| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Должно подействовать. Эрика от одной только перспективы ухаживаний скажет истинную причину, а там он найдет аргументы...
— Блядь, этого еще не хватало! — выпалила она и натянуто улыбнулась, — Ладно, скажу как есть. Знаешь, за что Велльский удостоился отлучения от двора?
"Это уже интересно. Причем тут бывший фаворит?"
— Разве дело не в скандале с Ритским?
— Это не имело значения, Карл все уже натворил. Ты, наверное, в курсе, Велльский был моим любовником?
Граф кивнул, не став скрывать свою осведомленность. Слухи об этом гуляли по всему дворцу.
— Так вот, мы с Карлом хорошо развлекались, организовали Орден Порока, устраивали оргии, пока он из ревности не убил юнца, с которым я потрахалась, — с ухмылкой объяснилась Императрица.
— Неужели опасаешься за мою жизнь?
— Дело не в Карле. Сомневаюсь, что он повторит свой подвиг. Я имею ввиду свое отношение к обладанию и ревности. Для меня это неприемлемо, — поставила перед фактом она.
— Я в курсе. Не обессудь, но благодаря твоим болтливым придворным леди это уже весь дворец знает.
— Не без моей отмашки болтают, — Эрика самодовольно улыбнулась, — Гортензий, пусть тебя это потешит, я хотела. С тех пор, как тебя на совет без одежды привели. Думаю, ты сам понимаешь, почему. Так вот, перед оргией до меня вовремя дошли сведения. Ты распоряжался присматривать за любовницами, и вообще, тот еще ревнивец. Подобные замашки обычное дело для мужчин, меня это не касается. Признаться, я не думала, что ты захочешь и так прицепишься, что мне придется это говорить. Тем не менее, учитывая твое положение в Империи, мне лишние хлопоты не нужны. Зная твою наглость и хитрость, разумнее отказать себе в удовольствии возлегать с ревнивцем, — поставила перед фактом Императрица.
"Ну охренеть... Я ведь даже не собирался", — мысленно возмутился граф.
Что он, дурак, зная о воззрениях правителя, такое делать? Если бы даже возникла ревность, сдох бы, но слова не сказал. Выяснять отношения и убивать соперников не в его принципах. Может еще в ногах поваляться, умоляя о верности и благосклонности?
— Не знаю, кто тебе и какие сведения предоставил, но я из ревности ещё никого не убил, не покалечил и даже ни одного скандала не устроил. Да, за ними присматривали, как давали поводы, выгонял, — здесь он не слукавил, а вот дальше пришлось солгать, а точнее недоговорить, — Понимаешь, это — вопрос репутации. Не я придумал эти правила. Представь, как будет выглядеть господин, если его содержанку трахает другой? Как болван и рогоносец. Другое дело, Императрица. Да что там, все присутствующие здесь. Теперь у нас другие правила. Они мне больше нравятся.
— Ты уверен? — скептически спросила Эрика.
— Конечно. Из меня же ревнивец — одно название. Максимум, на что был способен, это выгнать. Устраивать разбирательства мне самолюбие не позволяет, — здесь граф решил не лгать.
Он в принципе старался реже лгать, предпочитая либо молчать либо выказывать часть правды. Так удобнее.
— В смысле? — в недоумении спросила она.
— Если девица позорит меня, лучше другую соблазнить, чем унижаться, устраивая скандалы. Никакой я не ревнивец, а безразличный сластолюбец. Сама подумай, будь я ревнивцем, стал бы тебе предлагать? — выказав последний аргумент, Гортензий едва сдержал смех.
Настолько странным способом он еще никого к постели не склонял. Додумайся он сказать такое иной женщине, в лучшем случае, схлопотал бы пощечину...
— Мне кажется или ты сейчас пытаешься меня соблазнить? — удивленно спросила Эрика.
"Нет, я просто так тут оправдываюсь", — про себя сыронизировал он.
— Разве так соблазняют? По-моему, никого из нас соблазнять не нужно, мы и так знаем чего хотим. Вот и к демонам недоразумения, — с этими словами граф перешел от слов к делу — взяв её за волосы на затылке поцеловал.
