Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
* * *
— Что-то вы плохо выглядите, Ирина Борисовна, — сказала мне Нина Павловна, тяжело и с одышкой двигаясь по коридору первого этажа. — Устали, наверно. Ну ничего, скоро вернётся из отпуска весь педколлектив, и вас заменят.
Пожилая учительница возвращалась из туалета, поход в который отнимал у неё все силы.
— Давайте я помогу вам, Нина Павловна, — послушно предложила я ей своё плечо. Унылая мысль о том, что коллега ещё не скоро сможет исполнять свои обязанности и, следовательно, мне снова придётся хоть раз в три дня обходить этот жуткий третий этаж, приводила меня в состояние бессилия и отчаяния. Пожилая учительница с благодарностью приняла мою помощь, но вместо того, чтобы идти к себе в комнату, тяжело направилась ко входным дверям.
— Что-то нынче погода нехорошая, — тяжело дыша, сказала она мне, хотя погода как раз была обычной — прохладное безветрие.
— Не надо бы вам сегодня выходить гулять с девочками, — добавила она.
Не поняла я, чем вызвано это замечание, и поспешила отвести больную обратно в постель, не споря с ней и не переча, чтобы она не беспокоилась. Не сегодня-завтра прибудут из отпусков учителя, и всё будет нормально.
В тот же день после обеда девочки подошли ко мне и спросили, почему они не идут гулять. В самом деле, почему? Погода вполне хороша, ветра и дождя нет. Так что я велела всем собираться.
Странное ощущение охватило меня, едва мы вышли на кирпичное крыльцо интерната. Вроде, всё нормально, и в то же время неосознанное беспокойство. Я огляделась, и моё внимание привлекла странно маленькая луна на ещё светлом небе. Вернее, месяц, но наклоненный так странно, под непривычным углом — так, что срез был почти горизонтален. Вспомнилось мне что такое же зрелище видела я в тот вечер, когда привиделись мне в моей комнате восемь мальчиков, идущих от замурованной двери. Да, теперь мне показалось, что я действительно видела в окне такой странный месяц — краем глаза. Впрочем, раздумывать над таким странным явлением мне было некогда — девочки с оживлёнными возгласами кинулись через двор на свое любимое место игр — к тем поросшим мхом и затянутым усохшей почвой каменным обломкам.
Дети принялись, как обычно, играть в прятки и быстро, как мыши сновать среди этих столбов и древних развалин. А я уселась на один такой словно вывороченный из гигантской крепостной стены красный кирпичный обломок, чтобы хоть немного отдохнуть от беготни, которая свалилась на меня за болезнью Нины Павловны.
Если бы я знала, во что выльется это моё ослушание и самостоятельное решение вывести девочек погулять! До сих пор, уже спустя много лет, я так и не могу дать никакого объяснения тому, что последовало дальше. Ко всем странностям старого интерната прибавилось нечто совершенно мистическое и дикое. До сих пор меня порой пробирает дрожь, стоит мне увидеть на дневном небе маленькую бледную луну. Но ещё страшнее стали для меня безоблачные звёздные ночи, когда кажется, что нет над головой спасительного воздушного слоя, и вся глухая чернота космоса хищнически нацелилась на тебя.
Очнулась я оттого, что на моё плечо легло мягко что-то непонятное. Я подумала, что это Катя подошла и по своей пугающей привычке молча трогает меня за плечо. Не успела я оглянуться, как мне прямо в ладони так же тихо опустилось нечто такое же нежное, но липкое! Машинально стряхнув это с ладоней, я увидала, что с неба подобно крупным, очень крупным хлопьям снега падает что-то вроде бесцветных медуз — комки какой-то прозрачной плазмы, похожей на кисель. Тихо опускаясь на сухую землю, они не растекались и не впитывались в землю, а слипались, быстро образуя на земле сплошной ковёр.
Я оторопело оглянулась на девочек, а те стояли, подняв лица наверх и с удивлением глядя на странное явление. Пышные комки медленно спускались с неба, тихо опускались на головы и плечи девочек и далее легко скользили к земле, не оставляя на пальто никакого следа. Тут кто-то из воспитанниц не выдержал, и раздался панический визг, а следом заголоси и остальные. Воспитанницы бросились с горок вниз, но ноги их скользили в этой густой слизи, слой которой на изумление быстро нарастал, закрывая собой землю.
