— Госпожа Вернон. — Также строго ответил Вулфруд. — Попрошу вас не возводить напраслину на городскую стражу. Мы верно блюдем закон и охраняем покой наших горожан, вне зависимости от их расы и вероисповедания. И тут еще нужно разобраться, кто пострадавший — не успей стража вовремя, то сейчас у нас ну руках были бы трупы двух благочестивых кымов.
— Которые ходят по ночам и нападают на честных тружеников? — не удержалась от подколки Фрайя.
— Послушайте, госпожа. — Смотритель начал заводиться. — Как я уже сказал задача стражи — соблюдать закон. Приедет управитель и сама разберется, кто виноват и что с ними делать.
— А хас входит в их число? — лукаво спросила армарка. — Тех, чей покой нужно оберегать?
Смотритель пожевал губами, тяжело вздохнул.
— Поймите, я не имею права выпустить его.
— Но я могу хотя бы удостовериться, что он живой и не помер в вашей камере? — вложив в слова долю елея, спросила Фрайя, слегка подправив решительность смотрителя в нужном ей направлении. Простой кым легко поддавался контролю со стороны, хотя сама бы армарка расщедрилась бы на установку ментальной защиты для важных служащих. Вулфруд немедленно кивнул.
— Конечно можете. Я сейчас провожу вас. — Он посмотрел на мава. — А вашему второму слуге все же лучше остаться здесь. Пусть посидит на лавке. Уверяю вас, что здесь, в Башне, ему ничего не угрожает.
— Рурк, останься. — Распорядилась Фрайя. — И не вздумай ввязываться в драку и задирать стражу. Просто помалкивай и все.
— Да, госпожа. — Кивнул мав, присаживаясь на лавку.
— Следуйте за мной. — Вулфруд махнул рукой.
Фрайя могла бы и сама спуститься в подвал и пройти к камере — читать на мертвом языке драконид она умела гораздо лучше чем местные болваны, но не стала разрушать образ богатой и влиятельной госпожи Вернон. В определенной сфере торговли влиятельной — как оказалось в городе существовали силы более могущественные и важные, чем какая-то процветающая лавочница.
Вулфруд кивнул стражнику и тот, загремев ключами, пошел отпирать дверь камеры. Фрайя уже давно обратила внимание, что замки были навесными — магическими запорами здешние маги пользоваться не умели или же не хотели научиться. Если бы замки всех камер не были открыты, то и посадить в них никого было бы нельзя. А так мастеровые прикрутили уши к дверями и косякам и теперь узников запирали на огромные висячие замки. Стражник убрал запор в сторону и распахнул дверь.
— Мать-заступница, с Дельцом и Воином в придачу! — выдохнул он, заглянув внутрь камеры. — Это еще что такое?!
— В сторону! — Фрайя отпихнула стражника и быстро зашла внутрь, осматривая помещение.
Возле порога, свернувшись в клубочек и поджав хвост спал хас. Его одежда была разодрана, на коже виднелись несколько свежих царапин, правый бок (лежал он на левом) обмотан какой-то грязной окровавленной тряпкой. Но не это взбудоражило армарку, а то, что от левой стены камеры до правого дальнего угла тянулся кровавый след с кусками засохшей уже плоти, а в углу мешком лежало мертвое тело здешнего постояльца. И еще в воздухе определенно чувствовался запах. Нет, не трупный, хотя воняло грязным телом и экскрементами тоже изрядно. Запах магии Хаоса. Фрайя присела рядом с хасом и повернула его на спину, разглядывая раны.
— Вот тебе и подлечили. — Пробурчал Вулфруд, оглядывая место побоища. — Плохая была идея.
— Просыпайся. — Потрясла ящера за плечо армарка. — Вставай, говорю!
Тот еле-еле разлепил глаза и уставился мутным взглядом на хозяйку.
— А-а, — протянул Коготь, — это ты... поздновато.
— Что здесь случилось? — Фрайя скользнула рукой под окровавленные повязки, щупая нанесенную ножом глубокую рану. Ее пальцы наткнулись на свежий рубец — кожа только что затянулась, буквально к утру. Но хас был очень слаб и едва мог двигаться. Похоже, все свои силы организм потратил на восстановление.
