Наконец то долгожданный Изнур, точнее, Южная долина этого баронства. Пусть эти территории пока принадлежат другому владетелю, но хочется надеяться, что они станут моими. За этот месяц, что прошел после покупки, я так свыкся мыслью о том, что у меня теперь собственные земли, которые я буду развивать, защищать, и вообще, делать то, что положено нормальному правителю. И оставлять в чужих руках то, что должно принадлежать по праву мне, как-то не хочется. Как сказал один товарищ в очень хорошем фильме, что нечего разбрасываться казёнными волостями, иначе никаких земель не хватит!
* * *
Глава 25.
Моя новая Малая и Большая Родина
В принципе, как я узнал из разных источников, в основном из рассказов моих спутников, лет пятьдесят назад баронство Изнур, суверенное владение с чуть ли не трехсотлетней историей, занимало вполне приличную территорию и являлось довольно хорошим владением. Здешние бароны получали неплохие доходы как от торговли между западом и востоком, так и с северными охотничьими племенами и степняками. Хорошие урожаи и богатые дары леса добавляли немало золотых в казну баронства. Получается, жили тут бароны да добро наживали, потихонечку пропивали и проедали.
Баронство располагалось на стратегически важном Северном тракте, соединяющем северо-западные и западные страны с восточными и юго-восточными государствами. Если судить по карте, имеющейся у меня, с запада на восток владения барона Изнура простирались даже километров на сто восемьдесят-двести, а с севера на юг примерно километров на двадцать больше. Если грубо так подсчитать, то получается больше сорока тысяч квадратных километров. Ничего себе! Так это целая область или даже какая-нибудь заграничная страна. В баронстве имелись три большие горные долины, примерно одинаковые по площади, а также три маленькие, тоже почти одинаковые, но каждая раза три меньше больших. Значит, вот эта Южная долина, которую полсотни лет назад захватило графство Верен, тянет, чуть ли, на тысяч десять квадратных километров. Немалый кусочек, однако, отняли у меня!
Где-то в этой долине у моего баронства когда-то располагалась столица — вполне развитый небольшой городок Изнур, если верить документам, с населением около десяти тысяч, притом, что во всём баронстве тогда народа обитало чуть более двухсот тысяч. Но это было пятьдесят лет назад, ещё до нападения королевства Сарот и примкнувшего к нему графства Верен. А сейчас, к сожалению, в составе баронства осталась всего лишь одна небольшая, частично заброшенная, долина с одной средней величины деревней и тремя хуторами. И, как я уже слышал, население там составляло всего лишь около тысячи или более человек, нищих, без надежды на будущее, обижаемых всеми, кому не лень, а особенно заезжими феодалами и проклятых королевства и графства. Говорили, что вместо убитого барона старый граф, у внука которого я купил это владение, прислал нечистоплотного управляющего с шайкой каких-то разбойников.
Самая длинная и узкая Северная долина, или дол Северный Верестасор, судя по карте, имеющейся у меня, простирается так на километров сто пятьдесят в длину и в пятьдесят, а то местами и семьдесят, в ширину. Как мне рассказывали, она, и тогда не очень населённая, а ныне вообще заброшена и номинально не принадлежала никому. Захватчики, мало того, что разорили эти земли дотла, вроде, так ещё и заставили тогдашнего барона как бы отказаться от них. Правда, никаких бумаг на этот счёт я не видел. Если судить по характерным знакам на карте, от диких земель, как написано на ней, населённых бродячими племенами лесных охотников, она отделяется с запада очень высокой частью Срединного хребта, а с севера и с востока грядой холмов. Южнее по краям с запада и с востока располагаются две небольшие долины, Центральная, сейчас как раз формально являющаяся баронством, и Восточная, ныне совершенно заброшенная, с судьбой, аналогичной Северной долины. Эти территории окаймляются с севера опять же холмами, но вот с юга у них высятся вершины Северного хребта. Этот горный массив, начинаясь от Срединного хребта, простирается далеко-далеко на восток, отделяя северные степи с дикими племенами степняков от южных земель. На юге, как я уже видел, в благодатных краях ныне располагаются могущественная Таласская и Саларская империи и несколько королевств, не считая многочисленных графств и баронств. Вынужденное путешествие по этим странам отняло у меня несколько месяцев и добавило немало седых волос на голове.
