— Дикарь, еще похлеще вашего Средневековья! Постоянно норовит оглушить женщину дубиной и оттащить ее за волосы в свою пещеру...
— Ну, я сразу понял, что этот номер тут не пройдет, — нахал многозначительно покосился на мою голову.
— Ты же говорил, что тебе нравится! — обиделась я.
— Очень нравится! И страшно хочется посмотреть, как ты будешь выглядеть в короне. Как раз об этом я и собирался с тобой поговорить.
— Мне, конечно, очень лестно...
Но любимый, не слушая возражений, уже нахлобучил свой парадный головной убор, обычно лежащий на буйных кудрях, или же на специальной подушечке в его комнате, мне на макушку. Жаль, что саму подушку тоже не прихватил — размер головы у меня явно не государственного масштаба: золотой венец скользнул по затылку, и основной массой обрушился на уши. Не очень удобно, а уж со стороны наверняка и вовсе выглядело просто смехотворно — ни дать, ни взять малыш, взгромоздивший на голову большую консервную банку из-под селедки.
— Великолепно! — почти искренне восхитился король. — Только еще вот так...
С этими словами он легонько подтолкнул золотой обод сзади, так что корона, съехав по лбу, опустилась на переносицу и остановилась, только зацепившись за нос. Интересно, если если она сползет совсем уж далеко — как я буду выглядеть в золотом ошейнике? С такими огромными зубцами... Особо лютый зверь!
— Погоди, не делай пока ничего! — любимый перехватил меня за запястья, не давая поднять "забрало".
— Долго?
— Я скажу, когда.
Сюрприз, сюрприз! В последнее время я стала настороженно относиться ко всякого рода неожиданностям. Но все же сердечко сладко замерло в предвкушении чего-то чудесного и радостного. Конечно, проще было бы завязать мне глаза, к примеру, шелковым шарфом, но так — куда шикарнее!
Подняв голову, я попыталась хоть что-то разглядеть в щели между короной и щеками — бумс! Предательская челка шелковым дождем упала на лицо, полностью перекрыв мало-мальский обзор. Точно, обрежу — раздражает уже!
— Можно!
Я с облегчением отбросила волосы и не без труда стянула плотно сидящую корону. Какая тяжеленная — на носу наверняка останется вмятина, а уши так и будут торчать под углом 90 градусов к голове, как у Иана — разве что не такие длинные. Хотя, если это вечеринка-сюрприз, друзья и знакомые начнут весело и шумно поздравлять меня с именинами и тянуть за ушки по числу прожитых годов, мы с ним быстро сравняемся.
Однако положить драгоценный головной убор на место не удалось — бархатная подушечка оказалась занята.
— Что, решил завести новую корону?
— Нравится? — вопросом на вопрос ответил муж.
— Ничего, — я положила старую рядом, для сравнения. Новая, пожалуй, красивее: более легкая, ажурная конструкция, изящная форма. Хотя определенно прослеживается единый стиль — наверное, делал один и тот же ювелир. — А не жмет? Эта вроде большего размера...
— Примерить не хочешь? — вкрадчивым голосом поинтересовался искуситель.
Какая женщина устоит перед таким предложением? Нерешительно переводя взгляд с Володи на корону и обратно, я осторожно взяла в руки это произведение ювелирного искусства. Ненамного легче той на самом деле... А вот размерчик как раз впору, будто на меня ковали.
Покрутившись перед большим зеркалом, я придирчиво оглядела себя со всех сторон. Эх, хороша коронка — и золото, и драгоценные камешки блестят, как им и полагается, отражаясь в глазах... Вот только ни одна королева на свете не "наденет" под парадный головной убор такую прическу и шелковое голубое кимоно, украшенной целой журавлиной стаей, летящей к пурпурному солнцу! Чучело, по совести говоря, получилось порядочное. И вообще, не дай бог такую дуру тяжеленную каждый день на голове таскать — остеохондроз обеспечен. Трудная все-таки у любимого работа.
