Мрачноватого вида каджит в поношенной и изрядно запачканной мантии нервно стучал когтистыми пальцами по основанию статуи лорда Клавикуса. Почему самые назойливые и тупые паломники всегда приходят поклониться именно в лоредас? Каджиту вообще не везло в лоредас. Он был почти уверен, что если система мироздания когда-нибудь пошатнется, и мир обратится в вековечную тьму, то произойдет это именно в лоредас. Собственно, какой же еще день может подойти для этого лучше?

Причиной сегодняшнего раздражения стал высокий и нескладный юноша, одетый в видавшую виды кожаную куртку и не по размеру сшитые штаны, перетянутые веревочным ремнем. Как он, во имя всех даэдра, вообще добрался до сокрытого от ненужных глаз святилища? Каджит подумал, что, будь он голодным бродячим волком, он наверняка бы съел это недоразумение. Какая жалость, что не все волки в лесу были с ним солидарны!

— Ты у святилища лорда Клавикуса Вайла, — каджит придумал эту фразу для всех идиотов, приходящих в лоредас, и заучил ее наизусть. — Веди себя тихо, почтительно, приготовь подношение заранее. Суть сделки излагай четко и понятно. Что бы ни ответил лорд, почтительно поклонись и отойди, не задавая лишних вопросов. Все понял?

— Кажется, да, — промямлил парень. — Мое подношение вот.

Он протянул каджиту что-то длинное и замотанное в грязную тряпку. Жрец брезгливо, одними когтями, взял подношение и развернул его, стараясь не запачкаться.

— Ты думаешь, лорду даэдра нужно вот это? — каджит помахал старым мечом, явно переживавшим не самые славные времена, да еще и не очищенным от каких-то кровавых пятен. — Ты, наверное, издеваешься?

— Нет, клянусь, эта вещь понравится Клавикусу Вайлу! — от волнения парень даже замахал руками, чем вызвал еще большее недовольство жреца.

— Ладно, пусть так. Скажи свое имя и откуда ты пришел.

— Зачем?

— Чтобы отправить домой в телеге то, что от тебя останется, когда ты рассердишь лорда Клавикуса, — зашипел каджит, обнажая желтые клыки в улыбке. Юноша, впрочем, шутку не понял.

— Олес я, — робко пролепетал он, приняв слова каджита за чистую монету, — Олес из Бланкенмарша.

— Очень хорошо, Олес из Бланкенмарша, — жрец кинул меч юноше, и тот с неожиданной ловкостью поймал его. За рукоять. — Приблизься к статуе.

Каджит медленно и торжественно отошел от святилища, позволяя Олесу прочувствовать важность момента. Парень тяжело вздохнул, перехватил свое подношение поудобнее и побрел к статуе.

— Смертный, жаждущий сделки! — хрипучий насмешливый голос в ушах Олеса зазвучал настолько неожиданно, что парень вздрогнул и чуть не выронил меч. — А я-то думал, лоредас пройдет без очередного несчастного! Ха-ха, скажи, что задержало тебя в пути, крошка-смертный?

— Э-э-э, — замычал Олес, пытаясь привести в порядок мысли и здравый рассудок, — моя кобыла сломала ногу, и мне пришлось оставить ее в придорожной таверне.

— Отлично, — пакостно захихикал Клавикус Вайл, — значит, мое заклинание еще работает! Хочешь секрет? Я специально сделал так, чтобы все самые нелепые просители, вроде тебя, приходили точнехонько в лоредас! Это так злит моих жрецов! Особенно кота! Прекрасное развлечение!

— Но...

— Что "но"? — перебил даэдрический принц. — Тебе не нравится моя задумка?

— Нет-нет, то есть, да, то есть, нет, — окончательно оробел и запутался Олес. — Нравится. Очень!

— Это замечательно! Может быть, именно поэтому ты еще жив, — тон Клавикуса резко изменился. — И ты, конечно, хочешь поговорить о сделке?

— Да

— И что же за подношение у тебя? Золото, как и у остальных?

— Нет. Вот это, — юноша положил меч к ногам статуи Клавикуса.

