— Чему ты радуешься, мама? — спросила я.
— Лину будет приятно, что мы выполняем его просьбу, — красивые зеленые глаза моей маман светились какой-то неземной радостью.
Папа удивленно посмотрел на нее, и я поняла, что Дайанар успел пробиться к нему в сознание. Значит оставим маман ее счастье и начнем работать с отцом. Я сделала несчастные глаза и посмотрела в глаза папа.
— Пап, — позвала я. — Пап, почему ты слушаешься лорда Эилвана? Разве Брайтисы слушают кого-то кроме своей совести и императора нашей великой империи? — папа посмотрел на меня , а я продолжала. — Папочка, ты делаешь мне больно. Разве ты уже не любишь своего котенка? Или слово лорда Эилвана важней слез твоей девочки? Разве гордость Брайтисов позволяет нам ставить слово чужака выше интересов семьи и империи?
— Н-нет, — неуверенно ответил папа, и его голубые глаза уже не отрывались от меня.
— Император никогда не одобрит брака своей племянницы с ледийцем, а Брайтисы ценят доверие императора. Честь превыше всего, папа, да?
— Честь рода превыше всего, — поправил меня Ифранир Брайтис, и я улыбнулась. Наш род-наша слабость. Даже для меня.
— Так разве позволяет родовая честь слушаться слов леда?
— Брайтисы слушают только свою совесть и императора, — повторил папа второй негласный девиз нашей семьи.
Его руки ослабли и вскоре вовсе отпустили меня. Он взглянул на маман, она все так же счастливо улыбалась.
— Что он с нами сделал? — спросил самого себя отец, но ответила ему я:
— Древняя магия горгов. Я дала ему согласие на брак, поддавшись этой же магии.
— А твой наставник? — ага, значит, запомнил.
— А его я люблю, папа.
— Лучше уж он, чем ледиец, — да, папа, да! Вот именно!— Род Гринольвис почтенный род. Они верно служили империи и з поколения в поколение. И это не бедный род.
— Да, папочка, я так рада, что ты это понимаешь, но освободи меня от мамы, пожалуйста, — в глазах опять появились слезы. — Я должна все это остановить!
— Котенок, женщина не должна вмешиваться в дела мужчин. Боги помогут тому, кто прав, — назидательно ответил отец и осекся, видя мое перекошенное ужасом лицо.— Но иногда женщина может повернуть реку вспять и изменить историю, как сделала твоя пра-пра-прабабка, чье имя ты носишь.
— Да-да, я помню, что Дэланель Брайтис остановила сражение под Иладиром, вскружив голову королю Виньессы, но сейчас я хочу всего лишь остановить поединок. Я не хочу, чтобы кто-то из них пострадал.
Отец взялся за руки маман, но отодрать их с ходу не удалось. Мы вдвоем о тгибали ее пальцы от меня, а она все больше злилась. Лицо Магники Брайтис побелело, глаза засверкали бешенством.
— Мама, что с тобой?— вскрикнула я, чувствуя, как ее ногти впиваются мне в кожу даже через одежду.
— Он доверил мне свою волю, и я ее выполню, — шипела она.
И тут папа сделал то, что в жизни не делал. Он пережал ей сонную артерию, и маман кулем рухнула ему на руки. Папа подхватил ее и понес к ним в комнаты, а я подхватила подол платья и бросилась прочь из замка. Стража на воротах указала мне направление, куда пошли эти... дуэлянты, и я припустила в сторону реки, которая текла недалеко от замка.
Я увидела их еще с небольшой горки. Сталь сверкала на солнце, звон клинков казался мне набатом. Дайанар выбил шпагу из рук Лина, и тот отскочил, посылая в моего Дани сверкающую молнию, мой ненаглядный взметнул руку, и молния остановилась на подлете, плющась и шипя. Этого хватило, чтобы Лин подобрал свою шпагу и пошел в атаку. Дайанар вынужден был сражаться левой рукой, потому что правой все еще уничтожал молнию. Я вскрикнула, но мой муж, как оказалось, владел левой рукой не хуже правой. Выпад, еще выпад, и ледиец упал, а клинок Дайанара уперся ему в грудь. Я закричала и бросилась к ним. Нет, нет, Дани, не надо, умоляю, не надо! Я бежала как в том кошмарном сне после его дуэли с графом из Ранкарды. Мне казалось, что ноги не слушаются меня.
