Город жил, широко дыша грудью, торопясь и запинаясь.
Чувствуя, как губы разъезжаются в не прошеной улыбке, допил кофе и проезжая мимо урны, закинул в нее картонный стаканчик.
Вывернув из рычащего потока, сорвавшихся с цепи автомобилей, покатился по очередной пустынной улочке, обсаженной по обочинам гигантами тополей. Пирамидальных исполинов, спорящих своей высотой с местными небоскребами.
Поворот, еще один и еще и я оказался совершенно за границей города, когда впереди меня, лишь серое полотно пыльного асфальта уходило к горизонту, перечеркивая далекие возвышенности и бескрайние поля.
Замерев точно по центру дороги, на осевой линии, дважды рыкнул мотором.
Заглушил.
Отстегнув ремень, забрался в бардачок и через пару долгих минут, вертел в руках поцарапанный футляр для очков.
Открыл и достал на свет божий очки, чей возраст был старше меня, лет на пятнадцать — точно.
"Рокабилли"...
Спрятав глаза за очками, завел мотор, включил приемник и поиграл настройкой, разыскивая ту станцию, что будет в самый раз.
Довольно улыбнулся, услышав знакомый гитарный перебор, и нажал на газ.
Привычно вдавило в сиденье и дымный шлейф, в зеркале заднего вида добавил мне хорошего настроения.
Выдавив из двигателя стандартные 130 миль, расслабился и открыв окно, высунул в него локоть, придерживая руль одной рукой.
Второй, в это время, снова бегал по волнам.
Чем дальше от города, тем меньше радиостанций. Пришлось переключаться на память системы, набитую музыкой под все случаи жизни.
Права была Маргарет.
"Корвет СтингРэй", машина, самая что ни на есть "рок-н-ролльская".
Это не "фольксваген жук" и даже не минивэн от той же марки, что катался от фестиваля до фестиваля. Это — совсем другой рок-н-ролл.
Это — душа дороги с объемом в пять литров и корпусом из углепластика.
Дорога, с плавными поворотами и бесконечно длинными прямыми, так и подманивала нажать еще на газ.
Зеленые заросли по сторонам, ровные посадки снегозадержания и крутые кюветы, в которых окончил свой разгон уже не один десяток безбашенных водителей и их пассажиров.
За два часа, мне навстречу не проехало ни одной машины. Как по заказу — ровная, пустая дорога и я, летящий по осевой линии, словно в надежде поймать лепрекона и ухватиться за конец радуги, забрав себе его горшочек с золотом.
Ни человечка, ни пасущихся отар или стад.
Ровное, зеленое море, еще не успевшее выгореть от знойного солнца и асфальт, словно мечта идиота.
Выскочив на очередной холм, с замиранием сердца почувствовал, как колеса оторвались от дороги.
Непередаваемое чувство свободного падения, всего несколько секунд, ради которых стоит любить этот мир, со всеми его недостатками, идиотами правителями и дебильными законами, которые так сладко, послать.
Стрелка спидометра давно легла на ограничитель, а инстинкт самосохранения, нежно поддерживаемый здравым смыслом, принялся паковаться в белую простынку.
Очередной подъем на холм и вновь — невесомость в падении.
Упрямо встав на четыре колеса, "корветик" сердито рыкнул мотором и снова вцепился своими шинами в асфальт, подталкивая массу вперед, преодолевая сопротивление воздуха.
Длинный, пологий поворот, огибающий очередную сопку и вновь наверх, к голубому небу, в котором плывут белые облака, и сияет золотой, раскаленный шар Солнца.
"Твою!" — Взвыл я, когда под колесами взмывшего над дорогой "корвета", вместо ожидаемого асфальта оказалась разбитая в хлам и отсыпанная крупным щебнем, грунтовка.
А еще через мгновение, перед заваливающимся вниз носом "СтингРэя" открылся оранжевый проход, в котором легко бы поместился и старый, добрый "БелАз", с полностью засыпанным кузовом.
