Бретонец покрутил головой, пытаясь найти среди начинавших стекаться в игорный дом посетителей потенциальных жертв. Ему очень захотелось как-нибудь распорядиться полученным гонораром, а ничего лучше, чем пополнить его засчет азартных простаков, в голову просто не лезло. К тому же, сегодня был счастливый день, а кости всегда любят счастливчиков. Гораздо больше, чем неудачников. "Деньги тянутся к деньгам, а долги — к беднякам" — эту старинную пословицу Дома Дрес Ги всегда вспоминал, когда жизнь ставила его в тупик, или, напротив, одаривала сверх меры. И данмерская мудрость ни разу не изменяла ему.

Рыбий Череп не лгал. "Серебряный дом на воде" действительно был полон народа, и свободных комнат в нем не было. Трактирщик, высокий эльф с изысканными манерами и брезгливой миной, застывшей на лице, посоветовал Олесу обратиться к некоему Рейнольду, содержавшему трактир "Счастливая старая леди".

— Это недалеко, — заявил альтмер. — И довольно дешево. А еще относительно безопасно, если ты, конечно, не боишься крыс.

Олес крыс не боялся. Проблуждав в сумерках по незнакомому кварталу, выстроенному вокруг знаменитой статуи Счастливой старой леди, якобы приносящей удачу, парень нашел указанный трактир в отдельно стоящем двухэтажном доме. Здание выглядело побогаче большинства хибар Бравила, и Олес решился. Не на улице же ночевать, в конце концов?

— Ты, Ги? — раздалось из-под барной стойки, когда Олес переступил порог и захлопнул за собой дверь.

— Нет, я по поводу комнаты. Есть у вас свободная?

— Ах да, прошу прощения, — трактирщик вынырнул из-за стойки словно грызун, которому в нору залили воды. — Комнаты есть, да. Десять золотых за ночь. И еще пять, если захотите поужинать.

— Мне просто переночевать, — вздохнул Олес, высыпая перед Рейнольдом деньги. Почти все запасы, которые он больше трех лет копил на путешествие к алтарю Клавикуса, оказались истрачены.

— Очень хорошо, — просиял трактирщик. Судя по пустому залу, дела его шли не самым блестящим образом. — Ваша комната вторая от лестницы наверху. А если сосед из первой комнаты будет доставлять вам неприятности, смело будите меня. Договорились?

— Договорились.

Олес поднялся в свою комнату, запер дверь и лег на кровать, раскинув руки. Его мечта почти-почти осуществилась. Вайл пообещал, что Фельве теперь будет его. Парень закрыл глаза, представив себе, как уже завтра или послезавтра он въедет на своей лошади в Бланкенмарш, и девушка выбежит ему навстречу. В ее волосах наверняка будут ленты красного цвета, те, которые нравились Олесу больше всего. А глаза Фельве будут гореть любовью и страстью.

Парень улыбнулся. Его счастье слегка омрачалось тем, что пришлось отдать Вайлу меч, принадлежавший отцу, но ведь разве не счастья для своих детей желает любой родитель? Юноша в очередной раз успокоил себя мыслью о том, что отец наверняка обрадовался бы, узнав, что меч помог его сыну осуществить самую заветную мечту. Несмотря на то, что мать редко рассказывала Олесу о таинственном незнакомце, с которым она встретилась восемнадцать лет назад, а рассталась после проведенной вместе ночи даже не успев спросить имени, парень был твердо уверен в том, что его отец был героем и искателем приключений. Не зря же единственным напоминанием о нем был окровавленный меч. Мать рассказывала, что незнакомец, с которым она зачала Олеса, подарил ей свое оружие и сказал, что однажды оно перевернет судьбу его не рожденного пока сына. Так оно и произошло.

Пойти бы по стопам отца, да работу в поле и на делянках забрасывать нельзя. Мать уже немолода, и ей нужна помощь. Теперь Олес и Фельве будут помогать ей вместе. Они заживут спокойно и хорошо. Мечта... Юноша и не заметил, как начал погружаться в сон.

