Атолл

Я достал конфету "сосучку". Страшно хотелось самому, но решил угостить Мию. Она не отказалась. Миа, в свою очередь, выкопала баллончик лака для волос.

— А что? — озвучил я, — тоже может пригодиться. Во-первых жутко горючая вещь — вдруг при нападении, не дай боже, рептилий, они огня боятся. Во-вторых, баллончик с лаком — это мини заряд взрывчатки. В-третьих — покрывает любую вещь слоем полимера. Пусть тонким и некрепким, но мало ли.

Миа вынула набор теней для глаз. Уж для чего, а для этого я применения придумать не смог. Хотя она, почему-то, обрадовалась.

А вот я вынул духи. Млл так 100 — большой флакон. И обрадовался. Миа не поняла.

— Духи на спирте в основном делают, — объяснил я, — Антоновича мы спасём. Если, конечное, моя теория верна.

Миа достала увесистый рулончик фольги для гриля. Видно съеденная дама собиралась сделать своему мужу или любовнику жаркое. Что ж — не вышло. Впрочем, у меня в голове уже начали носиться кое-какие мысли.

— Итак, — неуверенно произнёс я, — с сырым мясом, думаю, мы закончим — пора переходить на жаренное.

Миа уже немного изучила мой характер "с сюрпризами", и только странно покосилась на меня.

Остальные находки, после рулона фольги, мне казались уже не важными. Ещё в сумке мы нашли небольшую коробочку с зеркальцем, контейнером для линз, жидкостью и пинцетиком, зеркальце, бумажные и влажные салфетки в герметичном пакете, флэшку, зажигалку и спички, кошелёк, две ручки и один карандаш, сим карту.

Спать я лег довольным.

— С добрым утром, с добрым утром и веселым днём! — бодро пропел я, когда ещё только светало.

— Что-то шибко хорошее настроение у тебя с утра, — пробубнила Миа, поворачиваясь на другой бок.

— Утро ярким светом красит

Стены древнего Кремля.

Ну а ты всё спишь, зараза,

Так и жизнь проспишь всю. Бля!

Продекламировал я.

— Пушкин? — абсолютно серьёзно спросила она.

— Шишкин! — передразнил я, — перестань притворяться, что ты знаешь русских поэтов. Я понимаю, что ты молчишь, как партизан, но...

— Что но!?

— Но. Чем дальше в лес, тем толще партизаны. И сегодня мы побалуемся жареной птичкой.

— Тебе вчера голову солнцем так напекло?

Я вручил ей верёвку:

— С тебя — птица. С меня — всё остальное.

Миа что-то побурчала себе под нос, но верёвку взяла. Через пару минут её уже нигде не было видно.

А я начал сооружать одну штуку, которую видел в одном старом советском фильме. Только в фильме с внутренней стороны зонтика налепили осколков от зеркала. Оными я не располагал. Даже если бы у меня было зеркало — я бы его не бил — говорят — к несчастью.

Зато я располагал целым рулоном фольги для гриля! А это, может быть, и лучше.

Фольгу я крепил к спицам зонтика — с внутренней стороны они были обнажены. Потом попытался поймать фокус солнца. Просто направил ручку зонтика строго в сторону светила. Сунул палец в точку предполагаемой концентрации солнечных лучей. А солнце здесь жаркое. Ну, не Солнце, а какая-то там звезда. Секунд через пять одернул. Работает.

Миа не вернулась, и я пошёл к обрыву над Нижним. Благо, что это было близко, совсем не далеко от нашей лёжки. Посмотрел вдаль — сегодня дежурил Самец. Показал ему один нецензурный знак пальцем — он не отреагировал. Замахнулся кочергой, и ударил по рифовой массе. Откололся кусок, размером, примерное, с кулак. Неплохо. Я собирался прорубить дорожку вниз — на рифовый уступ. Тогда кочергой можно будет попробовать достать трос. А трос крепился к лебёдке. По ходу, рифовой породы придётся выбить до хрена. А может даже и больше. А что делать!?

