Покойся с миром, Лориан!

Я просто стоял, открыв рот, когда он проходя взъерошил мне волосы.

— Выше нос. Едем отдельно, встречаемся там. Кстати, ты очень понравился Старле, и если хочешь, я одолжу тебе что-нибудь гламурное.

Я понятия не имел, какую из "Пэрис" звали Старла, но мне было наплевать. И я даже успокоился как-то сразу. Может, потому, что немного больше узнал о монстрах, включая тех, что вполне человеческого происхождения. А может, потому, что теперь Хано стал мне понятнее, и какой-никакой, это был шаг вперед.

* * *

СЛОЖНЫЙ СЛУЧАЙ ПАТОЛОГИЧЕСКОЙ АКВАФОБИИ

О, как долго мы с тобой будем танцевать,

И прочна под нами морская гладь.

Здесь нам не тесно, и поверь, что лучше места

не отыскать.

На яхте я оказался единственным не-Деаром, поскольку у Верна была морская болезнь, а Сара и Вики взяли выходной. Я подозревал, что моя фобия не встретит того же сочувствия, что проблема Верна, и на попятную не пошел. Жаль, что яхта оказалась не на триста кают — просто большой катер, что уютности не способствовало. Я устроился подальше от обоих бортов и попытался получить от ситуации удовольствие, что, надо сказать, не так уж просто.

Было много луны и света, в котором море с его легчайшей рябью напоминало разлитый радиоактивный плутоний. "За рулем" стоял Элайджа с волосами, подвязанными белым шарфом Лориан, и одетый только в шорты — похоже, что их резали тупыми ножницами, но делал это сам Готье. В силу его природы можно понять, почему ему не холодно, потому что нас с Хано изредка пробирало до самых костей. Лориан стояла позади Элайджи, обняв его за талию и положив подбородок на плечо, ее волосы шевелились в лунном свете как живые. Мне хотелось смотреть и смотреть на нее, но это значило смотреть на них обоих, и поэтому я, не зная, куда воткнуть глаза, стал любоваться морем. От этого мне сразу стало дурно, дрожь усилилась, и прохладный ветерок перестал быть ее причиной, если вообще когда-то был.

Элайджа заглушил мотор и без лишних слов спрыгнул в воду — ровно и тихо, едва добыв всплеск. Лориан скользнула за борт, будто угорь, одним текучим жутковатым движением, которое я приказал себе тут же забыть. Последним был Хано, он не спеша разделся и подошел к борту, глядя вниз.

— Жаль, высоко, воду не попробуешь. У этих двоих спрашивать дохлый номер — температурный кретинизм... Так ты точно не плаваешь?

— Точно, — сказал я, думая, что мой вид подтверждал это всю дорогу от самого берега.

— А почему, если не секрет?

— А если секрет?

— Сил, — улыбнулся Хано, — какие у друзей могут быть секреты? Я же не держу от тебя тайн.

— Я тонул, — ответил я раньше, чем он начал свой привычный, по-детски беспринципный шантаж. — Перед тобой недоутопленник, и с тех пор он на море даже смотреть не может. Доволен?

Он глянул на меня сочувственно.

— У-у, жаль. Ну ладно, тогда не скучай и... ой, блин, чуть не сказал "любуйся пейзажем". Пока!

И он исчез в темной воде следом за всеми.

Я сидел строго посередине и старался не оглядываться по сторонам, но со временем любопытство взяло верх, и я очень медленно подобрался к правому борту. Лориан видно не было, я распознавал только Хано, мерно плывущего по лунной дорожке, и изредка появлялся Элайджа — выпрыгивал, совсем как дельфин, и тут же скрывался в волнах. Потом на некоторое время стал виден один Хано, кувыркающийся в воде и машущий мне руками. Это длилось так долго, что я чуть не подскочил от страха, когда что-то стукнуло о борт, и я увидел Элайджу.

