Перед Бурей 2-1

— А если он действительно боится идти дальше? — прошептал Даниэл. — Ведь она такая красивая... добрая и смелая, и вообще замечательная... а ему даже нечего ей предложить, он ничего особенного из себя не представляет... Зачем ей на него смотреть?..

Даника помолчала.

— Действительно, он весь такой обыкновенный, — сказала равнодушно. — Он не пошёл, бросив всё, разыскивать её, когда она пропала. Он не оказывался рядом, когда был нужен, не поддерживал, не помогал, когда было трудно. Не прикрывал постоянно её брата в сражениях этих самых "трудных времён". Конечно, он ничего из себя не представляет, и ей совершенно незачем на него смотреть, — девушка посмотрела ему в глаза. Даниэл поймал себя на том, что глуповато улыбается. Он наклонился и взял её руки в свои, Даника уже почти распустила узел, парень потянул и снова завязал "свадьбу".

А потом решительно поцеловал девушку.

Через тысячу лет они, задыхаясь, отпрянули друг от друга.

— Не пожалеешь? — спросил он.

— Нет, — девушка покачала головой.

— Я подумал... — начал Даниэл.

— В самом деле? — Даника приподняла бровь.

— Вдруг у той девушки на самом деле есть суровый брат...

— Ну, допустим, есть, — не стала возражать она.

— И парень дорожит дружбой с ним, и опасается — как друг среагирует, узнав, что его сестра... что он с его сестрой... что мы с тобой... — Дэн смешался и вовсе замолк.

— Тогда девушка скажет — это не его, брата, дело, — легко ответила Даника. — И если он, брат, на самом деле желает счастья сестре, он не будет возражать против этого...

На сей раз она сама поцеловала его, и Даниэл утонул в сладостном мареве.

— Долго же ты шёл к моей башне, — прошептала девушка, когда кончилась ещё одна вечность.

Даниэл не сразу понял, о чём она. Вспомнил детские игры, в которых сестре друга обычно доставалась самая нелюбимая ею роль — пленницы, заточённой наверху башни злого волшебника. Она протестовала, не желая смирно сидеть в "башне" — на дереве или на крыше амбара, и дурачилась, превращаясь в волшебницу, в рыцаря, а то и вовсе в дракона...

Как та голенастая девчонка с расцарапанными локтями и облупленным от загара носом успела превратиться в красавицу, при взгляде на которую слабеют коленки и голос дрожит, и разум туманится. А теперь — ещё одна волшебная метаморфоза, почти незнакомая девушка смотрит серыми глазищами, и его руки на плечах лежат так привычно...

— Намучаюсь я с тобой, — предсказал Даниэл. — Моя принцесса в заколдованной башне...

— Как-нибудь справимся, — ответила Даника.

— Прости.

— За что?

— Я, наверное, в самом деле дурак. Как тот рыцарь, шёл лесом миражей, прорубался через призраков, созданных моими собственными страхами. Открыл глаза — нет леса, нет врагов. Я до сих пор не верю, что ты... что мы...

— Уж поверь как-нибудь. Мой рыцарь, бредущий через Лес Миражей... — Даника вскинула голову, как будто к чему-то прислушиваясь. — Ну, доблестный рыцарь, ты можешь доказать свою смелость, оставшись со мной сейчас и помочь в неравной битве с чудовищем, которые приняли облик ребёнка, моего племянника?

Даниэл ужаснулся. Чтобы принять это приглашение, ему понадобилась вся его сила духа.

— Доблестные рыцари не отступают, — провозгласил. — И потому мне суждено пасть в этом неравном бою с чудовищами, чья свирепость известна повсеместно... И смерть моя в вашу честь!

— В чью-то честь надо не умирать, а жить, — наставительно сообщила Даника, впрочем, не протестуя, когда парень встал перед ней на колени и поцеловал руку.

И в этот момент зашла Лина.

Она с грохотом споткнулась на пороге, а Роки на руках издал удивлённый возглас, как будто тоже поражённый зрелищем. Пойманные "на горячем" парень и девушка торопливо вскочили, едва не столкнувшись лбами, отпрянули друг от друга и покраснели.

