Вечером я невольно вспоминала своего спасителя таким, каким видела его у реки — без рубашки, с теплым взглядом и твердыми движениями мозолистых ладоней, когда он мне помогал. Вот только лицо в этом воспоминании теперь было размытым. Я не могла заставить себя поверить, что тот молодой смелый аристократ и властный Король — один человек. Легче было поверить в то, что профессору Эрику я вдруг сделалась бы не безразличной. Интересно, а как он выглядит без рубашки? Я потрясла головой, прогоняя не достойные юной леди мысли и сильнее закуталась в одеяло. По ночам становилось прохладно.

Тайна рекомендованной книги

На следующий день зарядили дожди, и небо хмурилось до первых снегов. Утренние занятия по самообороне перенесли в бальный зал. Профессор Олрид говорил, что кадетов заставляют тренироваться на улице даже в такую погоду, но для нас, как девушек, сделали исключение. От этой мысли невольно бросало в дрожь. Леди перебегали от корпуса к корпусу, прячась под пестрыми зонтиками и ругая погоду. Никакая прическа не выдержит такого испытания! В холле главного корпуса набегали целые лужи от сохнущих на перекладине зонтов. Правда, обувать теплые осенние ботиночки было пока рано, и я в числе прочих леди семенила по дорожкам между зданий по смешной и запутанной траектории, обходя глубокие лужи и стараясь не замарать туфли.

Всю субботу я просидела в библиотеке, в секции для преподавателей, изучая рекомендованную Королем книгу. Там меня застал профессор Эрик.

— Леди Лира? Почему вы здесь? Разве все ученицы не должны быть на танцах?

Я обернулась на звук, смахнув со стола приборы для письма. Хорошо, что чернильница стоит отдельно!

— У меня допуск в эту секцию, чтобы я могла выполнять дополнительные задания. А танцы... Знаете, профессор, я не любитель балов.

— Простите, что напугал вас. Вероятно, у вас очень сложные занятия, — покаялся профессор, собирая перья и карандаши с пола. Но любопытство не позволило ему просто уйти. Чтобы ученица, да занималась в секции для преподавателей? Вместо субботних танцев?

— Можно и так сказать, — смущенно пробормотала я. Пожалуй, наши встречи с Его Величеством можно назвать дополнительными уроками. Интересно, а Эрик догадывается, как на него смотрят ученицы? Только воспитание не позволило выяснить ответ на этот вопрос.

— Простите моё любопытство, — начал профессор, подавая мне последний карандаш.

— Я читаю краткую генеалогию Королевского рода, написанную Юрием Дорожным. Раз в неделю приезжает придворный учитель, и в следующий раз будет меня спрашивать по этой книге. К сожалению, мне не всё кажется очевидным, я не знаю, как толковать этот труд, — вздохнула я. Тянуло продолжить разговор, и хотелось получить ответы на свои вопросы. Хоть от кого-нибудь.

— Эту книгу надо читать, как историю любви, — пожал плечами профессор, и, придвинув стул от соседнего стола, сел рядом. — Смотрите. Здесь на развороте перечислены все Короли, о которых идет речь, со своими супругами. Если их имена написаны зелеными чернилами, значит, это были Истинные Половинки Души друг для друга. Если обычными, серыми чернилами, то такие правители не нашли своего счастья. Все серые Короли погибли рано, и многие их них считаются сумасшедшими. Вот, например, предыдущий правитель. Его историю вы наверняка знаете, — профессор Эрик указал на последнюю строчку списка.

— Но это не похоже на историю любви, как вы сказали, — я непонимающе смотрела на ровные столбцы имен.

— Напротив. За великими Королями, лучшими воинами, политиками, правителями стоят их женщины. Храм давно заметил эту закономерность и Главные Настоятели придумали обряд, который позволяет усилить связь между двумя Истинными Половинками. И если Его Величество находит свою душу, храм проводит полную коронацию будущей Королевы, она становится полноправным регентом в отсутствие мужа. Такие правления самые успешные. К примеру, Роберт Великодушный. Он был жутким человеком с нелегким характером, пока не встретил свою Королеву, Элизу.

— Да, я читала об этом, но не придала значения. Людям свойственно меняться со временем, — я пожала плечами.

— Возможно. Но не так кардинально. Без одобрения Королевы Роберт не подписывал ни один указ, а леди Элиза была добрейшей души человеком, в противовес своему мужу. Они уравновешивали друг друга, и их правление считается одним из самых успешных. А Джеймс Великий умер через три дня после смерти любимой, успел лишь назначить старшего сына наследником и провести посвящение будущего правителя в Храме. Коронацию он уже не увидел, но, говорят, уходил он с улыбкой, на встречу со своей душой. Не смотря на преклонный возраст, более восьмидесяти лет, он сохранил ясный рассудок до этого дня.

— Это так... мило, — я пыталась перестроить привычную картину мира, листала страницы, переходя к главам, где шла речь про обсуждаемых правителей. И не замечала, что наши с Эриком руки иногда соприкасались. Мне было слишком интересно, чтобы придавать этому значение. И, чего уж говорить, сидеть вот так было очень уютно.

