"Нед. Ветер с севера"

— А если не пойдут? — угрюмо спросил Шудар, не глядя в глаза Неду — ты видел, что сегодня было? Кожевника убили, Юста, Дурва, еще двух сельчан. Они точно решат, что вы их убивать собираете. А дома ограбить. Сопротивляться будут...

— Мне плевать, что они подумают! — резко парировал Нед — если не пойдут, пострадают так же, как и остальные, те, кто был убит! Выводите всех! Не идут только те, кто не может стоять на ногах и сам передвигаться! Все, вперед! Геор — особо не зверствуй, но и не позволяй на вас безнаказанно нападать. Вперед! Через час чтобы все были на площади.

Час Нед просидел в доме — Седора ухаживала за ним, приносила какую-то еду, травяной отвар, мед, что-то ему говорила, но он почти не слушал, отделываясь односложными ответами — думал о том, что скажет селянам. А еще о том, какую беду он принес в их дома.

Впрочем — не во все дома, а в дома тех, кто имел неосторожность выступить против него. Юрагор не задумался бы над этим ни минуты, а Нед...Нед не мог над этим не думать. Впрочем, послушное сознание скоро нашло обоснование этим смертям — а что было делать? Дать себя убить? Или же дать убить тех, кто ему нужен, его людям, его друзьям?

Нед как-то сразу успокоился, и стал прислушиваться к тому, что ему говорит хозяйка дома.

Как ни странно, за эти считанные часы Седора сильно преобразилась. Откуда-то на ней появилось красивое платье, облегающее стройную фигуру с длинными ногами и полной, вызывающе торчащей вперед грудью. Она подвела глаза, подкрасила щеки, сделала прическу — Нед не разбирался в прическах, но ей очень шло то, что она соорудила у себя на голове.

Нед усмехнулся про себя — когда он был рабом, максимум, что видел от хозяйки дома — брезгливую жалость, как к шелудивой, больной собаке. И жалко, и прикасаться противно — вдруг заразишься! А тут 'собака' вдруг превратилась в желанный, вожделенный объект, лучше которого нет на свете.

'А что я хотел? Тогда я был никто, грязь под ногами. А теперь она вдруг вываливает мне всю свою жизнь, рассказывает о таких вещах, о которых говорят только с совсем близкими людьми. Зачем? Да затем, что теперь от меня зависит ее жизнь. Она женщина, и прекрасно понимает, что получить защиту, спокойствие, достаток может лишь одним способом — заполучив меня в свою постель. Или, если быть точным, забраться в мою постель. Смешно...возможно она считает меня ТЕМ Недом, который легко повелся бы на ее уловки... Чувствуется, как она — и хочет меня, и боится, и опасается за что-то. За что? Да вдруг мне втемяшится в голову, и я прикажу ардам выкинуть ее на улицу. Мол — езжай к своим родителям, теперь ты мне не нужна! То-то она все время давит на то, что мы с ней похожи, что она была такой же рабыней, как и я, что мы — она и я — должны понять друг друга. Ах, Седора, Седора...привираешь ты. Конечно, я не знал всех подробностей твоей жизни до брака, интимных подробностей твоей жизни с Бранком, но то, как ты бегала к любовнику за спиной Бранка, как обманывала его — это я знаю. Про то, что тебя он бил — все знают. Так ведь Бранк всех бил. Что жадный — и это все знают. Вываливаешь ты мне свою жизнь для того, чтобы я принял тебя как свою, пожалел...утешил. Полюбил. Нет, девочка. Не выйдет. Может с тем Недом бы и вышло, но с этим не выйдет. Впрочем — ничего плохого ты не делаешь. Ты просто пытаешься выжить. И мне действительно тебя жалко. Хмм...хорошо работает, ага. Трудится, завоевывая мужчину. Молодец...вон как умело вздохнула, чуть сиськами мне нос не сломала. Хорошие сиськи. Похуже, чем у Амелы, и тем более Санды,но...неплохие. Оружие женщины! Смертельное оружие! Сиськи — наголо! В атаку! Руби его! Коли! Души! Попался?!'

Неду стало так смешно, что он, прикрывшись рукой, легонько захихикал.