— Мы... — начал Даниэл.

— Ты невовремя, — перебила его Даника. Поймала и сжала его руку: не оправдывайся!..

— Уже поняла, — сказала жена брата. — Извините.

Даника милостиво кивнула — извиняю.

— Что, с бандитом посидеть?.. — спросила, устало вздохнув.

Лина кивнула, отводя взгляд, Роки, не отличающийся тактичностью матери, беззастенчиво таращился на двух и пускал пузыри.

— Да, держи, — Лина бережно передала ребёнка сестре мужа. — Практикуйся. Пока своих бандитов нет.

Даника всё-таки покраснела. Даниэл задохнулся. Роки неразборчиво забухтел, и девушка принялась "практиковаться" в укачивании. Лина окинула их взором, усмехнулась чему-то.

— Дэн, помоги.

— Угу, — он последовал за ней в дом. Там девушка повернулась и взяла его за ворот:

— Алека здесь нет, так что говорить буду я, — слегка встряхнула. — Слушай, ты!..

И замолчала.

— Что? — растерянно спросил Даниэл.

— Нет, ничего, — Лина отпустила его. — В общем... извини. Я рада.

— Спасибо. Я... Я правда... — он беспомощно посмотрел на жену друга. — Я, честное слово...

Лина кивнула. Прикосновение разбудило силу, и девушка прекрасно "услышала" всё несказанное.

— Ты не говори ей, что я... — Лина протянула руки, поправила ему мятый воротник. — Взбесится, как брат. Ничего не поделаешь, кровь сказывается... хотя при чём здесь кровь, конечно...

— Ладно, не скажу, — с сомнением сказал Дэн. Лина и сама уже поняла глупость просьбы:

— Ну... попробуй, — с печальной усмешкой покачала головой.

— И ещё вот что, — заторопился он, поняв, что девушка сменила гнев на милость. — Я насчёт Алека... не знаю, как он воспримет...

— Вот и я не знаю, — пробормотала Лина. — Не переживай. В крайнем случае, я встану на тропе его гнева.

Дэн поёжился. Улыбнулся неуверенно:

— Спасибо.

Лина вернула улыбку:

— Берись, — вдвоём они поволокли из дома обеденный стол. Через дверь пришлось протаскивать боком, в два захода. Наконец вытащили и поставили в сенцах.

Даника подозрительно глядела на них, Роки у неё на руках сосредоточенно жевал кошно. Лина поблагодарила ещё раз, легко повела рукой, и тяжёлый стол мягко воспарил над полом. Повинуясь движению руки, медленно и величаво поплыл вон из дверей.

Роки восторженно загукал, глядя вслед матери. Даника ссадила его на пол, взяла Дэна за плечи и посадила рядом:

— О чём вы с ней говорили?

— С чего ты взяла, что мы с ней о чём-то говорили?.. — отпёрся он, хотел встать, Даника пригвоздила его взглядом:

— А иначе зачем она вообще позвала тебя, могла и сама вытащить стол!

— Такой здоровый? — усомнился Даниэл.

— Лина запросто не только стол, весь этот дом утащить сможет!..

— А контроль? — отбивался Дэн. — Обрадовались бы твои приёмные, если бы она все стены поколотила этим столом?!.

Даника хотела что-то сказать, но тут Роки, оглядывающийся по сторонам, нашёл наконец точку приложения сил. Скамейка вывернулась из-под парочки, Даника взвизгнула, Даниэл сдавленно охнул, когда она приземлилась сверху, крепко заехав в бок локтём.

— Знаешь что?.. — задумчиво сказала. — Давай, пожалуй, повременим с заведением собственных бандитов?..

У хватающего ртом воздух Даниэла возражений не нашлось.

— Если уж мы решили повременить, может, слезешь с меня? — обретя дыхание, спросил парень. Даника покраснела и ворохнулась вскочить... потом улыбнулась нехорошо и принялась медленно и плавно подниматься, как будто случайно ещё раз перечтя локтями его рёбра.

— У-у-у!..

— Что? — девушка помогла ему подняться. — Я вроде бы ничего такого не повредила? что потребуется для заведения?..