— Китон, позови Дига с братом, они сейчас дежурят. — Распорядился Вулфруд и стражник только повернулся, чтобы выйти, как Фрайя резко оторвала руку от хаса и встала, принимая свой естественный облик.
— Никого не надо звать. — Строго сказала она и оба кыма удивленно уставились на нее. На лицах обоих промелькнул испуг — смотритель и стражник немедленно признали того, кто стоит перед ними.
Вулфруд тут же бухнулся на колени, Китон с заметным промедлением последовал за ним.
— Госпожа Ар Глеф!! — заголосил смотритель. — Прошу, не казните!! Я ведать не ведовал, что это ваш слуга!! Клянусь Девой, Матерью и всеми Богами, я не знал!!
— Не блажи и встань. — Приказала Фрайя так, что Вулфруд подскочил как пружинка. — Никто не должен знать, что я была здесь. Ты. — Ее палец ткнулся в Китона, который задрожал еще сильнее. — Встань на входе и заворачивай всех любопытных, которые захотят спуститься в камеры. Понял?
— Скоро завтрак, госпожа. — Пролепетал он. — Разносчик придет.
— Значит подождет. Или у тебя нет над ним власти? — хмуро спросила Фрайя и Китон опустил глаза. — Иди и выполняй свою работу. Живо!
Стражник немедленно выметнулся из камеры, радуясь, что еще легко отделался. Спорить с правой рукой самого Владыки и его личной помощницей он совершенно не хотел и не горел желанием. В ее праве посадить его в камеру до конца дней или же отправить на виселицу. Вулфруд же замер по стойке смирно.
— Пойдем. — Поманила армарка смотрителя и направилась к телу. — Переверни его. — Приказала она.
Тот исполнил требуемое со всевозможным усердием и удивленно уставился на обезображенное лицо старика, на котором ярко выделялись кровеносные сосуды фиолетового цвета. Череп был проломлен сильным ударом, рука и ноги сломаны, но не это интересовало Фрайю — она смотрела на шесть глубоких борозд, идущих по всему телу от грудины до паха. Выпавшие кишки ее шокировали, насмотрелась на всякое за свою жизнь. Высматривала же армарка другое, а именно кожу, на которой расцвели такие же фиолетовые пятна в форме многолучевой звезды, такие же что и на лице.
— Знаешь что это? — спросила она Вулфруда.
— Нет, госпожа. — Замотал он головой.
— Метка Хаоса. — Просто сказала она и посмотрела на ящера. — И хасы прекрасно умеют распознавать одержимых, даря им смерть. Это у них в крови. — Поделилась она знанием. — Почему мне сразу не сказали, что в темнице содержится такая мерзкая тварь?
— Госпожа! — взвыл Вулфруд, снова бухаясь на колени. — Клянусь Воином, не знал!! Старик уже давно здесь обитает, его при давнишнем владетеле еще посадили, запамятовал его имя!! Госпожа, не губи!! — смотритель пополз к Фрайе.
— Встань, не люблю, когда лебезят. — С ноткой неудовольствия произнесла она. Армарка осмотрела стены камеры, размышляя вслух. — Драконы знали толк в содержании узников, строили на многие циклы, напитывали их магией, да так, чтобы одержимые хаосом даже ползать не могли. — Фрайя вздохнула. — Выдыхаются камни, раз эти твари уже умудряются захватывать тела внутри этих стен. — Она сделала паузу и посмотрела на смотрителя. — Чья это была идея посадить в камеру к старику хаса?
— Мальчишка один, Арким, — немедленно ответил Вулфруд. — Он у нас соглядатаем служит и еду узникам разносит, когда не занят. Он говорил, что старик лечить может — коленку расцарапанную ему вмиг починил и так по мелочи. — Смотритель помялся. — А знахарь наш, Сигмунд, сказал, что бессилен против зачарованного оружия. — Фрайя нахмурилась, но не перебивала. — Что лечить змее... хаса можно только волшбой, вот мы и подумали, а не посадить ли нам его к старику. Поможет — хорошо, а не поможет... — Вулфруд стыдливо замолчал.