Некоторое время лорд даэдра молчал, а затем его насмешливый голос вновь проник в голову Олеса. И снова неожиданно. Парень вздрогнул и на этот раз, вызвав заразительный смех наблюдавшего за ним жреца-каджита.

— Твоя жертва принята, — сообщил Вайл. — Что ты хочешь взамен?

— Женщину.

— Ах, любовь! Это так прекрасно, — снова сорвался на хихиканье Клавикус, — особенно когда влюбленный — такой недотепа как ты. Расскажи мне о ней.

— Ее зовут Фельве, она живет на соседней улице в моем родном Бланкенмарше, а ее семья возделывает ту делянку, что близ нашей, — внезапно обнаружил недюжинное красноречие Олес. — Она прекрасна как весна, и каждый день, когда я вижу ее, для меня в радость. А еще она заплетает в свои волосы ленты — каждый раз нового цвета. Это ей так идет!

— Да, крошка-смертный, — с непостижимым задумчиво-насмешливым пафосом произнес Клавикус, — умом ты, конечно, не блещешь. Зачем ты только что все это выложил древнему даэдра?

— Ты же попросил.

— И ты счел, что мне будет интересно услышать про ленты в ее волосах? Имени было бы достаточно, — досадливо сказал Вайл. — Считай, что Фельве уже твоя. Только вот тебе придется сделать для меня еще кое-что. Это совсем несложное дело.

— Какое дело?

— Возьми свое подношение и отвези его в город Бравил, тебе все равно по пути. Там отдашь меч аргонианину по имени Рыбий Череп — и можешь смело катить дальше, в страстные объятия Фельве. Идет?

— Идет, — Олес аккуратно взял меч. — Спасибо тебе!

— Как мило, — расхохотался Клавикус, — даже "спасибо" сказать не забыл! Такого лоредаса у меня давно не было! Иди теперь, пока я от умиления не превратил тебя в набор гирек для алхимических весов.

Олес поклонился и, сжимая меч в побелевших от волнения пальцах, попятился прочь. В его ушах все еще звучал раскатисто-скрипучий смех даэдрического лорда.

— Ты получил то, что хотел? — спросил каджит, глядя, как Олес аккуратно заворачивает меч все в ту же грязную ткань. — Или лорд Клавикус велел тебе убираться подальше со своей железкой?

— Я получил все, что нужно, — воодушевленно ответил юноша. Он выглядел вполне счастливым, что не особо понравилось жрецу. Каджит больше любил, когда Вайл гневался на нелепых просителей: это всегда было забавно.

— Тогда не смею задерживать тебя здесь, — жрец насупился, надвинул капюшон на морду и мрачно поплелся по направлению к статуе. По странной иронии, к его просьбам Клавикус всегда оставался глух. Каджит даже подозревал, что между молчаливостью даэдрического принца и несчастливыми лоредасами есть какая-то связь. Ох уж эти лоредасы!

1. Узел завязывается

Ги с трудом разлепил глаза. Всегда противно просыпаться с похмелья. Ги знал как минимум одну вещь, которая была противнее — похмелье, вызванное перебродившим медом нордов. Эта отрава способна свалить с ног даже видавших виды бравильских головорезов, причем так лихо, что всю ночь будут сниться тяжелые кошмары, а утро будет мерзостным настолько, насколько может себе представить смертное существо.

Ги свесился с кровати, подтянул к себе валявшийся неподалеку сапог и попытался надеть его. Это оказалось непросто, но Ги справился. К счастью, второй сапог натягивать не пришлось: вчерашней ночью он просто забыл или не смог его снять. Впрочем, предстояла еще самая сложная задача — встать на ноги. На попытки сделать это Ги убил больше десяти минут. Зато, выпрямившись, он почувствовал, что на вертикально стоящее тело медовый хмель влияет меньше, нежели на горизонтально лежащее. Ги походил по комнате, разминая затекшие мышцы. Подошел к окну, приоткрыл его и посмотрел на слабое отражение, появившееся на стекле. Ничего не изменилось. Все то же ничем не примечательное лицо, все та же небрежно подровненная кинжалом щетина и все те же проницательные синие глаза. Типичный бретонский волшебник, опустившийся на самое дно этого проржавевшего от порока мира.

