Пойдем на Дракона! (авторский чистовик)

А тут опа — и засада. И вы такие пиу-бах-шлакс. А орки тра-та-та из арбалетов. А не, не орки. Разбойники. Точно. И короче бой опять был не долгий. Вы опять победили. Вы клевые.

Дальше идете такие, а тут застава. И идти-не идти не понятно. Вот тебе выбор из трех вариантов.

Вариант первый: идти.

Вариант второй: идти.

Вариант третий: идти!

Не отдаляй неминуемое, оно. Внезапно вы такие выскочили. Разбойники такие "привет! Вы кто, господа почтенные?". А вы такие "хаха" и бой короче. И бой был недолгим, вы закалены в боях, Бран вообще божественен, как борода Стаса Михайлова.

Короче, победили. Идете дальше по лагерю, смотрите по сторонам. А тут опа — и еще разбойник выскочил. Но этот сильный. Стрелы и магия не берут. Защищен, наверное.

И тут он берет такой, клинки вытаскивает из-за спины пафосно — и резанул резко по Брану. Тот щитом не успел прикрыться и упал окровавленный. Умер короче. А разбойник на вас идет.

И тут внезапно Бран нападает на него сзади и оглушает. Он, в общем, оказывается паладином и вообще классным парнем. Он умеет симулировать смерть. Вообще полезный навык. Симулировать — всегда... а не, стоп, не туда понесло. В общем, не важно. Бран оглушил его, вы победили. Клевые предметы с трупа забрали, разделили добычу.

Все, уф, хватит. Ужас. Обожаю такие тексты. Они отвратительны, от них нет никакой литературной пользы. Они ничего не привносят нового. И даже в качестве "первой попытки" — выглядят крайне ущербно.

И знаешь, прежде чем перейти к следующей главе — давай, мы еще немного повеселимся. Совсем чуть-чуть сильно утрированного Гюго.

Окровавленное тело погибшего разбойника отчаянно ловило последние вздохи. Грудь размеренно поднималась и опускалась, пока жизнь плавной струйкой уходила из опального, поверженного тела врага.

Ваш взгляд упал на примятую им траву. Кровь от удара сокрыла за собой прекрасный, зеленый оттенок. Багряная, свежая кровь. Она игриво переливалась в лучах вечернего, заходящего солнца.

Эта травинка. Она была не похожа на остальные. Она отчаянно отказывалась прогибаться даже под весом крови. Словно чувствовала, что на нее возложена ее, только ее миссия. Только она сможет справиться с невозможной задачей.

В ней легко угадывалось отражение всей сути бытия. Через призму познания, она отражала человеческую природу. Уверенность и упорство. Травинка способна пробиться через крепчайший камень на своем пути к солнцу. Может преодолеть невозможное, пересилить себя и преуспеть. Никто не способен сломить ее.

Но стоит лишь слегка дернуть — и она становится хрупкой. Уязвимой, не защищенной травинкой. Навсегда исчезнуть в плену бытия, никогда уже не вернувшись. Но, что это? Корень. Ведь для травинки — достаточно корня, чтобы прорости вновь. И люди, они такие же. Можно сломить их дух, но пока остается хоть малейшая возможность — они вновь воспрянут с силами. Они вновь продолжат свой путь навстречу солнцу. Раз за разом, снова и снова. Ровно столько, сколько будет нужно!

В этой травинке легко угадывалась и суть человеческой натуры. Невозможно сломить и одновременно с этим — нет ничего слабее. Парадокс? Возможно.

Сама же травинка, она выглядит простой. Ничем не выделяется, кроме пятен свежей крови. Но, почему так? Почему столь прекрасное создание — вынуждено прозябать в простоте? На это ответа нет. А возможно его найти? Не знаю. Вряд ли когда-нибудь кто-то это узнает.

Вытянутая форма, слегка заостренная под конец. Тонкая полоска посередине. Возможно, это была необычная травинка? Нет, рядом растут такие же; но так ли это? А что, если этот грунт — не отсюда? Если его сюда принесли? Принесли специально, чтобы запутать? Запутать и запугать путника?