— Понятно. — Кивнула Фрайя. — Никто про тварь чешуйчатую даже не вспомнит. А владелица слуги попечалится о потере вложенных в него средств, да и забудет. И претензию предъявлять не станет. Так было? — Смотритель склонил голову еще ниже. — Выпороть бы тебя, да времени жалко. Где зачарованный клинок? — вернулась Фрайя к более важному вопросу.
— Я Аркима послал его искать, но тот его не нашел. И у стражников его нет — я спрашивал. — Вулфруд снова бухнулся на колени. — Не казни госпожа, я все исправлю!! Я найду оружие и того, кто его сделал!!
— Не голоси ты так. — Поморщилась Фрайя. — Прозевал клинок, так и скажи, нечего выть попусту. И не давай невыполнимых обещаний. — Она повернулась к хасу. — Есть способ узнать, кто его сделал и выйти на нарушителя. — Ящер продолжал валяться на полу и Фрайе снова пришлось присесть. Она размотала тряпки, приложила ладони к ране и настроилась, пытаясь отследить магический отпечаток проклятия. Однако ее ждал сюрприз — никаких темных энергий от пореза не шло, наоборот, на грани сознания магичка ощутила, что некто легко и непринужденно исцелил ящера от проклятия. И воздействие это было сильным и незаметным, чего вообще-то не может быть. Как будто щелкнул пальцами мимо проходящий Бог. Странно, подумала армарка, отнимая руки и вставая с пола. Она повернулась к ожидающему ее приказов Вулфруду.
— Уберите отсюда тело одержимого и сожгите. Как можно скорее и незаметнее и чтобы остальные не знали, что он такое. Мне еще слухов и паники в городе не хватало и так все на ушах из-за хаса стоят. — Распорядилась Фрайя. Вулфруд предпочел не заметить в ее голосе нотки досады. — Дальше. Меня тут не было — я сопровождаю управителя в ее поездке. Если вы двое начнете болтать лишнее, то ваши язычки я укорочу по самую шею, ясно? — Смотритель согласно закивал. — Сейчас я поставлю тебе блок, чтобы ни один маг не смог прочитать твой разум. — Армарка подошла к нему и уместила свои пальцы на висках и лбу. — Такая процедура стоит дорого, так что считай что тебе повезло. — Она сосредоточилась, выжигая в сознании Вулфруда необходимые установки. — Снять его могу только я и никто иной. То же самое я проделаю и со стражником, когда позовешь его сюда. Теперь что касается хаса. — Она посмотрела на лежащего Когтя, который очень сильно ослаб от полученных ран и проклятий. — Пусть посидит в камере до темноты. Потом ты его выпустишь и впустишь обратно, когда вернется. До этого усиленное питание и лечение. Скажи знахарю, что если он не поставит его на ноги до вечера, то отправиться в шахты лечить тамошних узников от рудничной лихорадки. Будет ломаться — скажешь что получил послание от управителя, я сейчас подготовлю бумагу. Если и после этого не захочет выполнять свою работу, то я с ним поговорю, когда вернусь. — Фрайя сделала паузу. — Назначаю тебя моими глазами и ушами в Башне, отныне ты служишь мне. Выполняй все свои обязанности как обычно, но спрашивать кроме управителя с тебя буду еще и я. И наведите здесь порядок. — Она снова поморщилась. — Сейчас переведите хаса в другую камеру почище — я хочу поговорить с ним.
— Что если помощник Балдур захочет казни хаса? — задал вопрос Вулфруд. — И станет на ней настаивать? Ведь он же убил старика.
— Если ты не будешь болтать об этом, он и не узнает. — Жестко ответила Фрайя, — Тем более, что управитель здесь решает, не он! И ты напомни ему об этом, ишь ты, вообразил себя главным! Если же не послушается, то он — первый кандидат на встречу с Богами.
— Госпожа, я не властен над ним. — Решился высказаться Вулфруд.
