— В оврагах нас, может, и не найдут, — Хлаш тронул Тилоса за плечо. — Но окружить их наверняка догадаются. Ночью подтянется второй отряд, что по ложному следу пошел, и нас зажмут как в мышеловке.
— Можешь еще что-то предложить? — хмыкнул тот. — Давай. С удовольствием последую совету.
Он подождал, но Хлаш ничего не сказал.
— Окружить овраги не так-то просто. Полусотня человек образует редкую цепочку, сквозь которую мы легко прорвемся. Пока еще они снова в кучу соберутся... Кроме того, многие выходы из оврагов заросли деревьями, иногда настоящими перелесками, там караулить еще труднее. Ну что, отдохнули?
— Нет! — огрызнулся Заграт. — Что-то изменилось?
— Ничего, — ухмыльнулся Тилос. — Давайте, поехали, а то в оврагах в темноте своим коням ноги переломаем. Ох, может, и не стоило заводных коней разгонять...
Овраги оказались гигантской сетью мелких ручьев, где-то с краю собирающихся в небольшую речушку, стремящуюся на север, к Ручейнице. Их песчаные склоны густо поросли травой, но кое-где из земли выступали глыбы настоящего камня. Большая часть ручьев по летнему времени пересохла, и копыта коней почти не оставляли следов на слежавшейся земле. В темноте Ольга вскоре совершенно запуталась среди оврагов, причудливо переплетавшихся друг с другом, образуя петли и тупики, но Тилос уверенно вел их все дальше и дальше вглубь. Когда он остановил лошадь, стоял уже почти полный мрак.
— Приехали, — весело заявил посланник. — Располагайтесь как дома.
Высокий склон, подмытый ручьем, образовал небольшой навес, способный даже защитить от дождя. Коней расседлали, стреножили и пустили пастись на траву. Ольга с Теомиром прошлись вдоль животных, внимательно прислушиваясь к дыханию. Иногда Ольга прикладывала к их бокам ладонь и неподвижно замирала.
— Вроде ни одну не загнали, — наконец облегченно сказала она.
— Здорово, — одобрил неслышно появившийся сзади Тилос. — Ольга, ты бы посмотрела Заграта, он совсем плох. Сидеть не может, не то что стоять.
— Ладно, — кивнула Ольга. — Тёмка, пошли. Поможешь.
Заграт лежал на животе и хрипло дышал. Ольга присела рядом на корточки и сосредоточенно поводила вдоль его спины и ног ладонью. В ее руках отдалось эхо чужой боли. Она крепко зажмурилась, вспоминая, как лечила ожоги, сложила руки перевернутой лодочкой и медленно провела ими вдоль тела шамана, позволяя Силе вытекать через них наружу и растекаться по саднящей шкуре соратника. Орк застонал и заворочался.
— Сейчас, сейчас, — пробормотала девушка, вновь повторяя движение. Она почувствовала, что ее лицо покрыла испарина. Сила медленно текла сквозь руки теплым потоком, боль орка отдавалась чем дальше, тем сильнее. Казалось, что она чувствует его тело, словно приложила руки прямо к коже, но не гладкое и скользкое, как положено (или так только у людей?), а бугристое и липкое. Она опять провела руками, пытаясь убрать неправильность, и постепенно невидимая кожа разгладилась, перестала липнуть к ладоням. Заграт облегченно вздохнул.
— Спасибо, девонька, — невнятно пробормотал он. — Спасла ты меня. Чего хошь проси — все дам, только молока птичьего не требуй, нет его у меня. Спасибо.
Он протянул руку и слабо пожал кисть девушки. Из подушечек пальцев на мгновение высунулись когти, слегка уколов ее, но тут же втянулись обратно.
Только сейчас девушка почувствовала, как колотится ее сердце. Она охнула и беспомощно осела на землю. Теомир подхватил ее под мышки.
— Онка, что с тобой? — тревожно спросил он. — Устала? Пить хочешь?
— Устала, — слабо согласилась девушка. — Мне бы поспать. Принеси попону укрыться, а?
— Нету попоны, — вздохнул Теомир. — Все бросили, когда удирали. Только еда и осталась. Хочешь чего-нибудь пожевать? Для огня топлива тоже нет, придется есть холодное.