Грезы Олеса прервались внезапно. Из царства сновидений его вырвал похожий на шаги шуршащий звук, доносившийся откуда-то сверху. За окном была уже глубокая ночь, комната освещалась лишь туманным мерцанием лун. Парень вскочил с кровати. Первой его мыслью было пойти разбудить Рейнольда и пожаловаться на соседа, но логика подсказывала юноше, что соседу незачем ходить по крыше, когда в его распоряжении целая комната. Тогда Олес подошел к окну. О том, что этого делать не стоило, он понял лишь тогда, когда было уже поздно что-то менять.

Окно разлетелось вдребезги, а у самого лица Олеса просвистел металлический шарик на длинной цепочке. Юноша успел отпрыгнуть в сторону, и второй шарик в щепу разнес деревянную раму. С крыши в оконный проем ловко скользнула фигура, замотанная в черную бесформенную одежду. Вывернутые назад колени ночного разбойника выдавали в нем представителя одной из зверорас. Все это происходило словно в дурном сне, и ошарашенный Олес впал в ступор, вытаращив на незваного гостя глаза и даже не предпринимая никаких попыток к бегству.

Разбойник тем временем полностью освоился в комнате. Он взмахнул руками, и металлические цепочки с шариками змейками обвились поверх широких рукавов. Вторым движением зверочеловек достал из поясных ножен короткий кинжал с выкрашенным в черный цвет клинком. И именно этот жест, явно не предвещавший ничего доброго, вывел Олеса из ступора. Юноша дико закричал и бросился бежать. Дверь была заперта на замок, но, к счастью, Олес забыл вытащить из замочной скважины ключ. Парень повернул ключ, но открыть дверь не успел. Над его плечом у самого уха что-то свистнуло. Олес обернулся — и едва-едва увернулся от металлического шарика, который ударил в дверь, выбив из подпорченного дерева солидный кусок. В глаза парню полетели труха и щепки, он отшатнулся, и в этот же момент вокруг его лодыжки обвилась вторая цепочка. Юноша дернул ногой, но его противник был явно сильнее. Ответный рывок сбил Олеса с ног и потащил по полу.

— Помогите! — заорал парень, вложив в этот крик все свое отчаяние и весь страх.

— Это вряд ли, — издевательски мурлыкнул нападавший, выдав в себе каджита. — Это Бравил, золотце, здесь не приходят на помощь.

Олес вновь рванулся, но и на этот раз безуспешно. Каджит уже подтянул его к себе. Парень поднял глаза и увидел черное лезвие кинжала в руке нападавшего. Он заметался по полу, вырываясь и пытаясь хоть как-то отдалить неизбежный конец, но разбойник поставил ногу на его грудь и крепко прижал к полу. Затем присел на корточки и левой рукой зажал юноше рот. Олес мог только смотреть, не отрывая взгляда, на тонкое жало оружия, которое грозило вот-вот оборвать его жизнь. Каджит перехватил кинжал поудобнее и занес его для решающего удара.

В этот же момент дверь в комнату разлетелась на куски. Каджит инстинктивно поднял голову, и это стало его ошибкой. Невидимая волна магического удара сбросила разбойника с его жертвы. Чудом спасенный Олес перекатился на живот и на четвереньках пополз в сторону. Оглушенный, но не побежденный каджит вскочил на ноги и вновь бросился к недобитой жертве.

— Стоять, мразь! — неожиданный спаситель Олеса шагнул в комнату, и кот во второй раз покатился по полу. — Вали отсюда, пока живой!

— Ты ответишь за это! — прошипел разбойник, но ошибки не повторил и поспешил ретироваться. Он прыгнул в окно, зацепившись за раму, и ловко полез наверх. По крыше прошуршали его мягкие шаги, и в комнате вновь стало тихо.

— Дагон тебя сожри, — незнакомец взмахнул рукой, и свеча, висевшая на стенке комнаты, вспыхнула ярко-желтым пламенем. — Ну и денек сегодня!

Ослепленный ярким светом Олес с трудом поднялся с пола. Еле-еле разлепил глаза и только теперь обнаружил, что спас его никто иной, как тот самый наемник Ги, который вместе с ним был у Рыбьего Черепа. Бретонец был завернут в черный плащ, из-под которого торчали голые ноги.