Ги вновь затворил окно. Негоже сидеть в пропахшей медом и блевотиной комнате, но и привлекать внимание воров-домушников не стоит. В Бравиле всякий знает: чем меньше ты выставляешь напоказ, тем больше уцелеет. Бретонец покопался в буфете, в котором обычно хранил запас вина на случай жестокого похмелья, но оказалось, что этот запас пошел вчера на запивку к меду. От мыслей о том, что он мог вытворить вчера под воздействием алкоголя, Ги сделалось нехорошо и тревожно. Пьяный волшебник это убийственное сочетание. Впрочем, судя по тому, что он жив и находится в своей комнате, а не, скажем, в тюрьме или Обливионе, ничего жуткого не произошло.

Поклявшись самому себе больше не покупать перебродивший мед, Ги кое-как сменил одежду, побросал грязную в угол и вышел из комнаты, заперев за собой дверь и наложив заклятие на замок.

— Ты должен девяносто септимов за прошлый месяц! — отличная фраза для бодрого начала дня. — И не пытайся меня обмануть!

— Катись в Обливион, Рейнольд, — отмахнулся от трактирщика Ги. Рейнольд был хорошим парнем. И, что особенно ценно, бретонцем. Между ним и Ги наладились деловые отношения. Волшебнику прощались долги за проживание в одной из гостевых комнат "Счастливой старой леди", а он, в свою очередь, решал для Рейнольда маленькие и щекотливые вопросы.

— Сорок пять! Если ты все-таки заколдуешь мой погребок от крыс, — уперся трактирщик.

— Хорошо, хорошо. Заколдую, — Ги вытащил мешочек с монетами и протянул Рейнольду. — И на, бери мои сорок пять монет. Пусть тебе улыбается с них миляга император, а я останусь голодным и злым.

— Приходи к обеду, — предложил Рейнольд, но Ги лишь еще раз махнул рукой и, пошатываясь, поплелся к выходу из "Счастливой старой леди".

Заведение Рыбьего Черепа внешне выглядело как грязный деревянный люк, ведущий под землю у одного из сточных канав. Обманчивое впечатление. Хитрый аргонианин не жаждал привлекать к себе внимание имперских властей, поэтому о том, что за неприметным люком скрывается настоящий рай для азартного игрока, знали лишь те, кому положено было знать. Случайных же прохожих ждал весьма суровый прием: Рыбий Череп не скупился на деньги для своих охранников-головорезов.

Ги часто задавался вопросом о том, что, собственно, вообще заставляет его работать на Рыбьего Черепа. Внятного ответа он не находил, но, словно пущенное с холма колесо, остановиться не мог и продолжал регулярно выполнять для аргонианина всевозможные поручения, требовавшие магического вмешательства. Подойдя к люку, скрывавшему волшебный мирок Рыбьего Черепа, бретонец убедился в отсутствии слежки и дважды пнул подгнившее дерево мыском сапога. Снизу послышались грубые ругательства, и люк, скрипнув засовом, съехал в сторону.

— Опять ты? — вместо приветствия спросил Р"Шадд. Каджит выглядел сонным и мучающимся с похмелья. Ги даже слегка посочувствовал коту, которого, в общем-то, недолюбливал.

— Могу уйти. Но тогда сам объясняй боссу, почему я сегодня не явился к нему на встречу.

— Ладно-ладно, — Р"Шадд примирительно поднял руки, — проходи. Босс у себя.

Ги нырнул в черный зев игорного дома, который в целях экономии масла совершенно не освещался днем, на ощупь добрался до кабинета Рыбьего Черепа и громко постучал в дверь.

— Входи, — отозвался аргонианин.

Бретонец ногой толкнул дверь, которая на столь фамильярное обращение отозвалась зловещим скрипом, и вошел в кабинет. Рыбий Череп, как и всегда, стоял спиной ко входу возле большой клетки. В клетке резвилось маленькое юркое существо, которое напоминало Ги капитана тюремной стражи Калидия. В руке у Рыбьего Черепа были полоски вяленого мяса, которые он аккуратно раскладывал на верхних прутьях клетки, а похожее на Калидия существо ловко стаскивало их и моментально поедало.

