— Это уже — хамство! — Взвизгнула Лапа и вдруг — замолчала, тяжело дыша.
— Сударь, извольте извиниться. — Потребовал голос, до этого в разговоре участия не принимавший.
— Нет. — Просто и спокойно ответил Ворнек. — Не буду. Не перед кем. Ваша группа, уважаемые демократы, провалила задание. Вас гнать надо, а не извиняться. Вобщем так — в 12-ть жду всех. Кому что-то не нравится — пишите заявления. Кто останется — будет пахать, как проклятый. Будут результаты — извинюсь. А пока — можете на дуэль вызывать...
Эфир опустел и шумы пустого эфира, его свист и помехи, наполнили весь объем моего танка не хуже чем старый, добрый рок-н-ролл.
Жаль, не сохранилась моя коллекция, любовно собранная песня к песне.
Сперва — курицы, будь им жарко, на сковородке. Потом — бегство моё, поспешное...
Так и теряются — лучшие друзья...
Из всего разговора, вынес главное — каким-то странным чудом, я умудрился пробраться за охранный периметр.
Это уже — плюс.
Моё присутствие — не секрет.
Это — минус.
Однако где именно я нахожусь — охранка не в курсе, что является очевидным плюсом.
В очередной раз пожалел о пропаже бэкапа. Именно в нем, как мне казалось, могла быть зацепка к происходящим событиям.
В нем и в Максе!
От мыслей о Максе, я вскочил и попытался начать ходить по танку.
Дважды стукнувшись о капсулу, раз — зацепившись за разбросанное по полу одеяло и трижды воткнувшись в кресло, успокоился.
Неведомый мне Ворнек, крутенько взялся за состав экспедиции.
Его приглашение к дуэли — иначе как — Большой Засадой и не назовешь. Ведь не может быть подвоха, если Большой начальник, так запросто предлагает вызвать его на дуэль!
Задумался и расхохотался — ответ так на виду!
Ну не кинется, никто не кинется из "демократов", на дуэль.
Кишка тонка!
Исмаил Джамалович, за считанные минуты сделал сортировку!
Отделил, козлищ от овец и волков и сделал себе капустную грядку!
— Бис! Исмаил Джамалович! — Похлопал я, неведомому мне Ворнеку. — Бис!
Оставалось еще одно дело...
Что же делать то мне, лично?
Присоединиться?
Или, тишком, глянуть самому?
Хоть бэкапа я и лишился, но — карта базы — тут она, никуда не делась, родная. Тем более что-то ведь экзоты искали, в развалинах, снаружи. Значит, решено — лезу сам.
Приняв решение, запитонил очередную порцию НЗ и лег спать, обесточив все системы и с верой в Судьбу, которая не выдаст. Иначе бы выдала уже давно!
В голове, все же вертелось, что именно, могли искать Экзоты...
То, что каким-то образом это связано с Ксорером — сомнений не было.
Перекладывая все, что я знал об этом человеке, с полки на полку, крутя, как кубик-рубика, бился головой в стену — НИ-ЧЕ-ГО!
Данька Терновский, он же — Ксорер, он же — Ящерр, он же — Андрей Тобольский. Гражданин с голубым паспортом. Программист — идеалист — террорист, как его охарактеризуют, после смерти. По воспоминаниям тех, кто знал лично — то же... Так себе личность — ничего особого или примечательного. Обычный человек середины. До солнца не долетит, но и закопать себя не даст. Как все — если в двух словах.
И, тем не менее — экзоты ищут Нечто, что связано с ним!
Одна сестренка отправляется в его родной город; другая — шарится по его следам.
Что именно, могут искать экзоты...
Закинув руки за голову, принялся снова собирать и разбирать кубик.
Получалось...
Получалось, что не все, поведал человечеству, Ксорер!
Утаил, хитрый экзот, нечто...
А, учитывая, что лучше всего ему удавалось хранить — информацию...
"Эх, почему я не расспросил Ксению, о ее тетке?!" — Укорил я себя. — "Ведь она почти проболталась!"
