— Я вижу, ты заговорил по-другому...
Запавшие глаза техника источали лихорадочный блеск, губы кривились. Его слегка пошатывало — то ли от слабости, то ли от нервного возбуждения, но он прямо-таки горел желанием качать несуществующие права.
— Из любых правил... бывают исключения, Пигус, — с трудом проговорил я, едва сдерживаясь, чтобы не слететь с катушек. У меня вдруг нестерпимо зачесались кулаки. Очень хотелось сорвать на нем скопившееся за день раздражение. Выместить горечь потерь. И выплеснуть дикую ярость, начавшую подыматься в душе огненно-красной волной. Никогда в жизни я еще не чувствовал такой ярости. Даже не знал, что способен на нее. Аж в глазах потемнело. Но бить этого кретина — себя не уважать. Кроме того, такой накал меня самого испугал. Я чувствовал, что если начну его бить, то, возможно, не смогу остановиться. — Кроме того, отвечать за то, что происходит в РВЦ, придется мне, так что не переживай за свою шкуру.
— А с чего ты решил, что можешь нами командовать и теперь?
— Дед назначил меня старшим, — устало напомнил я.
— Дед мертв!
И тут я сорвался. Я схватил его за грудки и заорал ему в лицо:
— Он мертв только из-за тебя, ублюдок! Я ведь отговаривал тебя, просил не лезть, куда не следует, но тебе захотелось поиграть в героя, побряцать оружием, с которым ты не умеешь обращаться!
Громадным усилием воли я заставил себя отшвырнуть его от себя. Пока не натворил чего худшего. Пигус отлетел к монтажной решетке, за которой возвышался "Вурдалак", и словно приклеился спиной к металлическим трубам, не сводя с меня затравленно-ошеломленного взгляда. Как побитая собака. Словно я только что долго и методично издевался над ним, а не просто толкнул. Мне стало противно, а руки захотелось немедленно вымыть, словно я выпачкал их в грязи.
— Смерть Деда ничего не меняет, Пигус, — глухо сказал я. — Если надо будет заставить тебя повиноваться силой, я это сделаю.
Я повернулся к нему спиной и быстрым, злым шагом направился через зал к своей комнате.
Пусть только что-нибудь вякнет в ответ. Пусть только...
Техник промолчал. Хватило благоразумия. Или звериного чутья, потому что на нормального человека в таком состоянии он походил слабо.
Не замедляя шага, я по лоцману отдал Шутнику распоряжение не подпускать Пигуса к роботам и оружейному складу. Любыми способами. Пусть введет пароли доступа, поставит киберов, если потребуется. Чтобы оттаскивали этого психа прочь при попытке воспользоваться техникой и оружием без моего разрешения. Если будет упорствовать— пусть его даже свяжут. Лишь бы не возникло проблем.
— Для лучшего выполнения несвойственной ремонтникам задачи рекомендую задействовать боевой режим их базовой сервисной программы, — посоветовал Шутник.
Я так удивился столь неожиданной удаче, что даже остановился — как раз между двух двуногих громадин — "Костоломом" и "Мстителем".
— Боевой режим? Откуда? Неужто Дед и это предусмотрел?
— Нет, об этом позаботился Ухан. Он модифицировал обычную обслуживающую программу, еще днем.
В груди остро кольнуло. Дружище, ты оказался более дальновидным, чем я... Все верно, у кибер-пауков есть сварочные лазеры. Поэтому их тоже можно задействовать как боевые единицы. Против "мехов" они не потянут, а вот разорвать или разрезать на куски закованного в броню пехотинца-штурмовика, если тот сюда сунется... Почему же Ухан не сказал? Не успел? Теперь уже не важно. Остается лишь запоздало поблагодарить.
— Действуй, Шутник, — разрешил я.
Дойти до своей комнаты не удалось — со мной связалась Дьюсид. Ее текущая "визитка", поступившая на виртуалку лоцмана, уже не производила благоприятного впечатления, как раньше. Темные волосы Дьюсид, ранее уложенные волосок к волоску, от царившей в биованне влаги слиплись в неопрятные хвосты, кожу покрывала желтоватая пленка жидкости регенератора, рот и нос обтянуты кислородной маской. Как я уже говорил, "визитка" является ментальной проекцией нашего сознания, воплощенной в визуальный образ, так что даже по сконструированному графическим процессором лоцмана изображению можно было понять, насколько хреново наша союзница себя чувствует. Напрасно она так торопится включиться в жизнь, со здоровьем в ее положении лучше не шутить.
