Шоколадный Сфинкс

— Назови сумму!

Качаю головой:

— Окстись, милый. При чём тут деньги?

Снова делаю шаг по направлению к нему, поднимаю руки и начинаю медленно расстёгивать рубашку. Он перехватывает мои ладони:

— Что ты хочешь взамен? Скажи!

Облизываю губки нарочито медленным движением:

— А как ты думаешь, чего желают все девочки моей профессии?

— Эм... боюсь предположить, что ты попросишь... — засмеялся он, — Неужто любовь? Или пост?

— Дурак, — констатирую факт, — Любая из нас хочет, чтоб ЕЙ доставили удовольствие...

Его руки медленно скользнули по моему телу:

— Принимаю вызов...

... — Вино будешь?

Я просто кивнула в ответ.

— Вот и налей! Оно за картиной.

Я тихо хихикнула, но вовремя прикусила губу и с напускной серьёзностью заметила:

— Я б с удовольствием, но в темноте, как некоторые, не вижу... И вообще, у меня всё болит.

Элар, вольготно развалившийся рядом со мной на холодном полу, приподнялся на локте:

— Всё болит? С какой это радости?

Я хмыкнула:

— Это часть той истории, которую я тебе расскажу, когда принесёшь вино. Идёт?

— Шантажистка...

— Это да.

— Ты чего дрожишь?

— Холодно! Не у всех тут вместо кожи — ледяной камень...

— Ладно, встаём на счёт три. Вместе. Берём вино и идём в спальню. Лечиться будем!

Я с вымученной улыбкой кивнула. Да, с этим парнишкой классно в постели, однако — как и везде, присутствует несколько "но". Он очень холодный и очень сильный, что паршиво в моем нынешнем состоянии, к тому же, я всё же поделилась с ним кровью. Кстати, это так приятно...

Но потом стало чуть хуже. Вместе с кровью из организма вышло значительное количество лара-ти, и недолеченные травмы тут же дали о себе знать.

Я встала с пола, изо всех сил стараясь казаться грациозной, и пошла за вином. Вампир что-то говорил, но, признаюсь честно, у меня в голове осталось только одно — хочу спать. Но в моём случае секс — это работа. Смену нужно отпахать до конца...

В спальне я сказала:

— Все разговоры — утром. Ночь для другого! — надеясь, что удовольствие взбодрит меня. К тому же, не надо будет думать...

— Я люблю тебя, мой хороший... люблю...

Я устала... боги, пожалуйста, прошу вас — пусть он просто уснёт...

— Расскажи мне о себе! Ты ведь обещала...

Я едва не зарычала, чувствуя почти ненависть. Ну, когда же ты уснёшь?!

— Элар, — я негромко позвала его по имени, — Знаешь, мне что-то...

Я сделала вид, что пытаюсь встать, пошатнулась — и рухнула "в обморок". Мне уже плевать на эту городскую библиотеку! Вышвырнет — туда мне и дорога!

К моему искреннему изумлению, этого не случилось. Парень выругался, подхватил меня на руки и начал с силой бить меня по щекам, повторяя:

— Нет, нет не может быть! Не ты, слышишь? Только не ты!

Я поморщилась. Вот оглашенный, обморок нормально поизображать не дает! Сумасшедший! Как там Тим такое называл, когда человек впадает в истерики и бессвязно бормочет... Депрессивный психоз, вот!

Стоило мне об этом подумать, как моё несчастное тело снова с силой встряхнули. Заболело буквально ВСЁ, и я поняла, что открыть глаза дешевле.

Стоило мне об этом подумать, как моё несчастное тело снова с силой встряхнули. Заболело буквально ВСЁ, и я поняла, что открыть глаза дешевле.

— Слава Богам! Что это с тобой?! Я выпил всю твою кровь?

Я задумчиво посмотрела на его силуэт. Почему столько страха в голосе? Может, я чего-то просто не понимаю? Как бы то ни было, я подалась вперёд и осторожно его погладила:

— Всё нормально. Просто я — не сверхчеловек, как ты. Я устала...

Он тихо вздохнул, почти всхлипнул. Да что с ним творится?!

Пока я пыталась свести концы с концами, меня больно стиснули в железных объятиях и осторожно уложили на кровать.

