— Когда я увидел тебя, — продолжил Шамиль, — понял, что я всего лишь птица с одним крылом, мне уже не взлететь в небо, если тебя со мной не будет... ты нужна мне, радость моя... Хочется постоянно видеть твою солнечную улыбку, блеск в твоих глазах...
Фелиска млела, чувствуя, как замирает сердечко...
— Мы теперь вместе, милая, я никому не позволю тебя обидеть, и если слезы прольются из твоих очей, то лишь от счастья, ясонька моя... Ты полюбишь меня так же?
Девушка понимала, что он ждет определенного ответа, но ведь она еще недавно, забыв обо всем, помчалась навстречу Мартину, услышав, что он вернулся... Как она признается? Поверит ли Шамиль? Не покажется ли ему такой ответ именно сейчас неискренним?
Она лишь кивнула, смущаясь, чтобы не нарушать этой гармонии и тихой радости из-за вплетающихся в порывы ласкового ветерка его слов признания...
— Не бойся, тебя никто не обидит, худого слова не скажет... моя семья очень хорошая, они обязательно примут тебя, раз я сделал свой выбор... таур одобрил, а его слово много значит... Буду любить тебя, усажу на свои колени, буду любоваться тобой, нежить и дарить ласки, чтобы твои щечки расцветали, чтобы ты помнила каждое мгновение, и если придется идти в поход, чтобы не тосковала, а ждала встречи, греясь воспоминаниями... Я для тебя живу, дышу тобою... В буйстве зелени и весеннем шуме, журчании ручьев, в теплом шёпоте трав и цветов — всюду только ты, моя любимая... и знойным летним днем и в прохладном сумраке ночи, и в гомоне птичьих трелей буду помнить жар твоего тела и твой задорный смех, ты одна для меня в целом мире... И когда листва поменяет цвет и шершавый багряно-желтый ковер укроет землю, и когда пушистый снег под белыми покрывалами скроет все, чтобы схоронить от лютой стужи... все мои мечты и помыслы будут с тобою... У нас будут прекрасные детки, пусть дочери будут похожи на тебя, такие же красивые, сияющие рыжими солнышками, а сыновья — на меня... Ты согласна?
— Да... конечно, — растрогано прошептала девушка.
— Я тебя никогда не предам, буду любить до последнего вздоха... я хочу засыпать, обнимая тебя, счастливую и уставшую от моих ласк, и утром будить поцелуями нежными, прижимать к себе, заберу твою печаль и боль, и не дам причинить тебе неприятности снова. В доме — ты будешь моей женщиной, моей хозяйкой, матерью моих детей, хранительницей очага, любимая зоренька... И я, твой мужчина, не допущу на наш порог никакие беды и несчастья, поверь мне, ясонька, нежная моя, ласковая...
Фелиска вцепилась в ладонь молодого варвара обеими своими ладошками, больше всего пугаясь мысли о том, что все это лишь чудесный сон, и однажды придется проснуться...
* * *
Развлечение в Доме Удовольствия было, конечно, для варваров нечастым, но Ильяс, здраво рассудив, что не последний день на свете живет, решил, что пора и честь знать.
Его товарищ придерживался несколько другой позиции, и Ильяс настаивать не стал — что он, один дорогу до казармы в городе не найдет?
Предупредив сородича, предпочитавшего продолжить, что он уходит, перекинулись с ним парой словечек о сыне коменданта. Решивший остаться варвар сказал, что пока сидел в холле, видел, как Мартин отправился на выход с вещами, и вопросительно взглянул на брата Шамиля.
Ильяс философски пожал плечами:
— Молодец, пацан, наконец-то проняло. Но, если честно, ставлю на брата.
— Аналогично, — ухмыльнулся второй степняк. — Ладно, у меня там красотка заждалась, поди, пока я проветрюсь.
— Нехорошо заставлять женщину скучать, — хмыкнул Ильяс.
— Они здесь вряд ли скучают, но ты прав! Бывай!
— Ага, нескучной ночи!
Парни понимающе ухмыльнулись друг другу и разошлись...
