— Да! — восторженно блеснула глазами полячка. — Верно!
— А как мы только что выяснили, — продолжил я, — КПК потерял у нас Азиз.
— Ну... — стала было возражать она.
— Странний, ты щто? — Азиз выпучил белки.
— А что? — Я тоже вскинул брови. — Для растамана ты неплохо владеешь оружием, твои отпечатки нашли на этой записке, и, кстати, отпечатки твоей подруги тоже там были...
— Э-э-э-э! Странний, зачэм так говорищ??? — Азиз посерел своей темной кожей.
— Я заранее извинился, — ответил я, скроив невинное выражение лица. — Бумага Дроновой уже второй раз фигурирует в деле: первый — это когда на ней были написаны стихи Джованни... якобы Джованни...
— Вы просто чудо, пан инспектор! — Дронова захлопала в ладоши, и я так и не понял: с юмором или без.
— Пани Дронова подсказала вам способ убийства, увидев на крыше Кадыка, — безжалостно продолжил я. — Вы пошли якобы целоваться на платформу, предварительно попросив бригадира подложить баллончик, и Дронова сказала, что в купе Дарби можно забраться по крыше...
— Ну Странний, не ожьидал от тэбя... — Азиз буравил меня своими яркими белками глаз.
— Аюми, — продолжил я холодно, — чувствуя себя нехорошо, пошла в туалет: кто, спрашивается, помешал бы ей открыть окно и забраться в купе к бессознательному Дарби?
— Э-э-э? — Глаза Аюми стали почти такими, как у персонажей манги.
— Наконец, Крис, в рюкзаке которого нашли пистолет с глушителем, на рукоятке которого нацарапаны инициалы "Д." и "Г.", "Дарби Гордон", и у соседа которого под полкой возле рюкзака лежала связка ключей бригадира, — он примерно в то же время отлучался якобы также в туалет. Он тоже мог убить. И через крышу, и просто перейдя в соседний вагон — благо купе бригадира почти рядом с последним тамбуром вагона-буфета...
— Я есть подданный Соединенный Штат Америка! — Крис гордо ткнул себя в грудь.
— Именно, именно так! — воскликнул химик. — Но я же говорил, что баллончик был подложен между двумя десятью и двумя сорока... "Спектр-9"...
— Все верно, — устало вздохнул я. — Но в это время Крис беседовал с соседом, Дронова была с Аюми, а охрана указала в рапорте, что Азиз был на своем месте, хоть и отлучался покурить — как раз когда у него пропал КПК, но... Я сначала исходил из неверной посылки, что Дарби убили сразу или же вскоре после того, как сработал баллончик... А это было позже... много позже... это было в районе четырех...
— А откуда такая уверенность? — спросил Хмурый.
— Две причины, — ответил я, закурив. — Про вторую скажу потом, а первая такая — вот этот достойный джентльмен, — я кивнул на шахтера с усами, — сегодня, когда я прожег случайно полотенце в тамбуре сигаретой, рассказал мне, что видел, как мимо их окна пролетало такое же прожженное полотенце. Это было в без скольких-то четыре.
Все поглядели на шахтера с интересом.
— К тому же, — продолжил я, — в купе Дарби-бригадира отсутствовали два полотенца — одно из них Дарби пытался перед потерей сознания приспособить под дыхательный фильтр, а второе пропало... Я сегодня провел эксперимент — выстрелил сквозь полотенце из пистолета в такт стуку колес — дырка была похожа на прожженный след от сигареты, а выстрел...
— Да! — почти закричала Дронова. — Я помогала! Выстрела было совсем не слышно! Это я...
— Чем и объясняется то, — перебил я торопливо, — что охрана из соседнего купе напротив ничего не услышала... логично?
— Ну складно пока, — закивал фермер.
— То-то я гляжу, ты так обрадовался, что я тебе про полотенце сказал... — начал было усатый шахтер.
— Да, — кивнул я, — но тут и начинаются неувязки.
— Вот ведь, блин! — с досадой и искренне Йорген стукнул по столу кулаком. — Говори! Красиво излагаешь!
