Почерк был незнакомым и Беллатркис проверила письмо еще раз. Только после тщательного осмотра и заклинаний она вскрыла конверт, прочла послание и тут же резко положила его на стол. Она чуть не бросила письмо, как будто оно оказалось горячим.
Кто-то взял газету, вырезал из нее слова и наклеил их на лист бумаги, чтобы автора не могли узнать по почерку. Обрезки сложились в одну фразу.
«Ты совершила самую ужасную ошибку в жизни».
LXII. Размышления
Нимфадора не заставила себя ждать. Белла не без удовлетворения отметила, что ее племянница, едва выйдя из камина, перекрашивается в черный. Тонкс выглядела точной копией двадцатилетней Беллатрикс. То ли девица решила, что с фиолетовыми волосами приходить в теткин дом неприлично, то ли решила показать свою принадлежность к дому Блэк; Беллу устраивали оба варианта. Они с племянницей не стали тянуть резину — не прошло и пяти минут, как Тонкс сидела в кабинете и слушала рассказ тетушки.
— Скажите, а как выглядела сова? — уточнила племянница после того, как выслушала рассказ и осмотрела письмо.
— Обыкновенная сипуха, — Беллатрикс добросовестно попыталась вспомнить птицу.
— Я не совсем об этом, — пояснила Нимфадора. — Вспомните, выглядела ли она ухоженной.
— Пожалуй, что нет, — ответила Белла после короткой паузы. — Вы имеете в виду — выглядела ли она как сова кого-то из старой компании? Если так, то скорее нет. Хотя это мало что меняет.
— Да, можно воспользоваться общественной совятней, — пожала плечами Тонкс. — Но проверить все равно стоило.
— Среди них нет идиотов, — заметила Беллатрикс. — Они догадываются, что сову можно узнать.
Девушка скептически промолчала.
— Крэбб и Гойл бы не додумались порезать газету, — усмехнулась Белла.
Тонкс только усмехнулась в ответ.
— Разрешите письмо? — дождавшись кивка, девица взялась за бумагу и поднесла ее к самому носу. — Жаль, конечно, что шеф уже на пенсии.
— Возможно, вы сами понимаете, племянница, — чтобы назвать Тонкс племянницей, Белле пришлось сделать над собой микроскопическое усилие, — что в аврорат мне с этим идти бессмысленно.
— Я понимаю, — протянула Тонкс. — Мне уже объяснили и показали, что такое действующее министерство. Мама пояснила. И шеф. Хорошо еще, если не скажут, что вы сами себе это прислали.
Нимфадора потрогала письмо и начала пристально разглядывать бумагу.
— Что-то интересное? — поинтересовалась Белла.
— Да, — Тонкс кивнула. — Скажите, кто-то из ваших… прошлых соратников зашел бы в маггловский канцелярский магазин?
— Вообще такого не представляю, — покачала головой Беллатрикс.
— Это маггловская офисная бумага, она немного отличается по цвету и плотности от нашей. Я знаю, что большую партию такой бумаги недавно закупило Министерство.
— Вот как, — Белла подалась вперед. — Значит, писал кто-то из Министерства?
— Или кто-то, кто без отвращения может зайти в маггловский магазин, — Нимфадора отложила письмо и спокойно уселась. — Но вряд ли автор письма просто взял и купил эту бумагу. Скорее всего, просто взял с собой для работы дома пару пачек и на ней же писал. Я бы проглядела сейчас тех, кто работает в Министерстве и при этом не разделил бы вашу точку зрения, тетушка. Но я этих людей не знаю.
— И мы возвращаемся к Барти Краучу, — Беллатрикс забарабанила пальцами по столу.
— Да, — совершенно серьезно кивнула Тонкс. — Мы возвращаемся к Барти Краучу, тетушка. И нам всем сейчас надо к нему присмотреться.
* * *
Нимфадора не отказалась от ужина. Пока тетя и племянница наслаждались едой и чаем, Беллатрикс успела немного порасспрашивать Тонкс обо всем и ни о чем. Такая типично женская болтовня, цель которой в том, чтобы понять — что за человек рядом с тобой. Нимфадора не особо запиралась, но, тем не менее, дистанцию держала. Хотя в этом ничего удивительного не было. Белла догадывалась, что Андромеда рассказывала дочери.
Но вместе с тем Тонкс не вела себя враждебно. Беллатрикс не до конца понимала ее мотивы. То ли девица решила, что они в одной лодке, то ли взяли свое родственные чувства; Беллатрикс, как обычно, устраивали оба варианта.
Потихоньку допивая чай и наблюдая за племянницей, Белла задумалась: отчего Тонкс вообще пошла в аврорат? Нимфадора одним своим свойством очень сильно напоминала отца. Белла видела Теда Тонкса один раз, но на всю жизнь запомнила это сочетание профессионализма и бытовой неряшливости. Нимфадора чуть не уронила чашку за ужином, но при этом Белла видела своими глазами, как незадолго до этого Тонкс возится с письмом. Возится без тени своей неуклюжести. Все-таки местами дочь Андромеды уже казалась очень боевой и решительной. А местами — такой… девочкой.
