— Да, он шикарно выглядит! — тихонько рассмеялась я. — Да и не он один. Порой мне кажется, что я умерла и все-таки попала в рай. Один Рэйзел чего стоит...

— Рэйзел?

Ноблесс стоял чуть в отдалении от нас, смотря куда-то в сторону. Услышав свое имя, он повернулся, и именно в этот момент Суйи взглянула на него. Что сказать... В эмоциях только ошеломление с восхищением, типичная женская реакция на такого красавца.

— Ага, — улыбнулся Шинву. — Это Кадис Этрама Ди Рэйзел, но мы зовем его просто Рэй. Он иностранный студент по обмену, и чаще молчит, чем говорит. В целом, он хороший парень. Рэй, это Им Суйи, наша подруга...

Что он еще хотел сказать, мы так и не успели узнать. Прозвенел звонок, и рыжик буквально подскочил.

— Черт, сейчас же тут Педро будет! Ребят, пошли-ка отсюда.

Да, пора бы, а то нехорошо опаздывать. Ухватив Суйи за руку, я потащила ее за собой.

— Теперь я понимаю, почему вы сказали, что у Чон Хансу посредственная внешность... — еле слышно произнесла она. Фух, хорошо, что она на Рэйзела переключилась...

Уроки пролетели... Шумно. Раньше и на Рэйзела обращали внимания, а тут еще и популярный айдол... Приходилось на обеденной перемене сбегать на крышу. А вообще, присутствие этой барышни сильно мешало, выбивая нас из графика тренировок. И не отвяжешься ведь! Но, с другой стороны, ребятам действительно нужно немного отдыха, а то я их все-таки загоняла. Нет, тренировки я не остановлю, но урежу и перенесу на более позднее время. Вот только чем заняться до того? В компьютерный клуб заваливаться не комильфо, учитывая, что из Суйи геймер никакой, ко мне домой нельзя, там отец после допроса каких-то уродов отсыпается, у Шинву хронический бардак... Может, к Ик-Хану? Я только посмотрела на мелкого, но тот покачал головой.

"Мама приболела и дома осталась. Ко мне никак."

И расходиться тоже не вариант — ребята явно соскучились по Суйи. Значит, остается только одно. Прикрыв глаза, я сосредоточилась на знакомом ощущении ненависти множества душ.

"Директор, можно мы у вас посидим пару часиков перед тренировкой? Я всех накормлю обедом, и мы потом все приберем..."

В эмоциях блондина лишь обреченность.

"А я-то гадал, с чего у меня плохое предчувствие... Увижу хоть одну крошку — присоединюсь к вашим тренировкам."

Оставалось только сглотнуть. Да, придется убраться на совесть...

— Выбора нет, ребят, — я скрестила руки на груди.

Спустя минут пятнадцать мы сидели дома у Франкенштейна. Я с мальчишками накрывала на стол, а Суйи же просто была в ступоре от нашей наглости.

— Суйи, что с тобой? — заметил ее состояние рыжик. — Чувствуй себя непринужденно.

— С каких это пор вы, ребята, стали вот так вот бесцеремонно вваливаться в директорские апартаменты? — неуверенно произнесла она. — Я знала, что вы с ним на короткой ноге, но не до такой же степени. И не просто так вваливаться, а...

— Хм, а что в этом такого? — приподняла бровь я, отрываясь от нарезки овощей для салата. — Посмотрим чисто логически. Что мешает нам дружить с ним, пусть он и на несколько лет старше нас? Я препятствий не вижу. К тому же, мы дружим с Рэйзелом, который живет тут, и просто пришли к нему в гости. А что до еды... Мама учила меня одной простой истине: мужчина должен быть накормлен. Да и готовка — не мужское дело... Так что и Рэйзел будет сыт, и к приходу директора обед останется, и мы повеселимся, навестив друга. Логично?

— Когда ты так говоришь, это все кажется весьма естественным... — недовольно пробурчала зеленовласка. — Помочь?

— Да, пожалуйста. Если не трудно, займись мясом.

