Возможная угроза жизни Милана и его семьи не могла оставить их равнодушными, и попытка Нади свести всё к шутке и выдать за бред пьяного, не имела успеха. Они отдавали себе отчёт в том, что действия неизвестных нападавших могли быть спровоцированы и самим их появлением в доме Милана, и недавним инцидентом у ворот Гильдии Магов. К этому могли быть причастны и культисты, если Ниваль попал к ним в руки и что-то выболтал, ведь владелец оружейного магазина в их глазах мог быть тем, кто близок Симону Дюсару и в курсе его дел. Они наверняка ни на минуту не переставали искать барда, чтобы отомстить и вернуть себе обсидиановые мечи. Такой информацией друзья не могли пренебречь.
Но всё оказалось не так, как они думали, а гораздо хуже.
Милан притулился на одном из диванчиков первого этажа, обхватив голову грязными руками с чёрной каймой под ногтями, раскачиваясь и что-то бормоча.
— Он убил их... растерзал и переломал кости...
Попытка выяснить, что случилось, ни к чему не привела. Бедняга был настолько не в себе, что даже не смог сразу сказать, кого именно убили, из раза в раз лишь повторяя жуткие подробности самого преступления. Он говорил о трагедии то в прошедшем времени, то так, будто это происходит прямо на его глазах. Всё это было тем более странно, что скованная поза, монотонные движения и бесцветный голос не очень-то вязались с ужасами, о которых он рассказывал. Надя к этому отнеслась весьма скептически, с подозрительной уверенностью твердя, что Милан пьян или под зельем. Однако, тревога, граничащая со страхом, с которой она смотрела на несчастного, не укрылась от внимания Эйлин.
— Ты можешь помочь ему? — тихо спросил её Касавир. — Нам нужно выяснить, случилось ли это на самом деле или это игра больного разума. Судя по тому, что он рассказывает, он мог видеть зверя.
— Сложно, — она покачала головой. — Я не знаю, что это. Не страх, не гнев, не потрясение. В нём бушует хаос, он видит что-то, но не в силах найти себе место в этой картине.
Общими усилиями им удалось заставить заплутавшего в воспоминаниях бедолагу, по крайней мере, прислушиваться к вопросам, направляя поток его сознания в нужное русло. Выяснилось, что, как они и боялись, убитые — жена Милана и его дети. Произошло это где-то за чертой города, а убийца — некий загадочный ОН, но было ли это существо зверем или человеком, Милан затруднился сказать. Надя, сделав пару попыток вмешаться в разговор, в конце концов, отошла, сокрушённо прикрыв лицо рукой. Сбивчивый рассказ, хоть и внёс некоторую ясность, поставил новые вопросы. Например, как вышло, что его семья была жестоко убита, а он сам, видевший всё от и до, выглядел изрядно потрёпанным, но совсем не пострадал, за исключением царапин на руках? Они совсем запутались, когда Милан вдруг, как ни в чём не бывало, сообщил, что его жена Брина с ребятишками возвращается сегодня, и ему нужно поторопиться встретить её у восточных ворот.
— Она приходила ко мне каждую ночь вместе с ребятами, — внезапно произнёс он со странной блуждающей улыбкой, прервав недоумённую паузу. — Они вместе приходили и звали меня туда. Иногда я шёл за ними, но она так и не отвечала мне, зачем я нужен. Только я чувствовал, что в чём-то виноват перед ней, что-то должен сделать... Всегда она так, — в голосе торговца зазвучали плаксивые интонации. — Никогда прямо не скажет, что я не так сделал, будто у меня есть хрустальный шар. В молодости меня это так бесило, что я просто уходил, и всё становилось только хуже. А теперь привык, да и Брина притерпелась. — Он вздохнул. — А в этот раз она опять надулась, её уже и шутки мои не веселили...
— Твои семейные истории никому не интересны, Милан, — по-учительски строго перебила его Надя. Похоже было, что такое обращение привычно для обоих. — Если ты пришёл сюда потому, что в очередной раз повздорил с женой, я, так уж и быть, найду тебе кого-нибудь. А у нас есть дела поважнее, чем утирать твои сопли.