— Спасибо, — вздохнул я.
— А в чем неувязки-то? — с интересом нахмурилась Дронова.
— Во-первых, — кивнул я, — полная фигня с уликами. Кобура у Дарби была пуста, окно распахнуто. Первое, что приходит на ум, — так это что Дарби, будучи без чувств, был застрелен из собственного пистолета. А пистолет выброшен в окно — это и логично, и удобно... но... пистолет с глушителем оказался в рюкзаке у нашего туриста, Криса. Значит, убийца забрал пистолет себе, чтобы потом подбросить кому-то? Наверное... Но в его обойме не хватает одного патрона, и на глушителе нагар также имеется. Тогда на кой черт убийца воспользовался полотенцем? Почему он вообще не выбросил тело в окно, вместе с оружием? Ведь, подбросив ключи и пистолет Крису, он только подтвердил, что Крис этого сделать точно не мог!
— Я нэ мог! — гордо заявил Крис.
— Да... — протянул фермер. — Мозг взрывается...
— А потом, — продолжил я, завладев наконец полным вниманием аудитории, — есть еще один непонятный момент.
— Это какой? — не выдержала Дронова.
— Вот вы, — я слегка улыбнулся полячке, — вы видели, как человек полз по крыше вагона...
— Да, — убежденно кивнула та, — и хоть вы режьте меня, он был не с фиксами, а с кинжалом в зубах! Это точно!
— Возможно, — кивнул я, — но дело в том, что наш каторжник дополз только до пищеблока, а на последний вагон, где вы могли бы его видеть из турели, не вылезал, так как он хотел есть...
— И? — вопросительно выкрикнуло несколько голосов.
— Пани Дронова действительно видела настоящего убийцу, — произнес я медленно, — который разминулся с Кадыком минут на пять...
— Я же говорила! Я говорила! — У Аиды было лицо человека, который только что выиграл в лотерею крупную сумму денег. — А я сразу сказала...
— И в зубах его был не кинжал, — сказал я убежденно, — а пистолет Дарби, который он собрался подбросить Крису в рюкзак. А не далее чем полчаса назад я убедился, что убийца вылез из купе через окно — пыль стерта на водостоке окна, сверху, и крыша вагона сбоку чьим-то пузом вытерта... убийца вернулся в последний вагон, где он и едет...
Повисло тягостное молчание, прерываемое тихим шепотом и чавканьем.
— Ну ты совсем уже мне голову задурил, — вздохнул шахтер. — И откуда же он взял глушитель? И почему на нем нагар? Если он через полотенце стрелял-то?
— Вот такой он у нас сложный человек, этот убийца, — попытался пошутить я, но никто не засмеялся. — Скорее всего, в его действиях много спонтанного... Все становится понятно только на уровне предположений и догадок...
— Ну валяй, — подбодрил Хмурый.
— Начнем опять сначала, — сказал я, закусив нижнюю губу. — Откуда разведчик узнал о своем предполагаемом разоблачении? Как он узнал про наш с Дарби разговор? А ведь не узнать не мог, иначе либо убил бы его раньше, если тот представлял угрозу, либо не стал бы убивать его вообще... А разговор он наш слышал, иначе как объяснить такое совпадение, что, как только Дарби собрался навести о нем справки, он сразу умер?
— Так как же? Подслушал под дверью? Жучки в купе? — спросил полковник.
— Нет, — сказал я убежденно, — не под дверью. Мы разговаривали с Дарби один на один, жучков я не нашел, да и Дарби опытный в подобных делах. Вчера, когда я сидел в купе бригадира, меня по селекторной связи вызвал Хмурый...
— Ну да, и не один раз. — Хмурый прищурился.
— Так вот, — кивнул я, — когда Хмурый меня вызвал, лампочка вызова даже не загорелась. Я сперва не придал этому значения — и только потом понял: он сидел и слушал, включив селектор на прием в купе охраны последнего вагона, которая, согласно рапорту, совершала обход поезда в этот отрезок времени. Либо они не закрыли дверь, либо он открыл эту дверь сам...
