Чэрт скинул ненавистную больничную пижаму, просунул ноги в сужающиеся штанины брюк галифе, руки — в рукава белой шёлковой рубашки, надел пластинчатый бронежилет, щёлкнул застёжкой ботинок на титановой подошве. Затем подпоясался широким поясом с карманами для метательных ножей. Прицепив к поясу по две кобуры с каждой стороны от пряжки, набросил поверх бронежилета ещё и бронеплащ, опустил на голову чёрную сферу шлёма со стеклянным забралом, словом, выбрал стандартное обмундирование, которое всегда носили штурмовики и которое было сейчас и на императоре — чёрный мундир и галифе, с золотыми и серебряными нашивками, в виде перекрещенных клинков и крыльев, в виде злобно скалящихся мёртвых голов, с рубиновыми запонками в виде черепов. Однако на это сходство в снаряжении Чэрта и Нэпэла заканчивалось.

Чэрт взял в руки револьверный гранатомёт "Вулкан", и свинцовый контейнер, со стенки которого пронзительной желтизной предупреждал об опасности радиационного излучения круглый с тремя прорезями знак.

— Надеюсь, этого нам хватит? — первым нарушил молчание Сайгейр, насмешливо оглядывая с головы до ног обвешанных оружием штурмовиков.

Снайпер готовился к предстоящей схватке по-своему. Долго перебирал различные виды винтовок и, в конце концов, забросил за спину одну из них, остановившись на классическом скорострельном экземпляре с коротким деревянным прикладом. Побросал в кожаный армейский мешок тройной питательный минимум, медицинский комплект, три ЗГ-Маски (защищающей от ядовитых газов), коробочку с фильтрами, моток верёвки, выстреливающий крючьями аппарат, который при необходимости можно прикрепить под ствол оружия, четырёхзубные снаряды к нему в пирамидальных чехлах, запасные оптические и лазерные прицелы, отправил мешок вслед за винтовкой.

— Вряд ли, под конец битвы оружия всегда не достаёт. Даже, если его целый арсенал, — задумчиво отозвался Чэрт, впихивая в узкие пеналы стволов гранатомёта продолговатые цилиндры зарядов. — Здесь у меня, — он ласково провёл по стенке контейнера, — крайнее средство. И мне очень не хотелось бы использовать его. Но когда кончаются патроны, как говорится, не выбираешь... Кстати, мы ещё не решили, как будем выбираться отсюда. — Чэрт внезапно прервал свои же собственные рассуждения, постепенно начавшие перетекать в ту область науки, которую усердно постигали курсанты Военного Университета на кафедре Философии Боя. Не хватало стать ещё преподом в учебке!..

— Может уйдём через водосливной коллектор? — высказался Сайгейр.

— Не годится! — в корне задушил идею Император. — Я ведь сам приказал заделать все подземные ходы. Будем прорываться через восточный двор, цепь окружения там ближе всего к стенам здания, — проговорил Нэпэл. — Создадим огнеударную завесу и...

...И вскоре бесстрашная троица мчалась под обстрелом на другую сторону улицы, а таймеры на опорах восточного крыла отсчитывали жалкие доли секунд, оставшихся до буйства огненных красок.

Волна огня и воздуха подняла штурмовиков и снайпера, швырнула на высокие шипастые колёса осадной машины. На краткий миг брусчатая мостовая превратилась в высокую кирпичную стену, вниз с которой они летели.

Огненные протуберанцы поднялись ввысь от восточного крыла клиники, — багровые мазки, проведённые рукой бога войны по чёрному холсту неба.

Один из тех вертолётов, что кружили над площадью, заливая её светом своих прожекторов, оказался в той части пространства, которую спустя мгновение заняли облака огня. Стёкла летательного аппарата лопнули и огненная стихия ворвалась внутрь кабины. Пластиковые обшивка и кресла стекали на дно корпуса, неся в себе чёрные вкрапления пепла — всё, что осталось от экипажа, — и тут же испарялись. Мгновением раньше вскипело и, превратившись в пар, разорвало бак топливо. На плоскую крышу центральной части клиники рухнула, описав кривую, уже пустая стальная оболочка машины. Прорезая перекрытия всё ещё вращающимся винтом и продавливая их многотонной массой, она остановилась, лишь пройдя насквозь несколько этажей.

