Лунатики

И по миру прокатилась волна смертей.

Как выяснилось "Луна", перестраивающая что-то в организме, а особенно в центральной нервной системе человека была плохо совместима с нейроинтерфейсом — модификацией, позволяющей людям управлять всеми остальными имплантами, биочипами (электронный паспорт и персональный компьютер в одном флаконе) и прочими железяками в организме. Точнее, использование "Луны" просто убивало человека, если количество модификаций превышало некий предел (который так до сих пор и не был установлен).

Но даже если в организме человека не было ничего кроме базового комплекта имплантов, "Луна" давала достаточно бесполезную способность. Некоторые начинали видеть звуки. Некоторые могли дышать под водой. Некоторые получили возможность менять цвет глаз и волос под настроение. Но, во-первых, эти способности пропадали через пару недель после применения препарата, а во-вторых, уже существовали кибернетические модификации, позволяющие делать то же самое, только без игры со смертью.

Но появились и исключения. Обладатели синдрома Кауэра — редкой генетической аномалии, из-за которой организм человека отторгал нейроинтерфейс и, соответственно, не мог использовать какие-либо импланты, сложнее обычных протезов — получили свой счастливый билет. Не поддающийся кибернетической модификации организм охотно принял биохимическую. Их использование препарата меняло раз и навсегда. Получаемые ими способности не отличались разнообразием — телепатия, иногда к ней прибавлялся и телекинез. Встречались и единичные случаи проявления более серьезных способностей, но такие люди долго не жили. Не из-за линчевания испуганной толпой — а из-за собственной глупости. Например, какой-то парень из Сиднея научился пирокинезу. На радостях он ударил в воздух двумя восьмидесятиметровыми струями пламени и... в тот же момент умер от истощения организма. Огню нужно было откуда-то брать энергию.

Но для обладателей "стандартных" способностей. Настали счастливые времена. Опять-таки не из-за грабежей и разбоев, когда испуганные "цивилы" не могли ничего противопоставить грозным "людям хэ". В этом плане довольно показателен был один случай в Техасе, когда двое не обремененных интеллектом личностей решили вломиться в небольшой магазинчик, скорее ради обычного хулиганства, чем из-за жажды наживы. К их несчастью, владельцем магазина был один из тех типов, которые модифицируют себя до такой степени, что уже становятся скорее киборгами, чем людьми. Один из парней просто грохнулся в обморок, пытаясь как-то сдвинуть эту горку металла. Второму владелец просто вмял нос глубоко в череп стальным кулаком.

Нет, обладатели способностей нашли себя в самых разных сферах. Многие предприниматели стремились заполучить себе телепата — что может быть лучшим подспорьем на переговорах? Во многих странах началась подготовка совершенно секретных (тссс...) пси-отрядов. В общем и целом, синдромники, ранее существовавшие где-то на обочине кибер-цифрового общества оказались довольно востребованы. Свое не самое приятное прозвище они сменили на "лица с психоэнергетическими модификациями" официально, и на "лунатики" в народе (хотя кое-где называли и просто "психами").

Статистика говорила, что 0,06% населения Земли — носители синдрома Кауэра. И как всегда безбожно врала. Реальное их число было раз в пять меньше заявленного. Лишь часть из них использовала "Луну" — таким образом, во всем мире насчитывалось всего около четырехсот тысяч лунатиков (и большая их часть была сосредоточена в крупнейших городах). Но этого количества хватило для того, чтобы законотворцы начали до хрипоты обсуждать их права и обязанности... В разных странах вопрос лунатиков решался по-своему. В Великобритании их обязали регистрироваться и проходить психологическую проверку каждые полгода. Каждого синдромника проверяли (необходимые тесты были разработаны довольно быстро) — незарегистрированные психоэнергетические модификации являлись преступлением. Корпорации по производству кибермодификаторов тоже вскочили на этот поезд, выпустив серию имплантов против "психоэнергетического воздействия". Еще оставался вопрос принятия лунатиков в обществе — но это совершенно другая история.