На западе пятьдесят лет назад располагались две самые населённые и развитые долины баронства Изнур, Западная и Юго-Западная, ныне захваченные королевством Сарот. Теперь же там согласно записям на карте числились баронства Тракт и Лабинор. Последнее владение и сейчас является одной из житниц королевства. С запада к этим владениям вплотную примыкают земли баронства Анжай, пятьдесят лет назад такого же независимого государства, как и Изнур. Северный Анжай, когда-то совсем невзрачный городок, говорят, ныне превратился в один из крупнейших городов королевства, сильно укреплённый, с мощными стенами, и очень богатый. Тем более, территории, принадлежащие баронству Изнур, король отдал своему вассалу, теперь уже графу Анжайскому. Путь на запад к Анжаю из долин пролегает вдоль рек, текущих меж гор. От южного графства Борус, ныне являющегося частью королевства Сарот, эти земли отделяются высоким Южным хребтом, с наиболее массивными вершинами.
Впереди у отряда путь через баронство Арен, или Южную долину. Столицу Арен мы однозначно минуем. А так хотелось посмотреть. Говорят, там до сих пор развалины большей части города, так и не восстановленного после штурма. Точнее, городок Арен построили на другом берегу реки Изнур, почему-то не переименованной.
Столицу тогда осаждала армия графства Верен, потому что король Сарота, потеряв немало воинов при захвате других долин, не решился направить свою армию к ней. После долгой осады город был захвачен и разорён дотла, так как разъяренный от больших потерь граф отдал приказ на разграбление не на три дня, как обычно, а на целую неделю. И солдаты графской дружины, а особенно наёмники, тем более они составляли большую часть войска, вымещали на уцелевших жителях всю свою злость, мстя за смерть и кровь своих друзей и сослуживцев. Мало выжило столичных жителей после этого. Позже Изнур был переименован в Арен. Ныне он опять являлся столицей одноименного баронства, пусть и в чужом графстве. Даже спустя пятьдесят лет город не восстановил своего значения, хотя и располагается на оживлённом торговом пути.
Нищета беспробудная — вот слово для характеристики жизни крестьян бывшей Южной долины баронства Изнур, а теперь баронства Арен. Коренные изнурцы сразу были поставлены в более тяжкие условия с пришлыми веренцами. Они платили больше всяких сборов со своих доходов, да и были лишены некоторых прав, например, жаловаться на своих хозяев-феодалов, всяких там веренских дворян и рыцарей, издевающихся над ними особенно жестоко. Про рабов и говорить нечего. Они являлись полностью бесправными существами, простым имуществом наравне с животными. Пять дней, что мы проезжали по этим землям, были лично для меня временем боли и скорби. Правда, наш путь пролегал по западной дороге вдоль границы, по малозаселённой местности, сначала среди лесов в долине реки Изнур, потом речки Изнурки, и где нам встретилось всего несколько небольших деревень. Но и того, что мне довелось увидеть, вызвало во мне отвращение к этим веренским феодалам. Такого я не наблюдал ни в Пограничных баронствах, ни в Саларской империи. Вот Таласскую империю мы проплыли на корабле, поэтому кроме берегов реки ничего и не видели. Но, как говорил ещё граф Инвар, а потом и многие, в Империи вообще как бы не имелось рабства, и крестьяне там были крепостными. Хотя, хрен редьки не слаще. Вон, в Российской империи положение крепостных крестьян, по сути, ничем не отличалось от рабства.