Нэпэл поднялся с камня, прочертил длинную очередь по крышам окружающих зданий, заставив пригнуться засевших там снайперов и воспользовавшись краткими секундами затишья, зашагал к Чэрту, привычными движениями перезаряжая шестистволку. В животе защемило, Нэпэл замер на секунду, прислушиваясь к ощущениям. Кажется, всё нормально, нитки и пластик скрепляли края разреза по прежнему, и штурмовик постарался забыть про дыру в животе.

— Как вам вон тот красавец? — Нэпэл указал на приземистый автомобиль, посреди крыши которого словно поросший шипами горб на спине неведомого чудовища, возвышалась невысокая башенка, грозно ощетинившаяся стволами пушек и ракетомётов.

— Зверь, а не машина. — Чэрт приблизился к стальному монстру и похлопал его по сверкающему бронёй боку. — Такой здорово пригодился бы нам тогда, в песках Гремящей Пустыни.

— Пора уходить! — опасливо озираясь по сторонам, одновременно с этим отряхивая с пол бронеплаща застрявшие в нём пули, подал голос Сайгейр. Он впервые попал в такую переделку — умение обращаться с дальнобойной винтовкой не требовало присутствия снайпера в центре боя. — Они скоро опомнятся, и тогда нам несдобровать!

— Не стоит этого делать, — холодно сказал Император.

— Что? — снайпер недоумённо поглядел на него.

— Пули надо приварить к плащу, иначе в нём будут прорехи, — объяснил Нэпэл, занимая место водителя и освобождая для Чэрта соседнее сиденье от оставленных на нём коробок с патронами.

Сайгейр только пожал плечами и торопливо залез в башню наводчика.

Император вдавил кнопку зажигания в приборную доску, сердце зверя — мощный турбореактивный двигатель — заработало, пол кабины мелко завибрировал. Нэпэл переглянулся с Чэртом.

— Совсем как в былые времена. Помнишь дороги Озайра...

— Гони! — панически закричал Сайгейр, увидев через забранную бронированным стеклом узкую смотровую щель, как со всех ног бегут к своим броневикам десантники, и как плавно поворачивается в их сторону танковое орудие.

Император слегка коснулся штурвала броневика; восьмиколёсное чудище тронулось с места и, быстро набрав скорость, понеслось по автостраде, ведущей к окраине города, без единого выстрела оторвавшись от увязавшейся погони.

Глава 3

В стадах нет ничего хорошего, даже когда они бегут вслед за тобою.

Ницше "Злая мудрость"

— Что это такое? — доктор Фрекс прекратил свой размеренный шаг вдоль шеренг вытянувшихся в струнку воинов. Остановился напротив боевика, на шее которого красовался алый платок с длинной белой бахромой. — Значит, лекарства не помогли? Чудесно! Придётся прибегнуть к старому испытанному способу. — Фрекс схватил маньяка за загривок и пригнул к полу. Острое колено несколько раз врезалось ему в лицо. — С кого ты снял скальп? С имперского телохранителя? Ну что ж, отчасти я тебя понимаю. У него были дивные волосы.

Доктор Фрекс продолжил обход шеренг.

— А ты, Скальпель, не забыл прихватить свои игрушки? — главный заговорщик похлопал боевика по нагрудным карманам и извлёк плоскую маленькую коробочку со стеклянной крышкой, под ней тускло поблёскивали, отражая свет матовых ламп скальпели различных форм и размеров. — А я-то думаю: куда мои инструменты всё время пропа...

Чудовищный грохот, раздавшийся над головами заговорщиков, прервал слова Фрекса и заставил всех устремить взоры на потолок. Грохот усиливался, приближался, потолок прогнулся вниз, распахнулся, перекрытия проросли вращающимися лопастями. Объятая огнём махина геликоптера рухнула на ряд больничных фургонов, сметая их, и замерла, в ожидании транспортера, доставляющего металлолом на плавильную фабрику.

