Возвращение Ланцелота

ФРИДРИХСЕН (иронически). Я в восторге от вашей ловкости. Столько времени водить нас за нос! Вы, именно вы, Шарлемань, вы и ваша секретная служба — вот кто был настоящим драконом!

ШАРЛЕМАНЬ. Господин Ланцелот. Вы уверены, что разговор с этими людьми имеет смысл?

ЛАНЦЕЛОТ. Не уверен. Это что-то меняет?

ШАРЛЕМАНЬ. Ну раз вы так ставите вопрос... Хорошо.

ФРИДРИХСЕН. То есть вы не отрицаете?

ШАРЛЕМАНЬ. Чего?

ФРИДРИХСЕН. Того самого! А теперь поговорим о том, куда девались сокровища дракона. Вы, верно, складировали их в оффшорах? Или вкладывали в какие-то зарубежные проекты? Играли на бирже? И где эти деньги? Где?

ШАРЛЕМАНЬ (устало). Вы ничего не поняли, господа. Никаких счетов нет. Ну, почти. Есть кое-какая мелочёвка, но это совсем не то, что вы себе навоображали.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И куда же утекли все эти золотые реки?

ШАРЛЕМАНЬ. Это была плата за суверенитет.

ФРИДРИХСЕН. За что?

ШАРЛЕМАНЬ. Вы же знаете — во всём мире драконов давным-давно перебили. После чего объявили их вне закона. И охотно уничтожили бы последнего.

БУРГОМИСТР. Чтобы освободить жителей города? Не смешите мои тапочки, которых у меня нет.

ШАРЛЕМАНЬ. Чтобы поделить между собой всё ценное, что в нём осталось.

БУРГОМИСТР. Вот в это — верю.

ШАРЛЕМАНЬ. Нам приходилось откупаться от заграницы. Деньгами, золотом, девушками.

БУРГОМИСТР. Но своей дочерью вы жертвовать не стали, так?

ФРИДРИХСЕН. Да ладно — дочь, дочь. Я другого не понимаю: зачем вписываться за дракона, если это так дорого обходится? Ну, подумаешь, убили бы его. Стало бы драконом меньше.

ШАРЛЕМАНЬ. Всё-таки существовать под драконом лучше, чем умереть за дракона.

ФРИДРИХСЕН. Умереть?

ШАРЛЕМАНЬ. А как вы себе представляете войну за освобождение нашего города? С жителями никто не стал бы церемониться — ни дракон, ни захватчики. Дракон мобилизовал бы всё мужское население, женщинами и детьми стал бы прикрываться нами, как живым щитом, а захватчики применили бы оружие массового поражения. Большинство горожан погибли бы. Потом начался бы хаос, голод, эпидемии, разруха.

ГЕНРИХ (спокойно и очень зло). А хорошо бы. Ненавижу эту мразь, горожан. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные, легавые...

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР (перебивая). Не драматизируй, сынок. Вот я люблю свой добрый народ. Особенно во время припадков. (Кричит) Я люблю-ю свой добрый народ! (Обычным голосом). Видишь, какой бред.

ФРИДРИХСЕН. Да хватит же! Так, значит, никаких иностранных счетов нет? А как же Вексельбонд?

ШАРЛЕМАНЬ. Смотрящий. Следил, чтобы ценности регулярно переправлялись нужным людям на той стороне.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И что мы с этого имели?

ШАРЛЕМАНЬ. Безопасность. Нас никто не трогал. В мире даже не знали о нашем существовании.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. То есть как не знали?

ШАРЛЕМАНЬ. Политики знали. Но про нас не писали в газетах. А о чём не написано в газете, того как бы и нет.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Специалисты? Ланцелот тоже не знал, что здесь водится дракон. В той книге, что в Чёрных горах, о нём ничего не было сказано. А ведь её пишет весь мир. Горы, травы, камни, деревья, реки...

ШАРЛЕМАНЬ. В этом мире всё имеет свою цену. Траву можно вытоптать, дерево срубить, реку — осушить, даже гору можно срыть, если они будут болтать о том, о чём следует молчать.

ФРИДРИХСЕН. Дорого же это обходилось, наверное.

ШАРЛЕМАНЬ. Увы, очень дорого. Мы исправно платили четыреста лет, но в конце концов надорвались. В городе не осталось ни золота, ни серебра, ни красивых девушек. Наша промышленность устарела, наши товары не пользуются спросом. Перемены были, увы, неизбежны. По крайней мере, на какое-то время.

ФРИДРИХСЕН. Что значит — на какое-то время?

ШАРЛЕМАНЬ. Назовём это демократическим экспериментом.

ЛАНЦЕЛОТ. И чем он должен закончиться, Шарлемань?