Надя попыталась схватить Милана за руку, но Касавир удержал её, взяв за локоть и понуждая отойти.
— Я попрошу не вмешиваться, — непреклонно отчеканил он, холодно посмотрев ей в глаза.
Сопротивляться его железной хватке было себе дороже, и Надя с плохо скрываемой злостью вырвала руку из разжавшихся пальцев.
— Так что случилось в тот раз? — мягко спросила Эйлин, пытаясь поймать его взгляд, но Милан, отвлечённый перепалкой Нади и Касавира, снова замкнулся и забормотал что-то малосвязанное.
Она почувствовала затылком дыхание Азгара.
— Поющая Роща, — хрипло шепнул аладжи. — Он провёл там много времени и принёс старый нечёткий след разложившихся тел. Как будто раскапывал кладбищенскую землю. И... мне не нравится его запах. Мурашки по спине. Не знаю, почему.
Трупы из Поющей Рощи! Похолодев, Эйлин переглянулась с Касавиром и слегка кивнула. Я поговорю сама.
Она чуть прикрыла глаза, настраиваясь на то, чтобы заставить его вспомнить или хотя бы сосредоточиться и выдать какую-то иную реакцию, кроме этого бесконечного раскачивания и монотонного бубнежа. У неё теперь было, за что зацепиться. Во всяком случае, попытаться стоило.
— Да оставьте же вы его! — взмолилась Надя, поняв, что происходит. Она снова попыталась оттеснить Эйлин от Милана и помешать ей сконцентрироваться. — Я забочусь о вашем же благе. Вы не ведаете, что творите. Симон разворошил это осиное гнездо. Из-за этого пострадал его сын. Теперь и вы никак не успокоитесь! Съюн, за что мне это?! — И снова ополчилась на Милана, отбросив чопорную надменность: — Какого дьявола ты сюда припёрся?! Всё из-за тебя, из-за твоих пустых надежд. Раньше надо было думать!
Не выдержав, Азгар сгрёб её за плечи и, приподняв, оттащил назад. Надя взвизгнула. Аладжи выглядел не столько сердитым, сколько опечаленным.
— Послушай, женщина, тебя ведь просили немного помолчать и не вмешиваться, — с укоризной пробасил он. — Тебя что, каждый день о чём-то просят благородные люди? Неужели так трудно сдержать свой сварливый характер?
— Иди к чёрту, животное, — хмуро огрызнулась та.
Аладжи лишь покачал головой, сердито заурчав и брезгливо сморщив собачий нос.
Эйлин села на противоположном конце полукруглого диванчика и наклонилась вперёд, опершись локтями на колени.
— Милан, — негромко, но твёрдо позвала она, когда всё смолкло, и через несколько секунд усилий его бегающий взгляд пересёкся с её и остановился. Установить с ним контакт было нелегко, даже применяя магию. Так же трудно, как держать под контролем животное, чей мир субъективных переживаний слишком отличается от эмоционального мира разумных существ, или разговаривать с сумасшедшим, у которого нарушена логика связи между раздражителем и реакцией. Она мысленно намотала на палец кончик тонкой светоносной нити, готовясь протянуть её сквозь тёмный лабиринт его хаотичных воспоминаний. Она надеялась выдержать в нужном режиме хоть неколько минут, пока нить не порвётся.
— Я тебе сейчас покажу кое-что, — Эйлин медленно полезла рукой в поясной кошелёк.
Мужчина, резко перестав раскачиваться, следил за её движением таким взглядом, словно ожидал увидеть у неё в руке нечто ужасное и смертоносное. Его сознание было целиком захвачено этим переживанием, и это было хорошо.
Он вздрогнул, когда на раскрытой ладони блеснул недорогой, очень популярный латунный амулет Тиморы в виде клевера-четырёхлистника. От сотен таких же, продающихся в лавках Уотердипа, его отличала глубокая царапина на обратной стороне кулона и бурые пятна, которые так и не отмылись с красного кожаного шнурка, связанного необычным, затейливым узелком. Эйлин не ошиблась, вещь, найденная глазастым эльфёнышем на месте трагедии, помогла частично восстановить оборванные цепочки. В хаосе эмоций Милана задрожал тонкой трелью осмысленный мотив.