— Руку дай, — сказал он, и убей меня Бог, если я не затормозил секунд на пять, прежде чем протянуть ему руку. Он ухватился ниже локтя, и мне пришлось сделать то же, чтобы его рука не выскользнула... я потянул его на себя... а потом и не заметил, как внезапно оказался спиной к борту, почти на весу. Элайджа, не прилагая видимых усилий, держал меня у локтей обеими руками, а я вцепился в него, прекрасно понимая — если что, сам я все равно не удержусь.

— Так ты точно не плаваешь? — спросил он тихо и едва улыбаясь, не злорадно, а как бы с интересом. Его волосы висели плотной массой, и текущая с них вода рисовала на уже высохшем теле тонкие серебряные дорожки.

— Что вы сегодня, как сговорились, — ответил я, стараясь держать себя в руках изо всех сил. В переносном смысле, потому что в прямом я был совсем в других руках. Никогда бы не подумал, что буду мечтать подольше в них оставаться. — Трудно, блин, поверить на слово?

Элайджа хмыкнул — угадывалось только по линии губ — и слегка плавно покачнул меня. А потом я вдруг почувствовал тепло, будто между нашими руками была зажата монетка, и она начала нагреваться. Тепло распространялось медленно, но нарастало быстро, превращаясь в жар. Прекрасно, подумал я, между крокодилом и львом. Позади вода, впереди огонь, а меня угораздило застрять посередине.

Потом он легонько потянул меня на себя... в принципе, вода все же не так и плоха?.. А?

— Элайджа, прекрати сейчас же его пугать, — раздался с другого борта веселый голос Хано. Я увидел, как он влез на палубу и синхронно почувствовал, что руки Элайджи стали холодными, как лед. В следующую секунду я уже сидел на полу, прижавшись спиной к борту и пытаясь перевести дух. Если Хано когда и был мне симпатичен, так именно сейчас. Будь Элайджа нормальным, я бы ему хорошенько врезал... хотя не врезал бы, потому что он все равно оставался бы братом Лориан. А поскольку нормальным он не был, то и думать об этом нечего.

— Вот и ладно. И давай зови назад нашу русалку, мы уже похожи на мороженую рыбу.

— Лориан, — сказал Элайджа ровно. Наверное, еще в шоке, я рефлекторно посмотрел вниз и увидел что-то, стремительно поднимающееся из самых черных глубин — Лориан всплыла с широко открытыми глазами, в них отражался лунный свет, будто в магическом кристалле. Я едва подавил желания шарахнуться назад — иррациональный страх, на миг поглотивший воспоминание, как именно она не дала мне умереть много лет назад. Элайджа помог ей выбраться, и Лориан села на носу, суша волосы на холодном ветру, будто живая иллюстрация Гете. Мертвым все нипочем. Кожа у нее была как посеребренная вода, и весь этот момент я тоже приказал себе забыть. Хотя в глубине души знал, что он еще аукнется мне не одним ночным кошмаром.

Хано сел рядом с Элайджей на лавку, обхватив руками, будто связывая. Потом ткнулся носом в его щеку, и тот вздрогнул.

— Я же говорю, м-мороженая рыба, — простучал зубами Хано. — Включай свой самообогрев, а то околею на фиг.

Видимо, Элайджа так и сделал, потому что скоро Хано чуть ли не замурлыкал, как кот у камина.

— Нет, никакие силы не заставят меня встать к штурвалу... Сил, золотко, пожалей меня. Твоя фобия ведь не помешает тебе привести эту чудную галеру в порт?

Я покачал головой и обреченно пошел к штурвалу, раздумывая, случайно ли Диско Дансер дал яхте такую исчерпывающую характеристику... Но через секунду все лишние мысли исчезли из моего пространства на многие мили — Лориан подошла ко мне сзади и обняла, так, как до этого обнимала брата, только, кажется, крепче. Я чувствовал ее руки вокруг себя и влажноватые волосы у моего уха, когда она положила голову мне на плечо. Взглянув на берег, я отметил, что мы не так уж далеко уплыли. И если раньше это вызвало бы облегчение, теперь отозвалось разочарованием. Впервые после того случая я готов был плыть как угодно долго — пока она со мной, вряд ли мне нужно бояться.