— Верно. Но были и печальные истории. Так, Дональд Кровавый, почувствовав родную душу в одной из молодых аристократок, силой вынудил её к отношениям и браку. Она до конца жизни его ненавидела и никогда не смогла простить, а он страдал от собственной глупости. Говорят, после обряда к Королевам переходит часть способностей их супругов. А теперь представьте...

— Слышать чужие мысли, знать, что сделает человека несчастным, чего он боится и что заставит его страдать, — тихо произнесла я, понимая, наконец, какое страшное оружие против самого себя дал мне Король. Если я захочу, смогу сделать его жизнь невыносимой. Но хочу ли я этого? Буду ли я при этом счастлива?

Он не отступится. И если это правда, если он чувствует меня, как половинку своей души, почему же я этого не ощущаю?

— Супруга Дональда дошла в своей мести до предела. Зная, что самым страшным для Короля, даже хуже, чем жизнь с ней, будет жизнь без неё, она наложила на себя руки. Не очень удачно, еще с четверть часа она мучилась. Но по иронии судьбы в это же время Дональду пришла в голову мысль освободить любимую от мучений, и он принял яд. Говорят, когда до обоих супругов дошло, что они натворили, они стали каяться друг перед другом, признаваться в любви и просить прощения. Только было уже поздно что-либо менять, — с грустью в голосе продолжил рассказ Эрик.

Минуту мы молчали.

— Профессор Эрик, но как же так. Почему, если Короли сразу чувствуют свои половинки, то их супруги и простые люди этого не ощущают? — этот вопрос сейчас волновал меня, как ничто в жизни. Может, Он все-таки ошибся?

— Ты сама ответила на свой вопрос. Жены правителей и все вокруг — обычные люди. Даже если в силу каких-то обрядов у них появится способность слышать мысли окружающих людей, их разум не изменится. У Королей возможность с первого раза опознать свою половинку — как обратная сторона их дара, их проклятия. Простые же люди не могут заглянуть и почувствовать душу других. Им надо время. Раскрыться, принять, полюбить, — профессор мечтательно смотрел на огонь светильника.

— Или смириться, — тихо добавила я, чувствуя, как слезы стоят у глаз.

— Что? — профессор Эрик удивленно на меня посмотрел.

— Профессор! Рад вас здесь встретить. Вы уже сдали годовой план занятий? — профессор Джозеф появился словно из ниоткуда. Поглощенные беседой, мы не заметили его прихода и оба вздрогнули от неожиданности.

— План занятий? Простите, профессор Джозеф, видимо, я это упустил, — профессор выглядел растерянным.

— Ну как же, леди Амалия еще в первую неделю... Ах да, вас же еще не было с нами. Пойдемте, я вам объясню.

Мужчины коротко со мной попрощались и ушли за стеллажи.

Простуда

Несколько дней я раздумывала о доле правителей и их Истинных Половинках Души. Я всегда считала, что Истинные Половинки Души — сказка, добрая легенда, милое название для людей, которые сумели не разрушить свои отношения с годами или просто были достаточно сдержаны, чтобы не показывать разлад на людях. Моим родителям не повезло, они то и дело ссорились, но считали это дурным тоном и всегда отправляли детей на прогулку или уходили сами, дабы было меньше свидетелей. Только мы все равно знали об их разладе, и в тайне мы с сестрой и братьями иногда говорили о том, что у нас будет лучше, чем у родителей. Но это были не более, чем мимолетные фантазии. Ведь у аристократов браки заключаются по договору между их родителями, и, вполне возможно, что своего суженного я не увижу до свадьбы. А разве можно найти счастье с человеком, для которого ты — лишь придаток, приложение к удачной сделке? Грустная доля и жестокая правда.

Так было до недавних пор. Теперь же я знала, что легенды — вовсе не пустые слова. И что мне повезло, и человек, угадавший во мне свою Половинку, существует. И он достаточно могущественен, чтобы мои родители ответили согласием на его предложение. Я хмыкнула. Уж да, с Королем даже в таких вопросах не спорят. Отдадут и будут рады. Вот только никакого предложения пока не последовало. Я нахмурилась. И я не знаю, согласна ли я, смогу ли я ответить тем же этому человеку.

Жесткий, беспринципный правитель. Который по древней традиции скрывает лицо за маской со дня коронации, и правит страной железной рукой. Не идет на уступки другим государствам не смотря на юный для правителя возраст. Видит мысли и помыслы людей, его невозможно обмануть, и многие желают его убить. Скрытен, не имеет официальных приближенных, угрюм, жесток. Вершит правосудие твердой рукой, и многие говорят, что казни доставляют ему удовольствие. Мужчина, решивший всё за меня и испортивший мне жизнь нежданным проклятием.

Но без маски это человек, спасший мне жизнь. Он бросился за похитителями, не думая о возможных последствиях. Он сам мне признался, что в то время не думал ни о стране, ни о себе, лишь страх меня потерять гнал его вперед. Он говорил это мысленно, и в том не могло быть лжи. От этого воспоминания мои щеки алели. Мужчина, который может стать вдруг милым, может танцевать в лесу на поляне, усыпанной осенними листьями. Может подарить только что найденный листок как знак внимания. Александр не пытается меня купить, принудить, приказать. Он просто старается проводить со мной время, потому как... Потому как Королю это необходимо.

