Один в поле (litrpg)

В-третьих, печать не рассеивается со временем. Ее можно было снять только при помощи богов. Оказывая серьезную услугу богу — ну, например, постройку храма, или, наоборот, разрушение алтаря врага бога, можно было получить в свое распоряжение что-то вроде одной единицы "расположения бога". Обычно бог по своему усмотрению конвертировал ее в какую-нибудь плюшку — постоянный эффект или, скажем, уникальный предмет. Но такие, как я, могут попросить бога потратить награду на расшатывание печати.

При этом, единица расположения светлого бога расшатает светлую печать сразу на три единицы. Но его будет очень сложно убедить сделать это. А вот темному богу, наоборот, потребуется потратить аж три единицы расположения на одну единицу прочности печати, зато и уговаривать-то не придется — сам предложит. С нейтральными богами, как обычно и бывает, нет ни особых плюсов, ни особых минусов — и уговаривать почти не нужно, но и КПД у них один к одному — одно "распожение" за одну единицу прочности печати.

В общем, исходя из справки и вики, снять печать с навыка можно, и, если плотно заниматься этим вопросом, занимает где-то десять-двадцать лет. Игроки, у которых заблокированные навыки были раскачаны не слишком сильно, обычно шли на рерол, а такие, как я, корячились до полувека и больше, чтобы снять блокировку со всех навыков своего класса. Зато потом получался очень большой выбор прокачанных навыков — за полстолетия они невольно прокачивали еще один класс до высоких уровней.

А мне, в принципе, "единение с лесом" и "приручение животных" не так уж и нужно. Единение, как вы видели, у меня и так относительно слабо было прокачано, потому что никогда особо меня не занимало, а приручение... Нет, не хочу больше никаких питомцев. И от предательства Шадры я до сих пор не отошел. Да и, как я теперь понимаю, питомец — отличное слабое место, и только от твоего врага зависит, ударит он в него, или нет.

Если я открою только лук, то в сочетании с магическими навыками получится неплохой класс "лучник арканы", обладающий плюсами и магов, и лучников, и практически нивелирующий недостатки обоих классов. Все же, какое облегчение, что разблокировать навык возможно. Чудовищное напряжение, которого я, оказывается, и не замечал до этого момента, медленно отпускало меня.

Но все таки, какие же суки эти боги, а?! Особенно Солонора. Знать бы еще, как ему отомстить. А то я против него даже с раскачкой из прошлой жизни был бы все равно что болонка против танка. И в вики никаких намеков на это, кроме фразы "статус высшего — первый шаг на пути от разумного к богу". Если "высший", которых я всего несколько раз в живую видел — это только "первый шаг", то сколько же пилить до уровня бога?

Впрочем, у меня же впереди вечность. Мы еще посмотрим, кто кого.

Напоследок початился с Лютиэль. Расписал ей ситуацию и свой план действий, на что получил пожелания непременно поскорее вернуться, а то по мне скучают — аж в груди теплее стало. Порасспрашивал, что там с кланом — оказалось, пока без перемен, даже совет пока еще не собирали, глава объявил перерыв на несколько суток, чтобы все успокоились и подумали. Осторожно попытался вызнать, как там Торвальд — она с ним не виделась и не общалась. Рассказывать о своих подозрениях не стал, в конце концов, доказательств у меня нет, так что только попросил её приглядываться к нему внимательнее. Договорившись еще пообщаться, как будут большие новости, распрощались. Часто, к сожалению, списываться не получится — для Лютиэль даже такие краткие отстранения опасны, так как она сильно раскачанный игрок.

Вернувшись в мир, я как раз застал момент, когда решетка камеры была открыта, и зашедшие стражники стали освобождать нас от паутины.

Глава третья, в которой героя находят приключения

Помещение, в котором проходил суд, было небольшое, свидетелей и зевак и вовсе не было. Сам процесс проходил совсем по другому — подсудимых было несколько десятков, и мы толпились у стенки под охраной арбалетчиков.

Заключенных обрабатывали в быстром темпе. Я стоял в конце очереди, и не слышал приговоров — только легкий гул голосов долетал, но видел, что никакой обвинителей или присяжных не было — дюжие стражники подводили преступника к возвышению, за которым сидела судейская комиссия, разумный, стоявший рядом с судьей, видимо, зачитывал обстоятельства дела, и через несколько секунд судья оглашал приговор, даже не притрагиваясь к молотку. Конвоиры уводили приговоренного прочь из зала. Вот это я понимаю, конвеер. Меньше минуты на одного подсудимого.

Не стоит удивляться тому, что моя очередь подошла довольно быстро.

Помошник судьи быстро, но не частя, зачитал обвинение, которое я и сам с интересом послушал:

— Тифлинг Каэр, задержан сегодня во время облавы. Обвиняется в бродяжничестве, оказал сопротивление при аресте.

Тут к нему подскочил один из стражников и, поглядывая на меня, что-то прошептал на ухо:

— А также порче тюремного имущества магическим образом.

Скучавший до того судья глянул на меня с интересом:

— Бродяга, да еще и маг? Жизнь не устает приносить сюрпризы. Чего тебе не хватало, раз ты занялся бродяжничеством? Устроился бы в магическую лавку, был бы сыт и при деле.

