— Остынь. Хотя я тебя понимаю — сейчас всем трудно, да и мысли всякие бродят, хм, негативные. Я вот как — то случай из Библии читал про Содом и Гоморру.
— Это города в древности, которые потом уничтожили?
— Ну да. Так вот там семья одна жила, праведники. И Бог послал ангелов своих вывести их. Те пришли, а жители Содома — все от мала до велика — были совсем двинутые и давай к главе праведной семьи приставать, требовать, чтобы он ангелов вывел из дома им на забаву. Представляешь!
— И что?
— Содомлянам праведник тот разные выходы предлагал — давайте то, давайте это, только не трогайте моих гостей. А те не отступали и разозлились еще больше, хотели даже дверь выломать. Так их Бог слепотой поразил. Думаешь, они отстали?! Как бы не так! Знаешь, как там написано? "Они измучались, искав вход"! Ты представь, "измучались"! Их Бог наказал, а они продолжали с маниакальным упорством двигаться к своей цели! Вот и я смотрю иногда, и думаю — мы порой как эти содомляне — нас жизнь бьет — бьет всеми этими проблемами, а мы не понимаем! И может, все эти проблемы — как та слепота?
— Но тогда получается, что мы своими исследованиями на этих планетах делаем что — то не то?
— Кто знает. Очень я, если честно, надеюсь на то, что когда "Пересвет" прилетит, этот инопланетный знахарь — шаман нам что — то сможет прояснить. Хотя... Есть и еще одна "ниточка" — что — то синги начали проявлять странную активность — уже несколько раз наши спутники засекали кратковременные выходы их кораблей в районах некоторых из тех планет, где у нас возникли проблемы. Далеко от планет, очень не надолго, словно для забора энергии или корректировки пространственных координат перед новым "прыжком", но...
— Думаешь, может быть это их, тьфу, не знамо чего, рук то у них нет. Короче, их происки?
— Мой отдел взял в разработку и эту версию тоже.
В это время встроенный в рукав комбинезона коммуникатор издал мелодичную трель. Посмотрев на засветившийся экран, Мирославов попрощался с коллегой:
— Ладно, пока, а то меня Завьялов вызывает. Наверное, после беседы с "Тавхаки" будет новые задачи ставить.
Глава 13. Среди звезд. Средоточие Миров - система Большая Равнина.
Дмитрий проснулся и какое — то время лежал, пытаясь осознать, что ему приснилось. Это казалось важным. Он стоял на вершине горы и держал на вытянутых руках ребенка. Он поднял руки выше, словно показывая ребенка ветрам, взошедшему солнцу и находящимся ниже вершины тучам. Сон побуждал к какому — то действию. Что — то он должен был сделать... Но что, было пока не понятно. Ну что ж, бывало и так, что значение сна становилось понятным лишь тогда, когда ты сталкивался с той ситуацией, которая обозначалась показанной образами сна аллегорией. День потек своим чередом: завтрак, тренировка, подготовка к высадке.
Выйдя из информатория, он встретил идущего по коридору Павлова.
— Привет, — улыбнулся тот. — Судя по твоему виду, ты только что вылез из "чрева" НОИС. Опять мозги грузил? Ну и как, много интересного нашел на сей раз?
— А как же! Я сегодня просматривал ваши историю и социологию. Есть над чем подумать, — улыбнулся Дмитрий.
— Ну да, ты всегда подумаешь, подумаешь, а потом как выдашь! Так завернешь, остается только глазами хлопать! А как тебе сегодня мои ребята? Орлы!
— Да, тренировка прошла прекрасно, они меня порадовали. А ты чего не пришел — медики еще не разрешили?
— Не — а, просто не успел, с начальством беседовал. А со здоровьем все нормально, медицина дала добро и я опять с вами, в строю.
— Ты уже просмотрел материалы по планете Большая Равнина?