Дэн обомлел. Вот тебе и скромница... Даника слегка пристукнула его ладонью по отвисшему подбородку и бросилась ловить улетающую скамейку. Роки, довольный, что ему удался мамин трюк, методично стучал ею о стены. Дэн бросился на помощь.

Наконец хаос был устранён. Ребёнку вручили яркие игрушки, которые заняли его на какое-то время.

— Садись, — Даника оседлала спасённую скамейку. Даниэл робко приземлился, девушка взяла его за плечи и решительно пододвинула ближе. Поцеловала.

— Ну? — требовательно спросила.

— Что? — глупо улыбаясь, переспросил пребывающий в блаженном розовом тумане Дэн.

— О чём таком вы говорили, что мне знать нельзя?..

— Не то чтобы нельзя... — парень постарался опомниться. — Эй, нечестный приём!..

— Какой — этот? — Даника снова впилась поцелуем. — Или вот этот?

— Скорее вот такой... Только обещай мне, что не будешь изображать своего брата...

Даника слушала очень внимательно, сжав губы. Подхватилась со скамейки, заходила туда-сюда, сердито сопя. Роки и Даниэл вертели головами, наблюдая.

— Эге, — сердито прошипела девушка. — Опекать меня вздумали!..

— Ты обещала! — напомнил Дэн.

— Я уже достаточно взрослая, чтобы... Чего ещё?!. — рявкнула Даника.

— Не-делать-этого, — медленно, раздельно сказал парень. — Не изображать своего брата в яррке.

Девушка замерла. Выдохнула медленно, со свистом.

— Ладно, — пробормотала. — Не буду.

Дэн преувеличенным жестом вытер пот со лба. Даника смущённо улыбалась:

— Кровь сказывается.

— Кровь не при чём, — робко возразил Дэн.

— Да знаю я. Такие умения... — девушка неопределённо пошевелила пальцами, — по крови не передаются. Но всё-таки ты рискуешь, — глянула на него искоса, оценивающе. — Не передумаешь?

— Дружу же я с твоим братом, вряд ли ты можешь быть опаснее... — Дэн вовремя слетел на пол.

— Ах, ты!.. — Даника оглянулась, выбирая, чем бы его стукнуть. Под руки попалась только плетёнка кошно.

— Не бей меня, я пошутил, пошутил!.. — заверещал он, уклоняясь от свистящих нитей. — Ты опаснее, ты гораздо страшнее своего брата!

Они заплясали вокруг скамейки, гоняясь друг за другом. Даниэл всё-таки схлопотал несколько чувствительных ударов узелками плетения, Даника почти настигла парня, но он в последний момент избежал колотушек, бросившись вперёд и ловко сцапав девушку в объятья.

— Эй, нечестный приём, — вяло запротестовала она, впрочем, не оказывая сопротивления, когда он снова принялся её целовать.

— Ага. Обоюдно нечестный, — прошептал ей куда-то в шею. — Передумать — вот это на самом деле был бы риск на грани сумасшествия. Нет, я не передумаю.

Всё это время Роки с интересом наблюдал за подростками, когда его коснулись их чувства, ребёнок восторженно завизжал и запрыгал на полу, снова отправляя игрушки в разные стороны. Данике и Даниэлу пришлось разомкнуть объятия и искать укрытие. Двое опрокинули скамейку и спрятались от обстрела за ней.

Столы были вытащены под открытое небо, мужчины несли брёвна, чурки, доски, тут же составляли в скамьи. Женщины отлавливали своих благоверных, — спасибо, сидений уже достаточно, а теперь помоги-ка мне с готовкой!.. Мужчины мялись, тоскливо глядя на груды овощей, почистить-сварить-порезать, десятки разноцветных и разноразмерных мисок, разделочные доски, сверкающие ножи. Приходилось всё время подбадривать словами. Ах, заняться мясом?.. Так ведь это совсем другое дело, истинно мужская работа!..

Дымились костры, только что сложенные очаги. Пригнанное к огню мясо в предчувствии беды блеяло и хрюкало. Алек отошёл, встал за пелену ольхового дыма, подальше от обречённой на заклание живности.