Много я не намахался. Минут через тридцать наткнулся на красный базальт. Или не базальт — я не знаю, как обозвать эту породу, но кочерга на ней не оставляла царапин. Кроме того, вскрыв квадратный метр породы, я с удивлением обнаружил, что базальт идеально ровный. Только я хотел почесать затылок, как меня отвлёк громкий хлопок.

На буе сидела девушка. Лет двадцати. На роликах, в каске и пластмассовых штуках на сгибах ног и рук.

— Эй! — Непроизвольно крикнул ей я.

Девушка обернулась и увидела меня.

— Не плыви туда, — пальцем я указал на Самца, — он тебя сожрёт!

Даже отсюда было видно, как она содрогнулась, увидев рептилию.

— Ну что хорошего ты сейчас сделал? — сзади появилась Миа с бакланом в руках.

— Честно сказать — не знаю.

— Эй! Вы кто!? — закричала девушка на буе.

— Ну и кто мы? — Миа уставилась на меня в упор. — И не вздумай прыгать вниз — слишком высоко — об воду разобьёшься. Впрочем, даже если и не разобьёшься, ей ты ничем помочь не сможешь. Садись — Колизей по сравнению с тем, что ты увидишь, нервно курит в сторонке.

— Почему ты такая жестокая? — выпалил я, не отрывая своего взгляда от девушки.

— Потому что больше здесь прожила. И больше испытала.

— Можно попробовать докинуть до неё духи. Если моя теория верна, и рептилиям не нравится алкоголь, то у неё есть шансы спастись.

— Это уже решать тебе — Антоновича спасать или эту девушку. Кстати — теория верна. Прошлый выживший тоже был пьяный в хлам. И взрослым.

— Эй! — Опять закричала девушка, — почему вы молчите!?

— Потому что сказать тебе, в общем-то, нечего, — негромко произнесла Миа.

Я вскочил, было, на ноги, чтобы сбегать за духами, но, неожиданно сильная рука Мии опустила меня на место:

— Сиди на месте! Всё равно ты уже не успеешь. Духи нам ещё пригодятся.

Рептилия будто услышала слова Мии, или ей надоело ждать, и она медленно направилась в сторону озера.

— Пожалуйста! — заорала девушка в истерике, — сделайте хоть что-нибудь!

— Сиди! — Повторила Миа в ответ на мой второй позыв хоть что-нибудь сделать.

— Я не умею плавать! — рыдала девушка на буе, оглядываясь то на нас, то на Самца, — помогите!

Самец вошёл в воду медленно. Видно понимал, что жертва от него никуда не денется.

— Сиди! — пресекла мою попытку просто уйти и не смотреть на всё это Миа, — ты должен видеть.

— Зачем!? — я не узнавал своего голоса.

— Нам ещё жить здесь вместе. И мне не нужен сопливый романтик. Так что этой девушке отведена своя маленькая роль.

— Ты — сука! — с ненавистью сказал я.

Со всего размаху она ввалила мне затрещину.

— Помогите! — в очередной раз завизжала девушка, попыталась встать, но роликовые коньки разъехались, и она плюхнулась в воду, — пом... — она захлёбывалась.

К этому времени подоспела рептилия. Не доплывая до буя, она нырнула под воду. Девушка перестала визжать. Она пыталась вновь забраться на буй. Рептилии она уже не видела.

А я видел! Сверху было очень хорошо видно, как Самец плывёт под водой.

Он схватил её за ноги, и утянул под воду. Слава богу, она даже крикнуть не успела. Самец, держа её в зубах, через десяток метров вынырнул. Дорогу его окрашивала быстро растворяющаяся в воде кровь. Девушка была жива.

— Они любят поиграться, прежде чем съесть — объяснила мне Миа. — И не вздумай спускаться. Тот, который был до тебя, на это купился. Пусть он был насильником, но такого же спектакля не выдержал — пошёл спасать. Чем история закончилась, можешь догадаться сам. Эти рептилии не так глупы, как кажется. Светляки выхватывают сюда именно разумных существ. Из какого мира рептилии — я не знаю. Знаю только, что мозгов у них точно больше, чем у обезьяны.

До моего слуха донёсся хрип девушки. Рептилия её кинула на песчаный пляж, и сейчас наблюдала, как та, стоя на коленях, плюётся кровью.