— Еще не до конца, — сокрушенно покачал головой Павлов. — Посовещались у Гарчева, потом карты просмотрел. Ну, рельеф там вроде ничего, думаю, высадка должна пройти нормально.
— Там много интересного. Уникальный мир. Впрочем, как и все, на которых мы уже побывали.
— Уникальность для меня лично, как ты понимаешь, вторична. Мне важно, чтоб с членами исследовательской группы ничего не случилось. Народ надо дополнительно гонять и гонять...
— Зачем?
— Да чтоб заняты были. И глупости всякие в голову не лезли. А то вон вчера... Слышал, что мои учудили?! Нет? А я уж думал, все в курсе. Стали соревноваться, у кого быстрее пожарная сигнализация сработает. Мо, занятно, какой параметр более приоритетный — интенсивное задымление сенсора или прямое воздействие высокой температуры.
— Ну и как?
— Сработала у обоих одновременно. Изобретательные, блин, понимаешь. Ну дети малые! Ничего, тряпки в зубы и без всяких роботов — уборщиков! Ага, смеешься, а там все так залило!.. И тут как раз Гарчев входит... М — м — да...
Поговорив еще немного, они расстались, и Дмитрий отправился в кают — компанию. Там было пусто. Только Катя просматривала рабочие файлы. Похоже, такая их встреча уже становилась традиционной — перед высадкой на Афине — 7 он вот также зашел в кают — компанию и встретил там Катю. Только тогда там еще были Носов и Трофимов.
— Привет, — как — то вымученно улыбнулась девушка.
— Привет. Что — то случилось? Ты чего такая бледная? — спросил Дмитрий, уже и так чувствуя ее состояние. Но он уважал свободу выбора самого человека и не лез с предложениями помочь, если его не просили.
— Голова болит. Спала сегодня ужасно, всякая чушь снилась. Кошмары, от кого — то убегала, просыпалась от собственного крика. Теперь хожу как пришибленная. Отвратительно!
— Ну, головную боль ты и сама можешь снять.
— Я пыталась, — мрачно отозвалась Катя, не отрывая взгляда от виома. — Только она опять приходит. Наверно, мандраж перед высадкой. Столько дел! А я хожу как вареная курица! Что?! Ну вот что ты улыбаешься?!
— Извини, просто представил... Как должна ходить именно вареная курица...
Губы девушки сами собой растянулись в улыбку, и она тоже рассмеялась. Дмитрий почувствовал как ее "отпускает" и потоки живы по телу потекли свободнее. Катя снова взглянула на виом, а потом повернулась к знахарю.
— Это ты сделал? — спросила она, склонив голову на бок и испытующе посматривая на него. — У меня голова прошла. Ты?
— Нет. Ты. Сама. Напряжение ушло, а с ним и боль. Вы, земляне, постоянно куда — то спешите, взваливая на себя больше, чем можете поднять — и многие ваши болезни от этого. Через них организм весьма красноречиво заявляет о своих желаниях. И правах.
— Да, иногда мне кажется, что я жонглер и мне подкидывают все новые и новые дела — шарики. Сейчас это ощущение ослабло, да и я привыкла, а вот в университете, помню... Но ведь по — другому нельзя! Жизнь ведь такая — чуть зазеваешься, отстанешь — и уже не догонишь.
— А ты...счастлива? Так жить?
Катя задумалась, нахмурив брови, а потом на ее лице отразилось некоторое смущение. Ведь достаточно часто она и сама задумывалась о том же.
— Ну — у... Не знаю. Но по — другому все равно нельзя.
— А ты заметила, что на большинстве планет, которые мы посетили, жизнь идет гораздо размереннее и осознаннее?
— Ну, так у них еще нет такого уровня прогресса, как у нас.
— Правильно. Нет. Так и надо ли это, если в результате чувствуешь себя измученной уже с утра, а впереди еще куча дел и каждое новое воспринимается как неподъемная гиря?
