Летом 2012-го Путин встретился с молодежью на Селигере и не моргнув глазом отбился от упреков в несменяемости власти, сделав упор на слове "подряд":
"Была такая возможность, легко можно было поменять Конституцию и избраться на третий срок. Но Конституция этого не позволяла, потому что в ней прописано: нельзя избираться более двух раз под-ряд. И поэтому ваш покорный слуга не стал менять эту Конституцию под себя, оставил первый пост государства и перешел на более скромную позицию".
О бессрочном президентстве (2020): "Я чего опасаюсь, почему я не хочу менять сроки? Я не себя боюсь, я с ума не сойду. Сейчас действительно, может быть, важнее даже стабильность такая, спокойное развитие страны, но потом, когда страна наберет побольше уверенности в себе, побольше ресурсов всяких, жирка, что называется, тогда точно совершенно нужно обеспечить сменяемость власти. А сейчас закрепить".
Вероятней всего цель этого человека контролировать страну пожизненно, чтобы избежать спроса за свои дела со стороны общества. Слишком много тяжёлых вопросов к нему накопилось... В них всех, его соратниках и подельниках, похоже, сидит этот страх ответственности за содеянное и украденное, и лишь за порогом смерти, как им кажется, им ничего не будет угрожать...
*
— Фёдор, едем в Кремль другой дорогой, — приказал водителю Николай Крымов, после чего обратился к главному телохранителю, сидящему впереди рядом с водителем: — Петрович, сообщи кремлёвской охране, что мы будем въезжать через Спасские ворота.
Через десять минут подъехали к Васильевскому спуску, начали подъём к Спасским воротам, тут Николай Николаевич велел притормозить. От тяжёлых мыслей его потянуло сюда — на одно из значимых для него "мест силы". Стоило увидеть Храм Василия Блаженного, брусчатку Красной площади, как сразу нахлынули приятные воспоминания... Стоял солнечный день. Москва праздновала присоединение Крыма, группы улыбающихся людей с триколорами, георгиевскими лентами и воздушными шарами стекались сюда с разных сторон.
*
"Те, кто радостно маршируют в строю под музыку [...] получили головной мозг по ошибке: для них и спинного было бы достаточно. Я настолько ненавижу героизм по команде, бессмысленную жестокость и весь отвратительный нонсенс того, что объединяется под словом "патриотизм", равно как презираю подлую войну, что скорее готов дать себя разорвать на куски, чем быть частью таких акций".
Альберт Эйнштейн.
*
Он вышел в тот день из Спасских ворот в лёгкой горнолыжной куртке и упругой походкой направился на гул толп и крики "Россия, Россия...". "Ведь я вернул им смысл жизни, — очень гордился он тогда собой, идя на рёв народных масс. — Вернул им достоинство. Они мечтали снова стать империей, и я стал воплощать их мечты в реальность. Для простого человека важно ощущать себя частью чего-то огромного и великого. Частью творящейся на его глазах истории. "Я умру, но нация не умрёт, я маленький и слабый, но нация — это что-то гораздо большее, чем просто миллионы "я", — и поэтому весь я не умру; империя, которая продолжит своё величавое шествие после меня, будет и моё продолжение, и в этом мой шанс на бессмертие" — вот в чём великая сила имперского национализма, который он Крымов пробудил в массах. Конечно, такая идеология не родилась сама по себе, у неё есть строители. Помимо прорабов — главных пропагандистов, это тысячи мелких журналистов по всей России, которые словно муравьи-термиты возводят вавилонскую башню. На вершине которой строит он, Крымов!
*
Иван Грозный, официально принявший на пике своих достижений царский титул, попрекал европейских монархов в "худородстве", утверждал, что ведёт свой род от "Августа касеря", и видел Москву прямой наследницей Рима и Константинополя. Царя московского его подданные (и не только они) воспринимали как вселенского самодержца, правящего всем православным миром, то есть истинно христианским миром.