Недисциплинированные маньяки в панике разбили строй, кто-то бросился на пыльный пол, закрывая голову руками, кто-то ринулся под прикрытие колонн, поддерживающих массивный свод. С помощью пинков, раздаваемых санитарами, и нескольких очередей в многострадальный потолок, порядок удалось восстановить.

— Сколько наших людей осталось наверху? — спросил Фрекс у помощника.

— Три десятка болванов охотятся за Нэпэлом и Чэртом.

— Могли они сбить вертолёт?

— Вполне возможно, — деловито сказал заговорщик. — Пройди они курс терапии до конца.

— Доктор Фрекс! Я думаю, вам стоит это услышать! — заговорщик, из старшего медицинского персонала, протянул рацию.

Прослушав сообщение главы разведки, Фрекс лихорадочно обдумывал складывающуюся ситуацию. Затем стал коротко и сухо выбрасывать слова, адресуя их не своим подчинённым, самому себе. Ибо новое с трудом укладывалось в голове.

— Шейруп жив. Использовал клон. Обидно. С другой стороны, наша задача упростилась, — со спокойствием говорил доктор. С нарастающим спокойствием. — Раньше надо было уничтожить Императора и его соратников, теперь об этом позаботится дядя Императора. Нам останется лишь убрать его. Я грежу!.. — сорвался на крик Фрекс. — Чёрт, хоть бы он сам сдох!..

Медбрат с резиновым прутом, — для успокоения психопатов, — непонимающе глядел на доктора пустыми глазами, то ли ждал приказаний, то ли ободряющих слов. Может быть, подумывал, а не применить ли сейчас свой инструмент по прямому назначению.

— Нам не справиться с этим, — пробормотал Фрекс. Подавив приступ истерики, лишил детину с прутом удовольствия от пары ударов. — Выжить бы в первой схватке... Вырваться бы отсюда... Загоняй этих тварей в машины!..

— По фургонам! — зычным голосом отдал приказ помощник Фрекса. Примериваясь, как бы перетянуть палкой нескольких промедливших болванов разом. Это представлялось осуществимым, ведь они так сгрудились, ища в своём тесном кружке избавления от агорафобии, что даже столкнулись лбами, и всё равно продолжали чуть ли не бежать на месте, стараясь ещё сильнее вдавиться друг в друга.

Фрекс отвернулся от этого неприглядного зрелища, возвращаясь к тягостным мыслям.

Заговор провалился. Никто, кроме доктора, пока не понимает этого. И хорошо. Фрекс заметил первым — выявил болезнь выбранной системы действий. Теперь речь идёт лишь о том, чтобы выжить, но удастся это не многим. На свой счёт кое-какие планы у Фрекса имелись.

К главному заговорщику подошёл санитар, оглядывался на толпящихся больных.

— Машин на всех не хватит, — прошептал совсем тихо. — Они это уже видят. Взгляните! — заговорщик качнул головой в дальний угол гаража. Там сгруппировались самые смелые и непокорные из маньяков, перешёптывались и бросали злые взгляды в сторону Фрекса и его окружения. — Они могут попробовать захватить наши фургоны, отомстить нам за то, что мы...

— Болванчики слишком тупые... — хрипло проговорил Фрекс. И усмехнулся. — Эй, ублюдки!.. Вы что, решили остаться?.. Дождаться имперских солдат?.. Думаете, они принесут вам вечерние порции каши, каждому на отдельной тарелочке?..

Психи замычали, задвигали челюстями, наименее безнадёжные просто молчали, ожидая, что будет дальше.

— Прошу в мой фургон!.. — Фрекс открыл задние двери и отступил, церемонно проведя руками внутрь, пропуская первого психопата. Тот замешкался, никак не мог выбрать ступеньку, — такая сложная задача, ведь ступенек целых одна! — источал потоки слюны, капая на пол. Фрекс отбросил манеры, с рыком схватил маньяка за загривок и забросил внутрь. Ударом по спине вшиб в кабину следующего. Вдавливал психов в свой фургон до тех пор, пока прижатые не заорали протяжно, тогда залез сам, и замкнув двери, стал пробираться через толпу в самый её центр. И только оттуда прокричал шофёру: "Поехали"!