— Такова наша жизнь и тут уже ничего не изменить. Не возвращаться же в каменный век. К тому же все дела крайне важные. Взять хотя бы это наше исследование.
— Ха, вы уже здесь! — в комнату, улыбаясь, вошел Трофимов.
— А ты чего это такой сияющий? — спросила его Катерина.
— Ну как же, новая высадка — это всегда круто! Как вам планетка?! Сила тяжести в 1,3 раза больше земной и давление в два раза выше за счет толщины атмосферы. Вместо азота — гелий, а вместо натриевых солей преобладают литиевые! Представляю, как там на поверхности! Но зато кислорода аж 43%!
— Да, — кивнула Катя. — И местное население имеет весьма специфические особенности. Небольшого роста, плотное строение тела, прочные кости, два сердца.
— А еще они очень быстрые и сильные, — добавил Дмитрий.
— Да, не хотел бы я сойтись с ними в рукопашной, — сказал Трофимов. — Конечно, против бластеров им не выстоять, но без оружия... Павлов сейчас сидит мрачный и как его не убеждают, что аборигены мирные, он все равно опасается. К тому же что — то ему тут такое рассказали про игру, которую ребята из отряда физзащиты базы проиграли местным, причем с разгромным счетом, после чего он стал и вовсе смурной. А тут ведь еще и хищники есть, причем серьезные. Так что вопрос об оружии пока остается открытым. Гарчев и начбазы говорят одно, Павлов упирается. А ты как думаешь, Дмитрий?
— Мне оружие не нужно, — пожал плечами знахарь.
— Так то тебе. Хотя, чем больше риска, тем интереснее жизнь!
— А то тебе драйва на Афине — 7 не хватило?! — поддела Трофимова Катя. — Ходил тут в пене и проводах, мумия 24 — го века! "Ох, как мне плохо. Ох, как все болит, пожалейте меня бедного".
— Да ладно, выздоровел же. Можно опять в бой! Ну скучно же ничего не делать! Вон и ребята из отряда физзащиты заскучали.
— Кто тут заскучал? Здрасте всем, — кивнул, входя и усаживаясь, Носов.
— Да вот, Владимир Григорьевич, Александр никак наадреналиниться не может, все ему приключений не хватает, — фыркнула Катерина.
— Понятно, выздоровел, значит, — улыбнулся научный руководитель экспедиции.
Ко времени начала инструктажа подтянулись все остальные члены группы высадки. Последним вошел Гарчев.
— Все в сборе. Ну что ж, начнем, — сказал он. — Итак, как вы знаете, мы высаживаемся на планету Большая равнина. Почему она так названа, думаю, нужды объяснять нет — горные системы лишь по краю материка, а большую часть занимают леса и прерии, расположенные на огромном материковом плато.
Гарчев щелкнул пультом и на находящемся за его спиной центральном виоме появилось изображение звездной системы, потом планеты, затем картинка сменилась, и появились кадры панорамной съемки и отдельные виды, иллюстрирующие дальнейший рассказ.
— С особенностями планеты вы, надеюсь, ознакомились. Поэтому только добавлю, что активное сотрудничество с аборигенами для нас очень выгодно. Помимо прочих полезных ископаемых планета чрезвычайно богата литием, который на Земле используется повсеместно — от ТЯ — энергетики, металлургии и оптоэлектроники до фармакологии и медицины.
— Да? А для чего? — спросил Дмитрий, которого, как целителя интересовало все, связанное с его областью деятельности.
— Думаю, ты лучше объяснишь, — кивнул Гарчев сидевшему рядом Ованесяну.
— Еще давно было установлено, — сказал тот, — что литий является мощным средством коррекции психики. Прежде всего, потому, что способен оптимизировать соотношение в организме натрия и калия. При этом избыток натрия в клетках характерен для депрессивных пациентов, недостаток — для страдающих маниями. Так что соли лития оказывают положительное влияние и на тех, и на других. А еще соли лития меняют метаболизм некоторых нейромедиаторов — норадреналина, серотонина, энкефалинов — и чувствительности к ним соответствующих рецепторов. Но только в малых концентрациях — стоит чуть — чуть превысить дозировку — и все, литий становится ядом.