* * *
Проснулся Дерек от ощущения какого-то дискомфорта. На левой руке лежала девица. Справа смачно храпело тело. Судя по выдаваемым знакомым руладам — Сауш приперся к нему под бочок... Или он к нему приперся вместе с этой девкой, впрочем, неважно.
Надо же, ну почему всегда так? Вроде и хорошо было, особенно с вечера, и девчонки симпатичные, и голова вроде не гудит. Вино все-таки здесь подавали хорошее. Но вот чувство некоей гадливости не оставляло. И никакие термы, в которых отмокали потные после изматывающего секс-марафона тела, не помогали...
Осторожно высвободив конечность из-под сонной девушки, Дерек попробовал переползти через Сауша, но тут же был словлен отточенным жестом — этот бабник, видимо, не любил, когда из его постели кто-то уходил без спросу. Дерек еле успел упереться обеими ладонями рядом с сонной тушкой бойца, чтобы, как при отжимании удерживать вес собственного тела на вытянутых руках.
Не открывая глаз, Сауш попробовал нащупать привычные прелести, недовольно сморщился, но поисков не бросил. Дерек, в первое мгновение просто охренев от подобной бесцеремонности — уж за кем за кем, но за Саушем он точно не замечал интереса к собственной заднице — просто онемел. Но потом, поняв, что друг просто в отключке — чуть не упал сверху, стараясь не ржать в голос. Зато от души ткнул незадачливого любителя полапать чужое тело в ребро, отчего тот мгновенно проснулся и распахнул затуманенные от бессонной ночи глаза:
— Ты что ох*ел?!!
— Это ты, мля... ахаха... ох*ел совсем... я ссать хочу, отпусти, а? Не ровен час, кто увидит — не отмоешься! Гыыыы...
— Ёпт! — опомнился Сауш, брезгливо отдергивая ладони и судорожно вытирая их о простыню. — Тьфу на тебя, присниться же такое. Скажешь кому, убью!
— Могила! Аха... хаха... — заржал Дерек, перекатываясь на другую сторону, и свалился с кровати. Сауш глумливо заржал. А Дерек, представив, как это выглядит со стороны, все никак не мог встать с четверенек, угорая и над забавным инцидентом, и над собственными бесполезными потугами встать на ноги.
Сонная девушка подняла лохматую голову:
— Вы чего колобродите, рано же еще? Хватит ржать, господа жеребцы...
— Спи-спи, киска, — похлопал Сауш девчонку по крутому бедру, облегченно выдохнув, что ладонь почувствовала знакомые ощущения...
* * *
Дерек же, вернувшись, побродил по темной комнате, стараясь не наткнуться на расположившиеся в живописном порядке тела товарищей, хотел было прилечь обратно, но передумал.
Нашел свои штаны, натянул и привычно отправился во двор разминаться.
Каждый раз, сбрасывая напряжение с этими девицами, тело чувствовало приятную усталость, но вот в мозгах билось противное — зачем? И на душе становилось погано. Да все свои шальные ночи он отдал бы лишь за одну ту, которая была у него по дороге в Замок, когда Тесса была рядом... Просто спала рядышком с ним, рухнувшим, как бревно, а она, словно дикий плющ, оплетала его бесчувственную тушку. А он еще, придурок, раздражался, не понимая ее поведения. Не понимая, отчего он не может ненавидеть жену человека, купившего его, словно вещь, и еще хуже, вещь для особо изощренного употребления. И Рени... мальчишку-задохлика было жаль... знал бы он, что завидовать надо не теперь, а прямо тогда надо было начинать... надо же, какое чудо получилось при должном уходе...
Впрочем, такой идиллии, что они с Асланом в обнимку читают книжки, Меченый все равно себе представить не мог, как ни старался. Зато слишком четко предполагал, что его ждало бы... Чумная ночь во Дворце Асланова отца все еще хорошо помнилась...
И все-таки... Тесса и Аслан были для него самыми близкими людьми, рядом с которыми хотелось оставаться, хотя бы ради мимолетных прикосновений, как тогда, в кладовке, когда Тесса стирала ладошкой муку с его изуродованного лица, или там, в подворотне, где удалось сорвать поцелуй, сладким ядом намертво отравивший его... врезавшийся в память, будто это случилось только что...