* * *

На несколько дней Хано оставил меня в покое, но однажды по дороге на работу я ему все же попался. Я попытался отделаться приветствием, хотя и не верил в то, что прокатит. Проходя мимо, он дернул меня к себе и сказал на ухо:

— Я жду тебя в девять у "Синнамон", не пожалеешь.

Блин, пожалею, если не приду. Его машина мелькнула красной вспышкой мимо ворот, а потом я услышал позади всплеск. Элайджа приподнялся над краем бассейна, опираясь на локти и склонив голову набок. Потом сделал рукой небрежный жест, мол, подойди. И я подошел, внутренне удивляясь, где мое чувство собственного достоинства.

Хотя известно, где...

— Что он тебе сказал? — спросил он.

— Что я хорошо выгляжу, — ляпнул я, не успевая задуматься, чем этот ответ лучше, чем правда. Элайджа помолчал, потом сказал:

— И...?

— И я уже достаточно хорошо знаю Хано, чтобы не принимать его слова всерьез.

Это была чистая правда — я уже давно с облегчением понял, что Хано вовсе не выделяет меня из толпы своей милостью, а обращается так со всеми подряд. Просто сейчас ему со мной интересно, и остается только надеяться, что это скоро пройдет.

— Он говорил тебе, куда поехал? — так же спокойно спросил Элайджа, только я уже не обманывался ни его тоном, ни выражением лица идеальной мраморной статуи времен великих ваятелей. И в этот момент вдруг осознал, что скажу я "да" или "нет", это прозвучит как ложь. Потому что голос у меня дрогнет.

Внезапно чьи-то руки закрыли мне глаза, я обернулся и оказался в объятьях Вики Вест. От нее так пахло, что легко было подсесть на эти духи, как на наркотик. Я открыл рот, чтобы что-то сказать, но она мне его закрыла. Поцелуем. По степени глубины сравнимым только с зондированием.

— Прости, Элайджа, котик, — проворковала она, утаскивая меня за руку, — нам пора. Я ведь жду, а ты его отвлекаешь. А Хано на радио поехал — он все утро шмотки менял, можно подумать, кто-то его там в студии увидит, кроме вахтера...

Я услышал только всплеск за спиной.

Захлопнув за собой дверь моей квартиры, Вики прижалась к ней и перевела дух.

— Что это было? — спросил я, слегка обалдев.

— Это я тебе жизнь спасаю, дурак ты. — Она отлипла от двери и положила руки мне на плечи. — Хано всё игрушки, а нам тебя жалко.

Я подумал, что мне самому себя иногда жалко, но Вики повалила меня на пол и спасала мне жизнь еще с полчаса. Трудно не пойти навстречу такой самоотверженности.

Еще через полчаса, когда Элайджа удалился с улицы и моя жизнь была в относительной безопасности, мы все еще валялись на кровати и допивали мою последнюю бутылку вина безо всякой закуски.

— Слушай... давно хотел спросить. Не могу поверить, что вы здесь только из-за денег.

Вики сделала глоток, потом посмотрела на меня, будто оценивая, пойму я или нет. Ее прическа растрепалась, и волосы разлитыми чернилами вились по плечам.

— Деньги — это очень важно, Сил, даже если ты как натуральный мажор не можешь себе это представить.

Я промолчал на это — в самом деле, не проработав ни дня в жизни, трудно представить себе многие вещи.

— На самом деле мы семье Деар очень многим обязаны. Верн сразу после колледжа ухитрился загреметь в тюрягу за финансовые махинации, вышел — ни кола ни двора, хоть по миру иди. Никто никогда не взял бы его на работу с такой репутацией, а Хано взял. Сара отдала ребенка на усыновление как несовершеннолетняя мать, в семью очень-очень миддл-класс, а теперь может содержать их всех по высшему разряду. Они даже разрешают ей с ним встречаться. И это только потому, что Элайджа ненавидит ресторанную кухню, а Сара, как ты уже понял, здорово готовит. Что касается меня, пять лет назад я устроилась в колледж — уборщицей, — Вики засмеялась, совсем не весело, — и там познакомилась с Хано.

— И с Элайджей?