Запугать... возможно ли запугать того, кто смотрит по сторонам? Вполне. Достаточно одной, простой, навязчивой идеи. Достаточно погрузить мысль в сознание — и жертва сама сделает всю работу за тебя. Обдумает, найдет все пути ухудшения проблемы. Разовьет в себе паранойю...

А нет, это уже Алан По пошел. Паранойи — это по его части. Впрочем, к По мы еще вернемся. Да не, вру, не вернемся. По слишком уж замечательным автором был, чтобы была возможность его стилистику утрировать. С Гюго в этом плане проще: достаточно взять мало кому известное произведение "Собор Парижской Богоматери" и открыть главу с описанием города с высоты птичьего полета. К слову, о главах.

Глава 10. Мини-игра: "не думай о названии этой главы". Хе-хе.

— Странно, — осмотрев труп поверженного главы разбойников, коротко потянул Бран.

— Что-то не так? — слегка смутившись, удивленно спрашиваете вы у новоявленного участника группы.

— Опознавательный знак, — сорвав знакомую вам медаль с шеи трупа, согласно кивнул паладин. — Медаль орочьей отваги. Не думаю, что он работает на орков.

— Может, снял с убитого? — призадумавшись, предположили вы.

— Возможно, — нахмурившись, потянул Бран. Загнав клинок обратно в ножны за спиной, он еще какое-то время потеребил (седовласый теребун-затейник; прости, не смог удержаться) медальку в руке и подошел к вам с Ламендрой. — Похоже, она не настоящая.

— Не думаю, — покачала головой Ламендра, покрутив протянутую Браном медаль в руках. — У Фэйт такая же, материал такой же. А орки... чувствуют подделки.

— А не мог разбойник просто носить ее в качестве украшения? — предположили вы.

— В разгар межрасовой войны? — поведя бровью, неуверенно посмотрел на вас Бран. — Если она и настоящая, то вряд ли была сорвана в бою. Думаю, эти ребята служили аванпостом для орков. И если на наших землях завелись предатели, то об этом следует доложить.

— Идти в столицу? — удивленно спросила Ламендра. — Бран, рехнулся? Ладно мы, а остроух... прости, Фэйт. Эльфа, думаешь, кто-то пропустит через внешние ворота?

— Справедливо, — почесав подбородок, согласился Бран и перевел взгляд на вас. — Если только... кто-то согласится сдаться в плен.

— Издеваешься? — не выдержала и сорвалась Ламендра. — Линчуют же! Эльф на территории Бериваля во время войны! И не в таверне!

— Тише, Ламендра, — учтиво перебили ее вы. — Продолжай, Бран.

— Смотри, — оживившись, начал он. — Свяжем тебе руки. Проведем через Саммэрвинд, там...

— Там мы Фэйт и потерям... — заворчала Ламендра. — Паладины не пропустят нас с пленником дальше цитадели.

— Черт, — вновь нахмурился Бран. — Если бы только у нас был священник. Паладины уважают их слово. И если бы служитель священного огня сам приказал не трогать...

— Есть один на примете, — улыбнувшись, перебили его вы. — Не знаю, где, но если священники умеют лечить — то, считай, мы нашли нужного человека.

— Вы полны сюрпризов, Фэйт, — восторженно соединив руки, обрадовалась Ламендра. — И где он сейчас находится?

— Не знаю, — покачав головой, отвечаете вы. — Но знаю человека, который знает.

— Рамирон Дэланн? — спросила она.

Кивнув, вы отдали приказ разбивать лагерь и осмотреть стоянку разбойников на предмет наличия чего-либо полезного. А сами — предпочли отойти подальше прежде, чем снова связываться с автором. В конце концов, каждый раз это вызывало нездоровый восторг Ламендры. И учитывая обострение ситуации, подобное допускать вам не очень хотелось.