С готовкой мы разобрались очень быстро, и вскоре сели за стол. Уютно... Даже жаль, что потом неоднократно придется подтирать память Суйи. Вот только мы не успели толком приступить к еде — знакомая аура медленно приближалась к дому, и спустя буквально пару минут я расслышала щелчок замка из прихожей. Еще через какое-то время на пороге гостиной нарисовались Франкенштейн и М-21.

— Директор, аджосси! — первым из ребят заметил их Ик-Хан. — А мы тут обед приготовили...

— Зд-дравствуйте... — сковано поздоровалась Суйи. Директор же бегло оглянул помещение, и, убедившись в относительном порядке, улыбнулся.

— Вижу, вы и Суйи пригласили сегодня, — и как у него выходит такая на редкость славная улыбка? Хотя да, столетия практики... — С радостью присоединюсь к вам, если, конечно, качество готовки Юны не упало.

— Директор, вы меня обидеть хотите? — поднялась из-за стола я. — Ваши порции мы оставили отдельно, думали, вы задержитесь и греть придется... Присаживайтесь, я сейчас принесу!

— Помочь? — неожиданно поинтересовался двадцать первый. Поговорить хочет?

— Спасибо, аджосси!

Уже на кухне, пока я подогревала порции, он неожиданно произнес:

— Ты была права.

— Ха? — обернувшись, я посмотрела на него. — А, ты об этом... Ну, Франкенштейн же не слепой, он видит, что ты вымотался. Да и тот человек для него никто, а дети важны.

— Он сказал мне продолжать в том же духе, только никого не убивать, — после недолгого молчания нервно усмехнулся волчара. — Это нормально?

— Для нашей безумной компании вполне, и для вас с М-24 особенно, — честно ответила я. — Знаешь, у меня была возможность наблюдать за разными людьми и делать выводы, так что психологию я знаю отлично. У вас двоих из-за отсутствия воспоминаний и годах жизни в лаборатории отсутствуют некоторые стандартные для нормальных людей поведенческие модели и не усвоены ряд аспектов социализации. Вы, как бы сказать... Сейчас вы только учитесь жить в обществе, и ошибки неизбежны. Однако, пока вы не убьете кого-либо из посторонних, все можно исправить. Я могу вылечить человека, изменить память свидетелям... А сейчас у вас есть шанс все начать сначала.

Моя краткая речь таки возымела результат.

"Шанс... Хех. Мы в этот шанс зубами вцепимся."

Отступление.

В коридорах было тихо. Настолько тихо, что можно было слышать порывы ветра — погода с вечера начала портиться, и утром грозил пойти дождь. Хван Су было не по себе в этой больнице, сейчас пустой. Разбитые кое-где стекла, плохо оттертые капли крови... Это место не могло не пугать.

— Уф... У меня мурашки от этого места, — поежился Син Тхэ, перехватив фонарик поудобней.

— Неудивительно, учитывая то, что здесь произошло, — Су поправил фуражку. — Говорят, тут какой-то психопат был...

— Ну даже для сумасшедшего это уж чересчур... — поежился коллега. И впрямь, свидетели, по слухам, рассказывали о маньяке с тесаком, с непринужденной легкостью убивавшего одного за другим. — Куда катится мир... Хм?

Проследив его взгляд, полицейский обернулся. За его спиной стояло двое светловолосых подростков в темной одежде. А они-то что здесь делают?

— Стойте на месте, это запретная зона, — высунулся вперед Тхэ. — Вы, двое, уходите. Сюда нельзя.

Один из подростков только повернул голову в его сторону. В свете фонарей с улицы сверкнули красные глаза.

Глава 5.

Пришло время, и Агентство вспомнило обо мне — настала пора отрабатывать дивиденды и выполнять задания. Ан Санджи однажды днем, буквально на следующий день после приезда Суйи, просто забрал меня на машине от школы. Как оказалось, дело было в тех самых людях, которых допрашивал отец: они решили устроить покушение на первого помощника мэра и надо было узнать, кто за этим стоит. Восемь человек, и в памяти каждого мне надо было покопаться, причем аккуратно, чтобы все остались живы и не превратились в клиентов желтого дома. Именно этим мне задание и не понравилось — гораздо легче вырвать из чужой памяти необходимые сведения, доведя жертву до состояния овоща, чем аккуратно считать их. А уж у нескольких человек за довольно короткий промежуток времени... В итоге я все-таки грохнулась в обморок, и в сознание пришла только к ночи. На душе было мерзко, больше всего хотелось схватить ножи, пистолет и пойти убивать. Что показательно — не этих горе-киллеров.