Седора обиженно посмотрела, и остановила свой душещипательный рассказ — в нем ничего не было смешного, она как раз рассказывала о том случае, когда Бранк высек ее плеткой до крови.

Нед смущенно покачал головой:

— Извини. Это я своим мыслям. Сочувствую тебе. Только знаешь что, давай о чем-нибудь другом, а? Ну его к демонам, этого Бранка. Что-нибудь веселое в твоей жизни здесь было? И вообще — как тут село жило в этот год, что меня не было?

— Веселое? — смешалась Седора, не зная, что сказать — не знаю...не было ничего такого веселого, не помню. Молодежь ходила к мосту на гулянки, как обычно. Девчонка рыбака Сирда понесла — долго не сознавалась, потом сказала, что от сына Жарата. Дура — нет бы к знахарке сходить, да снадобье взять от беременности. Купец пьяным нажрался — недавно приезжал. Лез девок щупать — хотели его побить, да не смогли. Парни на него, а он пьяный-пьяный, как-то уворачивается и не дает себя стукнуть. Все обозлились, а потом смеялись. И он смеялся. Вроде пьяный — как не смогли его отлупить пятеро здоровенных парней? Их потом дразнили все. Мол — пьяного не смогли заломать!

— Ну-ка, ну-ка...отсюда поподробнее — что за купец? Откуда взялся? Чем торговал? И как не смогли его побить — он что, так ловко уворачивался? А он — почему не побил их? Что он тут делал? О чем спрашивал?

— Хмм...честно говоря — я в растерянности — пролепетала Седора, теребя расписной ворот своего платья — купец, как купец. Мужчина, лет тридцать, тридцать пять...интересный такой, не очень высокий, безусый, безбородый. Глазами так и стреляет, так и стреляет...всех девок...и не девок рассмотрел (женщина слегка порозовела, а глаза ее затуманились). Торговал всякой всячиной — иголками, тазами, котлами, еще какой-то ерундой, нужной для дома. Но Бранк тут уже всем привез что нужно, в лавке все есть, так что он почти ничего и не продал. Напился, и ходил, шатался, в трактире сидел еще. О чем спрашивал? Не знаю...хммм...про ардов спрашивал вроде — давно ли их тут видали. Ну ему и сказали — что последний ард, который тут был — это ты, и то сбежал отсюда год назад. И что тебя давно тут не видали. Потом он ущипнул Несону, а ее парень собрал друзей и пошли бить купца. Из трактира вывели — ну и...я видала, да. Забавно было — Седора зихихикала и отсмеявшись, вытерла глаза чистым платком, стараясь не смазать боевую раскраску — Хестор купца в лицо бьет, и мимо, а тот спотыкается, и рраз! — головой в живот парню. Хестор и падает — еле отдышался потом. Его брат пнуть купца хотел — а купец случайно как-то поймал ногу, дернул — сам едва не упал! — а брат Хестора полетел, перевернулся в воздухе, об стену трактира и шибанулся. Тоже — еле откачали. Ну а другие не знаю как — гляжу — все лежат. А купец так смотрит на них и качает головой — вроде говорит — и как получилось?! А потом уехал. Да он был за день или два до вас. Ага — день-два, где-то так. Из Шусарда приехал. Как парни-то хотели его побить — он в этот же день и уехал. Забавный купец такой, приятный...смешно с парнями вышло — Седора опять захихикала, и в этот раз все-таки слегка размазала раскраску глаз, тут же встала и пошла за зеркалом — исправлять огрехи в красоте.

Нед задумчиво отхлебнул из высокой глиняной кружки...

'Вот так. Они уже здесь. Что это было? Ошибка? Случайно выдал себя? А может шатрий, или даже атрок показал, что они знают обо мне? Как они могли так быстро узнать? Впрочем — почему и нет? Мы же нашумели сразу, после выхода из столицы. Когда банду разбойников вырезали. Информация дошла до Великого Атрока, ну и...сложилась мозаика. Узнать, откуда я родом — несложно. То есть — откуда я пришел в Корпус. Возможно, что в Шусарде у них есть свои люди. Пустить почтового голубя — вот тебе и купец, сильно пьяный, разбрасывающий толпу парней.

