Он поднял вверх палец, останавливая ехидный комментарий Заграта.
— Но я вовсе не собираюсь выбрасывать вас отсюда силой. Если захотите остаться — оставайтесь. С Майно я как-нибудь дела да улажу. Он хоть и сукин сын, но не дурак и не сволочь. Попусту злобствовать он не станет, и прекращение Игры из-за дезертирства Отряда вполне может его устроить. Правда...
Он резко замолчал, задумчиво потирая подбородок.
— Договаривай, — настороженно откликнулся Хлаш. — Что "правда"?
— Чего я все на ногах да на ногах? — вместо ответа пробормотал Тилос. Он плюхнулся в одно из кресел, и то вдруг задвигалось под ним. Только сейчас Ольга осознала, что ее предыдущие ощущения движения сидя вызвало не только головокружение. Кресло и в самом деле стояло на крошечных колесиках. Серый Князь оттолкнулся от пола и прокатился на нем через всю комнату с выражением неописуемого блаженства на лице. Он так напомнил Ольге мальчишку, плещущегося в жару на мелководье, что она тихонько прыснула в кулак.
— Правда, имеется в вашей истории кое-что, мне непонятное, — задумчиво продолжил Серый Князь, откинувшись у дальней стены на спинку и заложив за голову руки. — Как-то все неправильно у вас получается, суетливо, я бы сказал. Ведь как обычно Игра происходит? Бойцам отряда дается время притереться друг к другу, привыкнуть к мысли, что геройствовать придется, личные мотивы заиметь. Опять же, в Отряд попадают не по умениям, а по способностям, Хлаш здесь редкое исключение. Игра должна дать вам время на обучение воинскому и магическому ремеслу.
— Мы и сами ученые, — буркнул Заграт.
— Да как бы не так! Извини меня, дружище, но даже с учетом последних дней твой уровень от земли еле видать. Учитесь вы, конечно, быстро, но все же не мгновенно. По-хорошему, так вам бы еще сезон-другой, а то и пару лет побродить по лесам да долам, детишек из чащобы да красавиц от средней руки чудовищ повыручать, с гигантскими крысами на мельницах повоевать, с королями да аристократами познакомиться, загадки поразгадывать, что в свитках из затерянных городов описаны. В общем, жизнь у героев Отряда хоть и недлинная, да полная приключений. А у вас что? Давеча вот говорили, сколько раз вы чудом от смерти спасались. Раз-другой — в порядке вещей, насколько я себе представляю, но не каждый же день! Но самое главное — только полный неумеха в роли Тактика влез бы с Отрядом на начальной стадии в самое сердце операций Стратега. Именно в таких местах у Тактика есть огромная вероятность засветиться раньше времени и стать из охотника легкой дичью. Но полные балбесы в роли Тактика никогда не играют. Вами управляет кто-то опытный... а значит, у него есть свой мотив. Какой?
— Ты нас спрашиваешь? — зло спросил Теомир. Набычившись, он смотрел в пол. На его скулах гуляли желваки. — Мы-то откуда знаем?
— Вообще-то не вас, а Тактика. Он видит вашими глазами, слышит вашими ушами. В конце концов, он здесь на тех же основаниях, что и вы, как гость. Мог бы и ответить просто из вежливости.
— Ты сам сказал, что здесь Силы нет, — напомнил Хлаш. — Разве Игрок может командовать нами без нее?
— Возможно, и нет. Но кто его знает... Я ведь об Игре только понаслышке знаю, сам никогда не участвовал. М-да. Сейчас ответа, как я понимаю, ждать не стоит. Ладно, еще одно меня волнует, самое главное, пожалуй. Майно явно сел вам на хвост с самого падения Хамира. А ведь первое заметное событие в вашей жизни случилось за... — Тилос сделал паузу. — За двенадцать дней до того. Нападение волколаков на обоз не забыли еще? Другими словами, Майно практически с самого начала знал, где Тактик собирает отряд. Откуда? Станция не сообщает ему вообще ничего, кроме самого факта начала контригры. А Текира — не самая крупная планета из мне известных, но все-таки планета... я имею в виду, что она просто огромна. Мелкий Отряд, да еще на начальной стадии, обнаружить на ней не легче, чем песчинку в горах. А Майно охотится за вами с самого начала, ровно за глухарями на токовище. Если бы не везение ваше, давно бы лесные зверюшки кости ваши обглодали.