Он принес Заграту и девушке по куску жареного мяса в пупырышках застывшего жира. Они вяло пожевали пищу. Заграт свернулся калачиком на голой земле и мгновенно заснул. Спрятав между руками лицо, он удивительно походил на огромного кота. Но сил думать у Ольги уже не осталось, и она почти немедленно провалилась в сон.
Она уже не видела, как подошел Тилос, пощупал лоб сначала лоб у нее, затем нос у орка, покачал головой.
— Теомир, — обратился он к парню. — Ложись, спи. Мы подежурим. Вам передохнуть надо, завтра придется еще тяжелее.
— Я тоже хочу дежурить! — шепотом заупрямился Теомир. — Я что, рыжий?
— Спать! — так же шепотом приказал Тилос. — А то в ухо плюну!
Посланник ткнул Теомира пальцем куда-то в шею, и тот, не успев запротестовать, ничком рухнул на землю. Тилос устроил его поудобнее и отошел.
Посланник разбудил отряд еще до рассвета, когда небо лишь немного начало алеть на востоке. Наскоро перекусив и оправившись, компания вереницей двинулась следом, ведя коней в поводу. Теомир приготовил лук, то и дело поправляя за спиной почти пустой короб со стрелами.
— Метательные звезды почти все посеял, — грустно сообщил он Ольге. — Еще тогда, в драке. Две только и остались. И стрел меньше десятка. Эх, хотел же я новых наделать! Только вот из чего...
Вскоре почва помягчела, смутно темнеющие по сторонам склоны оврагов заметно понизились. Тилос остановился.
— Сейчас пройдем через лесок, — тихо, почти шепотом сказал он. — Затем сядем на коней и быстро скачем на юг. Если повезет, уйдем незамеченными. Не повезет — опять устроим гонки на выживание.
— Почему на юг? — переспросил Хлаш. — Талазена на востоке.
— Туда дорога закрыта. Они ожидают, что мы начнем прорываться к тракту или к Талазене, — пояснил Тилос. — Попытаемся их перехитрить. Имея полсотни Карателей на хвосте, мы никуда не доберемся. Не получится долго в кошки-мышки играть, особенно когда десять на одного. Надо их стряхивать.
— Далеко до твоего Серого Княжества? — задумчиво осведомился Хлаш.
— Верно мыслишь, — одобрил Тилос. — До северных отрогов Сахарных гор — верст пятнадцать, а там рукой подать. Но лучше бы не надо. Ох, прилетит мне по башке за такое нарушение нейтралитета...
— Пусть лучше свои спустят шкуру, чем враги снимут голову, — философски откликнулся Хлаш. — По коням, что ли?
Однако план провалился почти сразу. Не успели путники отъехать от рощицы и на десяток шагов, как тишину прорезал резкий свист, и сразу же вдалеке хрипло затрубил рог.
— Вперед! — яростно рявкнул Тилос, но им наперерез уже летел десяток конных силуэтов. Теомир остановил коня, наложил стрелу на тетиву и тщательно прицелился. Тетива обиженно дзынкнула, и одна из фигур, взмахнув руками, свалилась с седла с торчащим из бока древком. Но стрелять снова времени уже не оставалось. Ольга увидела, как Теомир бросил на землю лук и выхватил из ножен палаш, и тут на нее обрушился первый удар огнехлыста.
Что-то пронзительно засвистело в воздухе, и девушка увидела, как сверху медленно, словно в кошмаре, опускается огненная полоса, слепящая на фоне чуть светлеющего неба. В последний момент она успела отчаянно отмахнуться кинжалом, и страшное оружие прошло стороной. Клинок, коротко прошипев, переломился пополам. Завизжала и встала на дыбы задетая концом хлыста лошадь. Ольга, швырнув в противника рукоятью, судорожно схватилась за поводья, а хлыст уже снова летел в лицо, и Теомир бросил вперед коня, нырнул под плеть, выпрямился и отчаянно швырнул выхваченную из пояса метательную звезду.
Дальше все пошло почему-то медленно-медленно.