— Ба, да ты тот самый парень, что был у Черепа! Ну и денек! — Ги, похоже, тоже узнал Олеса. Бретонец сел на кровати, поправил плащ и продолжил. — Давай, выкладывай, за что этот кот хотел отправить тебя в небытие.

— Я не знаю, — признался Олес.

— Ну ты чудак-человек, — сокрушенно покачал головой Ги. — Ладно, собирай свои вещи и пойдем к Рейнольду. Будем думать, что с тобой делать.

Олес кивнул и начал с опустошенным видом ходить по комнате, приходя в себя и вспоминая, где и что из своих вещей он мог оставить.

— Мороки с вами, — проворчал Рейнольд, наливая Олесу второй стакан самого крепкого бренди, который нашелся в закромах "Счастливой старой леди". — То один не платит, то второго же за весь месяц постояльца пытаются убить, то девок каких-то таскают...

— Тише, — прервал сетования трактирщика Ги. — Парня сейчас удар хватит, а тут ты еще со своими причитаниями!

— Еще б не причитать! Окно за чей счет вставлять буду? Кота что ли твоего побегу по крышам искать?

— Хочешь — бегай. Окно это не мое дело. Да и ты, — волшебник посмотрел на Олеса, — тоже, в принципе, не мое. Но раз уж я поднялся на твой крик и спас тебя, то имею полное право знать, кто мог пожелать смерти человеку, связанному делами с Рыбьим Черепом. Что скажешь?

— Да не знаю я! — юноша залпом опустошил стакан бренди, что слегка привело его в чувство. По крайней мере, руки перестали нервно дрожать, а щеки вновь порозовели. — Я и с Рыбьим Черепом дел не имею. Только привез ему одну вещь.

— Курьер что ли? — Ги придвинул к себе бутыль бренди и сделал большой глоток прямо из горла. Поморщился и кинул в рот дольку апельсина, затем вновь наполнил стакан Олеса. — От кого вещь?

— Если я расскажу, вы не поверите.

— Работая на Черепа, я уже устал чему-либо удивляться, — ухмыльнулся волшебник. — Поверю. И не забывай, что за тобой должок. Говори честно.

— Скажет он, как же, — язвительно заметил Рейнольд, как бы ненароком доставая из-за стойки вторую бутылку с бренди.

— Скажет, — уверенно заявил Ги. — А соврет — я почувствую.

— Я вез Рыбьему Черепу меч, который сам же принес в дар Клавикусу Вайлу, — признался Олес.

— Не понял, — помотал головой волшебник.

— Ну, Клавикус Вайл принял мою жертву, но попросил меня доставить ее сюда, Рыбьему Черепу.

— Похоже, он бредит, — снова вставил Рейнольд. — Ему там, в комнате, по голове не прилетело?

— Ничего мне не прилетело, — обиделся парень. — Я все честно рассказал.

— То есть, — Ги сделал еще один глоток бренди, — ты заключил сделку с Вайлом?

— Ну да.

— И что же ты попросил, если не секрет?

— Любовь одной девушки.

— Тьфу ты! — сплюнул трактирщик. — Нашел чего просить!

— Заткнись уже, а? — волшебник повернулся к Рейнольду, отобрал у него вторую бутыль спиртного и погрозил кулаком. — Это, по-моему, я спас этого парня, я его расспрашиваю, так что позволь оставить свои мнения при себе!

— Ага, разбежался, — буркнул себе под нос трактирщик, но комментировать рассказ Олеса перестал.

— Значит, ты во всей этой истории не при делах, — протянул Ги, но ни Рейнольд, ни Олес не поняли смысла его слов.

— Я вообще не при делах. Завтра я уезжаю в Бланкенмарш и надеюсь больше никогда не видеть ни Рыбьего Черепа, ни каджитов с железными цепями, — заявил юноша.

— Твое дело, — равнодушно пожал плечами волшебник. — Скажи только, что это за меч, который так понадобился Черепу?

— Самый обычный меч. Принадлежал моему отцу, которого я никогда не знал. Но отец говорил, что однажды этот меч поможет исполнить мое желание. Вот он и помог.