— Как ты? — поинтересовался отец, ждавший моего пробуждения. — Рассказать сможешь, или нужен отдых?

— К черту отдых, — приподнялась я на больничной койке. — Дай мне мои таблетки, закурить, и будет тебе рассказ.

Мысли все возвращались к пистолету, и пришлось применить эмоциональный контроль на себя, чтобы удержаться от глупостей. Спустя пару минут, затянувшись, я нормально уселась на койке и начала рассказ.

— Начну издалека. Жили-были брат с сестрой. Родители погибли в аварии несколько лет назад, бабушек-дедушек живых не было. Брату было девятнадцать, сестре тринадцать. Он после смерти родителей оформил над сестрой опеку, не желая отдавать ее в детский дом, заботился о сестренке и любил ее всем сердцем. Однажды маленькая Тэюн возвращалась домой со школы, когда ее схватили люди из машины, стоящей на обочине, и увезли. Неделю от девочки не было вестей, пока ее не нашли где-то в подворотне, превратившуюся фактически в кусок мяса, но еще живую и относительно адекватную. Она прекрасно помнила своих похитителей, и было подано заявление в полицию. Да только вот следователь оказался продажной б...ю, и как только ему заплатил один из педофилов, как начал наведываться в больницу и раз за разом задавать Тэюн вопросы, каждый раз все более... бесцеремонные, скажем так. Под конец девочка, выписавшись домой, наглоталась таблеток, и все довольны, кроме ее брата. Какое-то время он пил, а потом в одном из баров встретил еще одного парня со схожей проблемой — его мать умерла под колесами машины, а высокопоставленному полицейскому ничего за это не было, дело замяли. Несколько встреч, алкоголь, разговоры, и парни собрали друзей, чтобы отомстить. Собрав деньги на оружие, они начали выходить на торговцев им и попались вам...

К концу объяснения отец сидел ни жив ни мертв. В эмоциях... омерзение. Да, не столь яркое, как у человека, не работающего на структуры и тем более идеалиста, но все же. И еще я чувствую, что он знал. И от этого более мерзко

Я ненавижу копаться в чужих мыслях — слишком уж там много грязи в большинстве случаев, и даже не то, что кто-то кого-то убил, подставил или изнасиловал. Намеренья, мечты об этом... Этого достаточно. Как думаете, сколько окружающих хочет убить среднестатический человек? Шумные соседи, надоедливые одноклассники/сокурсники/коллеги, босс-тиран, более удачливый соперник в борьбе за чье-то сердце, урод, поцарапавший машину... Но больше всего я ненавижу все эти мерзости по отношению к детям. Детская жизнь — священна! А эти твари... Я помню то, что осталось от девочки из воспоминаний Ю-Хва. И поэтому хочу убивать.

— Мы думали, что они просто исполнители... — покачал головой отец. — Как это обычно случается, подбирают исполнителей с мотивацией...

— Что будете делать? — поинтересовалась я. На душе стало чуть легче.

— Мы нащупали только край паутины, — твердо произнес Пакпао. — Резко дергать нельзя, уйти не должен никто. Кажется, у тебя появилось первое масштабное расследование... Надо будет пройтись по цепочке, считать память всех, кого можем. А потом полетят головы.

Я прикрыла глаза. Да, это я с удовольствием — но если все виновные вдруг начнут давать показания, то это будет как минимум подозрительно.

— Последствия для нас? — приподняла бровь я.

— Придется высылать данные по модификации эмпатов в Союз, — вздохнул отец. — И тебя регистрировать тоже. Конечно, можно обойтись и без этого...

