Прикладная Эфировигация

На первый взгляд, это был телекинетический щит, однако ничего подобного я прежде не видел. Энергии, вложенной в щит, было бы абсолютно недостаточно для защиты даже от примитивных кинетических орудий, однако этот щит и не мог в полной мере воздействовать на материальный мир. Вместо этого, щит словно удерживал возле корабля какую-то спрессованную материю, очень похожую на чистый Эмпирей, и одновременно отличающийся от него так же, как Варп отличается от стен Путеводной Паутины.

— Не уверен, капитан, — произнёс я, вновь концентрируя своё внимание в рубке. — Но мне кажется, это какой-то аналог пустотного щита. Он основан на странной материи, одновременно похожей и непохожей на знакомый нам Варп. Один, возможно несколько, мон'кей на борту корыта контролируют этот щит напрямую.

«Он сказал 'корыта'!» — мелькнула весёлая мысль.

«Да тихо ты!» — пронеслось в ответ.

— Я бы не стал так пренебрежительно относиться к этому, — не меняя интонации продолжил я. — Я никогда не сталкивался ни с чем подобным, возможно этот щит будет эффективнее теневых полей или гравиполей, используемых в нашей технике. Нам не известно, с чем мы столкнулись, и поэтому нам следует быть крайне осмотрительными.

Из капитанского кресла распространилась волна одобрения и удовлетворения. Видимо, я подтвердил какие-то расчёты Транис, в которых она не была до конца уверена, потому и желала услышать мнение 'стороннего специалиста'.

— Вы слышали Алсиндзира, — произнесла капитан вслух.

Весёлое настроение в рубке немного притихло, воздух зазвенел от внимания, с которым команда слушала своего капитана.

— Перед нами неизвестный враг, возможности которого нам предстоит выяснить, — продолжила Транис, добившись внимания команды. — При этом нам желательно захватить мон'кей в плен для допроса. Поэтому действовать мы будем осторожно, но быстро. Кавелиаран, мы должны уйти в Манёвр Ваула и лечь на курс от звезды сразу после залпа. Голополя сразу после выстрела испуганной стаей, прямо сейчас и до момента выстрела — сомкнутыми лепестками, в момент выстрела — молодым бутоном, перегрузка полторы сотни. И смотрите мне, не сожгите проецирующие матрицы, удерживайте перегрузку ровно столько, сколько длится залп и ещё два удара сердца, сразу после — перегрузку снять! Белтарис, мы должны убедиться, что наши орудия пробивают их странный щит, поэтому первый залп сделай аккуратно-аккуратно, в лобовую деталь орудийной башни. Сразу после залпа мы внимательно следим за реакцией. Маэлис, милая, будь очень внимательна, если мон'кей обнаружат нас, их психоактивность полыхнёт, и ты должна это заметить и тут же доложить мне, если же не заметят, ты тоже мне докладываешь. В зависимости от ситуации, если нас заметили — прячемся среди астероидов, Марис, подготовь нам маршруты для игры в прятки, а если нас не заметили, разворачиваемся и делаем в корпусе аккуратную пробоину, чтобы Волновой Змей мог пройти. Как только окажемся в поясе астероидов, берёте голограммы под ручной контроль и ведёте по тем маршрутам, по которым мы не пошли, пусть они будут уверены, что это настоящие корабли. Если он начнут нас преследовать в поясе астероидов, Марис, рассчитай на конце каждого маршрута выход на Скачок Карандраса. Маэлис, убедись, что корабль полностью погасит перегрузку Скачка. Соэтрин, Мисоринари, приведите ваших Волновых Змеев в полную готовность к вылету. Как только пройдёте в дыру в корпусе, смотрите в оба. Если на борту будет засада, тут же делаете гравитацонный удар и смываетесь оттуда на перегрузке гравипривода, мы подберём вас и снова спрячемся в астероидных полях. По кораблю — готовность алый.