А здесь царили жестокие нравы древности. Несколько виселиц с повешенными рабами-беглецами, как поясняли таблицы, слава Всевышнему, что умею читать по-местному, и довольно неплохо, заставили вспомнить фашистов. Сцена публичной порки провинившихся крестьян в одной из деревень небольшим веренским воинским отрядом вернула воспоминания о прочитанных страницах про жизнь крепостной России, как, например, о продаже людей и обмен их на борзых и всяких там собак, выкармливание щенков грудным молоком, а ещё об издевательствах над крестьянами, например, знаменитой Салтычихи. Да, были времена! Век бы их не видать! Ещё одна дикая сцена произошла на наших глазах, и мы стали невольными её участниками.
Скоро за лесом должен был показаться знаменитый Северный тракт. Эта дорога, начинавшаяся где-то далеко на западе на берегах моря, проходила через несколько стран вдоль границ, так называемых диких, земель и терялась на востоке в действительно диких степях. Здесь же она петляла среди гор, лесов и небольших крестьянских полей, как вот здесь, в окрестностях деревни Изнурка.
Мы вдруг увидели совсем юную, сильно растрёпанную девушку, изо всех сил тащившую девчонку помладше и отчего-то пытавшуюся скрыться в придорожном лесу. Несколько богато одетых молодых людей догоняли их. А затем они, догнав беспомощных девчонок, практически на наших глазах сорвали с них одежду. Правда, пока нас эти молодые хулиганы и беспредельщики ещё не заметили, и радостно гоготав, начали внаглую щупать своих пленниц.
— Насиловать будут, — бесстрастно сообщил всем Сулим.
— Почему так думаешь?
— А это обычная забава, милорд. Богатые сынки каких-нибудь местных хозяев решили позабавиться. Поиздеваются, потом отпустят. Девки поплачут, и успокоятся.
Ничего себе, на моих глазах совершать это злодейство! Не могу! Не прощу себя после этого. Пусть что будет!
— Так, ребята, схватить этих уродов!
— Хорошо, милорд!
Через несколько минут три молодых парня лежали у моих ног. Один высокий, типичный южанин. А вот двое сильно отличались от него. Смуглые, черноволосые, чуть пониже первого, но, зараза, коренастые и явно сильнее южанина. На Земле я видел примерно таких индийцев или пакистанцев, но с какими-то чёрными чалмами на голове и чёрными же бородами. У этих соответствующих головных уборов и бород, конечно, не имелось, но по типажу вполне смахивали на них.
— Представьтесь, молодые люди. Кто вы такие, и что вы тут делаете?
— А ты кто такой, смерд? Ты поплатишься за это, что поднял руку на нас.
— А ну-ка, отвечать милорду, когда он разговаривает с вами!
Легкая пощечина Ратимира вернула каждому из них понятливость и сговорчивость. Ещё бы, после такого удара можно, как говорится, и коньки отдать. Первым представился наиболее высокий, и, похоже, самый старший,
— Баронет Авель Салимбарский.
— Баронет Рамсан Трактский.
— Баронет Зияд Лабинорский.
Ничего себе, последние двое с земель Изнура, и значит, с королевства Сатор! А вот первый откуда-то с востока графства Верен. Надо же, кто мне попался! Хлопот будет выше крыши.
— Так, молодые люди, и что вы хотели сделать с этими девушками? Отвечайте без проволочек, а то только хуже будет. И как вы очутились так далеко от своих домов? Здесь вроде земли не ваших баронств.
— Ничего. Просто позабавиться.
Шлёп, шлёп, шлёп! Ратимир применил меры воздействия.
— Ну, изнасиловать. Потом мы их всё равно бы отпустили. Мы в своём праве, милорд. Баронам и их детям дозволяется всё. А эти баронеты мои гости. Мы едем в гости ко мне, в баронство Салимбар. А вот вы ответите за всё. Мой отец барон Салимбарский просто так это не оставит!