"Сомаха?"
"Да, слушаю".
"Девочки здесь, со мной. Ждем только тебя. Нужно все обсудить".
Ах вот оно что! Боится оставить меня без присмотра, вдруг не справлюсь с обязанностями. Как там она говорила? Предпочитаю контролировать ситуацию, вместо того, чтобы ситуация контролировала меня... неплохо, кстати, сказано. Врезалось в память. Что ж, это даже хорошо, что именно Дьюсид решила собрать нас вместе. Самому мне это сделать было бы сложнее. Из-за внутренних разногласий. С девочками.
Помещение медбокса небольшое, громоздкий агрегат биованны занимает центральную часть, оставляя немного места вокруг для стульев посетителей и небольшого лежака, предназначенного для предварительной подготовки пациента. Дьюсид лежала в полупрозрачной пластиковой емкости, почти целиком погрузившись в желтоватую жидкость раствора-регенератора, над поверхностью выступала лишь голова, уложенная на подголовник. Сверху ванну накрывал такой же полупрозрачный колпак, позволяя создавать внутри микроклимат, изолированный от влияния окружающей среды. А заодно защищая пациента от нескромных взглядов посторонних. В изголовье в поверхность колпака был встроен экран для общения с пациентом, выводивший сейчас осунувшееся лицо Дьюсид, а в подножии располагался экран управляющей консоли, по которому блуждали диаграммы текущих характеристик состояния здоровья. Некоторые все еще выглядели плачевно. Слишком мало времени прошло, чтобы появились значительные изменения к лучшему. То, что она пришла в себя всего час спустя, уже чудо. Смотреть на оба экрана необязательно, те же данные — и изображение, и характеристики поступали на виртуалку лоцмана. Человека без нанокомпа на виске в наше время представить трудно, верно? Но иногда обычный или голографический экран все еще удобнее виртуального представления информации.
— Очень хорошо, что ты так быстро откликнулся на мое предложение. — Голос Дьюсид звучал хрипловато, но вполне разборчиво сквозь встроенные в колпак микрофоны. Ей приходилось бороться с расслабляющим действием биованны, чтобы не заснуть. — Чем раньше мы все обсудим, тем быстрее я смогу вернуться к своему лечению. Присаживайся.
Я выбрал свободный стул рядом с Сонатой, вскользь глянул на Мар, сидевшую чуть дальше. Глаза сестренки покраснели, веки распухли. Определенно плакала, пока я находился на Рукаве. А сейчас держала горе в себе и делала вид, что не заметила моего прихода. Мы оба потеряли близких людей. Дед и Ухан — их больше не было с нами. И никогда не будет. Это трудно осознать — никогда. А еще труднее принять. Мы оба потеряли близких, но не было сейчас, наверное, более чужих друг другу людей, чем мы с Мараной. Черт побери, прямо выть хочется с тоски, наплевав на всякие приличия.
Я невольно отметил, что на талиях обеих девушек застегнуты пояса с игольниками. Они определенно не теряли времени зря, и пока я минировал Рукав, навестили склад. Вот только на Сонате, этом нежном и хрупком создании, игольник смотрелся несколько странно. Почему-то она и оружие казались мне вещами несовместимыми. Она же не сможет выстрелить. Так зачем... ладно. Не тем сейчас занята моя голова.
Соната улыбнулась мне приветливо, но как-то отстраненно:
— Как себя чувствуешь? Раны... не беспокоят?
Я невольно покосился на правую руку. Комбинезон после поездки я, естественно, переодел, не очень-то приятно ходить в заскорузлой от крови одежде, а заплатку из медпены под рукавом не видно. Так что сейчас ничего не напоминало о собственных повреждениях. При взрыве в кабинете Деда осколок по касательной разрезал кожу от запястья до локтя, но не глубоко. А другой осколок вырвал кусочек кожи за правым ухом, там тоже сейчас красовалась белоснежная заплатка. Раны... По сравнению с раной Дьюсид я получил всего лишь царапины. Я уже и забыл о них, пока Соната не напомнила.