— Не люблю я запах крови, — признался застенчиво Джураю. Тот улыбнулся не насмешливо, сочувственно.

— А я от него дурею, — отозвался молодой вой.

— На то ты и Дэвани, — усмехнулся Алек. Дурачась, парень зарычал в ответ.

— Неубедительно, — фыркнул Алек, разглядывая друга-соперника. Резкие черты лица, тёмные длинные чуть вьющиеся волосы, серые глаза смеются.

Прозвище Бешеный другу уже не очень подходило, — вой одного с Алеком круга теперь славился спокойствием и рассудительностью. Где ныне его несерьёзность, задиристость, постоянное желание испытывать на прочность окружающее и окружающих?..

Верно, легли в могилы вместе с друзьями...

Каждый из нас хоронит с друзьями какую-то часть сердца, подумал Алек. В редкие моменты Джурай ещё напоминал себя прежнего — вот как сейчас, шутил, дурачился. Но разве кто-то до войны мог себе представить, что Дэвани станет наставником юных?

Алек и Джурай были друг для друга врагами понарошку. Постоянно испытывая один другого на прочность, они умножали свои умения. В Поконе, своде законов, в поэтической форме описывающем и предписывающем жизнь воличей, много посвящённых войям строк. Есть и упоминание своеобразной дружеской вражды — или враждебной дружбы.

В имперских Школах об этом сказано проще: в соперничестве растёт умение и понимание противника. Одно из правил Школ практически требует от учителей время от времени сталкивать учеников лбами. Алеку "повезло" — врага ему никто не назначал, но практически сразу после того, как его приняли в ученики-войи, Джурай из кожи вон лез, чтобы доказать пришлому выскочке, чего тот на самом деле стоит. И трёх дней не проходило, чтобы они не подновляли друг другу синяки в учебных боях.

После схваток Летней войны их соперничество переросло в дружбу. И потому двое юных войев с большим усердием принялись ставить друг другу синяки. Как сказал Вой когда-то: Жалеючи друга, разве поможешь ему стать сильнее?

Они были даже немного похожи. Оба сухие, жилистые, оба берут скорее ловкостью и быстротой, нежели силой. В учебных боях Джурай и Алек стоили один другого, и мало кто мог устоять против их обоих — привыкшие к манере соперника войи почти читали мысли друг друга и однажды разобрались сразу с дюжиной нападающих.

— Готов к Большому Бедламу? — поинтересовался Джурай. Алек скривился:

— Не напоминай!.. А то мне впору самому в дэвани впадать. Старик-то хоть будет? — поинтересовался с надеждой.

— Ты же его знаешь. Может, и будет. Придёт, сядет в уголок и молчит, только скалится ехидно. От Самсона раньше дождёшься совета.

— М-да, — крякнул Алек, зачесал в затылке. — Перемудрили они с этим их новым советом...

Джурай ухмылялся, глядя на терзания друга.

— А кто виноват-то? — провозгласил. — А виноваты те, кто переплыл Мету и вышел из леса...

— Тогда уж виноват тот, кто первым изрёк дурацкое пророчество, — буркнул Алек. — И вообще, будешь умничать, сядешь рядом со мной в совете...

— Ох, чур меня!.. — Дэвани сделал вид, что испугался. Алек уставился в пространство, размышляя. Он не любил напоминаний о Пророчестве Пришествия Пятерых Проклятых. Что-то когда-то кому-то пригрезилось, а ему за это приходится отвечать... но есть ли у него выбор, разве способен человек обмануть судьбу?

И здесь двух юных войев настиг неумолимый рок. Не нужно было быть видящим будущее, чтобы предсказать это. Вынырнувшие из дыма Лина и Алия были возмущены бездельем парней и неумолимо ввергли их в хлопоты по уставлению столов всевозможными яствами.

Молодые войи сдались женскому напору, и случай возобновить разговор представился только после поминовения.

Большие сигнальные барабаны, установленные на башни, забубнили не сигналы тревоги. Дети, не слишком умело орудуя колотушками, выколачивали из натянутой кожи дробь "внимание". На игровой поляне хрипло заревели рожки.