Заблудившийся в отражениях

"Дзанг!" — оборвал мои мысли короткий арбалетный болт, и хиты резко скакнули вниз. Крутанулся на месте, пытаясь найти противники, и новый болт впился в броню, вновь снимая хиты, а противник всё так же оставался невидим, лишь на периферии зрения нахально маячила табличка: "Вы подверглись нападению игрока".

Метнулся в сторону, крутанувшись вокруг своей оси, пытаясь обнаружить стрелка. Два стремительных росчерка, несущих смерть, пролетели мимо, а саванна по-прежнему хранила молчание, да слегка колыхались травы. Прыгнул вправо, влево и запетлял как заяц. Два очередных болта ударили в грудь, и я, наконец, заметил колышущиеся кусты, в которых сидел стрелок, вот только добежать до них не успел. Болт, начинённый какой-то магией, ударил в лицо, и меня поглотила тьма.

Мерный стук капель надоедливым будильником звучал в ушах. Вокруг была промозглая ждущая тьма. Сорвал с глаз повязку, помогло, но не сильно. Вокруг почему-то смыкались осклизлые каменные стены, под ногами противно чавкал ил. Темноту впереди рассеивало болезненное мерцание разноцветных фосфорицирующих грибов. Если бы не понимание того, что это всего лишь игра, стало бы зябко и безмерно противно. Проверка своего снаряжения вызвала оторопь, инвентарь был пуст, оружие отсутствовало, как и доспехи — аватара была облачена исключительно в исподнее. Неожиданно захотелось сорвать с глаз визор и послать игру нафиг. Обстановка вокруг неуловимо давила на психику, тем более что было не понятно, как и почему я здесь оказался.

Задавив нарождающийся страх, решил считать всё это очередным квестом и двинулся вперёд. От неприятного разноцветного свечения быстро заболели глаза, где-то на самой грани слышимости кто-то стонал на одной жуткой ноте. Может именно от напряжения, когда за очередным поворотом сверкнул алым и злым огромный глаз, я на одних рефлексах запустил в него иллюзорным пламенем, а следом попытался кинуть шакрам, напрочь забыв об отсутствие оружия. Как хорошо, что в игре нет запахов, когда в меня ударили восемь осклизлых щупалец, пытаясь опутать тело, я бросился назад, вырываясь из омерзительных объятий, и пролетел ещё два поворота, прежде чем смог заставить себя остановиться. Поотрывать руки дизайнерам за такое правдоподобие.

Выдохнув, свернул в другой поворот и двинулся дальше. Прямая дорога, противно чавкающая грязь под ногами, мерцающий свет — тоскливо и мерзопакостно. Очередной поворот, бесшумный шаг, и я замечаю какого-то мелкого паука с почти человеческим лицом вместо морды, никогда не боялся этих тварей, поэтому не страшно, скорее гадко, и почему-то хочется раздавить гадину. Иллюзорное пламя, сфера тьмы, и ехидный голос системы: "Наложение данного заклинания на демонов невозможно".

"Да твою ж дивизию!" — как говорилось в одном фильме. Не знаю зачем, но уже привычно активировал яростный удар, а затем и критический, и, к моему удивлению, аватара бросилась вперед и нанесла несколько ударов по противнику, вот только насколько они были хороши, имей я в руках оружие, настолько же плохи в рукопашной. Благо так и не отключил ручное управление, и руки сами выдали классическую боксёрскую тройку в голову паукообразному существу. Ногой удар получился сложнее, и все же вполне себе пристойный мае гери* (*прямой удар ногой) в грудь демона отбросил того назад. Тварь заверещала в каком-то ультразвуковом диапазоне и бросилась на меня. Мелкие коготки впились в грудь, а мои руки вновь нанесли прямой в горло, хук в голову. Ещё пара ударов и непонятное существо исчезает, расплываясь фиолетовым облаком. Хиты мерцают в жёлтом секторе, а на чавкающей жиже пола остаётся призрачное яйцо.

Протягиваю руку, и зеленоватая дымка окутывает тело, восстанавливая хиты, а в руке оказывается небольшой полупрозрачный кинжал. Смотрю его свойства, и система сообщает: "Призрачный клинок", и всё — больше никакой информации.

Убивать стало проще, клинок рос с каждой смертью, превращаясь в меч, затем во второй. В какой-то момент меня окутала призрачная броня, о которой система так же сообщала только название. Я шёл вперёд, не зная куда, сквозь запутанные переходы, которые не отображались на карте. Дважды умирал, возвращаясь в исходную точку, чтобы начать всё сначала в одном исподнем и с голыми руками. В какой-то момент грязный запутанный лабиринт сменился костяными холмами, словно вытягивающими силу из клинка и доспеха, а впереди маячила белоснежная башня из кости — маяк, до которого надо было дойти. Здесь кишили какие-то странные призрачные пауки, разбегавшиеся при виде меня. Приходилось догонять, чтобы убить, восстанавливая клинок и доспех. Было легче, чем в грязевом лабиринте, и всё же хотелось вырваться как можно быстрее. Жуткая нота лабиринта сменилась тоскливой песней, звучащей все громче и громче, хотелось заткнуть уши или лечь и умереть, а я всё так же двигался вперёд, пытаясь добраться до башни. Почему-то это казалось очень важным.

Мир тревожно мигнул, и я оказался в очередном странном месте, вокруг кружились призрачные войны, зовя на битву и выкрикивая проклятия, а потом они набросились меня и закружили в круговерти боя, всех против всех. Я убивал, пытаясь выжить в этой бойне: так не хотелось возвращаться назад и вновь проходить весь этот путь. Удар, и из моей груди вырастает кончик призрачного клинка, пробивший тело насквозь. Мир закружился в гибельном хороводе, я умер, потеряв всё, но в этот раз почему-то не оказался в самом начале, а попал в совсем иное место.

Тонкие шёлковые нити переплетались в невиданную сеть, теряющуюся в неведомой дали. Здесь не было ни монстров, ни демонов, лишь унылый ветер, звучащий в ушах, и тонкая полоса нити, по которой можно было идти, балансируя на грани пропасти. Бесконечная дорога, ведущая в пасть ждущему пауку, дорога с которой нельзя было свернуть.

Я дошёл, добежал до центра паутины, чтобы с разгону влететь в липкую ловчую сеть. Рванулся вперёд, назад, вправо, влево, забился, словно пойманная муха. Нити тянулись, превращаясь в струны, звенящие какой-то непонятной мелодией и вдруг порвались, и я вновь ухнул во тьму...

И не выдержал, сорвал с головы визор, откинулся на спинку кресла и включил чайник. Срочно требовался перерыв. Я сидел и тихо про себя матерился то ли от восхищения дизайнерами, создавшими такой правдоподобный и одновременно ужасный мир, то ли от желания прибить того гада, который это всё придумал.