— Это что ещё такое? — прогремел Павел над ухом. Пес от неожиданности дёрнулся, удивленно повернул голову и, посмотрев через оба плеча — переднее и заднее — увидел хозяина. Ужасная догадка пронзила его насквозь от носа до хвоста. Решив, что бить будут прямо сейчас, не отходя от стула, он плюхнулся всей своей пятидесятикилограммовой тушей на спину и закрыл морду лапами, изобразив выражение бесконечного ужаса. Здоровая псина лежащая на спине, закрывающаяся лапами — это конечно впечатляет. Рука у Павла как всегда не поднялась, чем пёс в очередной раз воспользовался. Ограничились долгой руганью в адрес животного. Пёс во время распеканции, перевернулся на живот, вжался в пол, прижал уши, уткнулся в пол носом и закрыл глаза, наверно от стыда. Когда ругаться надоело, Павел показал рукой на дверь и грозно рявкнул:

— Брысь!

Пса как ветром сдуло. Вообще-то много беспокойств он не доставлял. Московские сторожевые весьма умные и одновременно флегматичные собаки. Но иногда у Филиппа случалось игривое настроение, и он мог запросто чего-нибудь отчудить. После чего, попавшись, применял прием 'умирающий лебедь', который иногда спасал его от шлепков по окороку. Словом получилось ушастое и лохматое подобие Имярека. Только разговаривать не умел и толку от него как от морской свинки.

Запрос на связь в этот раз сработал быстрее, чем в прошлый раз. Семён появился почти сразу, Рыжий — через пару секунд.

— Ну? — нетерпеливо произнес Рыжий.

Павел провел рукой по щеке, ощущая пробивающуюся щетину.

— Баранки гну! Сгорело там все. Зона действительно оцеплена. Патрулируется военными истребителями. Куча разных спецов.

Семён откинулся в кресле и глубоко вздохнул.

— Стало быть, шеф не в восторге от случившегося.

Павел криво усмехнулся.

— Почему же, он просто лучился счастьем, как земля после ядерного взрыва, особенно, когда узнал, что все данные хранились там же где и записывались. Знаешь, сколько слов он мне сказал?

— Матерные учитывать?

— Придется, других было мало.

Рыжий мрачно смотрел в монитор, непонятно было, на кого именно он смотрит. Но на лице было написана картина изображающая утро стрелецкой казни с Варфоломеевской ночью в одно время. Ведь он давно предлагал изменить систему, и записывать данные через Сеть на свои компьютеры. Но тогда Семён с Павлом воспротивились. Пожалели средства, ведь за весь поток информации приходилось бы платить. Ограничились лишь передачей сигналов, информирующих о состоянии дел на установке. А данные для экономии решили не гонять через сеть, а записывать на носители расположенные там же, под землей. И извлекать по мере надобности. Теперь сэкономленные деньги лежали под землей, запекались как мамино любимое блюдо, и стояли поперек горла как это же блюдо, но в Олином исполнении.

Знал бы куда упасть, соломки бы подстелил!

— Так что планируем делать? — спросил Рыжий.

— Не вопрос — ответил Павел — Шеф четко и недвусмысленно приказал лепить материал, не смотря ни на что. И при этом мухлевать, халтурить, дурить и подтасовывать. А также гнать, свистеть, брехать и говорить неправду. Лишь бы что-нибудь можно было показать комиссии.

— Это не так сложно — возразил Рыжий — у меня есть данные по исследованиям одной местности. Там есть и формулы и замеры. Заменим их параметры нашими, подкрасим, подправим, упакуем, ленточкой перевяжем, и товар будет готов в лучшем виде. На это у меня уйдет не больше суток. Но я сейчас говорю о другом. И вы прекрасно знаете о чем!

— Знаю — ухмыльнулся Семён — пепел оборудования стучит тебе в сердце.

— В башку он стучит! Вам обоим! — рявкнул Рыжий, окончательно рассердившись — Не мешало бы по дурным головам постучать, чтобы впредь слушали, что говорят умные люди!