Я запуталась. Каков он, человек, избравший меня? Мужчина, перевернувший мою жизнь? Тревожащий мои сны, несущий с собой неясные и непривычные чувства. Страх, опасение, сожаление, жалость, любопытство, даже ненависть — всё это смешалось в невероятном калейдоскопе, не давая мне покоя.

Небо хмурилось и обрушивалось на землю дождями, вторя моим мыслям. Промокшие однажды ноги вызвали боль в горле и насморк. Я обратилась к лекарю, и обнаружила, что у пожилой леди очень много пациенток. Бегло меня осмотрев, лекарь выдала мне микстуру и отпустила на занятия. На следующий день самочувствие как будто улучшилось, а под вечер навалилась страшная усталость. Следующим утром я пропустила тренировку. Аппетита за завтраком не было, я едва заставила себя съесть пару ложек творожного пудинга. Саня тревожно на меня смотрела и уговаривала сходить к лекарю. Но ведь я у неё уже была, и леди, выписывая микстуру, заверила, что у меня ничего серьезного, о чем я и сообщила подруге. Ксания всё переживала, и я пообещала для успокоения подруги зайти в лекарский кабинет еще раз, после уроков. Только получив от меня такое обещание, Саня ушла на свои занятия. Наше с ней расписание не всегда совпадало, и я в одиночестве побрела на военное дело.

К концу урока мне стало нехорошо. В классе были закрыты все окна из-за плохой погоды, и я чувствовала, как от духоты горят мои щеки. Ничего, сейчас в перерыве выбегу на крыльцо, подышать свежим воздухом. Но, едва прозвучал гонг к окончанию урока, в дверях показался племянник леди Амалии и вызвал меня к ректору.

Все учителя и сокурсницы уже знали, что ко мне приезжает некий придворный учитель, и под присмотром леди Амалии проводит занятия. В этом институте таким было не удивить. Так, к девушкам, делающим успехи в химии, приходит вести дополнительные занятия лучший городской аптекарь. К ученицам, подающим надежды в изящной словесности, приглашают бардов. Розалинда и Ксания иногда получают задания из городского управления — оформить бумаги, найти ошибку или нестыковку. Они жутко гордятся, что им дают такие поручения. Мне же кажется, что в управлении просто экономят время своих работников. У Сани и еще нескольких девушек регулярно проходят занятия с направляющимися в столицу или едущими уже оттуда иностранцами. Я была удивлена, узнав, что моя соседка знает девять языков, не считая родного. Это феноменально! Именно из-за её способности к языкам Саня попала в Королевский Институт. Нигде в другом месте ей не дадут возможность бесплатно изучать столько языков, при этом с возможностью практиковаться с носителями языка. Конечно, полученные за счет Короны знания придется отрабатывать, но подругу это не страшило.

Я волочила ноги по пустому коридору. Звонок на следующее занятие давно загнал всех в классы, и мне казалось, что я иду уже целую вечность. Дверь в кабинет ректора отворилась, и, не смотря на протестующий голос леди Амалии, мне навстречу шагнул высокий кареглазый мужчина с широкими плечами и родинкой над бровью. Александр сегодня был в форме военного, но без каких-либо знаков отличия. Он окинул меня внимательным встревоженным взглядом, и в следующий миг сильные руки подхватили меня. Было странно слышать совсем рядом, как бьется его сердце, чувствовать, как вздымается грудь при вдохах. Не слушая вялых возражений, мужчина отнес меня на диванчик в кабинете ректора и аккуратно уложил, удобно пристроив под голову декоративную подушечку.

— То-то у меня третий день голова болит, — хмыкнул Его величество, пододвигая ближе пуфик. Александр решительно и в то же время деликатно щупал мне лоб и шею, считал пульс на запястье и качал головой.

— К лекарю обращалась? Что за микстура? Как давно? — вопросы не требовали ответов, он просто просил меня об этом подумать, чтобы не лезть глубоко в мысли. Я была ему за это благодарна.

— Ваше величество, не стоит... — я поймала осуждающий взгляд леди Амалии в мою сторону.

— Я сам решу, что стоит, а что нет, госпожа ректор, — жестко ответил Король, не поворачивая голову.

Стало горько. Жар не позволял трезво оценивать ситуацию, и я вдруг стала слишком остро на всё реагировать. В глазах защипало. Я не специально. Да, я должна была лучше следить за собой, тем более что теперь знаю о нашей с ним связи. Я подвела его. Как я могу теперь...

'Так, прекращай себя корить, солнце моё. Ты не виновата, я знаю. С каждым может случиться. Ты просто устала и утомилась. Я вообще удивляюсь, что ты так хорошо держалась до этого времени. Столько всего на тебя свалилось, душа моя, я восхищаюсь твоей стойкостью. А вот вашему лекарю я бы...' Мысль оборвалась, но мелькнуло что-то, связанное с мечом и кровью. Он повернулся к леди Амалии, стал давать какие-то указания.