Мысли свернулись длинной змеей, начали хаотично метаться и я отрубился, пытаясь удержать в голове одну подленькую мысль — не слишком ли вовремя, произошел несчастный случай, с курицами?! И потом, экзоты, все время, старательно не давали мне времени подумать... Все бегом, все — на живую нитку...
Так что же ищут, экзоты?!
И, куда запропастилась база, бачок мне на голову!
Сладкий сон, в котором рыжеволосая девушка смотрела на меня с экрана, с любовью и улыбкой, подмигивала и демонстрировала фигурку, обтянутую провокационным, пеньюаром...
В кои-то веки, ни тебе стрельбы, ни погони, ни...
Падающего самолета?!
Девушки, самые разные, теснились в узких рамках моего сна, то задавая вопросы, то — заманивая в ловушки.
Люди, чьих лиц я никогда не видел, голосов — не слышал, а с их делами — не знаком, проходили стройной вереницей, наваливая вокруг меня вязанки хвороста.
А сбоку, спрятав свое лицо под ярко-красный капюшон, стоял, с факелом в руке — палач.
И терпеливо ждал, когда бесконечный поток станет — конечным, чтобы привести приговор в исполнение, превратив меня в пепел, который развеется по ветру.
А люди все шли и шли, вот уже хворост, скрыл меня от глаз моего палача и тонкая девичья рука, схватив за воротник, потянула прочь.
Не сопротивляясь, поспешил за ней, суматошно перебирая ногами, попадая в длинные коридоры, короткие аппендиксы лестниц и стеклянные переходы между зданиями.
Девица-красавица, развернулась и, поцеловав меня в губы, толкнула в провал в полу.
Лязгнув зубами, приземлился в самолетном кресле, в полупустом и темном салоне.
За окном проскакивала взлетная полоса, нос самолета все задирался и задирался вверх, словно пытаясь уйти в небо, свечой.
-... У вас — сильная кровь... — Улыбнулась женщина и убрала руку. — Вы — найдете, выход! Не с первого, раза...
Самолет, встал-таки, в свечу и меня придавило к спинке кресла.
Первое, на что я обратил внимание, проснувшись — стоящую вертикально — диагностическую капсулу.
Кресло мехвода, оказалось прикрепленным к стене, а я сам — зажат в простенке между капсулой и бортом танка.
Задняя стенка, бывшая багажным отделением, для крепкого сна совсем не годилась.
Протерев глаза, выбравшись из простенка и сладко потянувшись, уселся на пол, еще недавно бывший стеной и от души рассмеялся.
Пока я ловил сны, готовился к яркой смерти, бегал, прыгал и наблюдал за людьми, природа, извечная шутница, подмигнула мне по-своему...
Танк, провалился кормой вперед и встал на попа...
Вся беготня, прыжки — простое объяснение: Землетрясение...
Пещера, над которой проходил овраг, наконец-то, провалилась!
Судьба...
Ругаясь, по чем свет стоит, с трудом, вверх ногами, залез в капсулу и активировал управление.
Выругался еще сильнее — мало того что провалился, так еще и засыпало!
Плотненько так застрял, как поросенок в брюхе удава.
Попытка открыть дверь увенчалась успехом.
Только толку от этого оказалось еще меньше, чем ничего — высунув голову в дверной проем, от досады, плюнул наружу.
Пять метров до земли, от двери да еще непонятно сколько — вниз. Только слышно, как шумит вода.
В который раз, помянув Марину добрым словом, принялся строить планы.
Усовершенствования и модификации, сделанные добрыми руками рыжей, при ее умной голове, обеспечили меня возможностью вылезти из любой дыры.
Раскачивая танк, играя передней и задней скоростью, копошился как мышка, прогрызающая себе путь на волю. Куски породы, мелкие, а следом и крупные, камни, шуршали по броне, скатываясь вниз, набивались под корму и проталкивали машину вперед и вверх.
Капсула ругалась на нестандартное положение, шея болела, по мозгам плыл колокольный звон, а в глазах стояло красное марево.