— Я только сегодня открыл для себя магию, — буркнул я. Будем поддерживать легенду малолетнего бродяги.

— Вот как? Интересно. И может быть полезным, — судья, пожевав губами, что-то прикинул, и продолжил, — по закону герцогства Люксдорф, твои прегрешения тянут на смертную казнь.

Интересно. Не сказать, чтобы я испугался — смерть не самый плохой способ выпутаться из этой истории, а через шесть часов я буду уже свободен. Но вот мера наказания за такие проступки выглядит чрезмерной. У них тут, похоже, дикий разгул преступности.

Помедлив, и не добившись от меня ожидаемой реакции, судья продолжил:

— Но в милости своей герцог повелел заменить смертную казнь в не особо тяжких случаях на вечную ссылку в новооткрытые земли.

Все любопытнее и любопытнее. Похоже, страна, в которой я оказался, нашла таки материк и проводит колонизацию. Активно заманивая "вольных поселенцев" рассказами о лучшей доли на новом месте, а также накачивая колонию каторжанами и смертниками для тяжелых работ.

— И здесь у тебя появляется выбор, — продолжил судья. — Либо твои способности будут заблокированы, и в ссылку ты отправишься в колодках вместе с остальными осужденными, а по прибытии будешь отправлен на каторжные работы. Либо ты отправишься в статусе вольного поселенца, как маг, с условием возместить причиненный ущерб работой на администрацию колонии в течении пяти лет.

Первый вариант мне активно не нравится. Очень активно. Хватит уже блокировать мои навыки!

Облизав пересохшие губы, я задал вопрос:

— Если я выберу второй вариант, то что помешает мне сбежать?

— Клятва, которую ты прямо сейчас принесешь, конечно же, — удивился судья, — и клясться ты будешь своей магической силой.

Ну, хоть в этот раз без богов обойдемся.

— И каков же текст моей добровольно принесенной клятвы? — с сарказмом спросил я.

— Что-то у тебя черезчур правильная речь для бродяжки. Впрочем, неважно. И да, клятва вполне добровольная, а значит, действующая. В конце концов, ничего не мешает тебе отказаться и разделисть судьбу остальных каторжников. А поклянешься ты в том, что в сопровождении приставов, не чиня никаких препятствий, явишься в присутствие господина Греквота, и будешь добросовестно выполнять его указания до прибытия в колонию Ньюхэвен. После чего ты явишься в администрацию, и проработаешь на нее не менее пяти лет в качестве вольного мага. Проработаешь, опять же, добросовестно и не чиня ни прямого, ни косвенного, ни опосредованного вреда ни колонии Ньюхэвен, ни герцогству Люксдорф.

Судья сделал паузу, явно давая время мне подумать. Впрочем, выбора, как такового, нет. Становиться каторжником неохота, да и непонятно, что это за блокировка магических способностей, и как быстро получится (и получится ли?) ее снять. Да и вариант, что мне предложен, неплох — работа в качестве вольного мага, не каторга какая-нибудь. Разовью навыки, денег заработаю. Я не я буду, если работа на правительство колонии не даст шанс сколотить небольшое состояние. Решено.

— Я, тифлинг Каэр, клянусь своей магической силой, явиться в присутствие... — послушно оттарабанив слова клятвы, я полюбовался белым свечением, возникшим вокруг меня.

Пожевав губами и, видимо, не найдя никаких подвохов, судья объявил:

— Вольный поселенец Каэр оправдан по всем пунктам обвинения. Освободить его из под стражи, — и, повернувшись к помошнику, добавил, — выдели пару ребят ему в сопровождение, пусть проводят до господина Греквота.

После торопливо отданных распоряжений из-за спин арбалетчиков вынырнули два дюжих стражника и, подхватив меня под руки, наполовину вывели, наполовину вынесли меня из зала под завистливые перешептывания оставшихся заключенных.

*

Разогнавшись, мои конвоиры явно собирались нести меня до самого пункта назначения, но после простой просьбы, сопровожденной напоминанием о том, что я поклялся не мешать собственной доставке, они поставили меня на пол и дали идти самостоятельно.

А ничего так, неплохие ребята. В отличии от тюремных стражников, эти не носили кольчуг и шлемов, хотя дубинки и форма были при них.

Пройдя несколько коридоров и миновав несколько постов, мы наконец вывернули к неприметной двери, по выходу из которой в глаза ударил слепящий солнечный свет. Наконец-то, выбрался.

Вышли мы во внутренний двор тюрьмы, низкого и мрачного здания. Рядом с основным выходом стояли несколько открытых повозок, в которых сидели заключенные, среди которых я, к своему удовольствию, увидел своих недавних соседей по камере. Глазастый сидел спиной ко мне, а остальные не интересовались происходящим вокруг. Настроение немедленно улучшилось.

Выйдя через ворота и пройдя наискосок через площадь, которая, судя по занятой виселице, использовалась для проведения казней, мы влились в уличное движение.