Павел с Семёном промолчали. В конце концов, Рыжик был прав. Вот только ругайся, не ругайся, ничего от этого не измениться. Василий это и сам понимал, потому смолк. Вздохнул, потер виски, что делал всегда, когда нервничал, и уже сбавив тон, сказал:

— Прежде чем халтуру гнать, не мешало бы сначала пошевелить задницей и попробовать вытащить наружу реальные данные.

— Как? — спросил Павел, секундой упредив Семена — носители заложены под землей почти на десять метров. Ход, скорее всего, разрушен. Крепили абы как. Не будем ругаться тем местом, через которое мы все это делали тогда. Скорее всего, снова придется бурить колонковым долотом и вытаскивать керн кусок за куском. А для этого нужна малая буровая установка.

— А где мы её брали в прошлый раз? — спросил Семён.

— Брал я — ответил Павел — в универе с разрешения шефа. Но теперь как ты понимаешь, речь об этом даже не идет, он категорически против нашего посещения Пустоши.

— А может ему соврать чего-нибудь? — невинно поинтересовался Семён.

— Угу! — громко кивнул Павел — ТОЧНО! Приду к нему и скажу — дядя Жора, дай буровую установку! Так чего-нибудь пробурить хочется. Два месяца ничего не бурил аж мочи нет!

— Наверно, он не поверит — предположил Рыжий.

— Мне почему-то тоже так кажется — согласился Павел.

— Ну тогда... Скажем дружно — нахрен нужно? — подал мысль Семён. Рыжий снова нахмурился и засопел. А Павел мотнул головой и сказал:

— Это как раз всегда успеется. Но интересно узнать, что ты об этом скажешь — он нажал клавишу, и у них на мониторах всплыло изображение человека со светло-серой бородкой, хитро посматривающего на них через большие очки.

— Скворцов? — Спросил Рыжий. Он что будет в комиссии?

— Будет? О-го-го! Ещё как будет! Он её возглавит!!

— Что ж, свое заявление относительно быстроты подготовки халтуры беру назад — сказал Рыжий и снова нахмурился.

— А ведь в ангарах раньше стояли подразделения чистильщиков — вдруг сказал Семён — что если там поискать?

— В каком смысле поискать — не понял Рыжий.

— В смысле напрячь Деда, пусть поищет в своей сокровищнице, может чего и найдет. Съезжу-ка я к нему.

Дедом называли заведующего ангарами, в которых они брали леты. Он был другом отца Семёна, и относился к Сёме очень благосклонно, чем последний пользовался при всяком случае. А чистильщики — группы специалистов, занятых очисткой планеты от всякой радиоактивной и химической дряни.

Неблагодарная работа, надо сказать... Впрочем, если судить по зарплате, то не такая уж и неблагодарная.

— А чего самому мотаться, свяжись с базой подай запрос. Если есть, сразу и заберем — оживленно, предложил Павел.

— Не так просто. В базе данных этого добра уже не будет, стерли давно за ненадобностью (раздолбаи!!!) Но я сто пудов уверен, Дед ни за что не выбросит годное оборудование, даже если его пора списывать. У них в распоряжении хранилища ещё с войны. Там пара танковых армий от бомбежек пряталась. Поэтому лучше будет пообщаться на эту тему лично. Желательно с тобой, Павел.

— Хорошо — согласился Павел — встречаемся через час.

— А как именно и куда мы собираемся лететь? Может, и это уточним? — спросил Рыжий.

Семён дал сигнал, на миг, упредив Павла, и на их экранах высветилась карта, на которой была вычерчена зона.

— Это зона полетов стражей. Предполагаемая. Спасатели через Сеть предупредили о местах закрытых для полетов, так что мы имеем представление о маршруте тех, кто будет эту закрытость обеспечивать. Возможно, будут истребители. Как думаешь, Паша, насколько реально нам от них уйти?

Павел усмехнулся. Его почему-то считали большим знатоком военной техники. И даже современной, что конечно действительности соответствовало лишь частично.