Больше всего во всей этой истории Ариэль удивлялась тому, насколько быстро мир адаптировался к новому явлению. Мыслями она все еще жила в Средневековье, где любая инновация проходила очень тяжелый путь, начиная от "да нам по старинке привычней" и заканчивая "а не от дьявола ли эта хренотень?". Впрочем, удивлялась она недолго; вскоре, удивление сменилось гневом, когда Дэрил — детектив полиции, без помощи которого легализация эльфийки в современном обществе могла происходить существенно дольше — сообщил, что ей придется скрываться под маской обычного лунатика и проходить все проверки наряду со всеми.

Ариэль, никогда не имевшая опыта жизни в человеческом обществе, просто не могла взять в толк, почему ее уравнивают со всеми этими бездарностями. Самой себе она могла признаться, что после определенных... событий, ее способности несколько пострадали, в основном, по психологическим причинам, но даже в таком состоянии, она была на голову выше всех остальных. Современные телепаты едва могли читать мысли собеседника, находящегося прямо перед ним, эльфийка же могла взять под свой контроль с десяток человек, причем так ловко, что те и не заметили бы ничего, искренне полагая, что действуют по собственной воле.

К счастью, в разговор тогда вмешался Лерой, объяснивший сестре, что в подобных действиях нет никакого недоверия к ней или к ее способности контролировать себя. И ее вовсе не принимают за ученика мага, которому нужен постоянный контроль. Просто необходимость, обусловленная жизнью в обществе, не знающем, что такое магия.

Спустя некоторое время из эльфийки выветрилась некая детская наивность все еще остававшаяся в ней несмотря ни на какие злоключения. Хотя Ариэль, обладая некоторой инертностью мышления, по-прежнему не совсем подстроилась под современный мир, все еще избегая техники, в отличие от Лероя, который уже через пару месяцев чувствовал себя как рыба в воде. Только тогда Оливер в полной мере осознал насколько отличается восприятие мира разведчика эльфов, привыкшего адаптироваться к любой окружающей обстановке от мышления других его современников. Пожалуй, даже попади Лерой в Ад, он бы не удивился, а покрутил бы ушастой головой во все стороны, нацепил бы накладные рожки, украл вилы и отправился бы спрашивать прохожих, как пройти к ближайшему котлу, а то он на работу опаздывает.

В общем, Ариэль приняла объяснения, почему ей приходится скрывать свои истинные возможности под личиной слабенького лунатика. Но проверки от этого она не полюбила.

— Терпеть не могу, когда меня оценивают люди менее способные, чем я, — горячилась эльфийка, размахивая руками перед Оливером. То ли атмосфера заведения так подействовала на Ариэль, то ли ей и вправду хотелось выплеснуть свое негодование по данному вопросу, но у нее вдруг развязался язык. Сегодня Дрейк услышал от нее больше, чем за все прошедшие полгода, — Да еще и искренне полагают, что могут решать мою судьбу. И объясняют это, мол — ваши способности могут быть опасны для окружающих. Автоматы тоже опасны для окружающих! Почему их владельцы не проходят проверки?! Или те, у кого стоят эти киберулучшения? Что если кто-то вроде Каина вдруг сойдет с ума?

— Ну, насчет оружия ты погорячилась... — чуть улыбнулся Дрейк, принявшись за рассуждения. — В Великобритании все же приобрести автомат намного сложнее, чем синдромнику сделать укол "Луны". Легально, по крайней мере. И с модификациями тоже все не так однозначно. Все импланты регистрируются сначала при продаже, потом при установке... И установить себе пушку вместо руки вдвойне сложнее... Можно, конечно, попробовать сделать операцию в другой стране... Но легально гражданину другой страны — пусть границы скоро и вовсе станут формальностью — сделать такую модификацию так же практически нереально. А с нелегальными тебя не впустят обратно в страну. Или заметут у первого же сканера. В общем, на самом деле, за киборгами контроль выше, чем за вами.