Пётр I на полном серьёзе считал древнюю раздробленную Русь империей! Запойный пьяница, изверг, сексуальный извращенец методично приучал подданных считать себя непременно императором. Особенно эта паранойя обострилась после победы над Швецией в Северной войне. Надорвавшаяся на войне, буквально обезлюдила из-за безжалостной эксплуатации закабалённого крестьянства, страна сочилась кровью. По данным современных демографов, убыль населения при Царе-реформаторе приняла характер национальной катастрофы. По сути это был геноцид собственного народа обезумившим на почве непомерной гордыни маньяков во имя овладевших его воспалённым сознанием имперских галлюцинаций. От тех, кто ещё не помер от голода и болезней, не был убит на полях сражений, Пётр под страхом кнута и плахи требовал радоваться тому, что лизоблюды из царского окружение во главе с вице-президентом учреждённого царём-безбожникам Священного Синода Феофаном Прокоповичем преподнесли ему императорский титул и титул "Отца Отечества".
Правда, по официальной версии, Пётр долго не соглашался "по скромности" принять от "птенцов своего гнезда" имперский титул, долго отрекался от новых регалий. Уж как ни уговаривали его Сашка Меньшиков с сотоварищами! А государь, привыкший быть то урядником Михайловым, то капитан-бомбардиром Алексеевым, и плотником Питером Тиммерманом, всячески показывал, что никогда не гонялся за регалиями и не намерен. Ну не желал Пётр занять почётное равного в политической иерархии августейших домов Европы! Конечно, это был ритуал. Так сбежавший из белокаменных кремлёвских палат в Александровскую слободу царь Иван Грозный упрашивал игумена Кирилла позволить ему стать монахом. И долго не соглашался на уговоры бояр вернуться на трон. И согласился только с условием учредить опричнину и террором покарать "предателей".
Вот и с Петром, отказывающимся от громкого титула, тоже был особонаправленный ритуал, чтобы продемонстрировать миру (а иностранные посланники внимательно следили за происходящим!), что русский монарх, принимая имперские почести, всего лишь исполняет волю подданных. Царя с уговорами посещали представители Синода — новгородский архиепископ Феодосий и незаменимый Феофан Прокопович. Народ православный должен был убедиться, что церковь благословляет новый титул самодержца. В конце концов после долгих уговоров царь смягчился и позволил себя уговорить...
Вначале новый титул царя утвердили в Сенате. Торжественная церемония должна была напоминать римскую традицию провозглашения императоров. Художникам надлежало изобразить, незадолго до этого заключившего Ништадтский мир по которому от Шведского королевства отторгались несколько ценных провинций, царя московитов в виде римского косаря, увенчанного лавровым венком победителя с полководческим жезлом в руке. Более 100 галер вошли накануне в Неву и устроили такую пальбу в честь новоиспечённого императора, что, по словам очевидца, "всё казалось объято пламенем, и можно было подумать, что земля и небо готовы разрушиться". А ещё в этот день, в римской традиции, собравшемуся у Сената народу было дано "Хлеба и зрелищ!" — Пётр никогда нее отрицал этот лозунг, известный со времён Ювенала. Народ потчевала за счёт казны водкой, были даже устроены винные фонтаны.
Хотя известно, что желание императорского величия определяется часто совсем не стремлением сделать что-то хорошее для страны и её граждан. Говоря современным языком: понты всё это, а где-то и наличие "тараканов в башке", об этом известно любому начинающему психиатру и даже третьекурснику психфака. Имперские амбиции определяются безмерным размером эго пациента, патологией определённых участков его мозга, нарушением мозгового кровообращения (кстати, в конце жизни Пётр имел проблемы с головой на почве беспробудного пьянства и приобретённого в результате беспорядочной половой жизнью с разными "метрессами" сифилиса).