— Уйти-то можно. И вот почему. Я думаю, служба безопасности это кольцо не столько оцепила, сколько обозначила. Народ-то у нас правильный законопослушный. Скажешь людям по-хорошему, что нельзя туда лезть, они и не полезут...

— Ага, как два пальца...

— Так или иначе, караул будет вялый — на всю зону пара истребителей, не более того. Или того пуще, легких лётов из службы спасения. При прошлых странностях было именно так, никаких зверских мер оцепления не припоминаю. Так что если добудем буровую установку, путь к цели продумаем. А если нет, то и напрягаться сейчас незачем.

Предложение приняли, после чего обговорили ещё пару уж вовсе незначительных деталей, и сеанс связи завершился.

Что-то мокрое и холодное коснулось его руки. Павел вздрогнул и повернулся. Рядом с ним сидел пёс и преданно глядел в глаза. Филипп ткнулся носом в руку, положив морду Павлу на колено.

Ну и как на такого злиться?

— Эх ты, черт лохматый — тихо буркнул Павел, улыбнувшись, и потрепал псину по загривку. Филипп тут же перевернулся на спину, задрав лапы. Намёк на 'почешите пузо'.

— Перебьёшься.

* * *

На кухню Павел вышел в прекрасном расположении духа, несмотря на то, что улыбаться было особенно нечему. Но таковы правила жизни человека с характеристикой —

(3*оптимист + пессимист)/4: чем лучше, тем приятней, чем хуже, тем веселей.

Через час надо быть в ангаре. Искать буровую установку, без которой весь поход лишается смысла. Но Павел почему-то не сомневался, что они её найдут. Интересно, их разговор прослушивался? Вряд ли. Они ведь поставили себе кодировщики. Суть простая, алфавит меняется каждую долю секунды. А расшифровать его может лишь приёмник, снабженный вектором данных, меняющим таблицы расшифровки в тоже время, что и передатчик. Это тоже как-то взламывают, но ради них вряд ли кто-то будет стараться. Вроде бы...

Мама колдовала у плиты. По-видимому, очередной кулинарный шедевр. М да! Как бы ни был суров Павел, но иногда он делал себе поблажки и съезжал со спецкорма. Правда, только тогда, когда походы в Пустошь не планировались на длительные сроки. Сейчас, к сожалению не тот случай.

— Помочь? — спросил он. Мама вздрогнула и повернулась.

— Я тебя не заметила.

Павел улыбнулся

— А я незаметный! Ма-аленький такой...

Она засмеялась.

— Бери картошку чисть, незаметный. Ты сегодня никуда не летишь?

Павел сел за стол, взял коричневатый корнеплод и начал очищать его от кожуры. Интересное занятие. Особенно когда хочется успокоить взвинченные нервы. Очень способствует.

— Лечу. В Пятигорск надо смотаться.

Мама удивленно посмотрела на него.

— В Пятигорск?

Павел внутренне напрягся. Медленно и аккуратно провел ножиком по картофелю, размышляя насколько наиграна его беззаботность.

— Ну да — сказал он, подняв глаза на маму.

— А попутчика взять не хочешь?

Павел дочистил одну картофелину и взял в руки другую. Определенно кушать её быстрее, чем чистить. Сразу вспомнилось, что мама знает о его полете в Пятигорск. Он ещё два дня назад говорил что летит. Правда, повод тогда был другой. В свете произошедших событий, вовсе уж незначительный и потому давно забытый. И летит он теперь не в Пятигорск а, так сказать рядом.

— Что Олька опять забыла билет купить? — спросил он, хитро взглянув на маму. Мама мотнула головой, глядя на его жонглирование картофелем.

— Нет. Тут девочка одна на конференцию опаздывает. Поезда почему-то перестали ходить. По-видимому, из-за бури. Надо помочь, если сможешь. Она вытерла руки о полотенце и повернулась к плите. Павел задумался.

— Ладно. Почему бы и нет. Только пусть приезжает прямо сейчас. Через...

Он поглядел на часы

— Через полчаса я уже поеду.

Мама кивнула и тут же вышла из комнаты. Вернулась она, когда третья картофелина была побеждена и настала очередь четвертой.