Интересно — у Великого Атрока, значит, есть свои люди в других городах? По крайней мере крупных. А почему и нет? Почему им не иметь что-то вроде испаса в Шусарде. Некую такую группу. Полезное дело. Да, скорее всего — это знак мне — 'Мы идем!' Вычислили, скоты...но этого и следовало ожидать. Она совсем не глупа, эта Великий Атрок, скорее даже — очень умна. В отца. Интересно — как там поживает Имар? Соскучился по деду. С ним было интересно поговорить. Мудрый старик. Но дочь его умна, но не мудра. Зачем эти жесты, демонстрации — мы идем, бла-бла-бла! Уьили, да и все. Правильно Юрагор говорил — Ширдуан совсем выродились. Жалкое подобие настоящих Ширдуан'

— Конор, народ собрали! — небольшая крепенькая женщина — для ардов небольшая, а по замарским меркам высокая — ввалилась в гостиную и шумно перевела дух, позванивая кольчугой и многочисленными фигурками зверей и рыб, вплетенными в волосы, спускающиеся до плеч.

Вообще-то женщины ардов, в отличие от мужчин, стриглись довольно коротко, но находились любительницы длинных стрижек — в длинные волосы было удобно вплетать разные амулетики и просто украшения. Получалось что-то вроде того, как носят амулеты сородичи Васабы — чернокожее племя воинов. Он тоже щеголял такими украшениями, вырезанными из кости или отлитыми из серебра.

— Иду — кивнул Нед, и взяв со скамьи две меча — Правый и Левый — засунул их за пояс. Одернул легкую, невесомую кольчугу из тамила, изделие древних мастеров, и зашагал к двери, следом за воительницей ардов. Через секунду из спальни вылетела Седора, и с криком: 'Я с вами...с тобой!' — побежала следом.

На площади собралось несколько сотен селян. Они тихо переговаривались и поглядывали на ардов, стоящих рядом с Бордонаром и Васабой, забравшимися на высокое крыльцо трактира, украшенное веселенькой сине-красной раскраской в виде морского простора и высовывающихся их него красных щупалец неведомого чудовища.

Этот рисунок видимо должен был олицетворять собой загребущие руки трактирщика, как чудовище высасывающего из карманов односельчан все заработанные деньги.

Похоже было, что трактир процветал — здание отделано новыми досками, выкрашено в бежевый цвет, а над входом висела новая вывеска, явно повешенная совсем недавно. На ней был нарисован сам трактирщик — толстопузый мужчина лет сорока пяти, салютующий поднятой пивной кружкой. На рисунке он улыбался, но улыбку художник изобразил такой, будто этот бородач злобно щерится и целится пивной кружкой разбить голову случайному прохожему.

Сам трактирщик стоял внизу, впереди толпы народа, и сложив руки на объемистом животе угрюмо поглядывал на пришельцев захвативших его тихую деревню. От него шла такая волна ненависти, раздражения и скрытого ожидания возмездия злым ардам, что казалось будто ее, эту волну, можно пощупать.

Нед в очередной раз пожалел, что его способность слышать мысли пока так и не вернулась, забрался на крыльцо и тихо спросил у Васабы и Бордонара:

— Как прошло? Убитые, раненые есть?

— Нет — негромко ответил Бордонар — после того, как разошелся слух, что ты засадил демона в живот того придурка — все пошли на площадь бегом, без сопротивления. Боятся магии. Впрочем — как и все.

— Это хорошо. Боятся — это уже полдела — хмыкнул Нед, набрал воздуха в грудь и громко начал:

— Селяне! Мое имя Нед Черный!

— Знаем уже — прогудели деревенские, а кто-то из толпы ехидно добавил — это ты так Салли голову задурил, что она до сих пор опомниться не может? Гадит под себя от любви!

Шутника зашикали, послышался звук удара, и все снова затихло. Нед осмотрел толпу, выдерживая паузу, и продолжил:

— Теперь здесь будет крепость. В ней будет жить Черный клан. Я его конор. То есть — глава.