— Ирина Борисовна! — раздался крик от дверей. — Что вы делаете?!! Ведите скорее девочек домой!
Это кричала Нина Павловна, бледная и страшная, стоя в массивных дверях интерната. За ней в страхе выглядывали обе поварихи и даже истопник Петрович. Никто из них не решился переступить порог.
— Сюда, сюда! — кричали они, размахивая руками и усугубляя панику от непонятного.
Девочки одна за другой скатывались с горок, едва держа равновесие, и бежали к дверям. Наиболее проворные тут же были схвачены и втянуты внутрь, а остальных подбадривали изо всех сил, пока те, упав в странный прозрачный кисель, кричали, разглядывая свои руки, словно ожидали увидеть нечто ужасное.
Я металась между ними, подхватывая их с земли и сама чудом не падая. Но удивительное вещество не прилипало к рукам и даже не оставляло следа на ладонях — как будто оно не принадлежало нашему миру. Скользкие комки соединялись в одну сплошную массу, а та ровным слоем покрывала землю. И помню я до сих пор эту гладкую ровную поверхность, сквозь которую был виден каждый камешек на земле и каждая песчинка — как будто толстое жидкое, холодное стекло накрыло всё вокруг.
Так переправив всю группу в безопасное место, я кинулась на горки — искать, не остался ли там кто-то. Было у меня смутное ощущение, что среди спасенных девочек не было Кати. Наверняка она сидела по своему обыкновению где-то среди камней, подобрав ноги под полы пальто и глядя рассеянно в пространство.
— Ирина Борисовна, сюда! — надрывалась Нина Павловна.
— Я сейчас! — крикнула я в ответ. — Мне надо поискать Катю!
— Вернитесь, Ира! Немедленно вернитесь!
— Иди обратно! — гаркнул бледный от испуга Петрович, высунувшись в дверь.
Не понимаю как мне удалось залезть на эти горки — все под ногами скользило, а рукам не за что было уцепиться. По замшелым столбам медленно сползали эти прозрачные медузы и собирались в ямках между горок. Всего за пять минут этой жуткой слизи набралось так много, что она скопилась в углублениях и теперь стояла там, как вода — ровная и неподвижная, едва белесая и совершенно прозрачная. Ноги мои до середины голени погружались в этот ужас, я скользила, хватаясь за выбоины в столбах. И вот увидела я Катю.
Девочка лежала на дне одной впадины, погребённая под толстым слоем прозрачного киселя. Глаза закрыты, лицо бледное и спокойное, руки сложены на груди. Держась одной рукой за кирпич, я с содроганием погрузила вторую в эту массу и с ужасом поняла, что не достаю. Казалось, девочка близко, только руку протяни, но пальцы мои не доставали до неё и только ощущали неестественно скользкую консистенцию прозрачного вещества. Я поняла, что для спасения ребёнка мне придётся нырнуть с головой в этот сверхъестественный кошмар. И не смогла этого сделать. Тогда я в отчаянии оглянулась на крыльцо, где под прикрытием козырька стояли все остальные взрослые обитатели нашего старого замка. Они снова замахали мне, уже молча. И показывали руками вверх.
Я подняла глаза и содрогнулась.
Падение прозрачных комков прекратилось. Теперь сверху мрачно и тяжело спускалась глубокая, несвойственная здешним местам глубокая синева, в которой мерцали звёзды. Чужое небо стремительно растекалось над нашей землёй. И маленькая белая луна дико сияла над не нашим горизонтом. Чуждая картина проявлялась со всех сторон — тоже болота, но совсем иные. Не наши, бледные и чахлые деревца и серенькие кочки, а глухо-чёрные окна топи, и хищные ветви засохших деревьев. И воздух — совсем иной, не наш, а острый, леденящий, пронзительный и резкий. А в следующий миг долгий звук пронёсся над землёй — как будто рог трубил.
Тогда не помня себя, я сбежала с горки и торопливо заковыляла к дому, забыв про Катю, потому что ничем я уже помочь ей больше не могла. Мне кажется, я шла ужасно долго, на самом деле, наверно, пронеслась. Вскочив на крыльцо, я скинула с себя одним движением пальто и тут же вскочила в дверь, которую за мной мгновенно захлопнули, и поспешный скрежет засовов подтвердил, что задержись я ещё хоть на мгновение, пришлось бы мне оставаться снаружи, а там... не знаю, что бы было.