Медленно, неторопливо, как пузырек воздуха в масле, пробивался к свету.
Был бы обычным человеком — сдох бы, наверное.
Переворот вверх ногами, для капсулы не прошел бесследно — судя по многочисленным красным цифрам, ресурс ее стремительно катился к нулю.
Влево, вправо, поворот, вверх и вниз — повторить.
И так, минута за минутой, час за часом.
Непутевая пляска земли умудрилась загнать меня в самую... Глубину, не видевшую солнечного света — никогда.
Молясь, что бы на пути не появилось камней, катящихся сверху, как заведенный, раскачивал и толкал танк.
Все приходилось делать самому — автоматика, на такие проблемы оказалась не рассчитана.
Через шесть с четвертью часов, нос танка выбрался из-под земли и обрадовал меня ночной темнотой и ярким, звездным небом, с бегущими по нему облаками.
Из хороших новостей именно эта и оказалась хорошей и, в принципе — вообще — единственной.
Отчаянно виляя задней частью танка, удалось выбраться-таки наружу и занять искомое и желанное горизонтальное положение.
Красные огоньки на капсуле, медленно менялись на желтые. Растворы занимали отведенные им места, а гелевая подложка, на которой я провел все это время, наконец-то порадовала меня включившимся массажером.
Отключив, перебрался в кресло мехвода, как был — то есть — ни в чем.
Неимоверно хотелось жрать. И пить. И прижаться к чему-нибудь теплому и мягкому, чтобы погладили и сказали: "Ты — молодец!"
"Мечты, мечты, где ваша сладость? Мечты прошли — осталась гадость!" — С усмешкой продекламировал самому себе детский стишок, с удовольствием потянулся, хрустя суставами. — "Есть и положительные стороны — можно лежать и не пищать — никто, сейчас, искать меня не будет".
Тонкая струйка дыма, вырвавшаяся из потрохов электроплиты, сигнализировала, что моя мысль, о единственности хорошей новости, имеет под собой все основания.
Приняв вертикальное положение, обесточил систему, отключил плиту и, вооружившись огнетушителем, приоткрыл дверку духовки.
Запах усилился, но не единого следа пламени.
Плюнув, открыл дверь танка, подхватил теплую на ощупь, электроплитку и отправил ее наружу, в мешанину стылой земли, камней и обломков дерева.
Развалившись от удара, плитка продемонстрировала свои, горящие потроха.
Пшикнув огнетушителем, справился с пламенем — негоже выдавать свое местоположение, всяческими световыми эффектами. Тем более, зная закон подлости, можно было ожидать, как минимум, еще и лесного пожара!
А что — пусть вокруг грязно, холодно и влажно, но дерево вокруг есть, а значит, есть и варианты.
Пританцовывая от холода, вернулся в танк и закрыл дверь.
Октябрь месяц, не самое лучшее время года для хождения по лесу голышом, ночью.
Отчетливые отпечатки моих грязных ног, цепочкой, от двери к холодильнику и до кресла.
НЗ, бутылка с водой и массаж!
ЙЕ-Е-Е!
Капсула диагност, печально тренькнула, напоминая о своем печальном состоянии.
Пришлось разрушать идиллию и лезть, ремонтировать.
К рассвету, удалось вычистить все разлившееся, смешавшееся и застрявшее. Поменяв пару проводков и запустив диагностику, устало плюхнулся прямо на пол, перед капсулой.
Очень сильно не хватало выносливости киборга, его запредельной силы.
Общий вес капсулы — более двухсот килограмм, в "сухом", виде. Полностью заправленная — четыреста пятьдесят. У меня, даже учитывая значительный расход жидкостей, поболе трехсот. И все это надо крутить, двигать, а еще надо подлезть, запустить руку...
"Входящее сообщение — Принять?"
"Какого...?!" — Струхнул я, пытаясь понять, от кого — входящее сообщение. Потом — успокоился. От капсулы.
"Принять"
"Диагностика завершена. Обнаружено повреждение ПО. Восстановить из резервной копии?"