— Кстати, князь, а сам-то ты как про начало Игры узнал? — поинтересовался Хлаш. — Тот артефакт, что ты называешь Станцией — он и с тобой разговаривает?
— Елки зеленые, Хлаш, теперь и ты туда же! — недовольно поморщился Серый Князь. — Сколько раз спрашивать — чем вам имя мое не понравилось? Не зовите князем, не люблю. Нет, Станция со мной не общается, но уведомление о начале Игры широковещательное... его слышат все, кто умеет. Я умею. И другое есть. Я вот вам про электрическую Силу рассказал. Дело в том, что я и сам ее использовать умею. Если сделать специальную... м-м-м... ну, пусть артефакт, что ли, то можно ее эманации принимать за тысячи верст. И наоборот — я могу электромагнитные волны... эманации сам передавать. Вот как связные маги клиентов друг с другом связывают, так же и здесь, только не эфирные волны, а электромагнитные. Удобно, кстати: дал отряду такую радиостанцию — и общайся на расстоянии.
— Как вчера, у скал? — полуутвердительно произнесла Ольга. — Ты тогда что-то губами говорил...
— А ты по губам читать умеешь? — покосился на нее Тилос. — Да, например вчера. Когда нас к скалам прижимать стали, я приказал арбалетчикам занять позицию у ближайшей тропы и провел вас туда. Ох, нехорошо вышло...
— Чего нехорошего? — вскинулся Теомир. — Они нас убить хотели!
— Тропу демаскировал, — объяснил Тилос. — Полсотни трупов — не лучшее прикрытие для тайного пути. Их уже убрали, конечно, но запах крови на камнях держится стойко. Но не о том речь. Станция — не просто артефакт. Ребята, извините, мне очень сложно объяснять такие вещи. Вы даже о простейших вещах понятия не имеете, и мне приходится знакомые вам слова использовать. Станция... она нечто вроде магического существа. Она умеет думать, но не слишком сложно из-за наложенных ограничений. Она может управлять миром, сделать с ним что угодно — например, если она захочет, то камни начнут падать не вниз, а вбок или вообще вверх, а рыбы заговорят. Но она не имеет для того желания. Она подчиняется жестко заданному набору императивов... вложенных в нее законов.
— Голем, — констатировал Хлаш. — Слыхал я о таких штуках. Делаются из глины, дерева, иногда из металла и управляются волшебником с помощью специальных письмен.
— Голем? — Серый Князь задумчиво почесал нос. — Пожалуй, да. Хорошая аналогия.
— Значит, у нас есть еще один выход. Мы можем уничтожить голема.
— Ого! — Тилос широко ухмыльнулся. — Хлаш, мне жутко нравится твой подход к жизни. Судьбе не обязательно подчиняться, кто бы ее ни направлял, полностью согласен. Но увы, вам Станцию не достать. Мне, кстати, тоже. Она летает там.
Он небрежно ткнул пальцем в потолок.
— И вы видите ее каждую ночь. Биоформы... население Текиры называет ее Белой звездой.
— Белая Звезда? Управляет Игрой? — удивился Заграт. — Никогда бы не подумал. Красная там или Голубая, что Огнем и Водой заведуют — куда бы ни шло, а белый пустоцвет...
— И тем не менее. Белая звезда — не планета, как остальные семь звезд вашего неба. Она — искусственный артефакт. Голем. Станция. Она иногда отправляет к нам, вниз, свои порождения для управления миром — вот они точно походят на духов, как минимум своей невидимостью. Но невидимы они только для вас. А вот я могу видеть исходящие о них эманации электрической силы. Именно так я и заметил странную активность в районе Хамира, потому и начал присматриваться к окружающим.
— Почему ты можешь, а Майно — нет? — поинтересовался Хлаш.