Проскочив "проход" "корветик" финишировал в каком-то странном помещении, сплошь уставленном каким-то коробками, контейнерами и... Надувными палатками?! Из которых, высунулось несколько голов.
Еще секунда и всем стало очень плохо.
Приготовившись к посадке на грунтовку, я успел, в кои-то веки, припомнить нужный "конструкт" и активировать его.
"Отвал" с температурной накачкой, что я препарировал в академгородке, на чистке снега, показался мне самым удачным вариантом — по моей рациональной мысли, он должен был подравнять дорогу, заодно, если что, подплавить верхний слой, для повышения сцепления. Резине, конечно, придет каюк, зато шанс выжить ощутимо повышался.
Теперь, раскаленные стенки "конструкта" старательно разбрасывали в стороны возникающие перед мордой машины предметы, заодно поджигая все, что могло гореть, плавить все, что могло плавиться и превращая поверхность в тонкий слой горящего нечто.
Температурную накачку я попытался было отключить, но тут уж что-то одно — держать машину или...
Через сто метров, "конструкт" выбил часть стены, и бездонная ночь огласилась воплем горящей резины.
И моим матом, который поддерживала толпа разъяренных, вооруженных мужиков, вываливающих из полукруглого ангара, в пролом, проделанный мною.
Судя по огненным бликам, в зеркале заднего вида, в ангаре уже хорошо горело, а добавив к бликам яркие вспышки, сложив, так сказать, "два и два", то еще и взрывалось...
"Корвет", на последних "инерционных", вкатился в неглубокую речушку и я, с испуга, что меня догонят — поддал газу.
Снова спас "конструкт", прошедшийся по воде перед нами.
Резину остудило, а вот облако пара, одновременно и демаскировало и спрятало от пуль, летящих нам вслед.
Почему "нам"?
Потому что теперь, хрен я кому скажу, что "Корвет СтингРэй" — не одушевленная, глупая железка!
Позади нас что-то ухнуло и даже сквозь клубы пара, стало видно, как ангар развернулся "цветочком", выпуская на волю ярость бушующего пламени.
Взрывная волна наподдала в спину.
Нам с "корветиком" — меньше. Мы успели форсировать речку и оказаться достаточно далеко.
А вот тем, кто бежал за мной на своих двоих, не повезло — они обогнали нас, пролетев над кабиной. Правда, уже в качестве обгорелого мяса, а не мужественных кого-то там, вооруженных чем попало...
Следом за первым, сверкнул второй взрыв, но уже ближе и нас развернуло, мягко уперев багажником в упругие заросли кустарника. По крыше пробарабанили твердые осколки...
Что могу сказать?
Выживших явно не будет.
На фоне бескрайнего звездного неба горел ангар, лишившийся своей крыши. Судя по теням и силуэтам, в нем догорали пара самолетов и, как минимум один — вертолет.
Несколько фигурок метались вокруг пожара, забыв обо мне, чему я был очень рад.
Изредка, в ангаре еще что-то взвивалось вверх и фигурки судорожно падали на землю, прижимаясь к ней столь нежно и трогательно, что становилось понятно — хорошо, что я далеко.
Снова ухнуло, и самолет лишился своего хвоста, заодно развалив боковую стену ангара.
Четыре дымных полосы, прошли параллельно земле, от пилонов вертолета в сторону дальнего от меня, конца ангара.
Снова что-то сверкнуло, точнее, конечно не "что-то", а очень даже "что" — четыре ракеты и судя по последовавшему взрыву никак не меньше чем противотанковые.
"Интересно, куда меня занесло?" — Я бешено хлопал глазами, только сейчас догадавшись снять солнцезащитные очки. — "Надеюсь, это не авиабаза наших заклятых друзей. Иначе будет даже не смешно..."
Пока рассматривал пожар, над головой пролетел еще один вертолет.
Замер в отдалении, словно тоже любуясь сполохами огня и взрывов, и развернулся в мою сторону, включив мощную фару.
Мир вокруг стал коричневым и рыжим.
Замелькали огоньки, под кабиной пилота.