ШАРЛЕМАНЬ. Когда вы сказали про работу с документами — что вы имели в виду, Ланцелот? То же, что и обычно?

ЛАНЦЕЛОТ. Нет. Я наконец-то посетил ратушу и как следует порылся в архиве. Читать вообще полезно. Почти так же, как и гулять по улицам.

ШАРЛЕМАНЬ. Я так понимаю, вас интересовали книги о драконах? О том, что с ними происходит после смерти?

ЛАНЦЕЛОТ. Если бы я знал об этом раньше. То обошёл бы ваш проклятый город десятой дорогой.

Молчание.

ШАРЛЕМАНЬ. Поверьте, я оттягивал этот момент, как мог. Все мои агенты работали на вас.

ЛАНЦЕЛОТ. Спасибо, Шарлемань. Кстати, "Невест дракона" придумали тоже вы?

ШАРЛЕМАНЬ. Не то чтобы вот так. Они сами себя придумали. Я только немного помог... с деньгами и всё такое... чуть-чуть повлиял на идеологию.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Я что-то пропустил. Это что за невесты такие?

ЛАНЦЕЛОТ. Организация. Любительницы дракона. Состоит в основном из некрасивых старых дев, больных на голову.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Понимаю. Дискредитация протестных настроений. Чтобы продраконовские взгляды и их носители выглядели смешно и нелепо.

ЛАНЦЕЛОТ. Но даже они стали довольно популярны. К ним, оказывается, прислушиваются. Типа — чокнутые-то они чокнутые, но правда за ними есть.

ШАРЛЕМАНЬ. Вот даже так? Ну, значит, время уже подошло. Вы понимаете, о чём я, Ланцелот?

ЛАНЦЕЛОТ. Я могу отказаться?

ШАРЛЕМАНЬ. Да. Это последнее, что я могу сделать для вас — отпустить. Берите Эльзу и идите. Вы хороший человек и сделали всё, что могли. Вы не заслужили такой участи.

ЛАНЦЕЛОТ. Нет. Это моя ответственность. Несите, что у вас там, Шарлемань.

ШАРЛЕМАНЬ. Подумайте ещё раз, Ланцелот.

ЛАНЦЕЛОТ. У меня уже было время подумать. Несите.

ШАРЛЕМАНЬ. И вас не смущают ваши, так сказать, коллеги? (показывает на Бывшего Бургомистра и прочих).

ЛАНЦЕЛОТ. Люди как люди. Мерзавцы, конечно, но это потребуется.

ШАРЛЕМАНЬ. Хорошо, что вы это понимаете. Я скоро вернусь.

Уходит за кулисы.

ГЕНРИХ. Папа. Что происходит?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Не кипешись, сынок, скоро всё узнаем. Но чует моё сердце — мы попали.

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ВОСЬМОЕ

Тот же кабинет. Обстановка несколько меняется. Кучи сотовых телефонов на столе нет, свисающей верёвки с мешком — тоже. Стол стоит посреди сцены, вокруг него сидят Ланцелот, Фридрихсен, Бывший Бургомистр, Генрих. На столе стоит бутыль со светящейся красной жидкостью и три бокала вокруг. Крайнее справа кресло пустует.

Шарлемань стоит сбоку, прислонившись к стене, скрестив руки на груди.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И что это вы нам принесли, Шарлемань? Компот из чернослива?

ГЕНРИХ. Папа, не смешно.

ФРИДРИХСЕН. Не нравится мне это.

ШАРЛЕМАНЬ. Ланцелот. Вы ведь знаете, что это?

ЛАНЦЕЛОТ. Это кровь дракона. Которого я всё-таки не убил.

ШАРЛЕМАНЬ. Вы попытались.

ЛАНЦЕЛОТ. А вы его спасли. Собрали кровь из сердца и сохранили её.

ШАРЛЕМАНЬ. Я поступил так, как должен, чтобы сохранить город.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Сохранить? От чего?

ШАРЛЕМАНЬ. Дракона нельзя убить до конца. В его жилах течёт кровь мёртвых. Как можно убить мёртвого?

ФРИДРИХСЕН. А душа? У него же есть душа?

ШАРЛЕМАНЬ. Душа у него заёмная. Он пожирает части душ, которые подпали под его власть.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Но почему его нельзя просто прикончить? Чик — и нету.

ШАРЛЕМАНЬ. Кровь его сердца впитается в землю, земля родит нового дракона, очень злого и очень голодного. Не знаю, скольких горожан он съест. Может, всех. Может быть, кто-то останется на развод. Вы хотели бы этого?

ФРИДРИХСЕН (робко). Можно сжечь сердце. Или спрятать её куда-нибудь.