— Да мы закрывали... — словно оправдываясь, протянул один из охранников.
— Как? — удивился Хмурый. — Как открыл?
— Возможно, ключами бригадира, — сказал я, — который предупредил его, что в его купе сейчас состоится важный разговор...
— Фига се! — Сразу после этого восклицания охранник последнего вагона, воровато покосившись на Хмурого, выпил стакан с самогонкой, но никто не заметил. — Так бугор же нас в обход и отправил!
— Продолжаю фантазировать, — сказал я, последовав его примеру и хлебнув спиртного. — Узнав, что Дарби собирается навести через руководство справки о том, кто же является агентом в нашей группе, и фактически поставить его под удар, он решает действовать. Мне кажется, что бригадир не согласился убить Дарби сам — иначе сделал бы это без всяких проблем. Скорее всего, агент сказал, что хочет узнать у Дарби что-то важное. С целью чего попросил подложить баллончик. Между пролетом в окне полотенца и ползущим по крыше человеком и тем моментом, когда бригадир копался в кладовке (а это видели повара, и по времени совпадает с окислением консервантов в баллоне), прошло почти полтора часа. Тем самым убийца надеялся получить алиби. Он даже не заморочился вынуть баллон из вентиляции — это направило меня сначала по ложному следу, так как я думал, что, отравив Дарби, он начал действовать незамедлительно, дабы избежать сопротивления и шума борьбы. Но пролетавшего мимо окна шахтеров полотенца он, конечно, учесть не мог, да и то, что мне сказали об этом, — чистая случайность: не прожги я сам своего полотенца в присутствии свидетеля. Да и не знал он, убийца, что в турели сидит пани Аида и делает свои этюды... Правда, она его лица не разглядела...
— Но почему?! — возмутилась Дронова. — Я видела...
— А тут еще Кадык удачно спутал карты, так как оказался на крыше почти одновременно с убийцей... — Я чиркнул пьезоэлементом и закурил. — Так вот, Джеймс, бригадир, убивать не хотел — он подложил баллончик, как я думаю, потому, что агент попросил сделать это, сказав, что хочет Дарби допросить, а не убить. Это и подтверждается маленьким следом укола на руке покойного. Хоть в крови никаких посторонних химикатов обнаружено не было, я думаю, что убийца не ограничился похищением КПК Дарби, а еще пытался вывести его из бессознательного состояния, чтобы допросить, что тот узнал. Возможно, это было что-то вроде сыворотки правды — чтобы Дарби отвечал на вопросы в полубессознательном состоянии. А дальше — новые фантазии...
— Факты давай! — крикнул один из шахтеров.
— Дойдет и до них, — успокоил я его. — Без фантазий совсем — у меня не выходит...
Я опять вздохнул...
— Я стараюсь следовать естественному ходу событий, — продолжил я, — не по логике даже, а по диалектике — как бывает... Так вот, объяснить все это я могу только его спешкой — спешкой убийцы... Если бригадир был настолько мягкотелым и убивать не хотел, да к тому же Дарби провалялся в его купе, почти в газовой камере (кстати, не умер он только потому, что легкие были сильно заполнены табаком, — это убийца рассчитал метко), скорее всего, Джеймс потребовал по КПК, чтобы убийца немедленно решил проблемы с телом в его помещении. И вот он просит бригадира подождать его в последнем тамбуре пищеблока, выходит к нему, просит его ключи, чтобы открыть купе, — это единственный момент, где он рискует быть замеченным. Плана он четко еще не обдумал, и, скорее всего, глушителя с собой не взял. Бригадир, возможно, даже пригрозил ему — поэтому он так торопился. Он встречается с бригадиром в тамбуре, берет у него ключи. Дальше не знаю — вспыхивает ли между ними ссора, или же агент и так спланировал убить сообщника, но пришедший в тамбур берет ключи, запирает двери из салона и между вагонами, после чего душит Джеймса и, открыв дверь, выбрасывает его в пустыню. Затем отпирает двери, входит в тамбур пищеблока, выбирает удобный момент, когда никого нет, и проскальзывает в купе, надев дыхательную маску. Действовать ему приходится быстро и почти на импровизации. Обыскивает полумертвого Дарби, что-то выясняет, что не устраивает его, берет его пистолет, стреляет ему в грудь через ткань полотенца, затем открывает окно, выбрасывает свой импровизированный глушитель, вылезает на крышу, держа пистолет в зубах, чтобы подбросить его Крису, переползает на крышу последнего вагона, и Дронова его видит.
