Наемник 2

Здесь уже собрались все десятники, а также Переф и моя Нарив. Я улыбнулся ей, однако женщина настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила моего появления.

— Мы выступим завтра. — только по тому, что капитан обратился к Перефу, я понял, что он вообще заметил мое появление. — Я отправлю в горы сотню. Думаю, этого будет достаточно для выполнения наших обязательств.

— Вполне. — Переф кивнул. — Сколько займет путь к горам?

— Когда мы шли сюда, управились за четыре дня. — ответил Лами.л. — Чуть меньше дня пути от гор до леса, и примерно три дня через лес. — он хохотнул, — В том лесу нам не очень хотелось медлить.

— Четыре дня. — согласился Седой. — Еще, думаю, минимум день придется подождать, пока в том Подгорном королевстве решат, как с нами быть. Ну, и дальше — как судьба даст.

— И сколько времени все это займет в общем? — нахмурился жрец. — Верховный жрец...

— Откуда я знаю? — перебил его капитан. — Все, что могу тебе обещать -мои люди дойдут до гор так быстро, как только смогут, да обратно тоже медлить не будут. А что там решат гномы — то им виднее.

— Хорошо. — вновь кивнул Переф. Его кислая мина указывает, что он не совсем доволен ответом. Повернувшись к Нарив, жрец протянул ей свиток, извлеченный откуда-то из-под кольчуги. — Передай это подгорному королю, сестра.

— Я сделаю все так, как говорил Верховный жрец. — Нарив приняла свиток и, даже не взглянув на него, спрятала в поясную сумку. — Сделаю все, что от меня зависит.

После этого Переф удалился. Проводив его взглядом, Седой обратился к собравшимся десятникам. Хоть мои услуги, как переводчика, больше не нужны, я не спешил покидать это собрание. Во-первых, здесь ко мне вряд ли кто-то из ребят будет приставать с просьбами перевести кузнецу, как лучше латать кольчугу, а, во-вторых, я чувствую, что послушать предстоящий разговор будет интересно.

— В горы пойдет сотня. Вы все уже услышали это. — начал капитан. — Командиром я назначаю Ламила.

Здоровяк-десятник кивнул. Похоже, они с капитаном уже давно все решили.

— Я беру с собой свой десяток, — прорычал он, скорее по привычке, чем по необходимости, — десятки Земила, Нурила, Нолми, Долина, Нифина, Роила и три десятка баронских, которыми будет командовать Колин.

Те, чьи имена были названы, реагировали по разному. Земин — тощий парень, который, кажется, проскользнет в щель под дверью, — равнодушно поднял глаза на Ламила. Земил — средних лет мужчина, заработавший прежде срока обильную седину в волосах, — и Нурил — веселый бородач, всегда готовый посмеяться, однако поддерживавший в своем десятке очень жесткий порядок, — синхронно переглянулись, едва их имена сорвались с уст Ламила. Широкоплечий Нолми, один из немногих, кто мог похвастать раздобытым неведомо где латным нагрудником, хмуро глянул сначала на Ламила, после — на Седого, но промолчал, хоть, судя по всему, ему есть что сказать. С ним тут же принялся перешептываться Долин — казавшийся увальнем, облачившимся ради шутки в кольчугу, однако, своими глазами видел, крошивший, как дрова, топором гномов в ущелье — разве что щепки не летели. Нифин — лысый, как череп и напоминавший его чертами лица — сплюнул под ноги и тяжело вздохнул. Роил, которого, из-за низкого роста, вполне можно было бы спутать с гномом, но без всяких следов растительности на лице, наоборот — широко улыбнулся и кивнул Ламилу. Колина, который, по словам Дамила, будет командовать баронскими, с нами не было, как и никого из этих самых баронских.

— А баронские нам зачем? — спросил Нифин, снова плюнув под ноги. — Без них не управимся?

— Затем, что я так сказал. — Ламил тяжело уставился на Нифина, от чего тот едва не отпрянул, но, тут же придя в себя, зло сверкнул глазами.