— Не надо, Дани, — закричала я, и он обернулся.
Лин тут же вывернулся и вскочил на ноги, хватая Дани за горло. Они сцепились, падая вместе на землю. Я тоже упала, споткнувшись о корень, торчащий из земли. Слезы застилали взор. Я рыдала в голос и кричала, чтобы они остановились. Наконец, выпуталась из своего подола и снова побежала. Дайанар провел подсечку, и ледиец упал на землю, но тут же перекатился и рывком поднялся на ноги, снова посылая молнию, и еще одну, и еще. Дайанар просто отбивал их, и я поняла, что он очень зол. И тут я увидела магию горгов в действии. Линвелл Эилван поднял руку, и в воздухе зародилась искра, на глазах увеличиваясь, превращаясь в шар, расползаясь в огненную лавину, которая понеслась к Дайанару. Он вскинул руки, сосредоточенно следя за стеной огня, приближающейся к нему.
— Да-ани! — закричала я, кидаясь к нему на шею, закрывая своей спиной от огня, готового поглотить моего любимого.
— Дэла, уйди, Дэла! — крик Лина напоминал крик раненного зверя, даже голос изменился до неузнаваемости.
Я развернулась, прижимаясь спиной к возлюбленному, его руки удерживали огонь. Он был напряжен, говорил слова совершенно непонятные мне, меняя тональность голоса, то повышая его, то понижая. Если бы я тогда могла вслушаться, то заметила бы, что темп, тембр и тональность совпадают с произносимыми словами, но в тот момент я с ужасом следила за обжигающим пламенем, чей жар я очень хорошо ощущала. Огонь начал спадать, уменьшаясь, тая. И когда он стал не больше обычного костра я снова вскрикнула. Напротив нас стоял не Лин. Это чудовище вовсе не напоминало моего прекрасного ледийца. Линка, оказывается, была еще очень даже милой в своей второй ипостаси.
Ледиец вырос на полторы головы, раздался в плечах раза в три, его белая кожа покрылась чешуйками и стала отливать в голубой. Красивое утонченное лицо превратилось в квадратную оскаленную морду. Черные глаза полыхали яростью. Я задохнулась, почувствовав ее. Лапы с большими загнутыми когтями поднялись. Он смотрел на нас и утробно рычал. Дайанар прижал меня к себе, а я не могла оторвать взгляд от этих ненавидящих черных глаз.
— Лин, — прошептала я. — Лин, не надо, пожалуйста. Лин, милый Лин, успокойся. Лин...
Его треугольные уши настороженно замерли, вслушиваясь в мои слова. Рычание на миг смолкло. Лин повел носом и жалобно заскулил, как Линка, когда нашла меня в шкафу.
— Дэла, — вдруг сказало чудовище жутковатым голосом, больше напоминающим рык. — Моя Дэла.
— Малышка, — тихо позвал Дайанар,— будь осторожней.
— Моя Дэла, — прорычал Лин и начал надвигаться на нас.
Дайанар снова начал говорить, на непонятном мне языке, и Лин остановился, недоуменно глядя на него. Потом распрямился и завыл. Я поняла, ему больно. Дани говорил, что магия причиняет боль. И я снова заплакала. Мне так было жаль нежного ледийца.
— Дани ему больно, — воскликнула я, но он продолжал читать свои заклинания.
Лин взъярился и бросился к нам, нет, ко мне.
— Если не моя, то ничья, — прорычал он, и его когти впились мне в плечи. Острая боль пронзила все тело. До ослепленного болью сознания донесся крик Дани, и тьма поглотила меня...
Опять было хорошо и спокойно, опять не хотелось, чтобы это заканчивалось. Я почти не помнила, кто я, и как здесь оказалась. Но знакомый вкрадчивый голос упорно лез в расслабленное сознание.
— Малышка, девочка моя, очнись. Любимая моя, единственная, долгожданная, открой свои глазки, пожалуйста, Дэл, — его голос сорвался, и я попыталась взглянуть на моего ненаглядного зануд у.