Парень облизал губы, провел шершавой ладонью по щеке с безобразными шрамами и горько усмехнулся... а если бы не это? Смог бы он надеяться? Нет... но так хочется помечтать... или снова прикрыть глаза, пусть она придет во сне...
Нет! Пожалуй, об этом лучше помечтать в казарме, не стоит тащить в подобное заведение даже фантомный облик любимой...
* * *
Отсутствие Мартина при побудке не слишком удивило. Парни поржали по поводу того, что все-таки не утерпел женишок, сбежал из-под теплых бочков сонных девок, которых даже не стали будить, собрались и вышли во двор. Сауш приотстал, долго прощаясь с вышедшей проводить желанного клиента заспанной Хозяйкой, вызвав новую волну стеба.
Но Красавчик лишь сыто жмурился и позевывал, не спеша афишировать, что за нежно-деловые отношения у него с этой женщиной. Да он и сам не мог объяснить. Она настолько отличалась от его Руты, что просто небо и земля, и все же что-то в ней было такое привлекательное — бесстыже-порочное и вместе с тем откровенно-настоящее, что просто крышу сносило... впрочем, наверное, и он нашел какую-то отмычку с сердечку Хозяйки, уже давно и надежно опутанному цепями утрат и разочарований, закрытому на амбарный замок... а вот Саушу, всегда были рады, и вряд ли это было его заслугой, как постоянного клиента, основанной просто на количестве посещений...
Забрав лошадей из казармы, слегка подивились, что конь Мартина на месте, но, подумав, предположили, что он был не слишком-то пьян по сравнению с остальными — значит, хватило ума нанять лошадь в трактире или в Почтовом Доме, двинулись в сторону крепости.
* * *
Празднично украшенный город просыпался, постепенно оживая. Службы в Храмах в это утро начались рано — желающих заключить брак на рассвете или на закате светового дня, было предостаточно. И пусть первая волна брачующихся уже прошла, на улицах было много радостных, празднично одетых людей.
За стенами города в специально обустроенном и подготовленном месте (с временными складами, загонами для скота и прочими постройками), уже вовсю разворачивалась Ярмарка. Эта огромная площадь служила своему прямому назначению лишь для торговли только в праздничные дни — осенью и весной, когда традиционно благодарили Всевидящих за удачное лето или за милость Богов прошедшей зимой. В прочее же время жизнь там замирала в ожидании следующей Ярмарки, и только большие склады использовались круглый год. Сейчас же там можно было оставить под охраной товар, заплатить и получить торговое место под общим навесом.
На выезде из города недалеко от ворот скучали в ожидании жениха с невестой Ильяс и второй варвар, посыльный таура, отправленный не только предупредить, но и помочь с нежданно возникшими хлопотами. Все же за пол дня организовать свадебный той для почти двухсот человек (причем, большинство молодые и здоровые мужчины, не страдающие отсутствием аппетита), нелегкая задача.
Надо было прикупить барашков и бычков на мясо, да договориться, куда их пригнать. Ну, еще хорошего вина и приобрести кое-чего по мелочи. Остановились здесь, чтобы не искать друг друга им с братом, не плутать среди толпы, и не тратить драгоценного времени даром.
Варвар был доволен. Правда, ему теперь предстояли закупки — надо проставляться на той (свадебное пиршество), не за счет же Аслана выкручиваться. Лаэр, конечно, не отказал бы, Ильяс был уверен, но и понять чувство командира, у которого так облажался боец, вполне мог. Хотя то, что рассказал ему прибывший из крепости со сногсшибательной новостью товарищ, вообще плохо укладывалось у варвара в голове. Поверить в то, что Инваров сын поступил так подло, не получалось, ну просто не могло вырасти у уважаемого всеми коменданта крепости такого ублюдка...
