На землях Верескового королевства его соотечественники, разные там владетели, как правило, не трогали купцов, своих сограждан. А вот здесь, на землях Пограничных баронств, очень даже пошаливали и разбойники, и рыцари, и даже люди самих баронов. Надёжная охрана была совсем не лишней. Хорошо, что у Кальдеруса целая дюжина наёмников именно из родного королевства. Эти-то уж точно его не подведут.
Товар у него, можно сказать, отменный! Сплошь молодые парни, почти три десятка, и есть помоложе, десяток таких симпатичных мальчиков, и девушки, около четырёх десятков, и даже девочки, почти полный десяток. Это самый ценный товар, и Кальдерус старался его беречь. Без причины никого их этих рабов не наказывал. Кормил более-менее сносно, а не морил голодом, как некоторые нерасчётливые и слишком жадные работорговцы. Правда, на одежде экономил, да и не стоило тратиться на неё, пока было тепло. Кроме того, в караване имелось немного мужчин для разных хозяйственных нужд и женщин постарше, но их участь уже была похуже. Мужчин наёмники безжалостно били, вымещая свою злобу на них, раз Кальдерус запрещал им трогать молодых парней и девушек. Женщин часто пользовал и сам торговец, порой давая такую возможность и наёмникам из охраны. Те же облизывались, глядя на молодых красавиц, но жалко было тратить такой ценный товар на таких тупых верзил. Что-то не наблюдалось среди них достойных, которых можно было взять в свою личную охрану.
Честно говоря, рабов Кальдерус совершенно не жалел. Чего жалеть их, этих червей. Их и так много. Если надо, то те, кому надо, ещё много нарожают таких вот мальчиков и девочек. А потом, чтобы худо-бедно прокормиться самим и содержать остальных детей, продадут в рабство тому же Кальдерусу. Так и в его караване многие рабы как раз и были проданы своими же близкими, и даже родителями, вынужденными зарабатывать некоторые средства для содержания своих семей именно таким образом. Но он и берёг их, особенно молоденьких невинных девушек, стоявших слишком дорого, чтобы портить их просто так. Редко когда случалось, что торговец наказывал кого-нибудь особенно жестоко. Но если уж эти рабы провинятся, или проявят непокорность, ему, Кальдерусу, то он не пожалеет никого из них. Покажет им, как опасно ослушаться одного из самых уважаемых людей Вереска, у которого золота и серебра больше, чем даже маленьких вшей, имеющихся у этих вонючих навозных червей на их лохматых и грязных головах. Так и на этот раз, притом, пока только в один единственный раз, и в самом начале пути, ещё у границ Таласской империи, он отдал одну строптивицу, вздумавшую бежать, на потеху своим воинам. Но недолго длилась её свобода. Зато потом долго стояли в кустах душераздирающие крики молодой непокорной красавицы, зато потом и она сама, и другие рабы стали очень даже покорными. И ещё ему пришлось бросить в придорожной канаве одного полуживого крестьянина, получившего заслуженное от воинов охраны за своё непослушание.
Товар у него в основном состоял из бывших свободных людей из обеих южных империй, Таласской и Саларской, и лишь частично из рабов из самых разных земель. Свободными они были ещё совсем недавно, а теперь являлись полноправными рабами Кальдеруса, правда, ещё не клеймёнными. Зачем портить товар, когда бывшие свободные стоят более дорого. Путь был длинным, уже почти три каледы прошло, как Кальдерус начал скупать этих несчастных, чтобы потом продать намного дороже в северных землях. Ну и пусть, что они теперь все в обносках, босые и неряшливые. Главное, довести их живыми и здоровыми, ну и, не очень избитыми. Покорность тоже надо прививать, и ещё в пути, чем и занимались эти его наёмники, как раз мастера своего дела. Других Кальдерус и не нанимал, правда, и волю особую им не давал. Зачем особо портить товар? Ведь есть и такие хозяева, которые любят покупать непокорных, чтобы потом ломать их уже самим. В основном, эти парни и девушки, что у торговца, бывшие как на подбор, красивыми и очень даже симпатичными, предназначались именно для ублажения степных вождей и их приближённых, у которых, бывало, имелось и по несколько жён. Вон, среди саларских рабынь имелись такие прелестницы, что Кальдерусу порой самому хотелось овладеть ими. Но, тогда они и в цене потеряли бы здорово, чего хотелось избежать любой ценой.