— Как же ты меня бесишь, Дайанар Гринольвис, умереть спокойно не даешь, — проворчала я.
— Не мечтай, — ответил Дайанар и прерывисто вздохнул.
Я открыла глаза и увидела его вымученную улыбку на бледном лице. Второе лицо, бледное от рождения, в обрамлении растрепанных черных волос виновато смотрело на меня потухшими черными глазами.
— Лин, — я попыталась улыбнуться. — Ты как?
— Прости меня, — прошептал он. — Я не хотел, правда...
— Лин... — я попыталась сесть, и Дайанар помог мне, поддерживая. Плечи саднило, я взглянула на порванное платье и пятнышки крови.— Я живая, все в порядке.
— Потому что твой муж успел остановить меня, — ледиец опустил голову.
— Последняя часть связующего заклинания попала на тебя, прости, халари, — сказал Дани.— Наверное, из-за вашего контакта. Лин был слишком б лизко.
— Но ты успел, спасибо. Если бы я сделал то, что собирался...— Лин задохнулся и отвернулся от нас.
— Я бы тебя убил, — спокойно ответил Дайанар.
А я поняла, что они больше не враждуют. Чтобы они не чувствовали друг к другу, но дуэль закончилась. Ох, хорошо... Я улыбнулась и положила голову на плечо моего супруга, но тут же опомнилась и бросила взгляд на Лина. Он сидел молча, покручивая в пальцах сорванную травинку. Потом посмотрел мимо меня на Дайанара.
— Можно мне поговорить с Дэлой? — спросил он.
— Хорошо, — отозвался Дани, но отошел с неохотой.
— Дэла, моя... Милая Дэла, — Лин провел рукой по моему лицу, и я прикрыла глаза, впитывая нежность его прикосновения. — Я больше не буду тревожить тебя, я слишком опасен для маленькой Дэл. И я откажусь от древней магии, без тебя она мне ни к чему. Я просто не смогу ею теперь управлять.
— Прости меня, Лин, — отозвалась я. — Я виновата перед тобой.
— Пустое, милая, ты подарила мне лучшие минуты в моей жизни, и я буду помнить их. Может когда-нибудь мы встретимся, и это не будет так больно. Будь счастлива со своим златоглазым, — он улыбнулся.— Но если он тебя обидит, позови, в гневе я страшен.— Лин усмехнулся и поцеловал мои пальчики.
— Лин...
— Я у тебя есть, помни, — сказал он и исчез в круге Тьмы.
Я утерла слезы и обернулась к Дайанару. Его глаза цвета меда обволокли м еня теплом и нежностью. Я потянулась к нему, и тут же оказалась под защитой его сильных и надежных рук.
— Я люблю тебя, мое маленькое голубоглазое счастье, — сказал самый любимый голос на свете.
— И я люблю тебя, мой златоглазый волшебник, — улыбнулась я, зарываясь у него на груди.
Дайанар поднял мою голову за подбородок к себе и склонился к губам.
Эпилог
Семейное судилище шло полным ходом. Очищенные, осознавшие свою зависимость от власти ледийца, мои родные отводили глаза, но спус кать с рук мне и моему мужу нашу скоропалительную свадьбу не собирались. Дед, суровый и неподкупный, занимал кресло, напоминавшее больше трон императора, в центре длинного стола. По его правую руку сидел папа, по левую мой старший брат Рангри. Рядом с отцом восседала сконфуженная маман, рядом с Рангри младший брат Бэнси. Средний брат Лорант служил на флоте его императорского величества и потому отсутствовал. Причину сочли уважительной.
Я сидела рядом с Дайанаром, который буквально наслаждался происходящим, подлец желтоглазый. Наша скамья подсудимых стояла напротив длинного узкого стола, за которым восседала моя семейка. Кстати, симпатия братьев, как я и думала, была у Дани в кармане.
— Значит, Дэланель Брайтис, — говорил дед.
— Гринольвис, ваша честь, — внес коррективу Дайанар, подняв руку.