ШАРЛЕМАНЬ. Кровь мёртвых не горит, она ядовита и со временем растворяет любой сосуд.

ФРИДРИХСЕН (увереннее). Переливать из одного в другой.

ШАРЛЕМАНЬ. Это не поможет. Сосуд найдут. Как бы его не прятали.

ФРИДРИХСЕН. Кто?

ФРИДРИХСЕН. Я?

ШАРЛЕМАНЬ. Вы, горожане. В крови дракона растворены частицы их душ. Они тянутся к ним, это ведь естественно.

ЛАНЦЕЛОТ. Поэтому они любили дракона, даже когда он их мучил?

ШАРЛЕМАНЬ. Да. Нельзя же не любить часть себя... Теперь они осиротели, и ждут, когда дракон вернёся. Они уже устали ждать, и скоро начнут искать. А кто ищет — тот рано или поздно найдёт.

ФРИДРИХСЕН. Ха! Идея. А если отнести эту бутылочку в другой город? Пусть дракон рождается где-нибудь подальше от нас!

ШАРЛЕМАНЬ. Вы не понимаете. Без дракона горожане навеки останутся несчастными, жалкими, потерянными. В конце концов они погибнут от собственных преступлений и нежелания жить. Но они никогда не смогут жить сами, не смогут управлять ни собой, ни другими. Ими должен править дракон.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. И откуда мы его возьмём? Вырастим из этой вашей бутылочки?

ШАРЛЕМАНЬ. Единственный способ избавиться от драконьей крови — это выпить её. В человеческой крови она всё-таки растворяется. Хотя это очень тяжело, ведь она ядовита. Поэтому приходится пить по капле. И делить между разными людьми — мало кто способен выпить всё и не умереть от яда.

ЛАНЦЕЛОТ. Мало кто?

ШАРЛЕМАНЬ. В древности такое иногда случалось, тогда человечки были покрепче. Но сейчас... только не обижайтесь, Ланцелот, но я не хочу рисковать ни вами, ни нами.

ЛАНЦЕЛОТ. Ну да, я умру, кровь в землю... я это уже слышал.

БУРГОМИСТР. Подождите-подождите. Я не понял. Допустим, мы выпьем эту гадость, жертвуя здоровьем, и что? Нам вручат по медали и назначат персональную пенсию?

ШАРЛЕМАНЬ. Свойство драконьей крови — превращать в дракона то, что её впитало. Выпивший кровь дракона сам становится драконом.

БУРГОМИСТР. Ах вот оно что. Это меняет дело. Это резко меняет дело... Что ж, на таких условиях я готов.

ГЕНРИХ. Три дракона? Не много ли для нашего городка?

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. В самом деле, Генрих, без тебя можно обойтись. Ты нам нужен в виде человечка. Кто будет решать проблемки со всякими нехорошими людьми, которых в этом городе так много?

ГЕНРИХ. Папа, прости, но в таком случае я начну с тебя.

ФРИДРИХСЕН. Стоп-стоп. Почему три дракона? Четыре. Нас же (начинает считать, тыкая пальцами, начинает с себя) раз, два...

БУРГОМИСТР. Ты же хотел быть уважаемым горожанином? Будь им! Если хочешь, назначу тебя бургомистром. Ну сам посуди, какой из тебя дракон?

ФРИДРИХСЕН (упрямо). Вот и посмотрим, какой. Вам я не доверяю. Лучше

БУРГОМИСТР. Да четырёх драконов наш городишко не прокормит!

ГЕНРИХ. И трёх не прокормит.

ШАРЛЕМАНЬ. Перестаньте, прошу вас. (Пауза) Дракон всегда один. Потому что сердце у дракона одно. Когда вы выпьете всю кровь, вы все вместе станете одним драконом.

ГЕНРИХ. Как?

ШАРЛЕМАНЬ. Не сразу. Просто однажды поймёте, что вы — одно. А потом это случится на самом деле.

ЛАНЦЕЛОТ. У того, которого я убил, было три башки... Вот, значит, почему.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Ему это очень мешало. Не мог прийти к консенсусу внутри себя.

ГЕНРИХ. Смотря в каких вопросах, папа.

ЛАНЦЕЛОТ. Я всё время чувствовал, что мне надо выпить. И не хотел пить один... Шарлемань, это можно с вином?

ШАРЛЕМАНЬ. Да. С вином лучше всего.

ЛАНЦЕЛОТ. Ну и хорошо. (Кричит) Мальчик! Принеси документы!

Тишина. Через некоторое время из-за кулис появляется мальчик с оплетённой бутылью.

МАЛЬЧИК. Извините, господин Ланцелот, все интересные документы взяли люди господина Миллера, остальное растащили мукомолы. Вот осталось.