— Спокойно! — Седой поднял руку. Убедившись, что все молчат, капитан пояснил. — Баронские вели себя хорошо, пока мы шли сквозь джунгли и прорывались через горы. Сейчас они отдохнули и расслабились. Боюсь, они скоро расслабятся настолько, что вновь начнут задирать носы и бузить.

— Во-во! — закивал Нифин. — Так и я о том же.

— С вами им некогда будет расслабляться. Тем более, что вас будет вдвое больше, чем их. — продолжил капитан. — А здесь, если я поуменьшу их число, они тоже будут вести себя потише. — закончив, он обвел взглядом собравшихся. — Еще вопросы есть?

— Надо бы провизии нам побольше выделить. — Земил задумчиво почесал затылок. — Вас тут эти жрецы прокормят. А какой прием нам в горах будет...

— Возьмете половину того, что вчера привезли. — кивнул Седой. — Распределите между своими парнями. Больше ничего, кроме оружия, не брать — пойдете налегке. Что еще?

Молчание было ему ответом.

— Хорошо. — капитан поднялся. — Проверите, чтобы у всех в ваших десятках оружие было починено. Если кто не успевает, — он посмотрел на Ламила, — разгонишь очередь у одной из кузниц, чтобы там чинились только те, кто выходит завтра. На рассвете построить десятки. Ламил, по пути к кузнице, обрадуй баронских. Пусть Колин сам выберет, кого возьмет с собой.

* * *

Возвращаться в лес очень не хотелось. Я с опаской наблюдал, как с каждым шагов вырастает впереди мрачная стена деревьев. Несмотря на теплое утро, по спине пробежал озноб. В животе что-то заворочалось, защекотало сотнями скользких лапок, заставляя поежиться.

— По-моему, мы выбрали не тот десяток. — буркнул Молин.

— Можно подумать, что ты что-то выбирал. — философски ответил Баин. Его голос звучит спокойно, но глаза моего друга тревожно поблескивают. — Что вообще мы выбирали, с тех пор, как сбежали из Агила?

— Ну... — протянул Молин, и замолчал, задумавшись. — А что нам было делать?

— Вот и не ной! — я почему-то вдруг разозлился на него. — Или тебе напомнить, что именно ты привел тогда Лосика и Крина в ту таверну?

Молин обижено замолчал.

— Жалеть о том, что сделано, недостойно воина. — внезапно произнесла Нарив. Она уже достаточно хорошо понимает наш язык, но почему-то предпочитает говорить на своем, который, из всех присутствующих, понимаю только я. — Если ты не в силах ничего изменить — просто иди дальше.

— Чего это она? — вновь отозвался Молин.

Я вздохнул. Вся злость куда-то улетучилась. Может это все из-за того, Эльзиаром проклятого леса, к которому мы приближаемся? Поправив новенький щит — до чего тяжелая и неудобная штуковина! — я зашагал дальше.

— Она сказала, чтобы ты шел дальше. — буркнул я.

— И чтобы заткнулся. — идущий впереди Дони на миг обернулся. — А если она того не говорила, то я тебе говорю. Иди молча, Молин! И так тошно.

Вот мы и пришли. Я подметил, что, чем ближе мы подходим к полосе деревьев, тем медленнее шаг нашей колонны. Кажется, ребята намерено сбавляют ход, стараясь оттянуть тот миг, когда мы войдем в лес. И даже Ламил, возглавляющий наш отряд, похоже, не торопится. Но ничто не может длиться вечно. Вот голова колонны скрылась за деревьями. Вот шершавая кора дерева уже на расстоянии вытянутой руки от меня. Еще два шага, и солнечный свет померк, оставшись где-то за нашими спинами. Где-то в другом мире.

Здесь, как и в тот раз, царит тишина и прохлада. Не слышно ни пения птиц, ни жужжания насекомых. Одни лишь поскрипывания деревьев, да какие-то шорохи. И шелест шагов. Теперь мы, наоборот, прибавили ходу. Если никто не хотел войти в лес, то уж поскорее покинуть его хочет каждый. Ламилу даже не пришлось никого подгонять — все идут скорым шагом, несмотря на норовящие подставиться под ноги корни, да неровности почвы. Мало кто смотрит под ноги. В основном, все вертят головами по сторонам. Я осознал, что веду себя так же — пытаюсь заметить те ходячие костяки, что обитают здесь, до того, как один из них выпрыгнет на меня, например, вон из-за того куста. Пусть мы уже убедились, что вреда от здешних ходячих мертвецов не много, но встречаться с ними не хочется.