Короткий вопль — огнехлыст, медленно тускнея, летит на землю, а враг, скорчившись в седле, бессильно отпускает поводья. Но уже сразу два хлыста падают сверху, загодя обдавая жаром. Лошадь визжит и рвется в сторону, не слушаясь удил. Ольга, не удержавшись в седле, медленно, как сквозь воду, летит на высокую и мягкую здесь траву, едва успевая выдернуть ноги из стремян. Выросший как из-под земли Тилос голыми руками хватает хлысты и рвет их на себя, а дубина Хлаша обрушивается на четвертого, и пятый враг со странным хрипом летит на землю, судорожно хватаясь за лицо, сожженное комком огня из ладоней Заграта. Теомир парирует удар огнехлыста своим хамирским палашом, и клинок ломается под ударом огненной змеи. Телевар, увернувшись от хлыста, протыкает очередного противника трофейным мечом, а Тилос, неуловимым движением перехватив вырванные у Карателей хлысты за рукояти, перехлестывает сразу двоих неудержимо налетающих врагов. Но последний из нападающих с силой вытягивает его огнеплетью по спине, летят во все стороны тлеющие клочья куртки и рубахи, ревет от боли и катится по земле гнедой жеребец, подминая посланника под себя, а Теомир резким движением всаживает во врага последнюю оставшуюся звезду.
— Тилос! — отчаянно закричала Ольга, вспрыгивая на ноги — странно, она почти не ушиблась — и бросаясь к тому месту, где бился на земле располосованный огнеплетью почти напополам конь. Из него на землю обильно текла темная кровь, из брюха вывалились кишки, судороги быстро затихали. — Тилос! Да дайте же кто-нибудь свет!
Заграт махнул рукой. Что-то сухо щелкнуло, и невысоко над полем боя загорелся неяркий огонек. Посланник неподвижно лежал на спине с лицом, запрокинутым к небу.
— Тилос! — бросилась Ольга перед ним на колени. — Скажи что-нибудь! Ну Тилос же!
— Надо уходить, — хрипло прорычал Заграт. — Сейчас сюда подтянутся остальные!
— Но Тилос... — Ольга повернула к нему залитое слезами лицо.
— Мы ничем ему уже не поможем! — рявкнул Телевар, с трудом сдерживая гарцующего жеребца. — Он мертв! Ольга, на коня, быстро!
Тилос слегка застонал, его рука слепо зашарила по земле.
— Он жив! — яростно крикнула Ольга на остальных. — Помогите мне, ну же!
Она лихорадочно ощупывала тело посланника в поисках переломанных костей, но ничего не могла понять. Она не чувствовала даже крови. Неужели враг промазал? Но одежда... Она попыталась направить внутрь его тела поток лечащей Силы, но та уходила, словно сквозь пустое место, не вызывая никакого отклика.
— Его надо поднять в седло! — снова крикнула она.
— Ти...хо... — с трудом двигая разбитыми губами, пробормотал Тилос. — Я... в порядке... Еще минуту... восстановиться...
— Вот так так! — удивленно разинул рот Телевар. — Да он что, из камня вырезан? Жеребец по нему покатался, этим... хлыстом огрели, а он хоть бы хны!
Старый тысячник спрыгнул на землю и подбежал к Ольге. Тилос с трудом сел и потер шею.
— Давненько меня так не цепляли, — пробормотал он. — Старею, видать, хватку теряю. Ольга, Телевар, по коням, уходить надо...
Шатаясь, словно пьяный, он встал на ноги, подобрал с земли погасшую огнеплеть, свернув, сунул за пояс и поймал за повод ближайшего коня, в стремени которого застряла нога предыдущего владельца. Выдернув ее, Тилос со второй попытки взобрался в седло и ненадолго бессильно привалился к гриве. Его странная куртка сзади обуглилась до лохмотьев, и даже в неверной свете разгорающейся зари виднелась широкая бурая полоса на спине.
— Тилос, дай полечу! — дернулась к нему Ольга, но остановилась, увидев его искаженное гневом лицо.
— На коня! — видимо, Тилос хотел рявкнуть, но у него вышло какое-то сипение. — Нет времени! И бессмысленно... — добавил он, слегка смягчая тон. — Онка, Телевар, пожалуйста, садитесь в седло. Надо уходить...