Тут Ратимир не выдержал и приложился посильней. Парни как подрубленные свалились на траву.
— Девочки, а кто вы такие?
— Я Альпикка, а это моя сестра Силпикка. Мы живём в деревне Изнурка. Наш отец работает дорожным смотрителем на Северном тракте.
Вообще-то Северный тракт, как очень важная дорога, должен быть в собственности самого веренского графа.
— Вы принадлежите кому-нибудь?
Это спросил уже Сулим. Мои люди лучше разбирались в современных реалиях, чем я, попаданец из другого мира совсем с другими нравами, честно говоря, более иезуитскими и изощрёнными. А здесь порядки были попроще, и поэтому как раз трудными для моего понимания. Но, ничего, я уже более или менее приспособился.
— Отец у нас освобождённый, и мы тоже свободные.
Повесить бы их, этих балбесов, решившихся на такое. Хотя, о чём это я? Здесь, как я понял, такое в порядке вещей. Как раньше в средних веках. Даже светоч русской поэзии, как пишут, порою тоже грешил исполнением своих господских прав. Но, нельзя. Благородные, блин. И не успели ещё совершить злодеяние. Хотя, уже начали. Да, неприятности у меня будут. Казнить нельзя помиловать. Хотя, барон я или не барон? Теперь-то я сам устанавливаю законы. Как решу, так и будет. И мои товарищи, тот же Ратимир, или бывшие наёмники, все пятеро, вряд ли оспорят моё решение. Права суверена, вот что это такое!
— Ну, вот что, молодые люди. Вы хотели совершить злодеяние, но не успели. Остановили вас вовремя. Тем не менее, нанесли оскорбление свободным людям, причинили им ущерб. Придется возместить. А говорите, вам можно всё. Так не бывает. Это мне, может быть, ещё можно что-то, и то не всё. А вы ещё не доросли. Эти девушки свободные, а вы решили посягнуть на их честь и достоинство. Ну что с вами делать? Так вот, я барон Коста ин Изнурский и ин Дэлинор Северный, на первый раз, присуждаю каждому из вас по десять плетей за нарушение прав свободных людей. И по десять золотых штрафа за причинение ущерба их имуществу. И так будет с каждым, кто будет нарушать законы. Если же это нарушение повторится, то уже в следующий раз наказание будет больше во столько раз, сколько раз было таких нарушений. Поняли, молодые люди? Впредь руки не распускайте. После десятого раза виновных, раз они не хотят исправляться, придётся повесить или отрубить им голову, раз благородного происхождения.
— Милорд, можно я научу их уму-разуму?
— Можно!
И молодые люди, решившие изнасиловать девушек, получили каждый свои десять ударов. Ратимир уж постарался. И удар у него не слабый. Навеки запомнят. Напоследок изъяв всё ценное, к сожалению, мало, мы бросили этих негодяев в кусты, тем более, их могли уже искать. Сулим и Норан прикрыли девушек дорожными одеялами и подсадили к себе. И наш маленький отряд, съехав на всякий случай с дороги, исчез в лесу. Мы решили объехать эту Изнурку и поближе к домам отпустить девушек.
Воины отнеслись к этому случаю довольно равнодушно. Но одну благодарность я заслужил уже сейчас. Видел бы кто сначала разъярённые, а потом довольные глаза Сонары.
Заезженную дорогу мы пересекли почти у деревеньки, и, проехав немного по краюшке небольшого поля, отпустили девушек.
— Милорд, возьмите нас с собой в Выселки. Они всё равно никого в покое не оставят!
Не люблю, и никогда не выдерживал женских слёз.
— Девушки, милые, откуда вы взяли, что мы едем туда? Мы следуем в Анжай. Там у нас дела. А отец как, один останется?
— Милорд, в покое их не оставят. Лучше взять с собой. Пусть позовут своего отца.