— Кстати, тетушка, — Нимфадора будто вспомнила что-то важное. — Хочу заметить, я буду в этом году возле Хогвартса. Авроры будут охранять школу во время турнира, хотя я так думаю, что охранять мы будем скорее Поттера.
— Понятно, — мысли Беллы свернули на другую тропку. — Каким вы находите юного Поттера, племянница?
Тонкс помолчала, собираясь с мыслями. Даже чашку — и ту поставила на блюдце.
— Интересный мальчик, — заговорила она. — Характер у него сильный, наверное, даже, честолюбивый, но все это хорошо придавлено детскими страхами. Недолюбленный мальчик. Но очень привязан к своим друзьям, к Сириусу, к семье Уизли и к Дамблдору.
— Неудивительно.
— Но фальшь он чувствует хорошо, — заметила Тонкс. — Я не так много с ним общалась, но могу уверенно сказать только то, что у парня большой потенциал.
— Понятно, — Беллатрикс помолчала секунду. — Пойдемте, я покажу вам родовое гнездо.
* * *
— Интересно же я выгляжу, — Тонкс рассматривала свой портрет.
Гобелен изобразил Тонкс в остроконечной ведьмовской шляпе. Но если такой головной убор был для Беллы привычным зрелищем, то облик племянницы — нет. На портрете Нимфадора была с таким же худым лицом и черными волосами.
— Никогда не носила такую, — все-таки удивление Нимфадоры вызвала шляпа, а не внешность.
— А это ваша природная внешность? — поинтересовалась Белла.
— Да, совершенно верно, — Тонкс повернулась к тете. — Позвольте еще узнать — а почему на гобелене я записана как Тонкс-Блэк?
— Это особенности волшебной геральдики, племянница, — Беллатрикс сложила руки на груди. — Гобелен подчиняется ее правилам и, поскольку ваш отец гм… маггловской крови, гобелен указал вам двойную фамилию. Так-то все останется, как было.
— Понятно, — девушка повернула голову к гобелену и снова к Белле. — Вы же понимаете, я очень плохо знаю эти вещи.
— Министерство уже долгие годы как упразднило комиссию по геральдике. Один мой знакомый по... — Беллатрикс сделала паузу, — старым временам утверждал, что тогда-то все и покатилось.
Тонкс не стала обращать внимание на оговорку тетушки и снова сосредоточилась на гобелене.
— Я их знаю только по рассказам мамы, — сказала девушка, рассматривая предков. — Она больше всего говорила про своего деда. Я из-за этого захотела стать аврором.
— Наш дед действительно был велик, — от воспоминаний о Поллуксе Блэке Белле стало тепло. — И я скажу, что он заслуживает подражания.
— Примерно так говорила мама, — согласилась Тонкс. — Она очень рада, что все получается… вот так.
Беллатрикс помолчала.
— В свое время мы с Андромедой были лучшими подругами.
— А потом ее назвали предательницей рода и выжгли с гобелена, — бесстрастно сказала Тонкс.
— А теперь восстановили, — Беллатрикс ответила с точно такой же интонацией. — Нас осталось слишком мало, племянница, это раз.
Волшебница шагнула вперед и положила руки Нимфадоре на плечи. У Беллатрикс всегда были цепкие и сильные пальцы, но ей показалось, что она сжала два металлических шарика.
— Есть и два, — тихо произнесла она, глядя в лицо Тонкс, — Блэк всегда платит свои долги.
— Я до двенадцати лет думала, что это девиз семьи, — прищурилась племянница.
— Нет, это не девиз, — Беллатрикс убрала руки и выпрямилась. — Это наш образ жизни.
— Мой тоже, — улыбнулась Тонкс. — Я не только Блэк по крови, я аврор.
* * *
Проводив племянницу, Беллатрикс вернулась в кабинет. Письмо по-прежнему лежало на столе, но теперь у Беллатрикс была зацепка. Не скажи Нимфадора про сорт бумаги, Белле бы и не пришло в голову подумать о Министерстве.
Кто из министерских мог написать ей такое? Флинт? Вряд ли, но парня все равно надо найти раньше, чем это сделает кто-то другой. Макнейр? Он мог бы, но непонятно, почему сейчас? Такие послания пишут или в ярости, или не пишут вообще. Уж кто-то, а Макнейр должен понимать, что пугать Беллатрикс — заведомо дурацкая затея.
— Размышляете? — знакомый голос выдернул ее в реальность.
На портрете ожил Финеас Найджелус Блэк.
— Ну и как вам новообретенная племянница? — поинтересовался директор. — Это ее природный облик?
— Да, природный, — машинально ответила Белла. — Подождите… лорд Блэк, вы все это время…
— Нет, нет, нет, — сварливо отозвался предок. — Разумеется, я не подслушиваю чужие беседы. Я заглянул сюда, увидел вас, и культурно ушел. Но вы не договорили. Как вам эта юная дама?