— До вас, лорд Гринольвис, мы еще доберемся, — сурово ответил Маттей Брайтис. — Итак, значит, Дэланель... Дэланель, — решил дед вообще обойтись без фамилии, — вы совершили столь легкомысленный поступок из-за крайней необходимости?
— Из любви, дедушка, — ответила я, потупившись.
— Любовь не повод для стремительного брака? Значит, из необходимости?
— Из необходимости, — поддалась я на уговоры деда.
— Крайней необходимости, — подсказал Дайанар.
— Крайней необходимости, — послушно повторила я.
— Но не были соблюдены традиции рода Брайтис, — обличил нас дед. — Жених не прошел проверку.
— Прошел, дедушка, — не согласилась я. — Я травила его голубой плесенью.
— Ну ты и зверь, — возмутился Рангри.
— Еще она меня чуть не выкинула из окна. — наябедничал Дайанар. Вот мерзавец, надо будет его еще разбудить криком— стража.
— И он остался непреклонен в своем желании жениться на тебе?— вопросил дед об очевидном.
— Как видишь, нет, — я продемонстрировала перстень.
— Смелый лорд, — похвалил Бэнси.
Дед подумал, к чему бы еще придраться, но не нашел и посмотрел на моего мужа.
— Теперь вы, достопочтенный лорд Гринольвис.
— Да, ваша честь, — этот паяц встал и покорно склонил голову.
— Отдаете ли вы себе отчет, что вам досталось сокровище из самого рода Брайтисов?— грозно спросил дед.
— Да, мой лорд.
— Понимаете ли вы, что вы вошли в великую семью?
— Да, мой лорд.— кивнул Дани.
— Такую интригу поломал, — вдруг начал сокрушаться дед. — Я Астгрима столько времени подводил к иде е свадьбы наших детей, все к темному... Ладно, теперь уже ничего не поделаешь, — вздохнул он и махнул рукой. — Живите, дети мои.
Семейство выдохнуло. Дед сегодня работал по крайне укороченной программе. Не было часовой нотации, не было угроз и воззваний к Богам. Мы отделались небольшим допросом и вот этим вот фарсом. Братья быстро подскочили к нам, поздравляя нас. Маман скромно поцеловала меня в щеку, а моего мужа в лоб. Он вручила ей припасенный букет роз, и маман зарделась. Папа не удержался и в красках рассказал ей о том, с каким самозабвением она выполняла приказ ледийца. Это была его месть за нравоучения моей любимой маман. И теперь она усиленно стыдилась и смущалась. Сам отец благословил нас отеческим напутствием, а дед уже сказал свое слово. Расплата за нашу тайную свадьба должна была настигнуть нас завтра. Маман хоть и смущалась, а приглашения соседям на праздничный бал уже были разосланы, еще до судилища. Родителей Дайанара было велено доставить на бал, чтобы все могли перезнакомиться. Он клятвенно обещал выполнить поручение, а я тихо страдала, вспоминая нашу милую свадьбу, где была свобода. Когда нас, наконец, отпустили, мы с Дани отправились к развалинам крепости Вилмарис.
— Ты чем-то расстроена, родная? — спросил меня Дайанар.
— Меня пугает завтрашний день, — призналась я.
— Меня тоже, — усмехнулся он. — А знаешь, куда я сейчас хочу?
— Куда?
— В маленький домик на берегу озера, — он коварно прищурился.
— Я тоже, — вздохнула я, — но кто же нас туда сейчас отпустит?
— А кто же нам сейчас помешает, дорогая супруга? — весело спросил Дайанар.
Я улыбнулась и обняла его. Кто может помешать, когда твой муж маг? Никто. Одно мгновение, и мы стоим на берегу маленького озера. Я поднимаю глаза на моего любимого и тону в жидком золоте его глаз. Завтра мы будем послушными и аристократичными, но это будем завтра. А сегодня мы можем позволить себе просто наслаждаться друг другом. Мое златоглазое счастье прижимает меня к себе, а я думаю только об одном:
— Почему ты столько времени ждал?
— Потому что дурак, — улыбнулся он.
— Зато любимый, — ответила я и потянулась к его губам.
— И счастливый, — сказал Дайанар, сливаясь со мной в поцелуе.