Эрика тоже ухватила за волосы. Все же не ошибся, она определенно любит погрубее. Пожалуй, это было еще одной причиной с ней возлечь. Не надо просить не сюсюкаться. Если любовнице было нужно, ему было нетрудно вести себя ласково, однако в отношении себя он подобное рвение пресекал. Раньше просто не нравилось, а как женился на Марии, стало приводить в бешенство...
В конце концов, Эрика толкнула его на лежак, граф приподнялся и стянул с нее платье. Оставшись без одежды, она тут же предприняла попытку расшнуровать его панталоны. Развязать узел не получилось, точнее, Императрица просто разорвала шнурок, после чего стащила с него предмет гардероба. Не успела она отшвырнуть панталоны, как Гортензий наглым образом притянул её к себе и перевернул, оказавшись сверху. Эрика грубо поцеловала его, тут же он ощутил её руку на плоти...
"Зачем я с невинными носился? Считай, толком не сношался", — подумал он, глядя в потолок и в очередной раз приложился к дурману.
Пожалуй, это стоило того, чтобы пойти на оргию. Ее Величество определенно знает толк в плотских утехах. Ни одна невинная девушка в сравнении не шла. Те смущались, максимум, пытались нежно прикасаться, что лишь бесило. Учитывая, что дольше трех месяцев ни одна не продержалась, они даже научиться ничему не успевали. Проще было велеть лежать и делать все самому. Здесь же, еще неизвестно, кто кого сношал...
Доселе лежащая рядом и тоже курящая Императрица молча приподнялась и пододвинулась к столику. Оказавшись к нему спиной, Эрика принялась наливать вино в кубок. Гортензий обратил внимания на татуировку, которая скорее напоминала картину. Несмотря на полумрак, можно было рассмотреть. Меч разрезал переплетенные символы Мироздания и Проклятого, все это в замысловатом оформлении. Не то, чтобы он был ценителем, но таких татуировок еще не видел. Обычно рисунки или надписи отличались грубостью и нелепостью, а здесь даже красиво...
— Любопытные татуировки. Особенно та, что на спине, — прервал неловкое молчание граф, приподнявшись.
— Смотри, мне не жалко, — Эрика села прямо, чтобы он мог лучше рассмотреть, — Только не надо спрашивать, что значит.
— По-моему, там все очевидно, — отметил он и тоже переместился поближе к столику, заодно решил выпить вина.
— Вот именно, поэтому не люблю вопросы, — прокомментировала она и отпила из кубка.
— Мне скорее интересно, кто делал? Так я бы тоже сделал. Бесят кое-какие шрамы, — заметил он, наполняя кубок.
Граф имел ввиду следы на спине от плети Дармигория. Должок он вернул. Пусть не очень красиво, но тем не менее... Другое дело, следы того унижения остались.
— Придется тебе искать другого умельца.
— Этого нет в живых? — предположил Гортензий.
— Это работа маркграфа Велльского, — ошарашила его Эрика.
— Шутишь? — удивился граф.
Он был в курсе по поводу личности маркграфа. Инцидента с Кирианом, сведений из уст Перстов, Альберта и самой Эрики хватило, чтобы представить степень бедствия. Напрашивалась ирония, Императрицу тянет на безумцев. Не суть, однако помешанный на убийствах и ненавидящий всех извращенец никак не походил на человека, способного к искусству...
— У маркграфа много талантов, на которые он предпочитает класть, — заметила Эрика.
— Лучше бы он татуировки делал, чем лез в командиры, — сыронизировал Гортензий, припомнив Персты.
Он надолго запомнил, как пришлось наводить порядок в отряде магов, которых на время похода вверила Эрика. Наверное, если бы он уже не рехнулся, мог бы. Велльский пустил порядок на самотек, маги привыкли к разброду и шатаниям, из-за чего, к слову, сбежал Ритский. Если бы не Амира, из которой и то командир лучше, Персты давно бы разбежались...
— К демонам Карла. Поговорить будто не о чем, — огрызнулась Императрица.