К слову, был бы рад еще две интересных темы затронуть. Если ты не против, конечно. Хотя, кто тебя спрашивает? Моя же книга.

В общем, хотел бы вот о чем посудачить. Большая редкость сейчас — встретить в книгах добротное описание событий из разных точек. Оно не редкость, конечно, и зачастую на фоне "прямой, как стрела" сюжетной линии главного героя — развиваются побочные ветки. Вот только хорошую реализацию сейчас найти очень трудно. И требует совсем отдельного уровня мастерства. Причем такого, чтобы временные линии не путались, география не путалась. Учитывать тысячу и один нюанс — далеко не каждый автор может себе позволить. А те, кто приноровился к этому — обычно страдают от некачественной реализации.

И вот хотел у тебя спросить: как ты, мое дорогое оно, вообще относишься к такому? Когда на фоне основных событий — происходит что-то еще? И особенно, когда главный герой об этом не знает, но дополнительные линии при этом умудряются и на его "прохождение" влиять? Конечно же, положительно! Кто в здравом уме будет на это отрицательно реагировать?

Так вот, в помощь авторам. Если вы хотите делать что-то подобное — запомните три главные вещи. Тремя следующими абзацами распишу.

Первое — так называемый "таймкод". Указывается он над текстом, желательно сдвинут вправо. Можно еще побаловаться и прописывать курсивом. "Спасибо Ворду за это". В таймкоде указывается точная дата (относительно ваших же собственных временных линий). Если даты в тексте абстрактные, можно сделать приписку "за час до событий там-то", например, вместо точной даты. Следующей строчкой — географическое положение. Можно, опять же, абстрактно и без точной географии. Например, если автор не хочет заранее раскрывать местонахождение "базы плохих парней" — всегда можно написать, как "резиденция главного говнюка" или как-то так. Но подобная приписка перед сегментом — автоматически делает текст на порядок приятнее для восприятия. Возвращение к сюжетной линии — также указывать очень желательно в таймкоде перед сегментом.

Второе, что также является частой ошибкой — начало вводных сегментов. Лучше всего, начинать их либо с описания места действия и, ну, действия, аки "по полумраку тронного зала пробежался протяженный, скрипящий звук отворившейся двери" или как-то так. Либо сразу с диалога, если диалоги — это ваш конек-горбунок. Или, по крайней мере, если вы сами так считаете. Не важно. Главное, что начинать лучше либо с описания места, либо сразу начинать бомбить диалогом. Особенно удачно смотрится, когда указано точное место действия вторичной линии.

И третье — крайне важно учитывать необходимость вводного кусочка. Если кусочек не нужен — лучше сразу от него отказаться. Если он ничего не объясняет из событий в линии героя — можно отказаться. Если он никуда и ни к чему не ведет — он тем более не нужен. Возможно, вы захотите вставить кусочек из прошлого одного из персонажей. Это хорошо, но только в том случае, если это объяснит тот или иной его поступок. Или, что еще лучше, серию поступков. Формирование образа мышления персонажа — одна из таких, крайне трудных вещей. И чуть ли не основная проблема для любителей большого "бестиария" в книгах. Если все персонажи — одинаковы, то события будут казаться картонными. Хоть триста, хоть пятьсот героев вводи. Эффекта живого мира не будет.

Вот как— то так. А второе — так называемый "жанровый консерватизм". Вот, когда ты берешь в руки книгу какого-нибудь жанра — ты ведь заранее ожидаешь штампы, верно? Взяв детектив — ты ждешь наличия детективной линии. Взяв фантастику — ждешь космических десантников (космо-ВДВ, ололо). Фентези — автоматически эльфы и орки.

Плохо ли это? Трудно сказать. Вот, например, в этой книге среди жанров был обозначен "книга-игра". Но выбора практически никакого при этом никто не дает. Вариативности нет. Да и сюжет отказывается зачастую хоть сколько-то развиваться; вместо этого, автор постоянно говорит о всякой глупой ерунде. Ведь нарушаю каноны жанра же! И, повторюсь, плохо ли это? Уходить в сторону от лингвистического консерватизма в пользу литературных безобразий?