— Я знаю, знаю... — вздохнула Ариэль, подперев рукой щеку. — Лерой мне все это объяснял. Но... Демоны, как же я ненавижу двадцать первый век!

— Твой брат вроде приспособился, — заметил Оливер, прихлебывая коктейль. Соломинки он принципиально игнорировал.

— Еще бы, — ядовито заметила эльфийка. — Такие... новые знакомства...

Оливер не понял, что имеет в виду девушка. Особых знакомств Лерой вроде не заводил — только их компания, волею случая столкнувшаяся три год назад.

— Посмотрим, что он скажет лет через сто, — тем временем зло продолжала Ариэль. — Сейчас он ищет кого-то из фэйри. И если с ним до сих пор никто не вышел на контакт — скорее всего они все вымерли. Могли остаться единицы, но что они изменят? Чем он займется, когда цели не станет?

— Я как-то справляюсь, — вскользь заметил Оливер.

Эльфийке много было что сказать в ответ на это замечание. Пожалуй, телепатка знала Дрейка лучше всех из его окружения. Нет, она не сканировала его мозг, просеивая каждую крупицу воспоминаний... Но и того, что она улавливала в фоновом режиме, хватало для составления не слишком радужной картины. Тем не менее, она удержала рвущиеся с языка слова.

— Поэтому ты жалуешься мне на скуку, сидя в пабе в пятницу вечером, — только и ответила она с ехидной насмешкой. — В любом случае, ты явно не пример подобающего поведения для благородных фэйри.

— Может быть, — задумчиво откликнулся Оливер. — Но скажи, говоря о цели, ты действительно имела в виду Лероя? Или все же себя? Потому что мне показалось, что в отличие от нас с тобой, эльф совершенно не страдает от отсутствия развлечений.

Не нужно быть телепатом, чтобы замечать очевидные вещи.

Ариэль глубоко вздохнула и мотнула головой.

— Не будем переводить беседу в плоскость психоанализа.

— Почему нет, — улыбнулся Оливер. — Разве не для этого придуманы барные стойки?

Он бросил быстрый взгляд на голограмму человека за стойкой.

— Вот только когда людей заменили на эти автоматизированные системы, они существенно потеряли в качестве, — проворчал он. — Выговориться все еще можно, и тебе даже ответят, но ощущение-то все равно не то...

— Вот как, — меланхолично протянула Ариэль, — Тогда скажи мне, почему ты боишься подвалов?

Она медленно подняла взгляд на Дрейка и слегка содрогнулась под взглядом черных глаз, превратившихся в бездонные провалы.

— Я не сканировала тебя, — торопливо пояснила она. — Просто заметила еще два года назад, что при словах "подвал", "камера" или "решетка", твоя аура слегка подергивается дымкой. Такое бывает при сильном страхе.

Оливер продолжил молча сверлить ее глазами. Наконец, он вздохнул, и черты его лица слегка разгладились.

— Ответ на ответ?

— Можно, — согласилась Ариэль.

— Я спрятал в одном подвале кое-что, что для меня очень ценно. И это "кое-что" меня очень сильно пугает. Больше меня пугает разве что вероятность его пропажи. Вот каждый раз и вспоминаю.

— Кое-что? — с нажимом уточнила Ариэль. — Просто в камерах обычно прячут кое-кого.

Настала очередь Дрейка игнорировать вопросы.

— Так ты вроде собиралась признаться, что ты сидишь одна в этом баре из-за депрессии и отсутствия смысла жизни, — напомнил он.

Девушка потерла глаза.