— Я тебе поесть принесу, — доверительно, — Я так рад, что ты жива! Я так испугался...

У меня внутри зазвенел тревожный колокольчик:

— А чего ты боялся?

— Что ты умрёшь, как они!

Я опешила от такого заявления, а вампирчик куда-то унёсся. Я устало откинула голову на подушку. В голове всё больше укрепилась мысль, что я вляпалась в полное дерьмо...

Погруженная в эти мысли, я не заметила, как уснула.

Разбудил меня запах еды. Я сладко потянулась, успев забыть, где нахожусь, и открыла глаза.

— С пробуждением, — усмехнулся Элар, а я изумлённо замерла, глядя на него. Так вот какой ты...

Надо мной склонился привлекательный юноша с тёмно-русыми волосами и большими красновато-карими глазами, к слову, абсолютно сумасшедшими. Именно этот фактор заставил меня собраться. Спокойно, Ниа! Игра ещё не окончена!

Я гибко подалась вперёд и ласково поцеловала парня, мимолётом отметив, что его кожа слегка потеплела, став вполне человеческой.

— Доброе утро, — шепнула ласково.Он тут же засуетился:

— Поешь! Смотри, тут сладости...

Он говорил что-то ещё, а я со возрастающей подозрительностью вглядывалась в него. Итак, мы имеем частые смены настроения, странное поведение, зацикленность на идее... жаль, нельзя спросить, не слышит ли он голоса. Если я всё понимаю правильно, у мальчика может быть даже шизофрения... а, возможно, все вампиры такие. Так мало информации...

— Элар, — тихо позвала я, — А расскажи мне о тех девочках, что умерли...

Он тут же нахмурился:

— Нет!

Я вздохнула и заговорила, стараясь следовать всем правилам, некогда вдолбленным таракашкой в мою пустую голову:

— Элар, ты не понимаешь... Мне всё равно, кто там умер и почему. Но ты... ты мне очень нравишься. Ты такой необычный, и мне... хорошо с тобой... и я ... волнуюсь за тебя!

Его настроение снова поменялось, а взгляд стал скептическим и горьким:

— По-твоему, я — сумасшедший?

— Не знаю, — честно отвтеила я. Он снова усмехнулся и упал рядом со мной на кровать:

— Сфинкс, а знаешь, что тебя прислали сюда умирать? Из вашей гильдии от меня ещё никто не возвращался, между прочим...

— Почему? — задаю нарочито небрежно глупый вопрос, — Ты ненавидишь таких, как я?

— Дело не в том... Сфинкс, как тебя зовут на самом деле?

— Ниа.

— Ночь? Символично... Ниа, что ты чувствуешь, когда принимаешь лара-ти?

Его пальцы скользнули по моему телу. Я извернулась и зашептала ему на ушко:

— Я чувствую наслаждение, удовольствие — как вчера с тобой. В крови кипит риск, и боль, и страсть, бояться уже нечего, границ уже нет, всё вокруг пьянит, и... жить хочется...

— Вот, — шепнул он и провёл языком по порезу на моей шее, — Видишь ли, то же самое я чувствую, когда убиваю...

У меня внутри всё заледенело, но я упорно не показывала своих эмоций. Рисуя узор на его коже, я ласково шепнула:

— Расскажи мне, как это...

Его глаза возбужденно заблестели:

— Ниа, это потрясающе! Слышишь? Убийство — это самая полная, самая сладкая власть, которая только может быть. Представляешь, она лежит рядом, в ней бьётся кровь, она пытается казаться соблазнительной, а потом — она боится... Ничто не может быть лучше её страха!

Вонзив ногти в ладони, чтоб не потерять самообладания, я подхватила хриплым шёпотом:

— Знаю... Ты ломаешь кости, выворачиваешь суставы, ты чувствуешь их кровь на руках, слышишь крики... и понимаешь, что ты — вершитель их судьбы, почти бог...

Он навис надо мной:

— Ты знаешь?

Я оскалилась, стараясь придать лицу страшное выражение:

— Да, я убивала... Троих парней, которые хотели меня изнасиловать... Я съела лара-ти, чтоб быть сильней, и отомстила им... Хочешь, я расскажу?