— Элайджа и колледж — не смеши меня. Но знаешь, что? В этом году я его заканчиваю, и не спрашивай, кто за это платил. Я пообещала, что навсегда останусь их юристом, и все.

— И все?

— А что еще?

— Я в восторге от этой истории, но хочу, чтобы ты ее завершила.

— Ну... — она мотнула головой, разминая шею, — если хочешь. Видишь ли, Элайджа — он, как бы это выразиться... медленно привыкает к людям, но привыкнув, очень не любит, когда окружающая его реальность меняется. Его это раздражает, особенно последние три года. А это значит...

— Что вы не сможете уйти, даже если захотите.

— Так точно. — Вики встала и выдернула из-под меня свое платье. — У всего есть цена.

— Подожди. Выходит, вы попали в ловушку, так? Благороднейший Хано Деар дал вам все блага, но не предупредил, что вы не можете пользоваться ими отдельно от этого дома и этой семьи. Готов спорить, что теперь в какие-то моменты вы готовы отказаться ото всех этих благ, только чтобы оказаться в безопасности... но проблема в том, что не быть вам в безопасности уже никогда — останетесь вы или уйдете. Вы и есть цена, и что, никому здесь она не кажется высоковатой?

В это время Вики как раз надевала платье, так что ее реакция осталась для меня секретом. Ну, довольно предсказуемым секретом. Она повернулась ко мне спиной.

— Застегни давай, психолог хренов. И не лезь не в свое дело, пока оно еще не стало твоим — а это вполне может случиться, и быстрее, чем ты думаешь. По-честному, мы удивлены, что ты еще здесь. Но если будешь продолжать с Хано в том же духе, я уже не смогу спасти тебе жизнь так просто.

— Так вы и Хано жизнь спасаете? — спросил я невинно.

— Ой ты боже мой, — рассмеялась она. — Тоже мне, задел. Пока Элайджа думает, что Хано спит только с нами, жизнь спокойна и размеренна, а чего нам всем еще надо?

— Он так думает?

— Скажем, он об этом не задумывается.

— А как насчет него самого?

— Не-ет, тут мы не помощницы. Король Напалма по-другому сбрасывает свою сексуальную энергию — вернее, свой вариант сексуальной энергии — и в это время желательно быть от него как можно дальше.

— Как это — вариант?

— Я тоже это не сразу поняла. На самом деле, поскольку он не совсем человек (или совсем не человек), что бы он ни делал или говорил, это нельзя воспринимать сексуально. Это просто будет неправильно и повлечет неправильные выводы. А раскусишь разницу — и потихоньку начнешь понимать и другие вещи.

— И что, это разве плохо?

— Как сказать, — Вики села на край кровати и погладила меня по колену. — Исходя из того, что при помощи секса можно управлять практически любым мужчиной...

— ...выходит, что Элайджа вообще неуправляем.

— Выходит. У него не так много слабых мест, как у обычных мужчин, да и не там они. Хотя при желании, наверное, найти можно...

— Что ж еще не нашли? За пять-то лет?

— Знаешь, Сил, иногда он кажется заблудившимся ребенком, но стоит протянуть руку — и получишь ожог третьей степени. На свете, наверное, просто нет таких как он, и инструкции по управлению ими не написаны. А тыкаться вслепую — все равно что разбирать бомбу с завязанными глазами.

— Я бы лучше не сказал.

— И если хочешь попробовать, — она хлопнула меня по колену и встала, — развяжи глаза. Для начала.

Я совсем не чувствовал, что изменил Лориан с Вики — может, потому что отношения наши всегда были, мягко говоря, платоническими. Они были такими и все эти годы, когда я искал ее, и во снах моих было не больше эротики, чем в видениях рая. Когда Вики ушла, я тоскливо взглянул на часы и вспомнил про нашу с Хано встречу. Да нет, я не Брюс Уиллис, и у меня не было желания лезть в бомбу, с повязкой на глазах или без нее. Об этом я и решил сказать Хано именно сегодня — попробовать, так сказать, поговорить по-человечески. Знает Элайджа или нет об этих его (наших?) тусовках — вопрос времени, а время мне было очень даже нужно.