— В ней хорошо раскрыта наша половина крови, — Беллатрикс аккуратно подбирала слова. — Она занимается тем, чем занимаются Блэки, у нее интересный талант, она как минимум неглупая, но все же видно, что в ней только половинка от Блэка.
— Естественно, в ней только половинка, — директор усмехнулся и погладил бородку. — Но хорошая половинка. Впрочем, как вы думаете, зачем я поинтересовался вашей полукровной родственницей?
— За время общения с вами, лорд Блэк, я поняла, что у вас может быть несколько причин для каждого поступка, — прищурилась Белла. — Я назову вам одну, а вы тут же назовете другую.
— Вам стоит научиться угадывать все, — директор откинулся на спинку кресла. — Тогда вы начнете получать удовольствие от игры. Знаете, это невыразимое чувство — понимать судьбы людей и ими управлять. Но причина сейчас одна. У Нимфадоры Тонкс есть одна черта характера, которая у вас почти исчезла. Я говорю не про шутки и не про жизнерадостность, у вас с этим все в порядке. Есть гораздо более серьезная вещь. Подумайте.
Портрет снова застыл.
* * *
Уже поздним вечером, лежа в кровати, Беллатрикс нашла возможный ответ на загадку директора. Тонкс стала аврором, наплевав на предрассудки насчет профессий. Белла в свое время прорвалась в боевку Темного Лорда. У молодой Беллатрикс образ правильной чистокровной леди вызывал отвращение. Они обе шли к своим целям, обе преуспели: племянница стала аврором, а ее тетя — лучшей ученицей Долохова. Обе, похоже, понимали, чем за это придется расплачиваться.
Вот только Нимфадору представить домоседкой было почти невозможно.
Смешно, но Беллатрикс, всю жизнь бегавшая от судьбы правильной чистокровной леди, сейчас оказалась к ней близка, как никогда. В свое время она настояла на том, чтобы завести детей после победы. А сейчас она не столько двигалась, сколько обустраивалась. Так Бату-хан, услышав о смерти кагана Угедэя, повернул свою орду назад и стал строить свое царство, оставив волю своего деда о походе к Последнему морю.
Все время у нее была большая, важная цель. Отстоять себя перед родителями. Заслужить уважение в Организации. Выжить в Азкабане. Спасти Сириуса от дементоров. Но спасти кузена от поцелуя и устраивать его брак — это все-таки несопоставимые задачи. Ладно, для чистокровной леди воспитать детей — достойная задача. В детях будешь жить ты сам и твоя семья. Вот Нарцисса — нормальная чистокровная леди. А Беллатрикс — нет, да и своих детей у нее уже никогда не будет.
Сейчас до нее дошла одна простая мысль. Троюродный дед сравнивал предприятие с кораблем. Если обобщать, то семья — это такой же корабль. И этот корабль не должен стоять в порту. Корабль должен куда-то идти. А Беллатрикс, волей судьбы ставшая капитаном этого корабля, пока не знала, куда его направить. Она меняет такелаж, красит борт и чинит парус. Но зачем все это, если корабль не выйдет в море?
Все Блэки, на которых равнялась семья, находили себе на голову серьезные занятия. Финеас Найджелус Блэк руководил школой, яростно ругаясь с попечительским советом. Дед Беллы стал аврором и прошел не одну войну. Арктурус Блэк в свое время получил Орден Мерлина за то, что разгадал формулу лекарственного зелья, имея на руках только список поставок препаратов в лабораторию. За это и инвестиции в английскую разработку ему и дали орден.
На этом фоне Беллатрикс смотрелась бледновато, что уж таить греха.
Но, с другой стороны, перед тем, как уйти в море, наверное, нужно подготовить корабль?
* * *
— Я понял вас, госпожа Блэк, — вот уж кто оставался невозмутимым, так это Северус Снейп.
Беллатрикс встретилась с профессором во вторник вечером — более чем достаточное время для того, чтобы успеть посовещаться с Малфоем и компанией, написать в Хогвартс и дождаться ответа. На этот раз Снейп назвал местом встречи Грин-парк.
— Мне любопытно, кто мог прислать подобное, — Беллатрикс потерла рукой подбородок. — Если это Макнейр, все не так плохо. Если же это кто-то еще… все хуже. Мы должны понимать, кто примет сторону фальшивого Волдеморта.
— Дамблдор просил передать, что сейчас он разрабатывает подход к мистеру Краучу, — заметил Снейп. — Как только у него будет готова реализация, он сообщит вам.
Волшебники неспешно прогуливались по платановой аллее. Белла покосилась на плечо профессора, на этот раз чистое.
— Это славно, — заметила она. — Можете рассчитывать на нас.
— Кстати, госпожа Блэк, — поинтересовался Снейп. — Скажите, вы планируете навестить в Азкабане кого-то еще?
— Было бы кого… — процедила ведьма. — Могли знать Долохов и Руквуд, причем я бы поставила на Долохова. Но я не я, если о том, что я сказала, не узнал весь блок.
Они прошли в молчании еще пару минут. Вроде бы уже все обсудили и обо всем поговорили. Но отчего-то ни Снейп, ни Беллатрикс не собирались уходить.