— Блядь! — Сжал кулаки я, и заорал. — Да сожри ты её наконец!!!

Рептилия оторвала взгляд от девушки и уставилась на меня.

— Сиди! — в который раз повторила Миа. — Он только что сделал тебе вызов. Так не будь дураком. Сиди и не дёргайся.

— Я тебя завалю, тварь! — прошипел я, и, подняв кочергу, отвернулся к Самцу спиной.

Я трусливо ушёл, чтобы не слышать её криков.

Я стал другим человеком.

Спасибо за роль.

Балет закончен.

Глава 8

Миа быстро оценила моё изделие из зонтика и фольги, и теперь мы могли питаться жареным. Жарилось правда очень долго, но в перспективе вполне можно было нарастить края зонтика, увеличив тем самым температуру. Те двое суток есть я не мог.

— Это какой-то неправильный буй, — говорила мне Миа, — Серый рассказывал, что там, где он был, из буя вываливались только люди. Здесь же... Да что тут только не вываливалось. Посёлком мы всю эту нечисть убивали. Теперь это делают рептилии. Причём не все твари съедобны — пару раз вываливались какие-то пауки размером с собаку, точнее кота. Так рептилии их просто придушили и есть не стали. То есть, понимаешь, тут прям конкурс объявили — кто из разумных существ выживет. И рептилии пока выигрывают. Один раз я заметила птицу. Она сразу улетела. Если предположить, что она может быть разумна, то мы однозначно проигрываем по всем позициям.

— Мы обедаем вилкой и жареным. Так что неизвестно, кто тут проигрывает. Миа, я тут прикинул — высокая скала тянется через весь остров — как бы разделяет его на две части. Неужели вы, когда жили посёлком, ни разу не пробовали забраться наверх?

— Конечное пробовали, засмеялась Миа. — А толку? Как ты себе это представляешь без скалолазного оборудования?

— Не знаю — попробовали бы продолбить какие-нибудь ступеньки в скале.

— И что? Ты ведь попробовал? Вниз, к уступу. А толку?

— Ты хочешь сказать, что на всём острове под известняком гладкие базальтовые плиты?

— А как ты думаешь, почему здесь не растёт деревьев? Это — не атолл в привычном понимании этого слова. Это какое-то каменное сооружение. Там, где ты долбил ступеньки к уступу, ты нарвался только на часть поверхности этих плит. Если бы расчистил пространство побольше, то увидел бы искусно обработанные базальтовые глыбы гигантских размеров, подогнанных друг к другу так, что комар носа не просунет. Мне кажется, что со временем это сооружение засыпало пылью и песком.

— Не похоже, — я присел на корточки и ковырнул грунт, и поднял белую палочку, покрытую пупырышками, — Это — то, что осталось от коралла. Его известняковый скелет. Мы находимся на высоте около сорока метров на уровнем моря. Та скальная гряда, что мешает нам попасть на ту сторону острова, если она, конечное существует, как минимум выше моря на сто-сто пятьдесят метров. И она тоже покрыта этой рифовой хренью. Раньше уровень моря здесь был значительно выше. Острова не существовало. Здесь — росли кораллы. Точнее не здесь, а там — я указал пальцем на высокую скалу. А потом уровень моря начал медленно снижаться, иначе откуда кораллы здесь и в самом низу. Глубже сорока метров они расти не могут. Здесь я нарвался на базальт, пройдя сантиметров шестьдесят породы, а как глубоко залегал базальт внизу?

— Да примерно так же, — ответила Миа и на момент задумалась, — везде, где мы не пытались сделать ступеньки или подкоп — везде через пол метра нарывались на базальтовые плиты. А зачем ты вообще страшиваешь?

— Хотел вычислить возраст это гигантского сооружения, да только вспомнил, что скорости, с какой растут кораллы, не знаю. Да и выветрилось всё здесь порядочно. Но факт остаётся фактом — раньше здесь стояла некая каменная крепость или... не знаю, что. Потом случился потоп.

— Почему сразу случился потоп? — тут же возразила Миа.