Побитый Северный тракт вёл через Южное баронство в северные степи, куда можно было попасть и через Западный Дэлинор, и через Кирас и Южный Дэлинор. Кальдерус особо не ладил с рыцарями западного баронства, где он пару раз попадал в довольно неприятные ситуации, и поэтому путь его лежал немного восточнее. Дорога через последние два не очень крупных баронства была немного короче. Хотя пока до развилки было ещё достаточно далеко. Насчёт выбора пути можно было подумать и чуть позже. Жаль, что дороги всех этих северных баронств уже не являлись такими спокойными, как на юге, и изобиловали шайками разбойников, среди которых можно было встретить хоть кого угодно, даже 'искателей удачи' из самих далёких земель. И избави Всевышний Алгур от встреч с шайками рыцарей и людей баронов, тоже искавшими способы пополнения своих кошельков. Хотя, от таких людей всё же ещё можно было просто откупиться, пусть и немалой ценой. Например, частью драгоценного товара или просто деньгами, что выходило даже дешевле. Поэтому и у торговца Кальдеруса имелось с собой немало золота и серебра. Ведь самыми опасными в этих землях всё-таки являлись прорвавшихся сквозь разные заставы степняки, которые безжалостно отнимали всё, и, бывало, что и самих торговцев и охранников обращали в рабов.
Да, труден и опасен путь на север в дикие степи для торговцев, особенно живым товаром. Зато именно они извлекают наибольшую выгоду от своей торговли. Вот и торговец Кальдерус, пусть и достаточно потратился на эту дорогу, и потерял немало времени в поисках подходящего товара, после окончания своего путешествия вернётся домой, в свой Вереск, намного богатым и станет более уважаемым, и может быть, даже будет представлен Его Величеству королю Верескового королевства Баракаму Второму. А что, вполне заслужил своими трудами, такими тяжкими и вполне праведными.
*
Прошло уже две бесконечные каледы, как мальчик Салаир, баронет Сакен, попал в самое настоящее рабство. Прошлая жизнь безнадёжно затерялась где-то далеко и не являлась даже во снах. Слишком уж изматывало это трудное путешествие, начавшееся далеко на юге и могущее закончиться неизвестно где, даже где-нибудь в придорожной канаве, как у одного несчастного мужика из севера Таласской империи, забитого насмерть за незначительную провинность несколькими особо лютыми воинами охраны, сопровождавшими рабский караван. Про сплошные издевательства над ним хозяина каравана и наёмников из Верескового королевства и говорить нечего. Но плакать было нельзя, иначе могли последовать новые побои. Что только не выдумывали эти злодеи, чтобы унизить его, по положению стоявшего намного выше всех их.