"Значит, есть вопросы, которые тебе не нравятся", — буквально оживился граф.
— Ладно, только один вопрос. Мне интересно, это правда, что он предпочитал жесткую порку?
Ну а что, ей ведь нравится задавать вопросы, которые его бесят. Конечно, отвечать не приказывает, как минимум в беседах без церемоний, но сам факт. Её шуточки вовсе разговор отдельный...
— Еще раз спросишь про Велльского и тебе придется искупаться в холодном бассейне, — вспылила она.
Ну вот, опять...
— Давай я это сделаю, но ты ответишь на вопрос, — предложил он.
— Ладно, не надо, и так отвечу. Да, ему это нравилось. Я не пойму, почему тебе так интересно? Попробовать хочешь? Выпороть тебя? — предложила Эрика и зловеще улыбнулась.
— Нет уж, спасибо. Мне сама мысль отвратительна, — Гортензий поморщился.
— Может, ты сам пороть предпочитаешь?
— Попробовал разок. Не понравилось. Кстати, а вы с Велльским по-нормальному хоть раз возлегали? Ну, без побоев и порки? — с иронией спросил он.
Она отпила из кубка и повернулась к нему лицом.
— Бывало по-всякому. С побоями, без побоев. В разных позах. Он даже связывал меня. Не понравилось, мне было скучно. Как-то я переусердствовала в рвении и чуть не прикончила его, — она зло улыбнулась, намекая, что дальше лучше не спрашивать.
Эрика предложила закончить болтовню и пойти искупаться. Панталоны приказали долго жить, чтобы как-то прикрыться, пришлось взять со столика атласную скатерть. Императрица натянула платье и даже не забыла про жезл. Едва граф одернул штору и едва вылез, как услышал голос Феодора. Будто караулил...
— О Великая Мать и Посланник Солнца, ежели вы усладили плоть похотью, не пора ли почтить Порок чашей доброго вина и божественными яствами! — похоже, он решил пригласить их к столу.
— Мы можем потом продолжить вместе! — добавила Эстель и захихикала.
Леди была в платье, однако венок она потеряла, а волосы ее растрепались. Герцог расхаживал в наполовину развязанном халате, в одной руке держа кубок, а в другой — ветку винограда. Уверив, что ждут их, они ушли. Гортензий осмотрелся и увидел восседающего в кресле Валенсия, которому одна "гостья", а по факту шлюха, отсасывала, а "русалка" Лаура делала массаж плеч и что-то шептала. Герцог даже до ложи с полупрозрачной занавесью дойти не изволил. Впрочем, оргия же, надо привыкать. Затем граф обратил взор на Проклятого Октавия, хлеставшего плетью задницы двух "послушниц"...
Пойти с Ее Величеством в один бассейн оказалась не судьба. Эрика предпочла холодный. Но самое ужасное, там окопался Лютый, причем скальп с рогом так и не снял. Даже непереносимость холода в качестве аргумента отошла на второй план. Ну не мог он смотреть на варвара. В двух других бассейнах была нормальная вода, но в тот, что справа, он сразу не захотел. Там купались три ведьмы, они едва его увидев, навострили взор. В другом бассейне ворковали Кадмиэль и Жасмина. Туда и пошел, как минимум можно надеяться, что леди не станет отвлекаться от аркадийца. Дожился, конечно, от девиц шарахается, но что еще остается...
Жасмина, действительно, отвлекаться не стала, напротив, начала демонстративно любезничать с Послом. Гортензия это позабавило, однако надолго он все равно не задержался, очень уж любопытная беседа шла за столом. Там восседали Феодор, потерявший демонские рога и рубаху Зак и полностью одетый мрачный Максимус. Судя по виду, он до сих пор приобщился к действу только в плане выпивки. Громкая речь вещавшего Феодора была направлена в его сторону.
-...главное начать, там само пойдет. Я помню первый раз даже в бордель зайти смущался. Шел мне пятнадцатый год, я тогда в гвардейской школе учился. Соученики уже вовсю ходили, ну и я решил. Стою, значит, на пороге, мнусь. Вспоминать смешно. Я уже уходить собрался, спасибо распорядительнице, вовремя вышла. Почти силком затащила! Не пожалел! Да что там, завсегдатаем стал! Уверяю, главное, начать!