— Хочешь поносить?
— Ну, не-е-ет!
— Почему? — похоже, искренний ответ его немного озадачил.
— Тяжеленная, — призналась я. — Всего минуту, как надела, а шея уже ноет. Спасибо, конечно, но носи уж сам!
— Значит, не хочешь быть моей королевой?
— Я...
Ну, и кому тут так не хватало обмороков?!!!
Глава 8.
Как обычно, беспамятство обернулось мертвецким сном. Не знаю, сколько прошло времени — несколько часов или несколько суток: в то время, как все человечество произошло от обезьян, мои предки явно вели свою родословную от медведей... да и правда, откуда на Урале обезьяны?
Я открыла глаза — в комнате темно, любимый лежит рядом и щекотно посапывает в ухо — настоящая идиллия!
— Эй! — я потрясла его за плечо: — Володя, проснись, мне надо сказать тебе кое-что очень важное!
— М-м-м...
— Ну, просыпайся же! А то потом днем нам опять некогда будет словом перемолвиться...
— М-м-м... Слушаю...
Елки зеленые, как же лучше сказать: "Я беременна" или "У нас будет ребенок"? Если мужчинам так же сложно произнести три заветных слова, то я начинаю им сочувствовать... А если иносказательно: "Сбегай-ка, милый, за соленым огурчиком — хочется, сил нет"? Опять он в лучшем случае кликнет кого-нибудь из слуг и пошлет на кухню, а потом перевернется на другой бок... Ну, вот, и вправду солененького захотелось!
Одна из моих школьных подружек — счастливая молодая мамаша, выскочившая замуж сразу после выпускного бала, — подробно рассказывала, как намекала мужу о предстоящем прибавлении десятком различных способов, от классических до авангардных — как об стенку горох. В конце концов, исчерпав запасы мудрости поколений и собственного воображения, без сил уселась в прихожей на пустую галошницу и призадумалась. Когда же толстокожий муженек выглянул из комнаты с классическим "Чего сидим, кого ждем?" неожиданно выдала: "Я? Жду ребенка!" Но то был экспромт, к тому же не слишком остроумный. Нет, мы пойдем другим путем!
— Послушай, — я немного потормошила своего Плюшевого Медвежонка, и начала издалека: — Если ты вдруг соберешься куда-нибудь уехать на годик...
— Но я никуда не собираюсь...
— Я же сказала — "вдруг"! Потянет в путешествие или, не приведи Господи, на войну... И вот будешь ты возвращаться домой незнакомой дорогой...
— Хорошо, я буду возвращаться только по хорошо известному пути...
— Не перебивай, это очень важно! Ну, даже если по известному — и вдруг тебе страшно захочется пить. Просто смертельно в горле пересохнет, а рядом — ни ручейка, ни реки...
— Дождусь погоды и наберу во что-нибудь дождевой воды.
— ...А дождя еще неделю не будет. Вообще засушливое лето выдастся... Вот пойдешь ты искать какой-нибудь не до конца пересохший водоем, и отыщешь колодец. Вода высоко — только рядом ни ведра, ни ковшика...
— Это загадки на сообразительность? Зачерпну шлемом.
— Что? Каким шлемом? — растерялась я. Память услужливо подсунула изображение красного мотоциклетного шлема с зеркальным забралом.
— Ты же говорила, я на войну собрался!
— Э-э-э... Ну, шлем ты в лагере оставил.
— Тогда ладонью.
— У тебя от жажды так руки трясутся, что до рта ничего не доносят. В общем, наклонишься ты прямо так, губами к воде, и схватит тебя чудо-юдо, водяное страховидло, за бороду...
— Не хочу страховидло... — вновь уперся король. — Пусть это будет какая-нибудь симпатичная русалочка.
— Я сказала — страховидло! И заявит оно тебе страшным голосом, что за воду надо платить, и ты должен отдать ему то, чего дома не знаешь. Так вот! Не соглашайся!
— Почему? — заупрямился милый. — Если я все равно этого не знал — так и не жалко!