— Да! Вижу! — встрепенулась полячка.
— Затем, — продолжил я, — Дронова выскакивает из турели, бежит к Азизу, и они идут на платформу, где Азиз успокаивает ее и всерьез задумывается. Убийца же проникает в тамбур через окно и как ни в чем не бывало входит в вагон... было бы так здорово, если бы пани Аида не убежала, а поглядела, кто вошел в вагон...
— Ах, если бы я знала! — воскликнула она, заламывая руки. — Браво, пан инспектор, вы все раскрыли! Подумать только!
— Это все замечательно, — хмыкнул Хмурый, — но доказательств-то у тебя нет, и все это только предположения, Странный... понимаешь? Так мы никого не найдем...
— Да... — вновь задумчиво изрек фермер. — Все складно, но вот я не понял — с чего ты решил, что бугра задушили, и именно в тамбуре пищеблока? И вообще... с этим глушителем — ерунда какая-то...
— Ну — я покачал головой, — мне кажется, что убийца после вечеринки, дождавшись, когда уснут его соседи, просто прикрутил глушитель к пистолету Дарби, добавил в стандартный ПМ еще один патрон и выстрелил между своей койкой и перегородкой плацкарты, чтобы в глушителе тоже остался след выстрела, а потом подбросил пистолет нашему Крису...
— Некадяй! — Крис порозовел. — Подставлять меня! Честный человек! Я обращусь к адвокат!
— Думаю, что адвокаты паладинов тебе не понравятся, — хмыкнул Хмурый. — И все равно, Странный, все это пока красивая и складная байка...
— Дело в том, — сказал я, — что у меня есть свидетель, который видел не только смерть бригадира в тамбуре, — я опять медленно обвел глазами собравшихся, — но и лицо убийцы.
У некоторых вырвались возгласы удивления.
— И сейчас, — я говорил нарочито медленно и зловеще, — он придет и опознает убийцу... Так что двоих из охраны я попрошу привести Кадыка, а остальных встать как можно плотнее за спинами наших туристов...
— Боже... какой кошмар! — восхищенно прошептала Дронова. — Сейчас мы все узнаем...
Послышались беспорядочные комментарии, кто-то выкрикнул "наконец-то!".
— Граждане Свободных колоний! — рявкнул Хмурый. — Просьба сохранять спокойствие! Охрана, выполняйте приказ!
— А выпить-то можно? — спросил не к месту Йорген. — А то я уже почти причиндалами слипся от страха!
— Пей-пей, — разрешил Хмурый, — только не ори...
— Ты что, начальник! Не буду! — пообещал Йорген.
— Так сам-то ты знаешь, кто этот человек? — спросил шахтер, глядя на меня осоловевшими глазами.
— Нет, — соврал я.
— Ну...
— Хмурый, — крикнул подошедший человек в комбезе Машиниста, — ща поедем, раскопали почти!
— Погоди, Грэг, — махнул тот рукой, напряженно всматриваясь в сторону состава.
Медленно двигалась процессия от поезда к нашему импровизированному банкету. Двое охранников шагали не торопясь, а между ними покачивался тщедушный ссутулившийся Кадык.
Они приближались, как казалось, целую вечность, будто воздух вокруг стал каким-то вязким. Сердце бешено стучало в моей груди — сейчас или никогда... Вот... Сейчас... Как я долго шел к этому...
— Арестованный доставлен, — вяло проворчал охранник.
Глаза Кадыка бегали по сторонам.
— Пожрать и выпить-то дадут? — спросил он, алчно облизывая губы.