Он ухмыльнулся:

— Подожди, я принесу вина. Такие рассказы — то, за что стоит выпить!

Я с улыбкой кивнула. Когда он вышел, я прикрыла глаза и зашептала:

— Боги, ускорьте время и позвольте дочери своей уйти отсюда живой! Направьте речи мои и думы мои!

Тим прав — бывают ситуации, когда необходимо во что-то верить...

Когда Элар вернулся, я лежала на постели, гибко изогнувшись, и лопала виноград. Тим показывал мне, как выглядят эти плоды, но я впервые имела возможность их попробовать. Вкусно, однако!

— Нравится? — уточнил мужчина ласково. Я нарочито медленно взяла виноградинку в руки, облизала языком, медленно зажала в губах...

Он пристально следил за мной. Когда я домучила несчастный плод, он протянул вино. Я выхватила бутылку из его рук и сделала несколько глотков прямо из горла. Спиртное немного притупило боль. Надеюсь, смогу встать...

Как там говорил Тим? Прямая спинка, натянутые носочки — и медленно, девочка моя, медленно...

Гибко поднимаюсь с кровати, позволяя покрывалу заструиться по телу. Тим всегда говорил, что люди недалеко ушли от животных, они воспринимают только язык тела, а слова— это так, формальность. Главное — правильно подобрать жесты...

Совершенно обнаженная, я, стараясь ступать на носочках, подошла к окну и, изогнувшись, замерла на его фоне. Руки, казалось бы, безвольно висят вдоль тела — но пальцы нужно изящно вытянуть, средний и безымянный — соединить вместе, чтоб подчеркнуть гибкость кисти, чуть выгнуть её — так, чтоб не бросалось в глаза. Опустить голову — знак раскаяния, тряхнуть волосами, словно отгоняя сомнения, и начать давно продуманную речь:

— Элар, знаешь, я... когда я шла к тебе, я была уверена, что умру. И я... я этого хотела... Нет, не перебивай!!! Выслушай... Понимаешь, я очень устала от того, кто я и что мне приходится делать... Пойми, мои родители, пусть Бездна хранит их души — они учили меня почитать богов и ценить себя, они напоминали мне постоянно, что я должна смотреть на себя в зеркало и видеть... Ту, что достойна почитания, уважения...

Я всхлипнула и осела на пол, прикрыв лицо руками:

— Но ты же видишь, кем я стала, — вошла я в раж, начав хрипло шептать, — Никем... И знаешь, я ненавижу себя не за то, что тогда их убила, а за то, что получала от этого удовольствие... Это ведь неправильно, Элар!! Так не должно быть! Но я...

Подняла голову и пристально смотрю на него, стараясь наполнить глаза тьмой, страстью и пороком. Стараюсь смотреть так, как та девочка-богиня...

— ... я — тебя понимаю, Элар. Я хочу убить их... снова... за то, что они со мной сделали!

Яростно вскакиваю, швыряю бутылку в угол. Смотрю на него почти с ненавистью:

— Я тебя понимаю, Элар! Но — мы убиваем не потому, что дурные, а потому, что нас такими сделали! Мы просто мстим миру, так ведь? Все убийцы — на самом деле жертвы! Те уроды сделали меня такой — шлюхой, никому не нужной тряпкой... Как я могу не отомстить им? И как я могу не видеть их — в других лицах? Скажи, что у тебя всё по другому, вот скажи!

Он вдруг сделал шаг вперёд — и резко обнял, прижимая меня к себе. Ухо обжег жаркий шепот:

— Ниа, ты — моё чудо! Ещё немного, и я начну верить, что мне тебя прислали боги... Ты — такая... Маленькая, чистая, красивая....

— Ты тоже... Но, Элар, я должна уходить...

— Зачем? Тебе что-то нужно? Ты можешь остаться...

— Элар, понимаешь... Я должна навестить больную подругу... Я вернусь, не переживай! Ты же сам понимаешь — я из девочек Лилии, ты найдёшь меня без проблем! Я никуда не денусь! И вернусь!

— Сегодня? — капризно.

— Думаю, нет. Завтра.

— Почему не сегодня?

— Меня нужно подлечить. Те уроды хорошо позабавились со мной... Мне действительно нужно в больницу. Элар, богами клянусь — я вернусь...