— Отлично, — искривил губы в кривой издевательской усмешке Ги. — А кем был твой отец?

— Этого не знает даже мать, — ответил Олес. — Она провела с ним всего одну ночь, а потом он навсегда исчез. Она даже лица его не запомнила.

— Хорош гусь был твой отец, — вновь ввинтил едкое замечание Рейнольд, и на этот раз с ним согласился даже Ги.

— Что бы вы не говорили, — юноша насупился, и его лицо приобрело по-детски обиженное выражение, — я знаю, что мой отец хотел мне добра. Именно поэтому и оставил этот меч.

— Наверное, ты прав, — почувствовав неловкость Олеса, поддержал его Ги. — Будь не так, Вайл не принял бы твой дар. Значит, меч не так уж и прост.

Волшебник двумя глотками прикончил бренди, сунул в рот остатки апельсина и встал из-за стола.

— И что теперь? — поднял глаза Олес.

— Теперь проведешь остаток ночи здесь, за этим самым столом, — с набитым ртом ответил Ги. — А завтра утром поедешь в свой Бланкенмарш к обещанной Вайлом девице. А я пойду терзать свой организм алкоголем.

Он любовно погладил рукой пузатую бутыль бренди, которую взял у Рейнольда, и заплетающейся походкой побрел к лестнице на второй этаж. По какой-то необъяснимой причине его взволновало отсутствие Лесты. Ги и сам не заметил, как за несколько дней привязался к девчонке. Некромантка, чтоб ее! Волшебник представлял себе, насколько сильно рискует Леста, практикуя черные искусства. Гильдия магов объявила некромантию незаконной, а все попытки противостоять могущественному архимагу обычно заканчивались плачевно для бунтарей и отступников. Будет жалко, если девушка погибнет или окажется за решеткой.

Ги пинком отворил дверь своей комнаты. Кровать уже успела остыть, и бретонец уселся на нее прямо в одежде. Зубами открыл бутыль и глотнул обжигающего небо бренди, мысленно пожелав самому себе в скором времени вновь увидеть Лесту. И не только увидеть, естественно.

А на первом этаже Олес опустил голову на стол, обхватил ее руками и заснул под недовольное ворчание Рейнольда, который проклинал мерзких налетчиков, ломающих окна, и скверных постояльцев, из-за которых эти самые налетчики и появляются. Во сне юноше явилась его милая Фельве, заплетающая в волосы ленты кроваво-красного цвета.

Таэлиан затворил дверь своей комнаты на втором этаже Гильдии магов и со стоном опустился на стул. Век эльфов долог, но чернокнижник понимал, что его здоровье было изрядно подорвано в те годы, когда он сначала служил наемным боевым магом, а затем участвовал в культе Клавикуса Вайла. Застарелые болезни, вызванные постоянным сном на холоде и неправильным питанием, слегка смягчались заклинаниями и зельями, но до конца не проходили. Именно поэтому было так важно поскорее закончить свое исследование, провести испытание и вновь попытаться договориться с Вайлом.

Альтмер дотянулся до письменного стола, достал оттуда толстый том, в котором записывал все свои наблюдения и эксперименты, и, смочив перо в чернилах, начал заполнять очередную страницу. Никаких достойных вещей у Пеллия не нашлось, так что для эксперимента по-прежнему недоставало одного из компонентов. Таэлиан уже вычислил количество необходимых образцов — четыре. Чем большим магическим и духовным потенциалом обладали владельцы вещей, тем совершеннее должен получиться результат.

Занеся в книгу наблюдений события дня, Таэлиан встал со стула и пошел к кровати, на ходу развязывая пояс на мантии. Стащив одеяние, чернокнижник завернулся в теплый ночной халат, подмигнул голове кланнфира и блаженно растянулся на своем ложе. Однако сон не желал приходить к альтмеру, а где-то под ребрами словно что-то заныло. Тревожное предчувствие никогда не подводило альтмера. Он рывком вскочил с кровати и вытащил из шкафа изящную катану оркской работы, которую всегда держал в комнате на всякий случай. Едва он обнажил оружие, тихо щелкнул замок, и дверь медленно открылась.