При Петре закабаление 90% населения России достигло пика. Жизнь этих людей напоминала ад. Если бы какому-нибудь крепостному крестьянину, замученному бесконечными податями, или рабочему с казённого завода сказали: радуйся, дядя, теперь мы империя, имеем выход к Балтике, современный флот, думаю, этот мужик скорее всего схватился бы за вилы.
Екатерина Вторая, считающая себя наследницей дел петровых, которую при жизни тоже величали "великой", дарила крепостных любовникам целыми деревнями.
Ну а что же несчастная Швеция, которую Пётр I Ништадтским миром буквально выбил из элитарного клуба империй? Её ппришлось распрощаться с имперскими амбициями. И это после легендарного короля-воина Густава Адольфа, "Северного льва" 30-летней войны, громившего крупнейшие армии Европы! С середины 19 века Швеция вообще приняла статус нейтрального государства. Обе мировые войны её не затронули. Там давно не мечтают об имперском величии, зато цена человеческой жизни возведена государством в абсолют. А по уровню жизни и социальным гарантиям населению Швеция давно впереди планеты всей.
Так что с точки зрения нормального человека в империи, как таковой нет ни одного настоящего достоинства, одни недостатки. Во-первых, это страшно прожорливая штука. Примерно, как огромный американский джип, который очень неэкономичен — жрёт бензина как три обычные легковушки. Причём питается эта имперская херня обычно человечиной.
Почти любая империя громоздка и неповоротлива, и со временем её отставание от более прогрессивных государств лишь нарастает. Это стало заметно уже через несколько лет после смерти-царя-реформатора. Сам Пётр не долго наслаждался новым титулом — через три года и три месяца "кесаря" не стало, а поднятая им на дыбы страна стала быстро зарастать мхом, покрываться тиной...
Тем не менее в глазах нынешних вчерашних коммунистов имперский блеск ничуть не утратил "сакральной" притягательности.
*
Дойдя за несколько минут от Спасских ворот до выстроенной сцены, Крымов легко взбежал на трибуну, подошёл к микрофону. Восторженная толпа встретила его ликованием. Васильевский спуск словно взорвался, начал скандировать "Крымов! Крымов!". Он заговорил сперва тихо: о победах и преодолении трудностей извне — толпа жадно вбирала каждое слово. У многих были слёзы на глазах ...
— Я поздравляю вас, друзья! — обратился он в полный голос к собравшимся в конце своей речи. — Крым снова вернулся домой — в Россию!
— Уа-а-у-а! — радостно ликует в ответ толпа.
— Потому что Крым — всегда... принадлежал... только... — оратор поворачивает микрофон к людям, ожидая дружного вопля "ру-у-уски-им!".
Вместо этого в лицо ему будто плевок несётся:
— Гре-ека-ам! Ри-имля-ана-ам! Ге-ену-уэ-эзца-ам! Хо-охла-ам, та-та-ара-ам!
Одновременно вдруг что-то ударило в стекло на уровне его лица. Замечтавшийся Крымов вздрогнул и отпрянул. В первое мгновение решил, что кто-то бросил камень, а потом увидел, как по бронестеклу стекает тухлое яйцо!
Снова ему мерещится чёрте-что! Никакого тухлого яйца, естественно, быть не могло, никто не смог бы подобраться к нему на расстояния броска через тройное оцепление, ведь к его приезду Красную площадь и прилегающие улицы успели оцепить. Но непреодолимый страх, что в любой момент можно столкнуться с неприятным лицом народа лишь усилился. И что тогда? Задавить многотысячную толпу войсками? Танками. Но это кровь, и пути назад уже точно не будет...
До сих пор у него как-то получалось обходиться без большой крови. Но с каждым годом напряжение лишь нарастает, и однажды всё может рвануть. Особенно стало неспокойно теперь, когда он изменил под себя конституцию и фактически узурпировал власть. "Хватит ли ему сил справиться со всем на этот раз?" — этот вопрос политик постоянно задавал себе в последнее время. Старость брала верх над его телом и разумом гораздо быстрее, чем он рассчитывал. 68 лет — средняя продолжительность жизни в России, но это для простых смертных. Он-то самоуверенно полагал, что ещё долго сможет сохранять отменную физическую и интеллектуальную форму. Но его ожидало жестокое открытие: оказалось, что Природе решительно всё равно — токарь ты или президент.