— Я буду на взлётной палубе через четыре сотни ударов, капитан, — произнёс я, коротким психоимпульсом приказывая креслу отпустить костюм.

Внезапно капитан сделала останавливающий жест, даже не посмотрев в мою сторону.

— Останьтесь, Алсиндзир, — её тон не мог трактоваться иначе, чем приказ. — На Волновых Змеях полетят Жалящие Скорпионы, их будет более чем достаточно для захвата в плен шести мон'кей.

Верно. А ещё ты оставляешь на борту всех троих Экзархов Воющих Банши с их последователями, которые будут куда эффективнее против демонов, нежели Жалящие Скорпионы.

И если так подумать, это правильный подход. Паранойя паранойей, но даже одного Экзарха Жалящих Скорпионов достаточно чтобы уничтожить шестерых мон'кей, особенно, если у них такой корабль. Можно, конечно, предположить, что мон'кей специально сделали корабль настолько убогим, чтобы использовать его как приманку, а внутри, укрытые оберегами или специальными полями прячется какой-нибудь большой отряд космодесанта...

Нет, вряд ли. Мон'кей не настолько хитры.

Единственные, кто могли бы придумать подобную ловушку — друкхари, наши тёмные собратья... Встретить их здесь, где нет голодного зова Той-Что-Жаждет, было бы действительно неприятно...

— Алсиндзир? — всё так же, не оборачиваясь, обратилась ко мне Транис.

— Просто подумал, что буду эффективным усилением абордажной команды, если на корабле окажется засада друкхари, — нейтральным тоном произнёс я.

Несколько ударов сердца капитан продолжила разглядывать бесчисленные параметры, выводимые вокруг её трона голополем рубки, а после, не прерываясь, всё же ответила:

— Если на борту будет засада, мы тут же эвакуируем абордажную команду. Марис как раз сейчас просчитывает различные манёвры возврата на всех участках траектории уклонения, мы будем готовы подобрать их в любой момент. Вам лучше оставаться здесь, сможете наблюдать за абордажем, что называется, из первого ряда.

А затем капитан Транис всё же высунулась из-за спинки кресла и посмотрела мне прямо в глаза:

— И я расчитываю, что Вы, Алсиндзир, воспользуетесь сенсорами корабля и будете внимательно следить за экипажем мон'кей, и определите факт засады или их ответного огня прежде, чем с ним столкнётся абордажная команда или корпус моего корабля.

А ещё ты хочешь быть уверена, что я вовремя обнаружу демонов и мы успеем подобрать Волновых Змеев и скрыться в Скачке Карандраса прежде, чем демоны атакуют корабль, не так ли?

Впрочем, моя догадка не просочилась через ледяную защиту моего разума, я просто вернулся в кресло, так и не сделав ни шага в сторону шлюза.

— Это звучит как хорошая идея, капитан Транис, — произнёс я нейтральным тоном.

Капитан удовлетворённо склонила голову набок. Гребень психопластика, соединяющий голову и шею Транис с капитанским троном забавно изогнулся.

Совершенно неожиданно мне подумалось, что капитанский трон даже в таком положении тела сможет защитить своего капитана от травм при любых резких рывках корабля.

— Мне приятна Ваша оценка, Алсиндзир, — несколько ударов спустя добавила капитан, слегка улыбнувшись, и вернулась к своим голограммам.

А я с удивлением понял, что всё время разговора и до сих пор ни одна эмоция капитана не просочилась из её психофона. Она заморозила внешний слой своего эмоционального поля, подобно мне? Но зачем?

«Маршруты готовы!», — внезапно пронеслась по рубке сухая и безэмоциональная мысль Мариса.

Словно растревоженный улей, психофон рубки наполнился докладами о готовности остального экипажа. За один удар сердца корабль пробудился и приготовился к бою.

Наш Пустотный Охотник своим брюхом лежал на большом астероиде, аккуратно свернув паруса в тени другого астероида, висящего чуть более чем в тысяче шагов над нашими головами.