Фонтанчики пыли потянулись в сторону машины, и я снова дал по газам, "воткнув" задний ход: калибр 20 мм заставит уважать себя любого.
Даже такого идиота, как я!
Что-то еще?
А. Да.
Адреналин хлестал из всех щелей, грозя разорвать меня на тысячи кусочков, совсем не хуже чем хомячка разрывает капля никотина.
Наверное, только поэтому я и открыл проход так быстро и так точно.
В гараж к Маргарет Марино.
Домой.
"Кто-нибудь, во имя всех Звезд, морских и небесных объяснит мне, что это было, как я в это вляпался, а самое главное, как я из этого выбрался?!"
* * *
-... Либо он не настолько закореневший, либо меч врет, как сивый мерин! — Богиня Справедливости задумчиво стянула повязку с глаз, прикусила ноготок и уставилась в невыносимую даль, что простиралась перед ней. — Вот, чувствую... Нюхом, чувствую!
— Э-э-э, ты это, на свое обоняние не надейся — нюх ты давно потеряла! — Тор мрачно стоял рядом, кутаясь в свой огненный плащ и помахивая молотом. — Может, Вой...?
Фемида покачала головой.
— Отец подтвердил, что с оружием все отлично. Что, еще варианты будут? Или будешь продолжать молчать, как об убитой хрюшке?
— Рыться в карманах — недостойно богини!
— Фи. Это всего лишь улики. Тем более что я... — Фемида тяжело вздохнула. — Их утаила от подруги! А судя по количеству крови, ты ее что, разорвал? И сожрал? Сырой? Сразу, на месте? Бедная хрюндя... Не посолив и не...
Тяжелый вздох бога сражений заставил Фемиду спрятать язычок за зубки, тем более что меч Правосудия мог и по ней стукнуть... Ему все едино, кто его держит в руках — он просто выполняет заложенную единожды, программу.
Которая, только что, на глазах у двух изумленных богов, дала сбой!
— Есть и третий, вариант. — Тор, которому надоело стоять посреди лысого холма, аки тополю на Плющихе, махнул молотом и перенес их в покои, но снова промахнулся, попав в покои Дианы, где гордая амазонка заливала слезами разбитое сердце и, одновременно, сорвавшуюся охоту. — Это все происки трех старых кочерыжек!
После ссоры с Воем, у этой троицы все валилось из рук.
Диана не могла попасть в стоящее в трех шагах дерево, а стоило подойти ближе, либо лопалась тетива, либо ломалась стрела. Один раз сломалось дерево, когда она попыталась воткнуть стрелу, руками.
Тор, уже несколько раз забывал свой молот, запинаясь об него ночью, по пути в туалет, постоянно просыпаясь в разных местах.
Фемида совершенно бестолку махала мечом, карая всех, до кого дотягивалась, но весы при этом продолжали болтаться, игнорируя божественное равновесие, а меч презрительно вспыхивал белым, отпуская грехи и даже не собираясь кого-то карать.
А Вой — пил.
Его благородный перегар, на молодецком выдохе (выхлопе), снес с ног даже кентавра, вместе с сидящем на нем Дионисом, которого троица отправила "замиряться". Похмеляли Бахуса всем Олимпом.
Пока не появились нетрезвые Юпитер с Одином и не разогнали всех, без объяснения причин и объявления времени окончания пьянки.
Бахуса оставили, как давнего компаньона, собутыльника и поставщика. И не только спиртного.
Да и пьян он был мертвецки, похмелившись на "свежие дрожжи".
— Кто ж нас так... — Диана вытерла слезки краем подушки и шмыгнула носом, выдирая из-под ног появившегося Тора богато вышитое одеяло, с собственным портретом, на давней охоте. — Поверить не могу, что Вой смог обойти все запреты и повести себя так!
— Руки не заламывай, не Деметра, однако. — Тор принялся решительно раскручивать свой молот. — Сейчас пойду и все узнаю!
— Стоять, Зорька! — Испуганно взмолились обе девушки, мгновенно припомнив, чем закончились несколько подобных попыток выяснения отношений.