ЛАНЦЕЛОТ. Ничего-ничего, не принципиально.

ШАРЛЕМАНЬ. Не забудьте, одна капля.

ЛАНЦЕЛОТ. Мальчик, останься, ты ещё нужен.

Мальчик встаёт возле кресла Ланцелота. ШАРЛЕМАНЬ берёт бутыль (красный свет вспыхивает ярче) и капает в каждый бокал. Мальчик доливает вином. Все разбирают бокалы. Слышны негромкие голоса и позвякиванье.

ЛАНЦЕЛОТ. Быстро же вы приспособились к новым реалиям.

ФРИДРИХСЕН. А что?

ЛАНЦЕЛОТ. Да так, ничего. Любуюсь.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Бросьте, Ланцелот! Добро пожаловать в наш клуб. Конечно, нам всем будет непросто. Я человек сложный, противоречивый. У Генриха с Фридрихсеном тоже свои тараканы, то-сё, пятое-десятое. Ну так и вы, простите, не ангел. Ничего, притрёмся. Человек такая скотина — ко всему привыкает.

Во время речи Бывшего Бургомистра Ланцелот трогает Мальчика за плечо и что-то тихо говорит ему. За словами Бывшего Бургомистра его не слышно.

Мальчик встаёт, кивает, нервным движением оправляет курточку и убегает за кулисы.

ГЕНРИХ. Сработаемся. В конце концов (обращается к Ланцелоту) мы оба убийцы.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Говорят, это очень сближает.

ФРИДРИХСЕН. Мы будем пить?

БУРГОМИСТР. Да-да. В самом деле, чего мы ждём?

Встаёт, держа бокал за ножку.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР (говорит быстро, размахивая левой рукой, в правой держит бокал). Итак, самое время для небольшого тоста. По такому случаю позволю себе небольшой приступ логореи, более известной как словоизвержение. Очень интересный симптом, характерный для сенсорной афазии, шизофрении и маниакальных состояний. Я мог бы прочитать на эту тему небольшую, но насыщенную лекцию, но, коллеги, сейчас это не главное. Итак! Сейчас мы делаем первый шаг по долгой и трудной дороге, в конце которой нас ждёт полное сплочение на совершенно новом уровне. Когда-то я и мечтать не смел, что у меня будет чешуя, которую не берёт алмаз, я буду выдыхать пламя и смогу летать. Счастье полёта! Черт! Непрошеная слеза. (Делает вид, что вытирает кончиком безымянного пальца левый глаз). Ну а теперь, когда это счастье так близко, мы все ждём, что господин Ланцелот, как и прежде, подаст нам решительный пример и, так сказать, возглавит процесс!

Смотрит на ЛАНЦЕЛОТА. Остальные тоже поворачивают головы.

ЛАНЦЕЛОТ. Чего вы ждёте, коллеги? Пейте же!

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР (садится). Прошу прощения, у меня внезапный приступ мании преследования, сопровождаемой повышенной подозрительностью. Это ведь, кажется, яд? От яда, между прочим, умирают. Мне хотелось бы убедиться, что доза не смертельна.

ЛАНЦЕЛОТ (презрительно). А, вы в этом смысле.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Да, я не профессиональный герой. Но я и не претендую. Вот Генрих — тот может.

ГЕНРИХ. Я никуда не тороплюсь, папа.

ФРИДРИХСЕН. Да хватит вам. Я вот совершенно не боюсь. Но меня интересует ряд моментов, которые лучше обудить на берегу, если вы понимаете, о чём я.

БЫВШИЙ БУРГОМИСТР. Очень интересно, о чём вы.

ФРИДРИХСЕН. Шарлемань, к вам вопрос. Нам — то есть будущему дракону — понадобятся ваши возможности. Надо как-то решать проблемы и всё такое. С тем же Вексельбондом, например. Вы останетесь архивариусом? Ну, в том же смысле, что и раньше?

ШАРЛЕМАНЬ. Если вы не будете делать глупостей и прислушиваться к разумным советам, то, возможно, я смогу быть чем-то полезен.

ЛАНЦЕЛОТ. А что, драконы часто делают глупости?

ШАРЛЕМАНЬ. Иногда они забываются. Тот дракон тоже возомнил о себе.

ЛАНЦЕЛОТ. Вы об Эльзе? Он и в самом деле собирался её продать арабам?

ШАРЛЕМАНЬ. Вы не понимаете, Ланцелот. Он хотел на ней жениться на самом деле. Думал, что таким образом он... как бы это сказать...

ЛАНЦЕЛОТ. Станет частью вашей семьи. Ослабит поводок, который вы слишком туго затянули на его шее.