Караван был большой. Его товарищи по несчастью, такие же мальчики, как и он, но простолюдины, молча терпели все унижения, даже повседневные побои. Правда, хозяин рабского каравана Кальдерус сам никого не бил и особо никого не унижал. Зато за него это с большим удовольствием делали его воины, особенно некоторые наёмники из приграничных с Саларской империей провинций — Северного и Южного Дэливеров. Доставалось и более взрослым парням. Особенно жестоко наёмники издевались над мужчинами, и ранее являвшимися рабами, проданными своими хозяевами работорговцу. Не повезло и несчастным женщинам-рабыням, из-за тяжкой жизни уже потерявшим свою молодость и привлекательность. Их всё время насиловали то сам хозяин каравана, то время от времени его воины-наёмники. В немного лучшем, чем все остальные рабы, положении находились девушки и совсем ещё юные девочки, даже ровесницы Салаира. Их пока никто не осмеливался трогать, даже сам хозяин. Но они и так страшно были напуганы после случая с Алией из Северной провинции Таласской империи, случайно захваченной разбойниками и проданной Кальдерусу. Гордая и смелая девушка-дворянка, выбрав подходящий случай, недалеко от границы своей империи попыталась бежать, но была быстро схвачена несколькими воинами охраны. Хозяин каравана, недолго думая, отдал её на расправу именно им, как бы в виде поощрения за хорошую службу. Все рабы, несмотря на ссыпавшиеся на них жестокие побои, плакали и умоляли Кальдеруса пожалеть несчастную, но тот совершенно остался неумолимым к их мольбам и просьбам, и даже к душераздирающим крикам Алии. Хорошо, что девушка после жестокого группового изнасилования осталась жива. Но после этого она стала очень молчаливой и замкнутой, и страшно пугалась даже малейшего окрика любого воина охраны. Правда, что её больше не трогали. Но побоев она получала достаточно.
Салаиру редко удавалось забыться от всего и хотя бы ненадолго вспомнить свой родной замок, отца и мать, и особенно брата Салано и сестрёнку Саламик. Не было покоя в любое время. Он находился под особым неусыпным вниманием хозяина каравана и его воинов. Да и слишком уж мучительными оказывались эти воспоминания. Как только перед его глазами вставали убитый так подло, стрелами в спину, учитель Алькарно и разбойники, схватившие его во время прогулки недалеко от замка, то Салаир сразу же замыкался в себе. Последовавшие за этим мучительное рабство, унижения и издевательства вызывали у него острую ненависть к хозяину каравана и к наёмникам, и желание как-нибудь отомстить им самим жестоким образом.
Но напрасны были все его мечты. Никто и ничто не могло помочь ему и этой несчастной сотне, еле-еле бредущей по унылой пыльной дороге куда-то вдаль, как время от времени поговаривали сам хозяина каравана и наёмники, на север, в дикие степи. Все рабы, и стройные парни, и красавицы-девушки, и даже Салаир, предназначались для продажи степным племенам. Как правило, редко кто возвращался оттуда. Что их ждёт там, никто не знал и даже не догадывался.
Почему-то в основном в рабском караване очутились именно таласцы, и парни, и девушки, хотя считалось, что в Таласской империи рабства нет. Саларцы попадались гораздо реже. Хотя, наверное, они наверняка присутствовали в других караванах. Ведь в Саларской империи рабов имелось много, в том числе и в замке Сакен. Салаир считал их всех не достойными внимания людьми. Да и на самом деле никто рабов не берёг, и они находились ещё в худшем положении, чем домашние животные. Правда, его отец со своими рабами старался обращаться достойно. Хорошо кормил, одевал, создавал более приличные, чем у других хозяев, условия. И работа у них оказывалась чуть полегче. Бараки у рабов были чистыми, в них поддерживался порядок, имелась кое-какая мебель и посуда. Конечно, те грязные подстилки на досках, лежавших на земляном полу, на чём спали рабы, не шли в никакое сравнение с тем, что имелось у свободных крестьян, не говоря уже том, чем пользовались обитатели замка. Но бывало, и секли этих несчастных за разные провинности жестоко, не обращая внимания на то, что мужчины или женщины, или даже дети. Салаир тогда считал, что именно так и надо обращаться с рабами.
Но теперь его уверенность была сильно поколеблена. Ведь теперь он сам, не кто-нибудь, а бывший свободный человек, даже благородный высокого звания, а именно баронет, являлся рабом. И практически все его спутники тоже были проданы в рабство именно, как ни странно, своими владетелями или схвачены разбойниками, а потом тоже перепроданы. И все вместе очутились именно в этом проклятом караване торговца Кальдеруса. Или даже, как некоторые девушки из Саларской империи, как, например, эти красавицы-крестьянки Мириан и Пеллия, или Эссель и Арисса, две сестры, вместе со своим младшим братом Гараном, всего лишь ненамного старшим Салаира, но очень рослым и крепким, отданы в рабство своими родителями, чтобы прокормить себя и других детей. Как знал мальчик, это было обычным явлением во всей их Империи. Но ранее всё это его совершенно не волновало. Ведь эти люди все относились к простолюдинам, а он по своему положению находился гораздо выше их и был баронетом, будущим владетелем и хозяином судьбы многих и многих.