Оторвавшийся ремешок, уже однажды связанный банальным узлом, снова не выдержал и молот "ушел в точку", оставив в стене миленькое грибообразное отверстие, причем на каждой новой пробитой стенке, ножка гриба была с разных сторон.
Диана тяжело вздохнула, радуясь, что ее замок со всех сторон окружен лесом, а не как апартаменты Фемиды — жилым массивом, превратившимся кровавое месиво, когда ремешок порвался в первый раз.
А потом молот вернулся и фарша прибавилось.
Обоим папочкам пришлось договариваться с Аидом, чтобы вернуть с того света, всех попавших туда, в результате несчастного случая.
Один даже грозился отобрать молот, но не смог его поднять. В отличии от лука, который Юпитер сломал об колено, когда пущенная в сторону оленя стрела, добавила Гее еще одну дырку для пирсинга.
— Может, на картах погадаем... — Осторожно предложила Фимка — Фемида, доставая заначенную колоду. — Обещали, что эти врать не будут!
Три головы — рыжая, блондинистая и чернявая, склонились над журнальным столиком, над "разброшенными" картами.
— Это кто? — Тор судорожно морщил лоб, пытаясь вникнуть в премудрости женского искусства.
— Валет. — Поясняла Фемида. — Только он тут лишний. Не может быть тут вальта... Валета. Тем более — Валета чаш. Он с папой, пьет...
— Почему же не может? — Опешил бог, запутываясь от хитростей карточной магии. — Он же есть!
— Сейчас уйдет, не переживай! — Утешила его Диана. — Это "шведский расклад" и мужчин тут быть не может, по умолчанию.
И тут на стол выпал король пик и кровожадно улыбнулся, демонстрируя раздвоенный язык и острые зубы.
— Он тоже — пойдет? — Предположил Тор.
— Вы у меня, сейчас, все трое пойдете! — Взвизгнул король пик. — Верните карты хозяйке, хулиганы!
— Расклад не сошелся... — Фемида быстро собрала карты в кучу и принялась их тасовать. — Может, под Диану положить?
— С чего это — под меня?! — Диана быстро сдвинулась в сторону. — Нашла крайнюю... Может, лучше под твоего... Засунем?
— Уже поздно. И именно потому, что он — мой! — Фемида облизала губки и подмигнула рыжему богу.
— Не поверишь... В моем случае — тоже поздно... — Диана коротко хохотнула и отобрала карты у подруги. — Но, есть и еще вариант!
Быстро раздав друзьям по шесть карт, показала шестерку треф, как козыря и сделала первый ход.
Колода таро, не выдержав подобного издевательства, мелко задрожала.
Король пик повесился сам.
"Все идет по плану!" — Улыбнулся Дионис, прикрывая дверь плотнее.
Проигранный Вою карточный долг, требовал отдачи.
Старшие боги все никак не могли протрезветь, молодые — оторваться от карт.
И всем им было точно не до одного человечка, за которого попросил Вой.
А значит — долг с лихвой возвращен!
Все совсем в стиле Вакха: и выпивки вагон, и женщины рядом, и закуска не теряется.
И странный человечек, идущий навстречу своей судьбе...
* * *
— Якоб. Ты уверен, что это сработает? — Якоб, Алиция и Марша вновь собрались в моем мире, рядом с рекой и меня слегка потряхивало от осознания того, что за авантюру мы сейчас творим.
Мое посещение "Псиса" в прошлый раз, когда навстречу мне, из развернувшегося операторского кресла встал синий клон Якоба и помахал ручкой, едва не сделало из меня заику.
А Якоба едва не отправило на тот свет.
Тоже мне, бог из машины...
Прибил бы, шутника.
Только вот идея создания кристаллических тел, кинутая в массы и подхваченная министерством обороны, требовала отладки. И — бешеного количества кристаллов.
Учитывая, что кристаллы приживались только на "живых", без единого следа способностей, становилось очень интересно... Теперь, человечество получало существо, способное бесконечно долго работать в опасных средах, контролируемое человеческим разумом.