— Верно. — Армарка подумала одно мгновение. — Хорошо, будет тебе бумага и для него, заверенная подписью управителя. Все важные дела должны дожидаться ее решения. А дело хаса именно таково — покушение на жизнь кыма. Так и запиши в его деле, не упоминая об этом инциденте. А сейчас проводите меня в место, где я смогу с ним поговорить.
— Каморка стражника подойдет? — спросил смотритель и Фрайя ласково взглянула на него.
— Ты обалдел? Может еще и стол для узника накроешь? Я сказала — в камеру. Чистую, опрятную и со столом и табуретами. Я знаю, здесь есть несколько общих, вот одну из них и выдели персонально для хаса. Но он должен быть заперт, таково мое желание.
— А если Балдур начнет задавать вопросы?
— Скажешь, госпожа Вернон заплатила за комфортные условия содержания. — Фрайя передала один золотой смотрителю в вовремя подставленную им ладонь. — А также за усиленное питание и услуги знахаря. Это если местный лекаришка все-таки начнет воротить нос — монеты хорошо стимулируют работника. Вставай. — Эта фраза относилась уже к Когтю, который очнулся от сна и теперь просто валялся на полу.
Ему и тут было неплохо — бок уже не болел, да и остальные раны как-то подзатянулись и перестали беспокоить. Сейчас же пришлось подниматься и ящер какое-то время возился на полу, ворочаясь словно перевернутый на спину жук. Наконец ему удалось встать и он поплелся за магичкой куда-то дальше по коридору, еле переставляя ноги — тело словно было ватным и чужим. Если посмотреть с этой стороны, то он действительно чужак в чужом теле, так что все правильно. Вулфруд позвал Китона и тот немедленно открыл требуемую камеру, подвергнувшись зомбированию со стороны Фрайи. Это мне еще повезло, подумал Коготь, наблюдая как армарка ловко превращает человека в своего пожизненного слугу. Мне только колечко на пальчик надели, а могли бы и вот так в игрушку превратить, совершенно не спрашивая разрешения. Как тот долбанный маг в переулке. Козел драный! Ух, как я зол!! Дайте только добраться до горла любого из них, перережу с наслаждением или же перегрызу зубами! Зубки-то у меня теперь о-го-го, острее не бывает, акула отдыхает!! Фрайя мельком взглянула на ящера, который из состояния сонливости перешел в состояние боевого настроя. Конечно, сейчас он ни на кого нападать не станет — слаб еще и силенок не хватит. И он это прекрасно понимает. Но вот эти его чувства очень не понравились магичке — направлены они были на представителей ее ремесла. И успокоить его нельзя — волшба будет прекрасно заметна и для него в том числе. А брать под контроль... такое себе занятие. Похоже, именно на это ящер и злится — патрульный маг сделал все так, как того велели правила. И сопроводил подозреваемых в темницу, совершенно наплевав на их мнение. И чего тут злиться? Нет, ей хаса решительно не понять точно также как и весь их народ. Вспылить могут по любому мелкому поводу, а вот на серьезное оскорбление совершенно не обратить внимания. Точно про них говорят — дикие твари.
Другая камера была явно больше, светлее и шире. Здесь даже воздух был чище и дышалось легко. Коготь, не спрашивая разрешения Фрайи, плюхнулся на лавку и положил голову на столешницу, уставившись на нее грустными глазами. Армарка немедленно распорядилась.
— Двойную порцию тюремной баланды сюда. И закрой дверь.
Оба тут же откланялись и побежали исполнять приказания. Фрайя же села напротив ящера, заметив, что в камере стало как будто ярче. И воздух вдруг стал более влажным. Армарка сконцентрировалась, вызывая магическое зрение и с удивлением распознала на стенах начертанные древние руны заклинаний. Некоторые из них были активны и среагировали на присутствие хаса, создавая для узника необходимую окружающую среду. Фрайя обратила внимание, что ящеру стало даже как-то лучше — кожа из бледно-зеленой постепенно наливалось привычной чернотой, гребни на голове и кончике хвоста раскрылись, он даже сменил позу, сев прямо и начав копаться в тряпках, пытаясь их размотать и очистить от крови.