Облегчённо выдохнув,он улыбнулся, взял вещицу, повертел в руке и спрятал в карман.
— Странно. Откуда у тебя это?
— Ты знаешь эту вещь? — ответила Эйлин вопросом на вопрос, не отрывая взгляда от его лица.
Он сморгнул.
— Это Брины. Она давным-давно купила его на ярмарке.
— Это нашли в Поющей Роще.
Он, твою мать, лежал возле полуобглоданного скелета, голова отдельно, неподалёку два таких же детских, она, наверное, пыталась их защитить, но не смогла, и их сегодня хоронят за счёт казны в безымянной могиле, их убийцу никто не ищет, кроме маленького отряда заезжих искателей приключений, втянутых в это волей случая. Когда ты гостеприимно принимал нас в своём доме, извиняясь за беспорядок и невзыскательную пищу, они были мертвы уже не одну неделю.
— Она им дорожила, — пробормотал Милан. — Теперь понятно. Наверное, она отказывалась возвращаться, пока я не помогу его найти, потому и звала меня туда.
Она звала. Каждую ночь. Их неупокоенные души являлись к тебе. И что ты сегодня пытался там отыскать, роя землю руками и сходя с ума?
— А что она там делала?
— Ну, как... — он прошёлся пятернёй по взъерошенным волосам и почесал бородку. — Через Новый Оламн до Кабры пара часов езды по деревенским расценкам. Это дешевле, чем из города по северной дороге. А прогулка по Поющей Роще ей и детям не в тягость, а в удовольствие. Дорога там спокойная, ягоды и прочее... Она говорит, ты нас проводи хоть до целебного ручья, а то торчишь за прилавком целыми днями, заодно и воды наберёшь.
— Проводил? — тихо спросила Эйлин, еле заметно побарабанив пальцами по коленям в нескольких дюймах от ножен. В свете открывающейся ей истины сохранять внешнее спокойствие было нелегко. Она была почти у цели, и это почти мешало ей быстро принять решение. Она не могла взять в толк, как это мог быть Милан, и не исключала иного объяснения.
Надя хотела что-то сказать, но Азгар так зыркнул на неё, что она сочла за благо промолчать, лишь прошипев что-то нечленораздельное.
То ли вопрос, то ли реакция Нади обеспокоили Милана.
— Я... я... — он хватанул ртом воздух, взгляд снова забегал. Эйлин чувствовала, что теряет контакт.
Случившееся в следующую секунду застало её врасплох. Она не ожидала, что помутнённое сознание мужчины сможет так стремительно обрести ясность под её влиянием, и что этот увалень окажется так ловок, быстр и силён. Заметив в его глазах искру понимания, она выдернула танто, но в ту же секунду запястье пронзила боль, и кинжал отлетел в сторону. Резко встав, зверь в человеческом обличье схватил её, как куклу, и, прикрываясь ею, как щитом, прорвался между мужчинами. Затем швырнул её на Касавира, рванувшись к Наде.
Та взвизгнула, когда в нескольких дюймах пролетела молния и с грохотом вспорола помост для танцев, подняв тучу пыли и сверкнув зелёно-белым на медных деталях обшивки. Даже быстро соображающая и ещё быстрее действующая Кара отреагировала на миг позже, чем следовало.
Хозяйка борделя окрысилась на колдунью, но ничего не успела сказать.
— Назад! — рявкнул Милан Азгару. — Шею ей сверну!
В подтверждение серьёзности своих слов, он, грубо прижав к себе женщину, обхватил тонкую шею предплечьем. Не было сомнений, что ему хватит полсекунды, если кто-то сделает лишнее движение. Человеку, осознавшему, кто он есть и что натворил, определённо было нечего терять. Наде уже было не до оценки ущерба, она жалобно смотрела на них расширившимися от ужаса и боли глазами.
Азгар, досадливо урча, отступил на шаг, держа топор наизготовку.
— Спокойно! — снова прорычал Милан и облизнул губы.