Но теперь всё осталось в прошлом, и бедный Салаир вместе с другими несчастными уныло брёл по пыльной дороге.
И куда же приведёт их всех, несчастных, этот путь?
* * *
Глава 03.
Плен, и мне повезло, что остался живым и здоровым...
Похоже, караван рабов дошёл куда-то. Объявили привал. Все рабы от сильной усталости тут же попадали на землю. Салаир тоже пристроился вместе со всеми недалеко от обочины дороги. Сил просто не осталось. Жаркое летнее солнце безжалостно слепило глаза. Сильно хотелось спать. Хорошо хоть, что здесь Северный тракт проходил мимо горного хребта, то свежий ветерок с окрестных гор сквозь рваную одежду приятно обдувал пропотевшие, запылившиеся тела. Недалеко от стоянки текла стремительная река с очень сильным течением. Наёмники развели костёр, и стали готовить для себя нехитрую еду. Взрослые мужчины-рабы из всяких остатков тоже стали выбирать что-то съедобное для своих спутников по несчастью. Скоро и у них весело забулькали котлы с непонятным варевом, обычной едой невольников.
После несытного обеда из непонятной бурды и кружечки воды прямо из реки сильно тянуло на сон. Сам торговец и наёмники, попотчевавшие себя лучшей едой и даже вином, тоже расположились на отдых. Пара воинов с мечами и луками, примостившись чуть выше у обочины дороги, стали сторожить невольников. Несколько девушек пошли на реку мыть грязную посуду, оставшуюся от наёмников.
Вдруг раздался крик. Это яростно орал старший воин-наёмник, оставшийся на стрёме. Салаир приподнялся и увидел, как другой наёмник, напарник кричавшего, стремительно нёсся к реке. Ещё он нежданно успел заметить как-то непонятно и неудачно распластавшуюся средь камней Эссель, и её сестру Ариссу, несмотря на сильное и вихрящееся течение, быстро удалявшуюся на середину реки, где было намного глубже и опаснее. Похоже, что девушки, отправленные мыть посуду, решили сбежать или от горя просто утопиться в реке. Вдруг на пути наёмника встал Гаран. Он попытался ударить того длинной палкой, удивительно как подобранной им, но промахнулся. Тем не менее, мальчик не растерялся, и снова встал в стойку, готовясь, как следует, врезать по своему врагу. Но наёмник, недолго думая, стремительно достал свой меч и, сделав им непонятное движение, пронзил Гарана прямо в грудь, затем так же быстро вытащил его из тела удивлённого и умирающего мальчика.
Крик старшего воина-наёмника всполошил всех остальных и торговца Кальдеруса.
— Рениус! Не давай ей уйти! Стреляй!
Просвистела стрела и ударила прямо в спину Ариссы, уже почти погрузившейся в воду уже даже выше пояса. Тут же она упала в воду. Последний раз мелькнула её голова, и тело девушки, подхваченное стремительным течением, исчезло из глаз.
Воин-наёмник, только что убивший Гарана, яростно пнул упавшее на пыльную землю мёртвое тело и устремился к Эссель, пытавшейся приподняться. Но это ей не удалось. Яростный удар сбил девушку с ног.
— Бриан! Не сметь! Потом! Тащи её обратно. Воины! Сюда, ко мне! Что вы, тупоголовые, как медлительные черепахи, столпились на дороге? Ну-ка, поднять всех этих животных. Проверьте, не сбежал ли ещё кто-нибудь!