— Не беспокоят, — ответил я. — Нормально себя чувствую.
— Как продвигаются дела на Рукаве?
— Работа закончена. — На этот раз я взглянул на Сонату с некоторым удивлением. Раньше ее подобные вещи не интересовали. — Взорвем, когда потребуется.
— Мы волновались за тебя. Темнота, неопределенность. Мы не знаем, когда ждать нападения. Я рада, что тебе удалось вернуться без осложнений.
Волновалась? Что-то я не чувствую в ее голосе особого волнения. Словно говорит то, что должна сказать, но забыла, как это нужно произносить. Да и улыбка какая-то неестественно спокойная для той Сонаты, которую я знал раньше.
— Ему-то удалось, — зло и холодно заметила БэЗэ. Сухой колючий взгляд воспаленных глаз заставил невольно поежиться. — Вернуться.
Удар ниже пояса. Больно слышать. Очень больно.
— Зачем ты так...
— Да пошел ты.
— Тебе следует успокоиться, Мар, — мягко посоветовала Соната.
— Да пошла ты!
— Так, девочки и мальчики, забудьте на время о своих внутренних разногласиях, — вмешалась Дьюсид. — Вся наша жизнь — непрерывная цепь больших и малых ошибок. Это называется жизненным опытом, и от этого никуда не деться. Поговорим лучше о деле.
БэЗэ надулась и замолчала, не придумав, что ответить.
— Верно. — Я скованно кивнул. — А дело обстоит так — если мы не сдаемся, эти подонки начинают убивать людей в Ляо. Если мы сдаемся...
— То начинают убивать нас, — со знанием дела усмехнулась Дьюсид. — Медленно. Для Ктрасса месть за брата — не пустое понятие. И нет никаких гарантий, что люди Ляо после этого все равно не пострадают.
— Гмм... Похоже мы начали не с того конца...
— Погоди-ка, Сомаха, дай сказать. Тебе незачем придумывать варианты действий. Есть только один — оборона. Ктрасс обязательно придет сюда.
— Почему ты так уверена?
— Ктрасс по натуре — азартный игрок. И не любит ждать, в отличие от Змеелова. Он придет.
— И когда это случится?
— Завтра. Сегодня. Сейчас. — Дьюсид пожала плечами, выглядывавшими краешком из жидкости биованны. Поморщилась. Непроизвольное движение, видимо, вызвало если и не саму боль в напичканном анестетиком теле, то ее отголосок.
Я медленно кивнул:
— Я тебя понял. В любой момент. Давай обсудим, что мы можем сделать. Мне нужно твое профессиональное мнение. У Ктрасса осталось всего четыре робота. Они потеряли двух пилотов и своего предводителя. Что им мешает просто убраться отсюда, оставив нас в покое?
— У Ктрасса осталось не всего, а целых четыре робота, — поправила Дьюсид. — "Гончий", два "Молота" и "Рубила". "Рубила" очень опасен. По боевой мощи и броне он намного превосходит любого из наших роботов.
— У нас тоже не мальчики — "Костолом", "Мститель", "Вурдалак"...
— Хорошо, давай это обсудим. В команде Ктрасса достаточно пилотов, чтобы укомплектовать всех своих роботов. А кто станет управлять нашими? Ты, как я поняла, облюбовал для себя "Костолома". Кто возьмет "Мстителя"?
— Я, — буркнула Марана.
Я с некоторым сомнением посмотрел на нее. Выходит, я зря не брал ее в расчет?
— Пусть так, — не стала возражать Дьюсид. — Но еще остается "Снайпер". Он ведь уже готов к использованию?
— Практически да, — подтвердил я. Тут же связался по лоцману с Шутником, уточнил. — Еще часа полтора, и загрузка программного обеспечения будет закончена... Дьюсид, ты уводишь разговор в сторону. Ты забыла упомянуть о "Вурдалаке". Кто будет управлять им?
Ничего она, конечно, не забыла. Специально не стала говорить, и я догадывался почему. Так и оказалось.
— Это не обсуждается, — безапелляционно заявила Дьюсид. — "Вурдалак" — мой робот.
— Ты же ранена, Дьюсид. Кибер-медик прогнозирует полное выздоровление только через... — я сверился с текущей информацией экрана, — восемь часов. А нам понадобятся лучшие машины.