— Глянь! — Баин указал копьем на куст, от которого я только отвернулся.

Переплетенные ветви зашевелились, зашуршали. Из-за куста показалась оскаленная пасть с внушительными клыками.

— Собака, что ли? — Молин передернул плечами и отступил подальше от твари. При этом, он чуть не наступил мне на ногу.

— Смотри, куда идешь! — рыкнул я, еле сдерживаясь, чтобы не оттолкнуть друга.

Трехногий скелет, действительно похожий на крупную собаку, попытался выпрыгнуть из-за куста, но у него не получилось пролететь больше двух шагов. Вдобавок, падая, он потерял нижнюю челюсть.

— Волк. — коротко бросил Дони. Краем щита он отмахнулся от подобравшегося слишком близко скелета, и тот, получив удар, рассыпался. — Может взять и себе черепушку, как тот баронский в прошлый раз? — хохотнул Дони, не делая однако и попытки нагнуться к костям.

— Брось! Ребята говорят, что та черепушка через три дня рассыпалась. — хмыкнул Молин. — То ли от того, что ее от остального тела унесли, то ли из-за того, что мы ее из леса вынесли.

Что-то хлопнуло меня по шлему. Молин резво отпрыгнул в сторону. Скользнув по гладкому металлу, под ноги упало иссушенное нечто, когда-то бывшее птицей. Из острого раскрытого клюва вырывается злобное шипение, а крылья, лишенные перьев, неистово трепыхаются, видимо пытаясь взлететь. Хруст под моим сапогом возвестил о том, что мучения несчастной птицы остались в прошлом.

— Сотню шагов прошли, а эти твари уже полезли. — проворчал Молин, возвращаясь на свое место. — Видать, скоро опять их вокруг видимо-невидимо будет.

— Отобьемся, как в прошлый раз. — Баин пожал плечами и отвернулся, сосредоточившись на наблюдении за окрестностями.

— Алин, ты бы подобрал птичку. — похоже, язык Молина живет собственной жизнью. Или ему просто легче от того, что он слышит свой голос? Признаться, я заметил, что мне тоже легче, когда вокруг слышны не только шорохи, да звук шагов. — Кстати, спроси у Нарив — может изловить пару этих тварей, да подарить тому подземному королю? Я слышал, шишки любят всякие диковинки.

— Подгорному. — поправил я.

— Думаю, я подарю королю тебя. — обернулась к Молину Нарив. — Пусть он тебя посадит в клетку, а ты его развлекать будешь.

— Чего это она? — Молин вопросительно уставился на меня. Улыбнувшись, я перевел. — Если не придется больше возвращаться в этот лес, то согласен! — Молин сверкнул зубами. — Если, конечно, кормить хорошо будут. И женщин приводить.

— Улитками тебя кормить будут. Помнишь, тот гном слизняков собирал? — хохотнул Дони.

— А заместо женщин, будут приводить гномов. — поддержал шутку Баин, явно наслаждаясь тем, что можно подшутить над вечно подшучивающим над всеми остальными Молином. — Или гномьих женщин. Таких же маленьких и бородатых, как и мужчины.

— А у них и женщины бородатые? — Молин округлил глаза.

— Специально для тебя найдут таких. — я рассмеялся и вздрогнул — так непривычно и чуждо звучит здесь смех.

— Это кому там весело? — долетел спереди голос десятника. — По сторонам смотреть, а не ржать, как эльфом проклятая лошадь!