Две девицы, до сих пор лениво наблюдавшие издалека за странными гостями хозяйки, бросились тушить дымящиеся обломки. Хоть какое-то развлечение. Никто не обращал на них внимания.
— Как ты? — шепнул Касавир, одной рукой поддерживая Эйлин, а другой сжимая оружие.
Та чуть поморщилась. От резкого столкновения спиной и затылком с металлической грудью у неё выбило остатки воздуха из легких и на секунду потемнело в глазах. Медленно затухала боль в запястье, ныли рёбра и что-то под ними. Но Касавиру, погасившему собой часть энергии довольно сильного удара, тоже наверняка пришлось несладко. Хуже всего было чувство секундной беспомощности, которая привела к таким неприятным последствиям.
— Я зря это затеяла, — выдохнула она. — Я не думала...
— Ты просто справилась лучше, чем предполагала, — успокоил её паладин, не спуская глаз с Милана и его заложницы.
— Почему я, придурок? — прошипела Надя, придя в себя от шока и пытаясь пнуть Милана каблуком. — Почему не она?
— Она воин, — объяснил он, — а ты — нет. Не дёргайся.
Он обратился к остальным:
— Ребят, я, правда, не хочу проблем. Я не хочу больше зла.
— И когда это ты успел так поумнеть? — не унималась Надя. — Ты мне больно делаешь, урод!
— Слушай, ты, — раздражённо повысил голос Милан, — я ведь и правда могу тебя того. — Он красноречиво цыкнул языком. — Кстати, у тебя есть нож?
— Сука, — констатировала Надя, когда он принялся обшаривать её бёдра в поисках спрятанного оружия. Она с холодной злобой посмотрела на Эйлин. — И ты тоже. Он был безопасен, пока ты не начала вытягивать из него это дерьмо.
— А чего ж ты сама молчала, если знала? — вяло отпарировала Эйлин.
Милан удовлетворённо хмыкнул, найдя искомое. Вскоре лезвие Надиного кинжала впилось в нежную кожу на её шее. Всё это время он наблюдал за производимой им реакцией. Никто не двигался. Лица были хмурыми и озадаченными.
Наде надоело это неловкое молчание, и она обратилась к Милану.
— Может, скажешь им, чего тебе надо? Слушайте, оставьте вы его в покое. Вы что, не поняли? Он ищет Симона, ему нужно зелье. Отпустите его с богом.
Милан молчал. Очевидно, операция по захвату заложницы потребовала от его изъеденного болезнью и зельем разума немалых ресурсов, и он пытался теперь сообразить, что делать дальше.
— С ума сошла? Отпустить его в Серебряные Лабиринты? — возмутилась Эйлин.
Надя хмыкнула.
— Да ты знаешь, что это такое — Серебряные Лабиринты. Это далеко не волшебная страна из сказки. Они раздавят его. Послушай... — Тут она снова вскинулась на Милана: — Да хватит тыкать в меня своим идиотским кинжалом, мне больно! Дай сказать, если сам не можешь! И перестань меня мять, я, как честная женщина, должна с тебя уже деньги за это брать!
Милан, окинув быстрым взглядом насторожённых противников, отодвинул клинок на полдюйма от её горла, но хватку не ослабил, почти жалобно пробурчав ей в ухо:
— Ну, да, их четверо против меня, а у меня только ты, и я не хочу тебя потерять.
Шумно выдохнув, Надя бессильно скрипнула зубами и процедила:
— Ты обречён, Милан. Ты сам загнал себя в угол. Слышишь, что я говорю? — обратилась она к Эйлин. — Серебряные Лабиринты — лучшее место, куда его можно сплавить. Симон говорил мне, что в жилах лабиринта течёт та же кровь, что и в его собственных. Я уж не знаю, в буквальном ли смысле.
Вот те раз. Это как? Эйлин заинтересованно склонила голову.
— Когда увидишь его, можешь сама спросить, что это значит. Не знаю, приходило ли ему это в голову, но я думаю, что, с тех пор, как он стал хранителем, появление здесь его сына было лишь вопросом времени. Это судьба, понимаешь?