Нет, ну он меня сегодня точно доведет!
— Ты что, — в голосе сами собой заплескались неизвестно откуда взявшиеся слезы, — не знаешь этой сказки?..
— Олька! Так ты меня разбудила только для того, чтобы сказку рассказать?! Обычно все наоборот — байки травят, чтобы уснуть!
— ...Что, правда не знаешь этой истории?.. Ну, где король отправляется в поход... Потом страховидло... Он соглашается... Возвращается домой — а у него наследник родился! Ну, или девочка...
— Так ты...
— Да, я беременная! И нечего делать удивленные глаза, как будто не при чем...
Казалось бы, выдала порцию щемящей правды, облегчила душу — и на боковую... Не тут-то было! Если прежде милого невозможно было растолкать, то теперь сонливость будто ветром сдуло. Он хотел знать буквально все подробности: что, где, когда я об этом узнала, не болит ли живот?! Несколько раз Володя возбужденно вскакивал с кровати, обегал комнату по периметру, возвращался и вновь принимался меня тормошить, заставляя мечтать о скорейшем восходе солнца, когда с чистой совестью уже можно будет вернуться в свою комнату и наконец-то выспаться на все еще новой кровати... К утру мы оба были, как огурчики: король — свежий, бодрый и хрустящий, а я — зеленая от недосыпания... кстати о малосольном.
Когда утренняя заря кокетливо выкрасила розовым противоположную стену, я прекратила бесполезные попытки заснуть и открыла опухшие глаза:
— Что у тебя в той комнате?
— Что? — встрепенулся Володя.
— Что там, за дверью? — терпеливо повторила я.
Вчера отец Михаил выходил оттуда с леечкой — но вряд ли любимый завел на подоконнике тепличку, где выращивает свеженькую редисочку без пестицидов, себе на стол. С таким стаканом разве набегаешься!..
— А! Там у меня — гарем! — хорошая новость явно настроила любимого на шутливый лад: — Как очередная жена надоест — ссылаю ее туда!
— Значит, и меня когда-нибудь это ждет?
— Не, ты мне еще долго не надоешь — никогда не знаешь, чего от тебя ждать!
— Ну, а если по-правде, что там?
— Это гардероб! — рассмеялся он.
Ну, вот, и шкафы, и гардеробы в этом мире, оказывается, есть, а я все еще свои платья, точно сирота казанская, на ширме развешиваю... Хотя сейчас развешивать-то и нечего, хоть какое-то утешение.
— Можно заглянуть?
— Да ради бога!
Вот это гардероб, так гардероб... не в каждом театре такая костюмерная есть! У меня вся лаборатория меньше — ненамного, раза в два. Несколько окон и почти не мутное зеркало высотой в человеческий рост, на невысоком подиуме за занавеской — три манекена в особо парадных мундирах. Разглядывая богатое шитье и замысловатый крой, я чувствовала себя почти как в историческом музее... по совместительству — музей прикладного искусства. Красота! Не удержавшись, я примерила красную безрукавку с золотой каймой — мне она доставала до середины икры, и раньше (или правильнее сказать — позже?) вполне сошла бы за полноценное платье. Вот только плечи такие широкие, что мои запросто в ворот проскакивают.
Покрутившись перед зеркалом и сладко ужаснувшись — как известно, одежда человека не красит, а женщину порой так просто уродует, — я отправилась на поиски зеленого друга. Не гладить же сюда приходил святой отец с такой брызгалкой! Тем более, что тут ни специальной доски, ни печи для раскочегаривания чугунных утюгов — полпуда самый маленький...
Искомое, как водится, оказалось на последнем окне: прозрачно намекая, что следовало сразу пойти против часовой стрелки, самая большая из моих алхимических колб воинственно топорщилась зелеными ветками. Смотри-ка, не погибли, даже корни пустили — так и стоят, корней уже больше, чем воды. Их надо срочно посадить в землю!
— Что, остаешься жить в шкафу? — насмешливо окликнул меня Володя.