"Восстановить"
"Процедура восстановления — начата. Время восстановления — 3 часа 38 минут."
В этот момент, свет снова погас — капсула, занимаясь восстановлением, совершенно не желала заниматься другими делами.
Хм, ну это я понять мог.
А, за три часа, можно так много успеть!
Высунув ноги в открытую дверь, ополоснул их из бутыли и натянул чистые носки, снова помянул, но уже не добрым словом, Марину, утащившую мой вещмешок.
Пришлось, припасы расталкивать по карманам робы, ограничив себя двумя НЗ, фляжкой воды и охотничьим ножом, экспроприированным мною еще во Франции, в магазинчике для охотников и рыболовов.
Зашнуровавшись, попрыгал.
В отличии от всех спецназёров, у меня и греметь-то было нечему, но — штамп есть штамп — сказано: прыгать перед выходом, значит будем прыгать. Даже если выглядит это, мягко говоря — идиотски!
Уже перед самым выходом, словно под локоть толкнуло, и я опоясался кобурой с револьвером, сунув в карман коробку с его патронами.
Надо было, отстрелять его. Непонятное оружие — угроза владельцу. Даже если оно светится и лучится чистотой и заботой — пока не отстреляешь — это не твое оружие! А значит — может предать в любой момент!
Окинув взглядом черное нутро танка, с деактивированными приборами и молчащими динамиками, выпрыгнул наружу.
Дверь автоматически закрылась за мной.
Обошел танк, осматривая его.
Машинке досталось — по полной: вмятины на бортах, носу и корме, краску стерло, местами до блестящего металла, скрытые в корпусе датчики — передавило и изуродовало, оставив меня без глаз, ушей и средств самообороны.
Прикинув фронт работ, снова пожалел о своей человечности.
Почва под ногами хлюпала, проваливалась и вела себя, всячески демонстрируя свое нежелание носить мою тушку.
В темноте, слегка рассеиваемой светом звезд, ноги приходилось ставить очень аккуратно — переломать конечности, в октябре, без возможности позвать на помощь...
Пользуясь встроенным в рукав робы, компасом, двинул в сторону одного из выходов базы. По идее, идти до него — больше часа и шанса, что вход не пострадал... Сами понимаете — нет.
Сверху, звезды спрятались за облака, и посыпался мерзкий, мелкий, октябрьский дождь, старательно целящийся за шиворот, как мальчишка — хулиган.
Ни дорожек, ни тропинок, ни шума зверья — умные — смылись загодя, дурные — пошли на удобрение.
Взбираясь по склонам, выбирая проходимые места и радуясь своему зрению, тем не менее, оценивал дорогу и пройденное расстояние.
Дорога шла по оценке — "Жопа полная", а расстояние... Либо танк не только закопало, но и стянуло вниз по склону, километра на два, а то и целых три, либо... Я иду не в ту сторону!
Увы, ориентиров, указанных на всех схемах более не существовало.
Так что, топай, Эрик, топай!
"Интересно, а экспедиция, сильно пострадала?" — Задумался я, поскользнувшись на камне, выпирающем из-под земли. — "Или, успели смыться?"
Пока я, изображал из танка самовыкапывающуюся, морковку, эфир зловеще трещал и пыхал помехами. Ни единого человеческого слова или звука.
Дальше скользкие камни пошли длинным потоком, как русло, лишившейся воды, реки. Да еще этот дождь, не добавлял мне хорошего настроения. Капли, срывающиеся с натянутого капюшона, попадали на нос и норовили забиться в рот.
Отфыркиваясь, мотая головой, скользя по камням, упрямо топал вперед и вверх, дав себе зарок, сделать привал через сорок минут, а после него, сделать пару кругов, разыскивая сохранившиеся ориентиры.
Разумеется, на камни, деревья и прочее — надежды было мало. Но! Оставался — запах, следы человеческого присутствия и инструментов.
А еще — радиоактивный маркер, излучаемый определенным веществом, с определенной частотой в определенном диапазоне!