... вот только ценой замалчивания. Пусть будет трудно, но я не пойду на сделку с моей так некстати проснувшейся совестью.

— Все нормально, — произнесла я. — Так надо. А что с этими киллерами?

— Сначала хотели повязать их, — поморщился аналитик агентства. — А теперь... Скорее всего, возьмем несколько подписок о неразглашении и отпустим. Стирать память нерационально, начнут все сначала. Да и, думаю, они не откажутся выступить свидетелями на процессах...

Этому ответу я даже рада.

— Сейчас пойдем? — затушив сигарету, я поднялась с койки.

— Если хочешь, — улыбнулся отец. Хорошо, что мое присутствие не вызывает возражений...

Одевание и сборы не заняли много времени, и вскоре мы были на подземных этажах штаб-квартиры, в комнате, напоминающей допросную. Стол, лампа под потолком, четыре раскладных стула со склада — и все. На столе лишь две ручки и две тоненькие пачки бумаг, стандартные подписки о неразглашении минимального уровня.

Еще через пару минут в допросную ввели двух парней. Светловолосый, наверняка крашеный, Юн Бэй, сын женщины, погибшей в автокатастрофе, и более высокий, темноволосый и темноглазый Бак Ю-Хва, брат той девочки. Были и остальные, но нам с ними разговаривать нет необходимости.

— А я-то думал, что безопасники не продаются... — только и выплюнул Бэй, садясь за стол. — Ну что, показания заставите подписывать.

— Заткнись и выслушай, — хмуро произнес отец. — Мы не будем вас засаживать и принимать какие-то санкции в вашем отношении. И вы, и ваши друзья после подписания этих бумаг вольны идти на все четыре стороны.

В эмоциях горе-киллеров лишь удивление.

— Были бы вы простыми исполнителями, пусть и взятые на ту работу за наличие мотивации, уже бы сидели, — продолжал объяснять Пакпао. — А так...

— С дураков спрос невелик, — хмыкнула я. Парни тут же перевели взгляды на меня. — Попасться на покупке оружия, и так неосторожно болтать о своих замыслах...

— Да что тебе вообще известно! — не выдержав, вскочил с места Ю-Хва. Ар-р-р...

— Сидеть, — ментальный посыл, сопровождающий слова, действует безотказно, и парень плюхается обратно на стул. — Хоть вы и идиоты, но полезны. Благодаря вам, мы вышли на след. Вы готовы дать показания в суде против первого помощника мэра Саконга Чоя и второго офицера дорожной полиции Сон Тё?

В эмоциях парней — шок. Они только переглянулись.

— Все, что угодно, лишь бы они сели, — наконец произнес Бэй. — Что еще от нас потребуется?

— Подписки о неразглашении сейчас и свидетельские показания потом, — произнес отец. — Ваши друзья просто разойдутся по домам. Остальное возьмем на себя мы.

— А потом тоже дело займут?

— Молчи,— голос Пакпао был тверд. — KSA не продается и не покупается. Мы защищаем Корею, в том числе и от внутренних врагов.

KSA... Это ведь не просто буфер между Союзом и Кореей. Это полноценная государственная организация безопасности, навроде пендосовской ЦРУ или нашей ФСБ. Модифицированные, на самом деле, являются элитными агентами организации, и они используют свои силы не только для сдерживания Союза, но и для обеспечения безопасности Кореи от кого угодно.

Бэй и Ю-Хва только переглянулись. Так, мне их эмоции не нравятся...

— Как можно присоединиться к вам? — наконец произнес Бак. Идиот! Куда он лезет?

— Так ли это вам нужно? — поинтересовалась я. — У вас обоих есть будущее. Бак Ю-Хва, студент педагогического университета по специальности "Психология", преподаватели характеризуют тебя как ответственного и надежного студента, который в будущем может стать прекрасным специалистом. Юн Бэй, студент второго класса старшей школы, талантливый спортсмен, уже получивший приглашения с кафедр физической культуры в нескольких университетах и колледжах. Вы сорвались от гибели ваших родных и сопровождавшей все это грязи. Но если вступите, то вам придется купаться в этом дерьме всю жизнь.