— Ага! — радостно отозвалась я. — Места тут больше, чем у меня, тепло, светло... А главное — как я теперь пойду к себе, в халате при свете дня?!
— Сегодня я — волшебник!
— Что ты имеешь в виду? — прижав к животу колбу с зеленью, я мелкими шажками приблизилась к двери: — Ах!..
С широкой улыбкой наблюдая за моей реакцией, любимый встряхнул руками, на которых лежало... мое новое платье! Машуня успела все-таки! Но откуда?
— Одна из твоих девочек принесла, — прочитав все по лицу, пояснил муж.
Поставив цветы на первую подвернувшуюся под руку ровную поверхность, я схватила платье и рыбкой нырнула внутрь. Какая красота! Какое удобное! Прямо по моим мыслям. Машенька, ты волшебница!
Длинный шарф из той же ткани я намотала на голову, пытаясь изобразить изысканный и элегантный тюрбан. После чего стала ужасно напоминать плохо замаскированного пришельца с другой планеты или больного мозговой водянкой. Пришлось размотать и сменить тактику: ограничиться двумя витками, а свободные концы завязать пышным бантом. Ну, ни дать, ни взять — мультипликационная мышь... или девочка из анекдота: "Как держится, как держится... Как приколотили гвоздиком, так и держится!"
Только с четвертого раза удалось накрутить на голове приличный муравейник — и тут любимый полез обниматься:
— Теперь не отвертишься, — прошептал он, щекоча мне ухо усами.
— От чего?..
— Будешь моей королевой!
Прозвучало довольно зловеще... Но в конце концов все же удалось выторговать — нет, не отказ от безумной затеи, — всего лишь небольшую отсрочку окончательного решения. Авось, одумается со временем. Ну, какая из меня королева — только зарубежных послов пугать!
Надежда добраться, наконец, до тихой обители, растянуться во всю длину на до сих пор не смятой новой кровати (Иан не в счет — что там весу!), и хорошенько задавить пару-тройку сусликов, рассыпалась под ударами молотков. Увлеченная наведением порядка, Настасья разошлась: отконвоировала в комнату пару плотников, и теперь пристально следила за ходом навешивания над ложем нового полога-пылесборника. Когда же горничная, в волнении заламывая тонкие пальцы, поделилась последними новостями, мне и вовсе стало не до сна. Орлетту вызвали на дуэль — и кто! Каменный Лаврентий! Весь дворец только об этом и судачит, уже вовсю принимаются ставки на исход поединка.
— Что за история с дуэлью?!!
Согласна, не слишком светски нападать на человека в коридоре, хватать за грудки и прижимать к стене — но я обежала полдворца, разыскивая его по всем мыслимым и немыслимым местам, так что немного вышла из себя.
— Это дело рыцарской чести! — надулся граф.
— Ну, конечно — ей нанесен непоправимый урон! Если вы постоянно принимаете мальчиков за девочек, а девочек — за мальчиков, то купите себе очки, а не перекладывайте с больной головы на здоровую. Уверена, Орлетта вовсе не хотела никого обмануть, вы просто друг друга недопоняли.
— Напротив, ваша подруга высказалась совершенно определенно, — мужчина вежливо, но предельно настойчиво отцепил мои пальцы от своей одежды. Жакет получился... гм... сильно "креш".
— Но... за что?! Чем она могла так сильно вас оскорбить?
— К примеру, отказом выйти замуж.
— Что-о-о?!
Многого можно было ожидать от этого клоунского дуэта, но такое превышало самые смелые догадки. Оказывается, накануне, оставшись наедине со своими мыслями, Лаврентий много и напряженно думал (случается с русским человеком), после чего пришел к выводу, что публичное заголение девушки, пусть даже до сих пор он принимал ее за мужчину — это, действительно, как-то уж слишком. Увиденное вообще произвело на него большое впечатление... В общем, желая поступить по совести, "как честный человек", тем же вечером он постучал в дверь леди-рыцаря.