Как и в прошлый раз, основная масса тварей повалила на нас, когда колонна уже порядком углубилась в лес. Вначале это были одиночные скелеты, от которых мы отмахивались походя. Вновь убедившись, что, кроме жутковатого вида, они не представляют другой опасности, я даже почувствовал себя лучше. Гнетущая атмосфера страха никуда не делась, но... Я даже не могу сказать точно — просто стало как-то легче. Однако, потом мертвяки стали попадаться все чаще. Усилились и шорохи вокруг. Вскоре злое шипение и стоны раздавались уже со всех сторон. Вот из-за дерева вышли два скелета — человеческий, облаченный в ржавую до такой степени, что она даже не сгибалась, кольчугу, и звериный, с костей которого свисали высохшие клочья шкуры с редкими пучками выцветшей и свалявшейся шерсти. Вот вдалеке, между деревьями, волочит ноги другой мертвяк — посвежее предыдущих. Из-под обрывков одежды, от которой осталось больше дыр, чем ткани, видна сморщившаяся, потемневшая кожа. Он шагает медленно, натужно, но изо всех сил пытается догнать нас. Безуспешно. Мы отбиваемся щитами и копьями, стараясь не подпускать тварей близко. Кому-то достаточно одного удара, чтобы раскатиться по земле костями, кто-то теряет лишь часть своего... тела, но, не обращая на это внимания, продолжает попытки дотянуться хоть до кого-нибудь. Вскоре весь лес вокруг шуршит, стонет, шелестит... По приказу десятника, мы сбились в плотный строй, отгородившись щитами от всего, что за его пределами. Люди начали нервничать еще сильнее. Приходится внимательно смотреть не только по сторонам, но и вверх — все чаще на наши головы сыплются неупокоенные останки белок, птиц и прочей мелкой древесной живности.

— Что-то их многовато. — Баин, словно дубиной, огрел по черепу подобравшийся слишком близко здоровенный костяк — то ли медведь, то ли какая-то другая крупная тварь. Череп, с хрустом отломившись от позвоночника, покатился под ближайший куст. Сам костяк продолжил, неловко перебирая лапами, надвигаться на стену щитов.

— Пока счет в нашу пользу. — Молин осекся, когда впереди кто-то вскрикнул.

— Масика цапнула какая-то тварь. — пояснил идущий впереди Дони, едва слух передали по цепочке назад.

Мы уже, насколько это возможно в строю, почти бежим. По крайней мере, идем быстрым шагом. Мертвый лес словно бурлит. Я еле успел отклониться и поднять щит, когда из-за дерева, к которому как раз подходил, высунулся улыбчивый череп. Глухой стук кости о доски щита. Я зарычал, отталкивая чудовище.

— Тебе лень руку поднять? — я вздрогнул, когда, спустя мгновение, кто-то толкнул меня в плечо. Это оказался всего лишь Навин. Ему пришлось успокаивать навеки тот скелет, которого я оттолкнул. — На тебя вышел — ты и бей.

— Не успел. — буркнул я, отворачиваясь. — Ты лучше за лесом следи, а не языком тут болтай!

Весь наш путь можно было проследить по полосам костей, словно обочинам, протянувшимся по обоим сторонам строя. Как две хрустящие колеи. Колонна замедлила ход. Все новые и новые твари лезут из-за деревьев. Что-то ткнулось в сапог и тут же хрустнуло под ногами. Я едва успел заметить втоптанный в землю змеиный скелет, покрытый кожей, ставшей уже почти прозрачной. Интересно, есть ли у мертвых змей яд?

Время будто исчезло. Несмотря на прохладу, глаза заливает пот. Хоть мы идем уже долго, ни у кого не возникает даже мысли о привале. Отдохнешь тут! Плечи начинают болеть от постоянного напряжения — приходиться ведь все время держать щит, отталкивать им всякую мерзость, да еще и работать копьем.

— Стой! — зычный голос Ламила звучит хрипло. Уже почти стемнело. Может, снаружи еще вечер, но в этом лесу я уже не вижу дальше ближайших деревьев. — Устраиваемся на ночевку!

— Десятник, может еще пройдем? — рискнул спросить кто-то впереди.

Я подумал, что это не такая уж плохая идея. Несмотря на то, что ноги вот-вот отвалятся, как у тех костяков, останавливаться в этом лесу, продляя пребывание здесь, совсем не хочется.

— А вот ты и иди! — гаркнул десятник. — Иди, пока с ног не свалишься от усталости! А эти распроклятые, эльфом деланные твари только обрадуются — тобой, дураком, и поужинают!