— Ну да, — согласился я, — обыкновенное цунами рифовых остатков бы не оставило. Значит, океан поднимался медленно. Ну а для таких процессов в масштабе планеты нужны даже не сотни, а тысячи лет. По крайней мере, с такими скоростями приходили и уходили на Земле ледниковые периоды. Там это происходило за тысяч сто лет. Потом океан начал уходить. Уходил, уходил и остановился. Возможно. Мы ж этого не знаем. Точно так же мы не знаем, сколько здесь простояло это каменное сооружение до потопа.

— И кто его построил, — добавила Миа.

— И зачем? Ты ведь заметила, какая ледяная вода в ручье. Откуда здесь вообще источник пресной воды. Шестьдесят метров над океаном.

— Можем проверить, кстати.

— Это как? — подивился я.

— Развалишь свой кочергой рифовую породу вокруг истока ручья и посмотришь, откуда он вытекает.

Кочерга у нас в последнее время стала незаменимой вещью. Вот уже несколько дней к ряду мы усиленно вспахивали ей "отхожую полянку". Кстати, не безрезультатно. Мы разжились ещё несколькими десятками ключей и брелоков, жестяной банкой из-под пива, жёстким диском из-под компьютера и неработающей зажигалкой. Похоже, что основной запас месторождения мы исчерпали в первый день. Но в одном месте кочерга упорно магнитилась к чему-то под присохшим дерьмом, но достать ничего не могла. За это время я изучил повадки рептилий — они садились гадить строго в одно и то же место, потом задними лапами отталкивали дерьмо ближе к скале и уходили. Впрочем, никаких действительно полезных вещей мы уже не нашли. Прошло больше недели и я понял, что раскопки уже бесперспективны.

Так уж случилось, что я снова стал свидетелем очередного переноса. В свободное время я любил посидеть на горячих базальтовых плитах, которые я очистил в попытке пробиться к рифовому уступчику. Хотя основной моей целью было изучение поведения рептилий. Я пообещал их завалить, и я должен был что-то сделать. Рептилии дежурили у Нижнего озера постоянно. Точнее кто-то из них двоих. Тут у них порядка не было никакого — иногда пару дней к ряду дежурил самец, а потом один день самка. Или наоборот. Но никогда они не оставляли озеро без присмотра. Никогда. На этот раз дежурила Самка. А я сидел и раздумывал, как пойду завтра откапывать исток ручья.

Самого момента я не увидел. Только услышал хлопок. Когда перевёл взгляд на буй, то просто не обнаружил его — вместо буя в глаза било яркое оранжевое пятно красной материи, под которой кто-то барахтался. Рептилия сразу же пригнулась и застыла. Интересно, что теперь я на попавшего человека внимания обращал мало — больше наблюдал за поведением рептилии. Дежурила Самка.

Человек, тем временем, сгрёб материю в сторону от себя и это оказался парашютист. Причём, какой-то неправильный. Одет он был в военный камуфляж, а за спиной угадывался чехол с оружием. Что ж, а вот, похоже, и разрешение наших проблем. Или нет. Что там Миа говорила про боксёров? Завалит он рептилий, но я то что с этим мужиком сделаю? Загоню его в яму? Свяжу ему руки? Не выйдет. А мужик явно заточенный под дела военные — с ним я не справлюсь.

— Я смотрю, у тебя решили отобрать объект мести, — сзади появилась Миа.

— Откуда ты узнала?

— Я всегда чувствую перенос.

— У него оружие. Оружие парашютисту просто так давать никто не будет. А значит, это человек, которого обучили убивать. Я думаю стоит его предупредить.

Миа внимательно посмотрела на мужика:

— Я думаю, не стоит. Получим очень непростого дикса.

— Но ты говорила, что они долго не живут. Подождём, сколько надо, а дальше он сам окочуриться.

— А ты не думал о том, что рептилии по ручью забраться на верх не могут, потому что не влазят в проём, который промыла вода. А человек сможет. Я тебе рассказывала, что болезнь у диксов срывает все рефлексы — это — да. Но срыв идёт по рефлексам ммм... которые касаются... которые относят нас к человеку разумному. Если этого мужчину обучали убивать... И, я думаю, в основном людей, то мы станем для него основной целью. Со всеми наработками, которые вложили в его мозг. У него ещё и оружие. Я бы, на твоём месте его не предупреждала.