— Нет у меня никакой депрессии, — ответила она. — Пойми меня правильно, здесь много всего интересного. Столько всего нового... Я до сих пор каждый день чему-то удивляюсь. Но при этом меня не покидает ощущение, что все это просто яркий фантик, внутри которого пепел. Все что способен дать этот век — информацию, забирая взамен все, что было мне привычно. Ни Леса, ни магии, одни только люди кругом. Да еще Лерой и... ты. И все что осталось от эльфов, это пара камней в музеях.

— Что? — не понял Дрейк последней фразы.

— Да вот, — эльфийка вновь пододвинула к себе электронку и открыла какую-то статью.

— Выставка скульптур? — быстро резюмировал Оливер, пробежав глазами по тексту.

— Ага, — Ариэль защелкала по фотографиям, на которых были запечатлены некоторые из экспонатов. — Только два дня назад открылась. Вот смотри.

Она продемонстрировала изображение какой-то скульптуры, изображавшую типичную фею — мелкую девчонку со стрекозиными крыльями. Оливер плохо разбирался в искусстве, так что не мог сказать что-то по поводу этой каменюки — ну разве что то, что известной она не была. Должно быть пылилась все это время в запасниках какого-то музея, а на свет ее вытянули лишь недавно.

— И ладно бы просто стащили бы из леса, — продолжала комментировать Ариэль, — Так мало того, что не пользуются, так еще и сломали! Видишь, краешек крыла отломан?

— Погоди, погоди, — вскинул брови Дрейк. — Что значит "не пользуются"? Пресс-папье можно найти и более удобные, если что...

— Это артефакт, — закатила глаза эльфийка. — У нас в Лесу таких пара сотен стояла, чтобы всю территорию покрывало. Туда вложено заклинание "Вечное лето". Оно давало...кхм...вечное лето.

У Оливера мгновенно мелькнула в голове простая цепочка — "мерзкая погода — артефакт — решение проблемы".

— И какой у него радиус действия? — вкрадчиво поинтересовался он.

— У одного? — призадумалась девушка. — Метров шестьдесят. Их действие усиливалось экспоненциально при соседстве с другим таким же.

— А, так неинтересно, — разочаровался Дрейк, вновь возвращаясь к главной теме: — Почему ты все же не помогаешь Лерою в поисках? Он ведь пытается вернуть ваших эльфов назад в мир. А ты лишь разок скаталась с ним в Китай.

На мгновение Оливеру показалось, что он заметил некоторое колебание на лице эльфийки, но оно быстро исчезло, сменившись ставшей уже привычной отрешенностью.

— Потому что от меня мало толку, — Ариэль слегка пожала плечами. — Я пыталась найти кого-нибудь с помощью телепатии. Оставила пару сообщений. Результатов никаких. Больше я ничем не могу помочь. Лерой и сам справится. Он умеет... находить ответы на интересующие его вопросы.

Это было правдой. Эльф с вечной вежливой улыбкой не уступал в упорстве Оливеру. Разве что продвигался к цели несколько иными способами. С другой стороны, было понятно, что у девушки явно есть какие-то другие мысли на эту тему.

Ариэль вовсе отвернулась от Дрейка, вновь с равнодушным видом листая статьи. Приступ откровенности закончился.

— Окей, будем считать, что у тебя обычная осенняя хандра, — покладисто согласился Оливер. — Я знаю пару неплохих способов справиться с ней. Один из лучших — сломать что-нибудь.

— Спасибо, — твердо отказалась эльфийка, — Но мне вполне хватит того сеанса психотерапии, что планируется завтра. И вообще, я не просила тебя о помощи.

Последние слова прозвучали немного грубо. Впрочем, Дрейк не обиделся. Он вообще редко всерьез обижался на что бы то ни было.

— Ну нет, так нет... — пряча улыбку согласился Оливер. Его взгляд упал на электронную газету и в его голове начал складываться план "спасения" эльфийки от депрессии. Во всяком случае, он искренне полагал, что делает это именно ради Ариэль, а не спасаясь от скуки. — Где ты, говоришь, проходит эта твоя выставка?