Вдалеке снова хрипло затрубил рог, ему откликнулся еще один, затем третий.
— Они знали, где мы выйдем! — скрипнул зубами Тилос, его лицо стало страшным. — Не понимаю, как, но знали! Откуда у них карта места... ох я идиот! За мной!
Посланник сдавил бока коня ногами, и тот с места прянул в галоп. Ольга взлетела в седло, краем глаза увидела, как ее движение повторил Телевар, и погнала коня вслед за Тилосом.
Их гнали неторопливо, обложив с трех сторон. Издевательски перекликались рога, хрипели лошади, жеребец под Хлашем шатался и ронял на землю пену. Но времени на передышку не оставалось. Несколько раз Тилос пытался уклониться к западу или востоку, но преследователи тут же выносились наперерез, и отряд волей-неволей снова отворачивал к югу. Маячащие на фоне неба громады гор все росли и росли, резко очертились, земля стала сухой и каменистой. Редкие деревья уменьшались в размерах, некоторые словно даже распластывались по земле.
— Нас хотят вымотать и прижать к скалам! — крикнул Тилос, преодолевая шум набегающего ветра. — Не отставайте! Не отставайте!
Посланник уже успел прийти в себя. Он сидел на лошади хотя и в седле, но все равно поджав пятки в своей странной манере. Ольга мельком подивилась тому, что он сам ведет их в западню. На ее взгляд, лучше лоб в лоб столкнуться с одним из преследующих отрядов. В каждом из них — человек по пятнадцать или двадцать, а ведь они уже раз справились с такой же группой! Неожиданно налететь, смять, оставшиеся в живых смогут прорваться. А что потом? Да все лучше, чем бесславно погибнуть в ущельях. Ольга ни разу не видела ущелий, но, судя по легендам, в горах в них не раз погибали и герои, и трусы, зажатые врагами со всех сторон. Интересно, куда делся летун? Хоть бы он улетел, в драку не ввязываясь! Убьют же...
Горы придвинулись еще ближе, под копытами лошадей захрустели мелкие камешки. Тут и там валялись огромные серые глыбы гранита, взблескивающие в лучах восходящего солнца множеством мелких искорок. Некоторые валуны казались почти совсем черными, о них со звонким стуком бился вылетавший из-под копыт щебень. Рога, трубившие все ближе, отдавались эхом, а местность явно начала повышаться. Кони запинались и оступались все чаще.
Внезапно конь под Хлашем кубарем покатился по земле. Сам тролль успел упасть на вытянутые вперед руки и мягко перекатиться через голову. Он тут же вскочил и, подхватив отлетевшую в сторону дубину, бегом бросился за остальными. Конь бился на земле, пытаясь подняться, но, наступая на правую переднюю ногу, отчаянно ржал и снова падал. Все резко затормозили.
— Хлаш, бегом! — крикнул Тилос. — Немного осталось!
Немного чего? Ольга недоуменно глянула вперед. В полуверсте перед ними беспорядочно разбросанные глыбы превращались в настоящий каменный лабиринт. Не походило, что там может пройти конь. Значит, убегать на своих ногах, петляя как зайцы, пытаясь выиграть лишние мгновения жизни? Она хлестнула коня поводьями и подскакала к посланнику.
— Тилос! — отчаянно закричала она. — Мы должны принять бой! Мы все равно не убежим, но в бою у нас есть хоть какой-то шанс!
— Заткнись! — рявкнул на нее тот. — Дура! Соплячка! За мной, если жизнь дорога!
Он поворотил коня и пришпорил его, не обращая на Ольгу больше никакого внимания. Та, разинув рот, смотрела ему вслед, потом, спохватившись, дала коню шенкеля.
Почти сразу рухнула на землю лошадь под Телеваром. Тысячник, взмахнув руками, покатился по земле. Тилос резко рванул поводья, подняв коня на дыбы.
— Всем на землю! — скомандовал он. — Не хватало еще под загнанной лошадью подохнуть! Как ты?
Он спрыгнул на землю и подбежал к медленно поднимающемуся Телевару.
— Ничего, — пробормотал тот и тут же охнул. — Мать честная, руку повредил. Да что же мне за невезуха в последнее время?