Спорт и здоровый образ жизни, на которые он так рассчитывал, лишь немного отодвинули возрастное увядание организма. Первоклассная кремлёвская медицина тоже пока не оправдывала тех надежд, которые он связывал с новейшими достижениями в геронтологии... Власть стала терять в его глазах абсолютную ценность, захотелось покоя и безопасности, а уж это вернейшие признаки старческого сознания. Он просто потерял яркое видение и тягу к жизни. Из него как будто дементор высосал почти все соки. Ужасное состояние. Тоскливое. Ведь самое страшное, — это когда человек теряет то (смысл), зачем он живёт. Регулярно посещала малодушная мысль: "Может, в самом деле, ну её! Пора уж передать власть верному человеку, который сможет гарантировать безопасность мне и моей семье. А самому отойти в тень?". Так поступил 20 лет назад Борис Годуновский, так почему бы и ему не повторить?
Не исключая для себя такой вариант, Николай Николаевич при внесении поправок в новую редакцию "Крымовской" конституции страны даже предусмотрел себе на всякий случай пути к отступлению новыми пунктами о пожизненном сенаторстве для экс-президента, о гарантированном месте в Госсовете, о неприкосновенности бывших президентов...
Но пока его доминирующее "Я" решительно противилось такому финалу: "Как это уйти?! С ума сошёл?!.. Власть добровольно не отдают! Это глупо". Возможность принимать глобальные политические решения стала смыслом его жизни, без неё он сделается обычным человеком, пусть даже с деньгами. Но богатых людей сотни, а тех, кто правит миром единицы — тех, кто может по своей воле объявлять войны, посылать армады кораблей и бомбардировщиков стирать в пыль города и завоёвывать территории, перекраивать карту мира; а заодно превращать в миллиардеров одних и ниспровергать из олигархов в нищие других... На заре своего президента у Крымова это особенно лихо получалось. Он тогда был моложе, лучше чувствовал опасность, быстрее соображал, реакция была молниеносной. Когда один из богатейших на тот период людей страны Юкас Комаровский посмел лишь намёком публично указать ему на его некомпетентность, то почти мгновенно лишился всего: принадлежащая ему одна из крупнейших в мире нефтедобывающих компаний практически была уничтожена, а сам её владелец на десять лет превратился в зека!..
Но с тех пор много воды утекло, и он стал постепенно терять хватку. Люди рядом это почувствовали первыми. Что-то нехорошее и непонятное происходит в последнее время. За протестами в Хабаровске может стоять одна из башен Кремля... нельзя исключать, что масштабные волнения на Дальнем Востоке носят не стихийный характер, а кто-то очень влиятельный организует их. Вопрос только: "С какой целью?".
"Вероятно, прощупывают мою реакцию, пытаются понять, насколько я ещё способен контролировать ситуацию, — догадывался тёртый политик. — Перестали бояться...". Он сам породил монстра: Игнат Сычёв, Гришка Голдстарер, Лёха Брриллиантов — всё они — "птенцы его гнезда"! Друзья, приближённые "к телу". За двадцать лет они его тоже успешно оседлали, "приватизировали" вместе с многомиллиардными госкорпорациями и богатствами страны. "Государство, — это мы!", — наверняка уверены они. "Неконтролируемая коррупция раковой опухолью поразила всю эту весёлую компанию и пустила метастазы и в меня, — мрачно размышлял Крымов. — Так оса-наездник откладывает яйцо в чужое тело, и вылупившаяся личинка пожирает свою жертву изнутри, а та ещё какое-то время этого даже не осознаёт...".