— Звал? — Ги пяткой захлопнул дверь, прошествовал до ближайшего стула и уселся на него, вытянув длинные ноги.

— Звал, — невозмутимо прошипел аргонианин, аккуратно укладывая на прутья клетки очередную полоску мяса.

— Зачем? — бретонец уже привык к немногословности Рыбьего Черепа и к тому, что любая их встреча неизменно начиналась именно так, как и на этот раз.

Аргонианин бросил оставшееся мясо зверьку, развернулся, продемонстрировав Ги рогатую морду с немигающими желтыми глазами, и подошел к своему столу. Оттуда он достал лист бумаги, исписанный аккуратным убористым почерком, и мешочек с деньгами. Весьма увесистый.

— Очередной должник? — решил внести ясность Ги, большую часть заданий которого составляло выманивание долгов у проигравшихся. С помощью магических чар, конечно же.

— Нет, — покачал головой Рыбий Череп.

— О, нечто особенное! — бретонец принял у аргонианина бумагу и некоторое время молча читал ее. Затем поднял голову. — Очень интересно! Следить за выдающимися чернокнижниками мне еще не приходилось. Полагаю, моя шкура может пострадать сильнее, чем при зачаровании проигравшихся скуумовых наркоманов.

— Пожалуй, — когтистая рука аргонианина ловко выудила из стола второй мешочек золота.

— Это уже другое дело. К концу недели мой отчет будет у тебя.

— Жду, — аргонианин положил деньги на стол, придвинул их ближе к Ги и вновь повернулся к своему любимцу, похожему на главного тюремщика Бравила.

Бретонец рассовал монеты по потайным карманам и покинул кабинет Рыбьего Черепа. Кое-как ориентируясь в темноте, он добрел до выхода, растормошил похмельного Р"Шадда и вышел на улицу.

Что ж, чернокнижник, так чернокнижник. Ги не особо любил коллег по ремеслу, особенно тех, кто изучает даэдра, но сумма, предложенная Рыбьим Черепом, перевесила эту неприязнь. Бретонец запахнулся в свой длинный черный плащ и, насвистывая песенку, направился в сторону Гильдии магов.

Куд-Ай едва не выронила книгу, которую читала, когда входная дверь Гильдии широко распахнулась. В отделение вообще редко кто заходил — в Бравиле больше ценились маги, не особо приветствовавшие имперские законы — а уж до полудня тем более. Но глаза не обманывали аргонианку: на пороге стоял высокий симпатичный бретонец, замотанный в поношенный черный плащ. Пополнение рядов Гильдии? Вряд ли. Ох, вряд ли. Но Куд-Ай все равно встала со стула и поспешила встретить гостя. Мало ли, какую пользу он может принести Гильдии.

— Доброе утро, — учтиво поклонился бретонец.

— Приветствую вас, — ответила легким кивком головы Куд-Ай. — Чем могу помочь?

— Меня зовут Ги, — представился гость, одарив аргонианку белозубой улыбкой. — И мне нужна помощь квалифицированного мага школы колдовства.

— Проходите, — Куд-Ай жестом пригласила Ги сесть за стол.

Бретонец учтиво кивнул, снял свой плащ, оставшись в просторной рубахе и кожаных штанах, и повесил его на спинку стула. Потом сел сам. Куд-Ай уселась напротив, для солидности откупорила бутыль купленной еще вчера медовухи нордов и, не взирая на протесты внезапно побледневшего Ги, налила ему и себе по бокалу.

— Вы можете изложить мне суть вашей проблемы? — начала аргонианка.

— Так это вы квалифицированный даэдролог? — с ноткой недоверия в голосе переспросил Ги.

— Я разбираюсь в даэдра. Немного.

— Тогда позвольте обрисовать ситуацию, — бретонец почему-то с ужасом посмотрел на бокал с медом и, гулко сглотнув, продолжил. — Я занимаюсь исследованиями даэдрических святилищ и их связью со спонтанным появлением в Нирне существ из планов Обливиона. Я хотел бы организовать экспедицию в айлейдские руины, которые, по слухам, наполнены поклонниками даэдра и хотел бы получить консультацию мага, имевшего подобный опыт.

123 ... 141516

↓ Содержание ↓