Оставшиеся боевики безуспешно хватались за стенки фургонов, пытались залезть на крыши, падали, попадали под колёса. Поняв, что брошены на верную смерть, открыли огонь из автоматического оружия вслед машинам.

Первые машины в колонне взлетели по пандусу из тёмного прямоугольника ворот подземного гаража, раздалось тявканье самонаводящихся автоматических пулемётов, расставленных по периметру площади. Спустя терцию к ним присоединился треск автоматов, — солдаты сориентировались чуть позже роботов.

Людей, ведущих первый фургон и принявших на себя большую часть вражеского огня, спас от мгновенной гибели лишь полный бронекомплект. Дал возможность прожить ровно столько, сколько необходимо для наведения ракетомёта. Мощность боеголовки позволяла насквозь пробить броню лучшего сайматранского танка "Серый крокодил", и этого было более чем достаточно, чтобы уничтожить лёгкую медицинскую машину полностью, не оставив даже обрывка от тел её пассажиров. Следующий фургон едва успел свернуть влево, чтобы не угодить на дно воронки, оставленной разрывом.

Под шквальным огнём оставшиеся машины неслись к заграждению из броневиков, перерезавшему выезд с площади, когда на башенку одной из танкеток взобрался майор Второго Лучевого Корпуса Лигард, удерживая в руках "Клык-503" — оружие, одно упоминание о котором ввергало в ужас яваянские "Колонны Плача". На краткое время придавил курок. Столб ослепительно-яркого света соединил широкое жерло "Клыка" с машиной, и та вспыхнула и исчезла, оставив после себя на брусчатке лишь небольшое озерцо медленно застывающего металла.

Третий фургон проехался по остаткам предыдущего, с колёс полетели ошмётки жидкого металла, расплавленной резины. Сминая капот, врезался в бок танкетки, забуксовал на месте, будто пытался пропилить оголившимися колёсными дисками поверхность площади. Лица придавленных людей на переднем сиденье оказались на уровне колен майора. Увидев, что зажатые в тесноте сплющенной кабины ворочаются, пытаясь достать пистолеты, тот слегка наклонил ствол "Клыка" и выстрелил в упор.

Вверх зазмеилась тонкая струйка пара. Горячая металлическая каша, в которую превратился измятый бампер, сползала по броне танкетки. Перед гибелью Кожееду, психу, управлявшему фургоном, показалось, что он заглянул в пасть самой смерти, — в глубине широкого круглого дула "Клыка" мерцали багровые сполохи энергетического поля. На самом деле, сравнивать Кожееду было не с чем, он не мог похвастаться наличием в медицинской карте даже какой-нибудь завалящей клинической смерти, а последние переживания жертв, принесённых в угоду своим кулинарным пристрастиям, были ему недоступны, так же, как и всем. Просто разряды, скакавшие по обшивке внутренней камеры одной из врачебных установок доктора Фрекса, — он очень любил помещать туда пациентов, но не в целях излечения, а исключительно для дисциплинирования, — были похожи на увиденное в настоящий момент.

Водитель следующей в колонне машины резко притормозил и развернул фургон боком. Воины высыпали из него и рассредоточившись вокруг, открыли плотный огонь по клыконосцу. Майор прочертил по площади огненную дугу смертоносным оружием, оставляя глубокий чёрный ров. Отделение исчезло, но выполнило задачу, поставленную санитаром-командиром: рой бронебойных пуль пробил плащ и впился в тело, заставив Лигарда тяжело опуститься. "Клык" секунду ещё лежал на раскрытой ладони хозяина, будто не желая покидать его руку, затем гелевый наполнитель держателя со всхлипом выпустил пальцы, "Клык" скатился с башенки, застыл на краю крыши танкетки.