Мои конвоиры целеустремленно перли вперед, я, передвигаясь то быстрым шагом, то бегом, за ними. Все же, мужики намного больше меня, на каждый их шаг приходится полтора-два моих. Блин, они даже не оглядываются. А если мне придет в голову сбежать? Хотя нет, не сбегу я, из-за клятвы. Судя по тому белому свечению, какой-то эффект она все же имеет, и не хочется проверять, действительно ли я лишусь магии.

Несмотря на не слишком располагающий к осмотру достопримечательностей способ передвижения, я все равно успевал крутить головой по сторонам.

Ну, что я могу сказать? Обычное магическое средневековье.

Улица, по которой мы шли, довольно широкая — две телеги точно разъедутся, да еще место оставят по бокам для пары всадников. Дома в основном одноэтажные, каменные. Деревянных я пока и вовсе не заметил — видимо, с деревом напряженка. Под ногами брусчатка, довольно чистая. Вони нечистот не слышно, видимо, в городе действует канализация.

Горожане одеты кто как, но не сказать, чтобы слишком богато — видимо, мы идем далеко не по центру города, вокруг в основном мастеровой люд, качество одежды которых не намного выше, чем мое — разве что, чище и не такая изношенная. Кстати сказать, это не я такой маленький — судя по горожанам, я вполне среднего роста, даже чуть выше среднего, это мои попутчики такие здоровые.

Иногда на глаза попались всадники, кто на чем — парочка была на здоровенных ящерах, несколько на лошадях. Никаких более экзотических маунтов пока не видел.

Пара раз на встречу попались коллеги моих конвоиров — все в той же форме и с теми же дубинками. Кольчуг и шлемов нет, видимо, это только тюремные стражники постоянно в боевой выкладке ходили, городским патрулям это не нужно.

Пройдя несколько улиц — и так и не перемолвившись и словом с моими сопровождающими, которые просто игнорировали все мои попытки пообщаться — мы вывернули на довольно большую площадь, с которой открывался потрясающий вид. Оказывается, все это время мы были на возвышенности, а теперь было видно, что город простирается вниз, упираясь в большую бухту, за которой, насколько хватало глаз, синело и переливалось в лучах летнего солнца море. Красиво. А ведь стражники говорили что-то про облаву в портовых районах, только я как-то пропустил эту подробность мимо ушей.

От площади начинался широкий проспект, спускающийся, насколько было видно, до самой воды, по которому сновало огромное количество разумных в обе стороны. Наверное, главная улица города.

Странно, я думал, в портовых городах на возвышенностях располагаются дома знати, и вообще, чем дальше от берега, тем богаче, но в этом случае наверху явно располагались бедные кварталы. Нет, неправильно выразился: не трущобы, конечно, но и явно не зажиточные районы.

А вот ниже по склону дома были побогаче — и этажность выше, и, отсюда было видно, камень для постройки использовался совсем другой, белый и сверкающий в солнечном свете, да и зелени ниже было намного больше.

Может, это город-курорт?

Есть, однако, что-то душевное в моих сопровождающих — они дали мне немного времени полюбоваться на город, да и сами, видимо, с удовольствием наслаждались открывающейся панорамой. Кстати, я заметил, с одного края площади выстроился целый ряд мольбертов. Большая часть уличных художников обслуживала прогуливающихся горожан, но некоторые, отвернувшись от прохожих, рисовали пейзажи.

Я начинаю думать, что не все так плохо было с выбором нейтрального королевства. К сожалению, все хорошее заканчивается. Негромко окликнув меня, стражи пошли вниз.

Вот теперь вокруг была толкучка, и если бы не мои сопровождающие, перед которыми обыватели расступались, боюсь, меня бы затоптали. Каких только разумных здесь не было! И зверолюды, и человекоподобные, и эльфы, и гномы. Теперь я не только вертел головой по сторонам, но и поглядывал вверх — после того, как меня накрыло тенью от пролетающего над головой ковра, я обратил внимание, что и воздушное движение довольно интенсивное — мелькали тени каких-то крылатых созданий, а один раз я четко различил не слишком высоко пролетавшего грифона. Кроме того, теперь пища была не только для глаз, но и для уха — тут и там в толпе слышались разговоры, и некоторые из них касались как раз ночной облавы. Оказалось, банда Ворона вчера совершила какое-то очень громкое преступление — то ли убила кого-то, то ли ограбила, то ли все сразу — версий было много. С вечера до утра их ловили, и к утру накрыли всю банду, попутно хорошенько почистив город от залетных аферистов.

Вниз мы пробирались, наверное, с полчаса. Все чаще вместо утопающих в зелени белокаменных особняков попадались лавки, таверны, пару раз пахнуло какими-то производственными запахами. Все меньше вокруг было прогуливающихся горожан, и все чаще попадались спешащие куда-то по своим делам разумные. Да и одежда с выходной сменилась на рабочую.

Вскоре, будто мы миновавали какую-то невидимую границу, в нос ударили портовые запахи — гнилые водоросли, йод, рыба. По бокам заметно сузившегося проспекта стояли безликие склады и пакгаузы. Вокруг сновали бедно одетые рабочие и грузчики, попадались нищие.