Тут, правда, вопрос очень спорный. Нужны ли эльфы, чтобы обозначить жанр фентези? Или драконы? Или еще какая-нибудь ересь? Нужны ли компьютерные игры в киберпанке? Нужны ли космические десантники те же в футуристической фантастике? Не знаю. Ответа у меня нет. Хотя, наверное, так и строятся новые жанры — путем разрушения жанров старых. Но, многие ли рискуют?

И тут встает уже другой вопрос: зачем вообще пишут книги? Есть два типа людей, которых можно легко выделить из всего потока авторов. Первые — это коммерческие авторы. Они — зачастую пишут ради денег, а не самой идеи писать. К коммерческим писакам, например, и себя отношу, поскольку мечтаю однажды "жить за гонорары". Капитализм, етить. Он побуждает в людях хорошее — жадность, зависть и стремление зарабатывать больше, чем твой сосед.

И второй тип — это (чаще всего) графоманы, которые "не могут не писать". Пишут килотонны литературы, весьма сомнительного (зачастую (задне-)проходной средняк) качества. Что-то интересное и необычное найти от них — крайне трудно, если вообще возможно. Страшнее всего, когда графоманы становятся графоманами коммерческими. Они забивают рынок маленькими тиражами, которые разбирают люди чаще всего для простого пополнения библиотеки домашней. Но при этом, беря количеством напечатанных книг, а не продаж каждой отдельной — выбиваются в лидеры на рынке. Чем, например, вводят покупателя в заблуждение. С одной стороны, автор числиться в списке "самых продуктивных". С другой же — пишет отвратное "ниачем". А на глаза все равно из-за количества попадается, невольно имя на слуху остается. Грустно и печально это.

Насколько плохо то, что рынок захватили коммерческие графоманы? Скромно предположу, что это ужасно. В потоке графомании — найти что-то стоящее просто невозможно. Либо идти в книжный заранее зная, какую книгу ищешь — либо не идти в книжный. Несколько лет назад сам чуть не стал жертвой графомании. Купив несколько книг подряд, разочаровался настолько, что кроме сетевого творчества — вообще больше ничего не читал. Последний раз на новый год себе книжку приобрел, да и то, заказав ее напрямую через интернет, не став покупать с магазина. Наверное, в этом кроется загадочная причина "потери интереса к литературе". Интерес не потерян. Просто что-то хорошее найти не удается. Спрос есть — а предложения не очень радуют. Достаточно просто пробежаться по популярным сетевым библиотекам, чтобы убедиться в этом. Читают, и читают много. А платить за кота в мешке, особенно после развития "коммерческой литературы" (в котором есть свои канонические вступления уже для успешной продажи, например; в англоязычных кругах называют систему "hook" — крючок)... как-то моветон.

Глава 11. На улице опять идет дождь. Нет, это не название главы. Просто жалуюсь, достал он уже. Неделю точно отвратительная погода стоит.

День за днем, час за часом мечтает король Бериваля

В земли прибрежные слово богов принести,

Маурагон на пути, постоянно владыке мешая,

Своей хваткой железной не даст паладинам пройти.

Он могуч и коварен, пусть и тварью захватчиком назван,

Его тень заграждает луч солнца от глаз горожан —

Его рык — есть закон для зеленых хранителей стали,

Его именем орки пугают жильцов других стран.

В вечной пляске сплелись имена и слова о законах,

Пусть сражаются двое — останется в мире один;

Маурагон навсегда поселился в сердце зеленых:

А бог Бериваля — их судья неизбежных кончин.

— Рамирон, занят? — прервав песенку купающегося в ванной архимага, неуверенно спрашиваете вы.

Отойдя достаточно далеко от своих спутников, вы предпочли создать для разнообразия обстановку инкогнито. Пускай Ламендра с Браном и в восторге от вашей связи с Рамироном, но все же лишний раз на это давить не особо хотелось.