— Это как? Староста, что ли? — послышался женский голос из толпы — а по какому праву ты убил прежнего старосту? Тебя повесят, когда власть узнает!

— Прежний староста пошел против власти! — Нед шепнул пару слов, сделал пасс, и его голос стал звучным, полетел над толпой, гулко, как эхо в ущелье (спасибо Юрагору за полезное заклинание) Мы представители Совета Замара, который временно правит вместо короля и королевы, уснувших колдовским сном!

Толпа зашумела, кто-то охнул, люди стали переглядываться, а потом трактирщик громко спросил:

— А чем докажешь, что вы от власти?! Как ты можешь быть от власти, когда сам ард, привел ардов, убил людей, отнял наше имущество — творишь беззаконие?! Покойный староста Бранк послал за помощью в город, и скоро здесь будет войско! Лучше сдайся сам, тебе может снисхождение будет! А всем, кто помогает захватчикам — трактирщик оглянулся на толпу прищуренным глазом — кара будет! И этой сучке бранковской — труп мужа еще не остыл, а она уже к арду, бывшему рабу в постель запрыгнула!

Седора отодвинула Неда, протискиваясь вперед (и когда успела забраться наверх?!), слетела по лестнице и с визгом вцепилась в бороду трактирщика, выдирая из нее целые клоки:

— А ты фонарь держал, когда я с ним в постель ложилась?! Ты видел, брехливая тварь?! Я тебе сейчас глаза выцарапаю! Пусти! Пусти меня! Я ему сейчас ноздри вырву! Я ему сейчас...

В толпе начали хохотать, кто-то радостно прикрикнул:

— Так ему! Так, толстопузому! Вырви ему бороду борову! Выцарапай ему глаза!

Трактирщика явно не очень-то любили в деревне — подумалось Неду.

Геор, который оторвал женщину от толстяка, зажал ей рот и тихо шепнул на ухо:

— Конор говорит — ты молчишь. Закончит говорить — хоть член этому придурку отрежь. Но потом. Заткнись. Хорошо?

— Хорошо — кивнула Седора, достав платок, оттерла рот от потной руки арда, и медленно поднялась на крыльцо, снова становясь за спину Неду, который продолжал свою речь:

— Если тут есть грамотные — посмотрите, вот грамота от Совета, с печатями королевства. А это — принц Бордонар, сын короля Иунакора, ныне покойного. Смотрите, не стесняйтесь! Бордонар — покажи им!

Принц спустился с крыльца, развернул свиток и держа его в руках показал красные печати, вычурный красивый текст:

— Читайте! Ну! — из толпы вышли двое — они долго внимательно разбирали письмена, рассматривали печати, потом один, низенький сухой человечек громко сказал:

— Точно. Написано про принца, что им надо помогать, содействовать! Не врет!

— Не врет — эхом откликнулся второй, и добавил, с явным удовольствием — ты, Согор, побереги бороду — если не Седора тебе ее вырвет, то палач подпалит за противодействие власти! Болтаешь много, так можно и голову потерять!

— Не знаю... — буркнул трактирщик — это надо еще разобраться — настоящий он принц, или нет! А ты бы лучше помалкивал, да долги отдавал. За тобой уже золотой долга! Когда отдашь?!

— Отдам, рожа твоя жадная! — скривился собеседник, и громко победно крикнул — настоящий принц, селяне! Трактирщик врет! Кровопийца!

— Кровопийца! — поддержал нестройный хор голосов, таких же несчастных, задолжавших толстяку.

Нед ухмыльнулся про себя, и продолжил:

— Итак — здесь будет крепость Черного Клана. Мы построим дома, построим пристань, порт — здесь будет город! Вы все будете жить лучше, чем прежде. Вас никто никогда не тронет — вы будете под защитой города! Но при этом будете подчиняться всем нашим законам. Те, кто не хочет, кто не согласен — сроку неделя — уходите, уезжайте. Никто вас не тронет, имущество останется с вами — не сможете забрать только дома, и то что в них оставите. А тот, кто повредит, или сожжет свой дом — будет убит. Мы найдем его где угодно. Тот, кто не будет выполнять наши законы — будет наказан, вплоть до казни!