Бледное лицо Нины Павловны, её огромные глаза и ужас в них — вот первое, что я встретила внутри. Не говоря ни слова, она бросилась к высокому окну в холле, а вместе с ней и остальные. Ни слова упрека мне, как будто не была я ни в чем виновата. А в чем я виновата, так до сих пор не знаю. Но вместе со всеми я приникла к окну и наблюдала ту картину, что происходила там, снаружи. Видела своими глазами, но ничего не поняла.
Мерзкий кисель растаял без следа, как будто не было его, и глазам представилось нечто удивительное: вместо затоптанной земли двора появилась блестящая в лунном свете брусчатка. А на месте развалин возникло целое строение — часть стены с кирпичной лестницей, глубокими нишами внизу и крытой анфиладой по верху. Всего видно в окно не было, обзор неширок, но среди двора возникло движение.
Откуда-то они появились, все восемь — те мальчики, которых я видела у себя в комнате и портреты которых висели в комнатах третьего этажа. Одетые в свои средневековые костюмы, точно такие же, как на картинах, они медленно и торжественно вышли на середину двора и построились в линейку. Сверху это зрелище ярко, как в театре, заливал белый свет луны, и оттого всё было видно удивительно ясно.
Мы все, как завороженные, наблюдали за этим, и никто не говорил ни слова. И вот от одной из тёмных ниш в стене отделилась небольшая фигурка и двинулась к почтительно застывшему эскорту в центре двора. Я догадывалась, кого вижу, но рассудок мой утопал во множестве необъяснимого. Это была Катя.
Медленно вышла девочка на середину двора и остановилась, спокойно глядя вверх — на луну и как будто ничего вокруг не замечая. Тогда мальчики неторопливо пошли вокруг неё, словно совершали па какого-то старинного танца. И тогда послышалась приглушённая двойными стёклами музыка — медленное звучание музыкальной шкатулки, голос которой столько времени тревожил меня. Мальчики кружились, совершали церемонные поклоны, вздымали руки, словно набрасывали что-то на Катю. И через минуту девочка предстала уже в ином виде — одетая в старинное длинное платье, с высоким колпаком на голове и вуалью, прикреплённой к нему.
Не помню, откуда в руках мальчиков появились свечи — как будто сами собой вспыхнули. И вся процессия торжественно отправилась прочь — прямо в сторону топи. Вместе с ней ушла музыка, свет луны померк, каменные стены растворились, и открылась обычная мутная перспектива болот. Всё закончилось.
Не знаю, что было после всего этого, и как я дожила до утра, но проснулась я в палате девочек, в одной из кроватей. Все были молчаливы и вялы. В голове у меня шумело, словно накануне я слишком много выпила. Кое-как одевшись, я выползла в коридор, чтобы найти Нину Павловну и спросить, что же теперь будет.
В холле были открыты двери и в них заходили новые люди — это вернулись из поездки учителя. Привезли и новых воспитанниц. Нина Павловна была молчалива, но деятельна и руководила выгрузкой и переносом в кладовки множества запасов, привезённых на машине. Ничто в её глазах мне не напомнило о том, что она помнит происшедшее вчера.
Весь день я делала, что укажут, и всё ждала — что будет. Но никто так и словом не обмолвился — то ли сговорились молчать, то ли ничего не помнили. Лишь спустя несколько дней я уловила момент и спросила Нину Павловну: что это было.
— Ах, перестаньте, Ирина Борисовна, — скучным голосом обронила она. — Да мало ли что привидится порой.
— И всё же, где Катя? — настойчиво спросила я.
— Какая Катя? — подняла на меня тусклые глаза учительница.
Удивительное дело, никто не помнил Катю — никто, кроме меня. Никто не помнил и странного падения с неба скользких прозрачных хлопьев. Даже девочки недоумённо пялились на меня, когда я попыталась их расспросить об этом. Неужели все здесь такие притворщики?!
И вот ещё что удивительно: с того дня никто больше не ходил по третьему этажу, проверяя окна и двери. Хотя, не знаю, надолго ли. Дело в том, что спустя всего несколько недель меня неожиданно отозвали из этого места и дали работу в родном городе. Что это было такое, мне так и осталось непонятно. И что же это за странное такое место, как будто выпавшее из реальности — городок Рузак.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|