— Поэтому перед высадкой все получите в техническом отделе нанофильтры и анализаторы. Конечно, на базе они не понадобятся, но в плане есть контакт с аборигенами. Поэтому в полевых условиях вода фильтруется всегда, а воздух в случае повышенного запыления или задымления, так как в пыли и дыме могут содержаться соединения лития и об этом надо помнить. В случае превышения допустимой концентрации анализатор выдаст сигнал. Воздушные фильтры вставляются в ноздри, внешне не видны и не доставляют никаких неудобств. Степень очистки регулируется автоматически. В обычном режиме вы будете ощущать все запахи, по мере возрастания концентрации вредных веществ — система фильтрации ужесточиться. Если найдутся желающие попробовать на вкус местные деликатесы, имейте в виду, что это не всегда безопасно. И даже в качестве сырья для молекулярных синтезаторов подойдет далеко не все. Специфику планеты надо учитывать и в начале исследовать анализатором любой продукт. К отряду физзащиты это тоже относиться, — Гарчев выразительно посмотрел на ребят из отряда Павлова, которые тут же сделали лица "херувимов", а начальник экспедиции, вздохнув, продолжил. — Итак, аборигены живут племенами, раскиданными по всему материку, и находятся на довольно низкой ступени развития. За красноватый оттенок кожи наши наблюдатели прозвали их индейцами.
В виоме появилось изображение аборигенов. У всех были прямые черные волосы, темные глаза, весьма плотное телосложение. Преобладали одежды из выделанных шкур, украшенные бисером и бахромой. На груди у большинства красовалось сразу несколько ожерелий и амулетов. Следующие кадры показали стойбище в лесу — несколько конусообразных жилищ вокруг костра. Потом картинка сменилась и на экране возникли такие же коренастые черноволосые люди, но одетые в белые тканые одежды, на фоне аккуратных прямоугольных домов из камня и глины, с соломенными крышами. Рядом располагались ухоженные клумбы.
— Индейцы — довольно точное название, учитывая особенности уклада их жизни и обычаи, которые схожи с устоями древних племен, живших когда — то на территории обеих Америк. Наблюдатели работали сразу по нескольким направлениям. Последние кадры сделаны в горной области, где местные племена продвинулись в развитии несколько дальше равнинных. Это весьма примечательно и дало здешним прогрессорам надежду заинтересовать именно эти племена возможностью ускоренного развития. Работы в этом направлении до последнего времени осуществлялись довольно активно. Внедряли в основном идеи и научного и социального направлений. Часть сотрудников вела исследования методом включенного наблюдения, вступая с местными в непосредственный контакт. Попросту говоря, они в том или ином качестве жили в племенах. Для их внедрения была разработана легенда, что земляне пришельцы из другого мира, что они путешествуют между мирами, познают их и ждут, пока для них вновь откроются "звездные врата". Что, в общем — то, является правдой. "Открытие врат" — это прилет ГИМПа, который меняет состав работников базы на новый. А обманывать здесь нельзя — местные все сплошь эмпаты и это приходиться учитывать. До последнего времени все шло хорошо, — начальник экспедиции щелкнул пультом, выводя в виом новую серию кадров. — А потом начались неприятности. Вначале одного из прогрессоров при возвращении на базу укусил клещ. Казалось бы ничего сверхъестественного. Только клещ оказался какого — то нового вида, а вирус, который содержался в его слюнных железах и при укусе проник в кровь, вызвал летаргию. — На экране возник бледный до синевы мужчина, лежащий в медбоксе и подключенный к куче приборов. Глаза его были закрыты, лицо осунулось и на то, что он жив, указывали только диаграммы на экранах приборов. Ованесян, взглянув на показания приборов, поцокал языком.