— Она будет тебя ждать на остановке. Между прочим, хорошая девочка.

Павел скривился в попытке улыбнуться.

— Неужели бывают плохие девочки?

А мысленно сам себе возразил. Да, бывают. Ещё как бывают! Он быстрым движением оголил картофелину и машинально схватил еще одну, орудуя ножом, как воин секирой. Ты вот её любишь, а она тебя нет... И не то чтобы другого любит. Просто не любит персонально тебя. И всё тут...

Кажется, десяток картофелин хватит. Он взял восьмую. Ничего, всё это ненадолго. Как говорил царь Соломон — всё проходит. Проходит всё. Даже свой собственный эгоизм, который назвал любовью. Он добил картофелину и отложил нож, кажется больше не нужно.

— А куда её нужно подбросить?

— Не знаю, спросишь сам — мама вернулась к плите и начала ловко орудовать имеющимся там оборудованием, так что как будто все делалось само, а она только делала руками магические пассы — Бросай лучше и одевайся.

— Угу.

Павел без сожаления оставил занятие, навлекшие ненужные мысли, и пошел в комнату. Там он вышел на связь с Семёном и изложил ему новый вариант развития событий. Семёну, конечно, не понравилось, но спорить не стал. Предпочел провести разговор уже на месте.

* * *

Город шумел. Город гудел и шипел машинами, людьми и потоками воздуха. Даже этот маленький и убогий по 'цивилизованным' меркам поселок был все-таки городом. В полусотне километров с ним на холмах возвышался огромный Ставрополь, но тут в этих краях, где поселения были очень небольшие, Дозорный и впрямь считался городом.

Дом, в котором жил Павел, стоял на окраине. С западной стороны он выходил точно на Пустошь. А с восточной прямо в город. Так и стоял между Цивилизацией и её полным отсутствием как страж на границе.

Возле дома стояло маленькое, большей частью подземное здание школы. Школа светилась неоном. Над входом висела надпись 'Добро пожаловать!' А чуть правее висел плакат

2185 — год чтения!!!

Павел улыбнувшись кивнул. Ну-ну,... а две тысячи сто восемьдесят четвертый — был, годом распития крепких алкогольных напитков... придумали тоже, год чтения! Ха! Читать надо когда хочется... Но школа впрочем для того и школа чтобы в ней делать только то что надо, отбивая порой желание заниматься тем чем хочется. На всю оставшуюся жизнь.

Девчонку он встретил там, где и ожидал. Надо было спросить у мамы как её имя. То, что она та самая, он сообразил быстро. Бывает.

— Привет, меня зовут Алена.

Точно, она!

— Знаю — неожиданно для себя сказал Павел — Привет, Алена из оранжереи. А я — Павел, любитель громкой связи.

Секундная растерянность и в карих каштановых глазах заблестело веселье. Узнала. Конечно, лица его она знать не могла, но голос, скорее всего, запомнила. Трудно не запомнить голос, когда он ревёт в коридоре сразу отовсюду, только стены ходят ходуном. Что ж все к лучшему в этом мире.

Слово за слово, выяснилось, что и с девушкой есть, о чем поговорить. И на самые разные темы. В результате Павел заболтался, и они чуть не проехали нужную остановку. Пришлось пользоваться аварийной остановкой и сматываться подальше, пока кондуктор не подошёл выяснить что стряслось.

* * *

Семёна он увидел почти сразу. Павел его обычно не столько видел, сколько чувствовал. Поэтому, даже не пытаясь связаться с ним, он уверенно прошел несколько метров, повернул за угол. Сёма увлеченно рассматривал какие-то объявления пробегающие по доске. Пожалуй, это самый лучший способ убить время, при условии, что другие способы недоступны. Увидев Павла с Аленой, он повернулся, и не торопясь, направился к ним. По-видимому, собрался поздороваться, но не успел и рта раскрыть, как откуда ни возьмись, появилась невысокая худенькая девушка которая уверенно пошла напролом между ними, не желая тратить время на обходные маневры. При этом она зацепила Павла плечом.