Для удобства экипажа, пользуясь тем, что сенсоры корабля позволяли регулировать перспективу в очень широких пределах, проецируемое в рубке изображение было развёрнуто так, чтобы астероид, на котором лежал корабль, был позади, висящая неподалёку скальная глыба была словно отдалена на огромное расстояние, а космос вокруг был, наоборот, приближен. В реальности, астероид под нами был абсолютно чёрный, благодаря тени висящей рядом глыбы, отсутствие атмосферы и удалённость от звезды делали тени чёткими и глубокими, абсолютно чёрными, лишёнными любых полутонов, а внешнее освещение корабля было выключено в целях маскировки, однако оптические сенсоры корабля были гораздо чувствительнее глаз элдар, а кристаллическая матрица наведения использовала огромные возможности собственного разума для воссоздания пригодного для восприятия экипажем изображения, поэтому мы видели лишь глубокую, но не мрачно-чёрную тень, в которой лежал корабль, и даже могли разглядеть выбоины, трещины и кратеры на обратной стороне прикрывающей нас от звезды глыбы.

Но вот ментальным эхом пронёсся по всему кораблю приказ капитана «Готовность чёрный. Боевое столкновение», и корабль встрепенулся подобно птице: бесшумно развернулись эфирные паруса и гравитационные двигатели сдвинули корабль с места, превратив Пустотного Охотника в смазанную от скорости тень, окутавшуюся голополями, превращающими материальный корабль в едва заметный на фоне звёзд полупрозрачный призрак.

Послушная даже не мыслям, намерениям Рулевого, несущаяся на огромной скорости громада психокости чуть довернула, заходя атакующим манёвром на крохотный неуклюжий кораблик, даже не подозревающий об опасности. Послушный канониру психопластик повёл ствол закреплённого под брюхом корабля главного калибра и сгустившиеся вокруг Пустотного Охотника голополя укрыли вспышку выстрела. Поток концентрированного когерентного излучения был не виден глазу, лишь мгновенно вскипевшая броня обшивки говорила о том, что маленький кораблик был атакован. Уродливыми кляксами разлетелись в безмолвной пустоте обрывки раскалённого до состояния жидкости металла, нестерпимо ярко светясь от своей огромной температуры. Часть башни и вовсе испарилась, а искорёженное орудие полетело в сторону, словно сломанная сухая ветка. Маленький кораблик изогнулся от чудовищного удара, сферическая ударная волна подхватила и закружила остывающие обрывки башни, а где-то в глубине чудовищной пробоины встрепенулись языки пламени, а изящный Пустотный Охотник взмахнул эфирными парусами, словно птичьими крыльями, и развернулся на месте, игнорируя огромную набранную скорость и тут же устремился в совершенно другую сторону, разделяясь в полёте десятком едва заметных призрачных двойников.

Прежде, чем я смог сообразить, что же могло гореть в безвоздушном пространстве, судёнышко мон'кей снова содрогнулось от взрыва, а затем ещё и ещё, буквально разваливаясь на части прямо на моих глазах.

Ярко вспыхнуло маленькое солнышко агонизирующего разума, затем ещё и ещё... И вот изуродованный кусок изодранного металла продолжил плыть в пустоте мёртвым памятником нашей осторожности.

Абсолютно мёртвым.

Из разбитого остекления корабля выплыла изломанная кукла одного из членов мон'кейского экипажа.

В рубке повисла тишина. Полная, даже эмоциональная.

— Эм... — неуверенно произнёс канонир вслух. А потом, вспыхнув смущением, осторожно добавил: — Ой?

Тяжело выдохнув, капитан прикрыла глаза рукой.

— Отбой тревоги по кораблю, — безжизненным голосом произнесла она несколько ударов сердца спустя. — Готовность жёлтый.

От канонира хлынуло ещё больше смущения, густо замешанного с таким букетом эмоций, что я бы не взялся их разделять.