— Ты сам сказал — полное выздоровление. Но передвигаться самостоятельно я смогу уже через час. Там, внутри "меха", мое ранение не будет иметь особого значения. Там работает только мозг, ты это знаешь не хуже меня. Я буду сражаться. И не пытайся меня отговорить, это бесполезно.
Мне нравилась ее настойчивость. Такая сила духа вызывала искреннее уважение. И некоторую зависть. В этот момент мне даже хотелось быть в чем-то похожим на нее.
— Да я и не собираюсь отговаривать, — признался я. — Без тебя нам придется совсем туго... Спасибо тебе.
— Я делаю это не только ради вас. Есть еще масса причин ввязаться в эту мясорубку. — Дьюсид ненадолго умолкла, криво улыбнувшись каким-то своим мыслям. Затем заговорила вновь, что-то окончательно решив про себя: — Кстати, об этих причинах. Все равно пришлось бы прояснить этот момент, так почему бы не сейчас. Я навестила вашу Сигнальную сопку, когда вы уехали в Ляо, не посоветовавшись со мной...
Не посоветовавшись с ней. Мягко сказано. Если бы я устал не так сильно, то, наверное, покраснел бы. От досады на самого себя. Еще бы. Мы же ее усыпили. Вернее, попытались усыпить, но попытка вышла неудачной. Я устроил Шутнику допрос сразу же, как только мы вернулись из Ляо. И оказалось, что мой приказ насчет Дьюсид не зафиксирован. То ли ИскИн совсем одряхлел, и у него сыплются кристаллы долговременной памяти, то ли Дьюсид— хороший хакер и сумела договориться с ИскИном, чтобы он этого не делал. Скорее всего — последнее. Ведь, кроме Шутника, никто не знал о наших планах. Но Дьюсид сумела узнать, где нас искать. Чтобы спасти нас вопреки нам самим.
— Я уже в курсе, Дьюсид, и знаю, что ты пользовалась Гипертранслятором. Наверное, ты хочешь нам рассказать, кому послала сообщение и к какой, черт возьми, организации ты принадлежишь. Так?
— Космостража, — сообщила Дьюсид без лишних отступлений.
— Почему-то я совсем не удивлен. — Я тяжело вздохнул. — Слишком много совпадений. Ты позвала на помощь своих?
— Да. Они уже в пути. Но прибудут позже, чем нам необходимо. Придется справляться с ситуацией самим. Продержаться какое-то время.
Я покосился на девушек и натолкнулся на ответный изучающий взгляд обеих. Они знали, вдруг дошло до меня. Знали. Поговорили с Дьюсид еще до того, как я пришел. И молчали. Конспираторы...
Я снова повернулся к пилоту "Вурдалака":
— Дьюсид... Как много ты знала о Полтергейсте, прежде чем попасть сюда?
— Не так уж и много. Мы давно охотимся за бандой, нападающей на планеты, не способные себя защитить. Только никак не удавалось прихватить ее на месте преступления. Я, честное слово, не знаю, как ваш старейшина вычислил их. Змеелову он подбросил информацию о планетке, где можно неплохо поживиться. И обставил дело достаточно хитро, чтобы Змеелов клюнул — вроде как информация просочилась в Сеть случайно. А нашим агентам на Сокте сообщил, кто именно и где будет грабить в следующий раз. Оставалось лишь найти добровольца с соответствующими профессиональными навыками и внедрить в их команду. Выбор пал на меня.
Значит, это правда, с горечью подумал я. То, что Дед виноват во всем. Я и сам пришел к таким же выводам, проанализировав всю имеющуюся информацию. А теперь Дьюсид это подтвердила. Догадываюсь, как старейшина Хокинав сумел найти Змеелова. Через нашу Контору. Чтобы торговать услугами Чертога, приходится поддерживать массу необходимых связей с людьми и организациями на разных мирах... Разведка Конторы работала не хуже, чем у федералов, пока Дед не перестарался со своими планами. И тогда Кейнорд, его друг, погиб. Все события последних дней — звенья одной цепи. Но лучше бы я этого не слышал, и предположения так и оставались бы предположениями, сохранив у меня хоть какие-то остатки веры в благоразумие старейшины. В благоразумие человека, которого мы все любили и уважали. Теперь же, после всех этих смертей...