— Чтоб хорошо кончать, главное начать! — выпалил Зак и рассмеялся.
В этот момент Гортензий услышал весьма громкие довольные женский стоны. Оные и так время от времени звучали, но определенно не столь довольно. Впрочем, смотреть не стал, чего он там не видел. Граф вылез из бассейн и не забыв прикрыться скатертью, направился к столу...
— Ваша Светлость или как вас там, бог Никарий, позвольте задать неловкий вопрос. Насколько я знаю, эта... Нимфа ваша возлюбленная. Вам это нравится? — Максимус указал в сторону.
Гортензий как раз подошел и тоже глянул. За бассейном леди Эстель сношали сразу два жреца любви. Довольные стоны исходили от неё.
— Конечно! Я безмерно горд, что мне благоволит самая сластолюбивая леди Империи. Вы только посмотрите, как она счастлива! Нет ничего прекраснее, чем видеть радость возлюбленной и слышать стоны наслаждения из её уст, — ответил Герцог с улыбкой и не отрывая взгляда от Эстель, с удовольствие забросил в рот виноградину.
— Даже когда её сношают другие? — недоумевал Максимус.
Гортензий присел, однако присутствующие были так увлечены беседой и распутным подвигом Эстель, что не обратили на него внимания. Он подозвал лакея, чтобы тот налил ему вина, а сам не переставал слушать беседу.
— Мне бы не понравилось. Ладно шлюхи... Ну или чужие девки. Своей я бы не позволил, — заявил Зак.
— Вы ничего не понимаете! Как бы я смел утверждать, что люблю Эстель, ежели бы сделал её несчастной, лишив такого блаженства? Суть истинной любви в свободе и удовольствии! — увещевал Феодор.
Вывод очевиден, Герцогу основательно заморочили голову. Он тоже приложил к этому старания. Другое дело, напрашивалась ирония, что еще Тильскому остается, кроме как верить в "божественную любовь". Зачем он нужен, кроме как в качестве мешка с золотом? Чтобы ему девица не изменяла, её придется на цепи держать, а это не комильфо. Зато теперь не обидно. Божественная любовь же...
— У вас есть хоть капля достоинства, в конце концов? Ваша э... леди вас просто позорит! — вознегодовал Максимус и со стуком поставил кубок на стол.
Феодор ничего ответить не успел, встряла подошедшая Эрика.
— На оргию приходят сношаться, а не читать морали.
Она присела на подушку чуть поодаль от графа.
— Это приказ, Ваше Величество? — подчеркнуто учтиво спросил Максимус.
— Не то что бы... У меня к тебе вопрос. Как ты думаешь, я позорю твоего друга Валенсия? Он мой жених, вообще-то, — Императрица издевательски улыбнулась.
— Ваше Величество, вы правитель и лишь потому не можете позорить того, кто не вправе вам запретить. Быть супругом Императрицы, которая в ответе лишь перед Мирозданием, не только великая честь, но и немалое испытание для самолюбия, — выкрутился тот.
— Хм, логично. Скажи, ты зачем сюда пришел?
— Ваше Величество, разве это мероприятие не обязательно для высших кругов?
Похоже, Валенсий со своим рвением насильно осчастливить ближнего и тут постарался. Именно он выпросил у Эрики приглашение для племянницы и своих друзей. Ладно глупая Кальвария, но тот же Максимус не юнец...
— Вообще-то нет, — пожала плечами Эрика.
В этот момент к ним присоединился Тинатиэль. Судя по красному лицу и приветствию без заикания, он уже изрядно захмелел, а судя по растрепанным волосам, отсутствию украшений и всего гардероба кроме панталон — успел приобщиться к действу. Правда, лучше бы аркадиец прикрылся, кроме костей показать нечего.
— Потом выскажешь претензии, а пока ступай, — бросила Эрика в сторону Максимуса, когда все отвлеклись от аркадийца.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