Он вздохнул:

— Ладно, что уж там... Лети, мотылёк. Жду тебя завтра вечером. Я приготовлю тебе сюрприз...

Я улыбнулась и осторожно поцеловала его.

— Пока?

— Пока... А, ещё. До завтра — не ешь лара-ти. Я не переживу, если ты умрёшь так же глупо, как наш принц Дамэн, которого нашли сгнившим в какой-то подворотне, с тремя трупами. Весело?

Я кивнула, судорожно сглотнув. Он воспринял это по-своему:

— Не переживай, будешь есть листья у меня. Я закупаю только проверенные.

— Проверенные?

— Они в три раза дороже, потому что кусочек листа съел другой человек, подопытный или военнопленный. На рынок лордов попадают только проверенные, после которых подопечный выжил, а остальные по дешёвке продают разным отбросам.

Я подалась вперёд и снова его поцеловала, потом быстро вышла, стараясь, чтоб ярость не вырвалась наружу. Отбросам продают, значит?! Боги, братик, как же глупо ты умер...

Пузырь, заказанный Эларом, довёз меня до особняка Лилий... откуда я, несмотря на плохое самочувствие, поспешила сбежать. Думаю, Тим уже волнуется за меня... а мне нужно с ним поговорить. Срочно...

На первом же перекрёстке я поймала пузырь. Не стоит расхаживать по Дну, когда реакции никакой, а в голове мутится от усталости.

Я невольно улыбнулась, вспомнив лицо Лилии, когда она увидела меня живой. Это было нечто! Она мне даже деньги на расходы выдала без вопросов! Но смотрела при этом как-то странно, словно бы оценивающе... об этом стоит подумать. Когда-нибудь...

На обочине замелькали витрины разных магазинов, лавок и салонов. Покусав губы, я попросила остановиться. В конечном итоге, я еду домой...

Через час, нагруженная покупками, я загружалась в пузырь, счастливо улыбаясь направляющему его духу. На мне красовался новёхонький тёмно-красный кардиган, белое платье, подчёркивающее смуглую кожу, и высокие сапожки по последней моде.

— Вы прекрасны, миледи! — прошелестел бестелесный голос духа-направляющего. Я изумлённо воззрилась на него. Они говорить умеют?!

— Спасибо, — улыбнулась в ответ, — Со мной иногда такое бывает! Но до Вас мне далеко...

Остаток пути я провела, болтая с ним о пустяках.

— Вас подождать, миледи? — уточнил дух настороженно, когда я выпрыгнула на мостовую возле покосившегося здания с облупленными стенами, которое всю жизнь называла "домом".

— Нет, — хмыкнула я, — Не стоит.

— Но тут не место для таких, как Вы...

Я горько улыбнулась и покачала головой, чувствуя на себе косые взгляды местной шпаны. Меня попытаются обокрасть — это факт. Не стоило так наряжаться — однозначно. Но...

Да пошли они!

С трудом подхватив пакеты, я решительно вошла в вонючий сырой холл.

Дверь нашей квартиры была открыта, оттуда доносились крики, звуки ударов, ругань и плач. Опять...Проклиная себя за трусливость, я попятилась от двери. Не хочу видеть то, что там творится, просто не хочу...

Спрятав покупки в самом тёмном уголке и прихватив только один свёрток, я переступила порог царства Тима.

Тишина. Пустота. Истлевшая обстановка, толстый слой пыли на мебели. Никого...

Меня словно пронзили кинжалом в сердце. Неужели он почувствовал?! Может, он знает, что произошло, и теперь презирает меня, а возможно...

— ТИМ!!! — закричала я не своим голосом. В ответ — тишина, впервые за те годы, что мы знакомы. Бросив свёрток на пол, я побежала, не разбирая дороги и не чувствуя боли. Я заглядывала во все комнаты, я кричала, как полоумная, и звала Тима до хрипоты. Ни-че-го... Тим от меня отказался...

Пошатываясь, рыдая, я рухнула в полуистлевшее кресло... и тут же ощутила прилив тепла:

— Ниа, милая, не плачь. Все будет хорошо... — услышала я совсем рядом голос Тима. От радости сердце чуть не выпрыгнуло из груди, я начала судорожно осматриваться...