— Потому что не положено, — хмыкнул Тилос. — Я и сам-то не должен в Игру вмешиваться, но напрямую мне никто не запрещал. Я вне ее рамок, меня Станции приказано игнорировать. А вот Майно прямо заповедано на Станцию носа не совать и вообще про ее существование забыть, кроме как в случае угрозы застрять здесь навсегда из-за технического сбоя. И даже тогда ему придется срочно развивать космонавтику... м-м, искусство летать высоко и быстро, на что потребуется лет пятьдесят как минимум. Он же, судя по вашей истории, запрет как-то нарушил, хотя против жуликов в Игре своя защита есть. Если его собратья о том узнают — штрафами ниже некуда его Рейтинг опустят. А ведь для Игрока Рейтинг — смысл жизни. Он сильно рискует — и ради чего? Он ведь один из сильнейших Игроков в мире, и его партия и без того почти выиграна. По моим прикидкам, самое большее через полвека все закончится его блистательной победой и двенадцатым местом в Рейтинге.
— С-схачш... — прошипел Заграт. — И что теперь? Он нас с небес как на ладони видит?
— Если он действительно контролирует Станцию — боюсь, что так, — нахмурился Тилос. — Теоретически она может отследить кого угодно и где угодно. Понятия не имею, до чего там докопался Майно. Сам-то я только фантомов... духов Станции могу замечать, и то лишь случайно. Так что выбор у вас прост: либо вы достанете Камилла, либо Камилл достанет вас. Спрятаться и отсидеться, сами понимаете, не выйдет. Разумеется, если только у меня в гостях навечно не останетесь под мои гарантии.
— Я точно не останусь! — угрюмо заявил Теомир. — Он всех наших перебил.
— И я! — поддержала его Ольга. При мысли о сожженном доме где-то в глубине груди у нее толкалась неясная боль, не поддающаяся лечению Силой. — Даже если у нас один шанс из тысячи, все равно пойду!
— Двое, — сухо констатировал Тилос. — Что скажут остальные?
— Не нравится мне твоя история! — оскалился Заграт. — Что мне до впавшего в детство бога, да еще и не местного, а чужого? Мне бы до своих добраться да за Миршага, старого кореша, поквитаться...
— Извини, Заграт, — Тилос отвел глаза. — Не получится. Понимаешь... Клана Серого Когтя больше нет.
— Что? — заревел Заграт, вскакивая с места и одним прыжком оказавшись около даже не шелохнувшегося Тилоса. — Что ты сказал, обезьяна голожопая? Что с ними стало?
Его скрюченные пальцы с выпущенными когтями вцепились в плечи Серого Князя.
— Орков-наемников перевозили на юг для соединения с южными племенами, чтобы нанести объединенный удар по Приморской империи. Вчера вечером караван, идущий вдоль берега, был перехвачен флотом Приморской империи. Три четверти транспортных кораблей потоплены, в том числе — все, везшие орков. И твой клан — тоже. Выживших нет. Прости. Не хотел говорить, но...
Заграт медленно опустился на пол и скорчился калачиком. Царапая пол, он застонал-заплакал жалобным высоким голосом, почти кошачьим мяуканьем, так отличающимся от обычной шипящей хрипловатой речи. Все с сочувствием смотрели на него. Ольга почувствовала, как разрывается ее сердце.
— Но почему, почему? — выдавил он наконец. — Ведь Майно же... Сволочь, погань, мразь, но ведь Вечный Император! Как он мог проколоться...
— Он не прокололся, — Тилос присел рядом с ним на корточки и положил руку на плечо. — Караван шел скрытно и наверняка прошел бы имперские воды без приключений.
— Но?.. — Заграт повернул голову и посмотрел на него снизу вверх. Его вертикальные зрачки сократились до черных штрихов, почти неразличимых на ярко-желтой радужке.
— Но мои агенты сообщили о караване мне, а я передал сообщение Грету. Императору Приморской империи. В конце концов, я тоже ее союзник.