— Простите, капитан, я...

— Что сделано, то сделано, Белтарис, — прервала его извинения Транис. — Ты не мог знать, что корабль мон'кей окажется настолько хрупким. Маэлис...

— Всё происходившее пишется на кристаллы, капитан, — перебила юная элда. — Я уже делаю копию.

— Умница, — похвалила Транис, даже не подумав наказать девушку за своенравность. — В таком случае, начни запись на новые кристаллы, нужно документировать всё, что будет происходить вокруг корабля и внутри него, нам нужно изучить конструкцию. Кавелиаран, подведи нас как можно ближе к кораблю мон'кей. Попытаемся извлечь из него хоть какую-нибудь информацию.

От Белтариса прилетела ещё одна самоуничижительная эмоция, и элда даже закрыл свою эмоциональную сферу, желая, видимо, остаться наедине со своими переживаниями. Не только он, кстати, виноват. Капитан тоже не оценила хлипкость корыта мон'кей, да и я мог бы обратить внимание на кустарное крепление башни к корпусу и догадаться, что она ни на какой изолированной и взрывозащищённой оружейной палубе не находится, и что боеприпасы с лёгкостью вызовут пожар на корабле. Не удивлюсь, если в снарядах и зарядах окажется прометий. Это же мон'кей

Прервавшись на мысль, пришедшую откуда-то из недр корабля по разветвлённым каналам психокости, прямо через капитанский трон и гребнем идущий от головы психопластик, Транис продолжила раздавать приказы, а я задумался о своих эмоциях. Точнее, об их отсутствии. Мои мысли о недостаточной внимательности, на фоне полыхающей сожалением и состраданием к погибшим мон'кей эмоциональной сферы сидящей рядом Ксонир и бушевавшими, пока он не закрылся, эмоциями канонира были явным индикатором моего равнодушия к смертям разумных существ. Это не было нормальным.

Если бы я шёл по Пути Воина Кхейна, то это бы стало сигналом, первым звоночком, сообщающим, что пора покинуть Путь и отрешиться от войны в любом из её проявлений. Но демоноубийцы это уже не простые элдар, идущие по выбранному Пути. Отзываясь на наши стремления, следуя нашим потребностям, Дар Иши изменяет саму нашу суть, настолько глубоко перестраивая наш организм и наш геном, что мы теряем возможность вернуться назад, к мирной жизни. Демоноубийца это не Путь, проложенный нашим разумом через угрозы наших страстей. Это откос, с которого падает наша душа. У кого-то медленнее, у кого-то быстрее, но всегда, в самом низу нас ждёт лишь одно...

Не хочу думать об этом.

В любом случае, я меняюсь. Меняюсь ещё больше, чем прежде.

Нельзя откладывать медитацию, появилась ещё одна тема, которую мне следует разложить по косточкам и тщательно обдумать. Ещё неизвестно, что важнее, молчащая до сих пор Амата, невероятное чувство отсутствия Варпа или плавные и незаметные изменения в моей психике. Или может всё это — лишь следствия изменений моей психики? Может ли быть так, что весь корабль...

— Если я больше не нужен, то я хотел бы отправиться в свою каюту, Капитан, — опережая мысли произнесли мои губы. — Мне следует погрузиться в медитацию, это нельзя откладывать более.

— Прошу прощения, что отвлекаю Вас, Алсиндизир, — в глазах смотрящей на меня Транис я увидел отблеск какой-то эмоции, но её эмоции по-прежнему не просачивались за пределы возведённых капитаном щитов. — Я не смею Вас больше задерживать.

— Благодарю, — ответил я, вставая.

«Проводить Вас, Алсиндзир?» — долетела до меня мысль встрепенувшейся Ксонир.

«Не стоит», — ответил я, делая отрицающий проблему жест. — «Я сориентируюсь самостоятельно. Благодарю, Ксонир!»