* * *
Возвращавшиеся бойцы не особо крутили головами по сторонам — чего они не видели на этих Ярмарках? Вот, хорошо бы в соревнованиях отличиться, да заслужить обещанную Асланом награду — целых три дня увольнительных в праздничном городе — вот это да! А пока надо постараться по дороге домой прийти в себя, чтобы выветрились из голов остатки похмелья и шальной ночи, утопленной в продажной любви... Ну что ж, не всем же везет, как комендантскому сынку — иметь свою женщину под боком...
Кирей, взяв чуть в сторону, объезжая раскорячившегося мужика с подводой, кляча которого никак не могла развернуться в узком промежутке между уже стоявшими по бокам телегами, недовольно матюгнулся и вскинул голову, прося прощения у Неба. Сегодня не самый лучший день для сквернословия. И вдруг увидел знакомых. Несмотря на яркую пестроту в одежде снующих туда-сюда людей, статные варвары выделялись своей суровой мужской красотой, нарядами, подчеркивающими принадлежность их хозяев к сыновьям Степи, и богато украшенной сбруей породистых коней.
— О, знакомые все лица! Эй, Сауш, погодь-ка! — окликнул Кирей. — Приколоться хочу!
Сауш оглянулся, передал остальным, что приотстанут, но бойцы еще не особо торопились (до соревнований время есть), поэтому подъехали перекинуться парой словечек с братом Шамиля все вместе.
— Здорово, парни! Что это вы с утра пораньше здесь отсвечиваете? — радостно осклабился Кирей.
Ильяс, прикинув, что товарищи Мартина, скорее всего, еще не знают, что Март жену привез, а Шамиль от Фелиски не отступил, и что таур все повернул так, что это братишка, получается, СВОЮ невесту всю ночь караулил, а не пытался чужую своровать, осторожно ответил:
— Да вот брата с невестой жду...
— Да ладно?! — удивился Юджин. — Неужто своровал все-таки?
— И как это Фелиска на такое пошла? — прищурился Кирей.
— Не, он не воровал. Просватал, — ухмыльнулся Ильяс.
— В смысле? — озадаченно нахмурился Дерек.
— А жених-то что? — подал голос один из бойцов.
— Какой жених? — не удержался от ехидства брат Шамиля.
— Как это какой?! Мартин! — встрял Сауш.
— Ах, Мааартин... — специально протянул Ильяс, наслаждаясь моментом. — Так он свою жену сразу после рассвета в крепость привез.
На некоторое время воцарилась неловкая пауза. Парни молча переглянулись.
— С утра пораньше... эээ... это никак не Фелиска тогда, — попытался сложить два и два Дерек.
— Да хорош трендить! — хмыкнул Кирей. — Какая жена? Жрец-то только вечером будет...
— Неужели кого в борделе подцепил??? — сориентировался Сауш, рассмеявшись шутке.
— Бу-га-га... — поддержали парни.
Ильяс тоже улыбался, но в его взгляде, скользящем по прикалывающимся парням, начавшим выдвигать всякие еще более нелепые предположения, было что-то такое, отчего Дерек мгновенно напрягся:
— Мля! Ильяс?!
Ильяс тяжело вздохнул, почему-то вот с этим парнем ему ссорится не хотелось, да и смысл скрывать?
— Я не шучу, Меченый... извини.
— Твою ж налево! — высказался Дерек. — Как?!
— Вы чего? — обернулся Юджин на меряющихся взглядами парней.
— Ёпт... — тихо прошептал Кирей, посерьезнев.
Может, они и вытрясли бы с Ильяса или с помалкивающего очевидца событий, второго варвара, что там произошло в крепости, пока они все проспали, но тут кто-то присвистнул:
— Шамиль!
Обернувшись, ребята увидели, что и впрямь подъехал Шамиль с заробевшей Фелиской, приникшей к широкой груди степняка.
Конечно, всем просто не терпелось задать девушке или ему самому много-много вопросов и получить на них ясные и четкие ответы, но Шамиль ответил отказом — он не собирался снова расстраивать свою женщину, заставляя ее переживать очередные унизительные и обидные подробности свинского поступка бывшего жениха. Однако, понимая, что друзьями Мартина движет не праздное любопытство, попросил Ильяса постоять с ней в сторонке, пока в двух словах опишет обстановку.