На мгновение в комнате воцарилась мертвая тишина. Потом ее разорвало низкое горловое рычание. Заград медленно поднялся на ноги.
— Ты... — выдохнул он.
— Это случилось, еще когда я находился в Хамире и не собирался путешествовать с вами. Однако... прости еще раз, но я в любом случае поступил бы так же. Удар с юга пришелся бы на наиболее плодородные имперские земли. Армия способна сдержать гуланов и тарсаков — они привычные враги, и конные, с ними воевать умеют. Но орки способны очень быстро передвигаться по густым лесам и буеракам и наносить внезапные удары там, где их никто не ждет. Если бы они соединились с южанами... тысячи жертв среди мирных земледельцев были бы обеспечены. А потом Империя бы потеряла значительную часть осеннего урожая, уже зимой начался бы голод... я не мог позволить Камиллу осуществить такой план.
— Я убью тебя... — прохрипел орк.
— Сам знаешь, что не можешь. Заграт, я не извиняюсь. Майно переносит Игру на Западный континент, и мы все неизбежно в нее втянемся — даже я, как бы ни старался удержаться в стороне. Твой клан встал на сторону Игрока. Я — его противник. Рано или поздно мы бы все равно столкнулись. И даже если бы меня не существовало, ничего не изменилось бы. Игра построена так, что каждый член Отряда получает персональный мотив для мести Стратегу. Для орка главное — клан, община, и именно по ней оказался бы нанесен удар. Если бы твой клан не погиб в море, его вырезали бы соседи. Или уничтожили волколаки. Или истребила бы магическая чума... Теперь ты понимаешь, во что нас втянуло?
Заграт уставился в пол. Тилос, все так же сидя на корточках, наблюдал за ним.
— Что нужно сделать, чтобы остановить Игру? — наконец спросил шаман, не поднимая взгляда.
— Проще всего дождаться ее естественного окончания. Но есть альтернатива — победить Стратега. Та цель, к которой толкает сама Игра. И, как я уже сказал, единственный способ для вас от нее уклониться — остаться здесь под моим наблюдением.
Тилос выпрямился, отошел к стоящему у стены шкафчику, плеснул в кружку из высокой синей бутыли и молча протянул орку. После короткой паузы тот протянул руку, принял кружку и начал пить. Прозрачная жидкость стекала по клыкам, выплескивалась на грудь, но он, казалось, ничего не замечал. Его руки судорожно сжали сосуд, а глаза невидяще смотрели куда-то сквозь стену. Орка колотила мелкая дрожь.
— Клянусь... клянусь, что не оставлю Майно в покое до тех пор, пока не увижу его кишки намотанными на сучья Орочьего леса! — наконец выдавил он из себя. — Клянусь, что он умрет самой страшной смертью, которую я только смогу выдумать! Я клянусь...
— Не надо, — мягко остановил его Тилос. — Клятвами делу не поможешь. Пойдешь с Отрядом — получишь шанс отомстить. Но если начнешь пороть горячку, бессмысленно погибнешь, только и всего. Посиди пока, успокойся. Жизнь все еще продолжается.
— На кой мне жизнь без клана? — хрипло пробормотал Заграт, но Тилос уже отвернулся от него.
— Хлаш? — вопросительно произнес он.
— Ну, а для меня ты что припас? — как-то отстраненно проговорил тролль. — Детям — месть за родичей. Заграту — месть за родичей. Мне?..
— Твоим родичам, насколько я понимаю, ничего не грозит, — пожал плечами Тилос. — Да ты и не из тех, кто помчится мстить, сломя голову. Тебе я просто расскажу кое-что еще.
— А я хочу услышать твой рассказ? — почти зло спросил Хлаш. — Может, мне лучше так и остаться дураком на веки вечные?
— Дураком следовало оставаться с юности, — вздохнул Тилос. — Теперь уже поздно. Как я уже сказал, Игра изначально рассчитана на то, что воин Отряда не может повернуть назад. Не может не по принуждению, а по собственному желанию.
— И какой же мотив у меня? — лицо тролля по-прежнему оставалось бесстрастным, но когти судорожно впились в подлокотники.
