Ты нам нужен

Ферм пробыл в госпитале, куда он был переведён, после того, как пошёл на поправку, около месяца. Здесь его восстанавливали для того, чтобы в дальнейшем он мог проходить службу и дальше. Жизнь его состояла из огромного числа полётов, которые ему предстояло сделать в служебных целях. Конечно, на орбите нам приходилось болтаться намного меньше, нежели часы, проведённые мною в межпланетных перелётах, но всё — равно нагрузки и на орбите были будь здоров. Поэтому, будь Ферм гражданским лицом он давно бы уже наслаждался домашним уютом, но в нашем случае всё было намного сложнее. И организм прителю восстанавливали со всей тщательностью, вплость до того, что проверялось как срослись нервные окончания после перенесённых ран. Слава Всевышнему, у капитана Басова оказалось отменное здоровье и он быстро восстанавливался.

Глава 4.

После того, как Ферма выписали на полгода его отстранили от полётов и он не мог в полной мере посвятить себя службе. Несколько раз он порывался, несмотря на запрет врачей, отправиться с нами в рейды, но каждый раз, не взирая ни на что, был отправляем товарищами по службе куда подальше, а именно за город, где он по предписанию должен был служить до следующей врачебной комиссии, которая должна была дать заключение о его дальнейшей возможности летать хотя бы до орбиты, не говоря уж, о инопланетных командировках.

У меня был новый напарник. Не хочу обидеть, человека, который в тот момент образно и не очень говоря, прикрывал мне спину в стычках, но я очень надеялся на то, что вскоре Ферм вновь станет моим напарником. Из — за того, что теперь нам приходилось работать в разных местах, а порой и на разных планетах, когда я улетал по делам службы, нам не удавалось особо пообщаться.

Поэтому наши встречи порой были фантасмагорическими. Однажды, после дежурства я возвращался домой. Впереди меня, крадучись, по тропинке, шёл человек. То, как он с осторожностью двигался меня насторожило. Хоть это и не моя обязанность осуществлять контроль на улицах города, но это был мой город, и поэтому я решил проявить бдительность. Да и добропорядочные граждане, не крадутся по пустынной ночной улице. Я начал красться следом и улучив момент, когда человек передо мной остановился и к чему — то прислушался, я схватил его за плечо и попытался повернуть к себе. Я еле успел уклониться от последующего удара его кулаком. Скорость и сила удара говорили о немалом опыте. Я попытался обманным финтом сделать ему подсечку, но он вовремя убрал ногу. Из — за тёмной маски, в которую он был одет раздался смешок, но в этот момент, отступая, он подвернул ногу, задел за кирпич, не известно откуда взявшийся на дороге. Меня разозлило его поведение, которое можно было расценивать как неуважение к мундиру, в котором я козырял в настоящее время, одним движением я содрал маску с его лица. Это был Ферм!

— Охренел? — спросил он, потирая ногу. — Слезь с меня!

— Прости, не узнал тебя.

— Не узнал! — кипятился он. — А если бы убился?

— Но ведь всё обошлось? А почему ты в маске?

— Служба. А ты чего на людей бросаешься?

— Тоже служба.

Я помог Ферму подняться. Я ещё раз извинился, понимая, что в чём — то помешал напарнику, и мы пошли в кофейню обмыть нашу встречу чашечкой хорошего кофе с коньяком или коньяком без кофе. Это уж как получится...

* * *

* * *

*

Уже две недели мы с Фермом работали вновь на пару как в старые добрые времена.

Наша совместная служба началась невесело. У порога своего дома был убит наш сослуживец. Капитан Сидоренко. Честный служака, гонявший межпланетных контробандистов по всем звёздным весям.

Так как это касалось нашего ведомства напрямую, нам были предоставлены полномочия в контакте с городской полицией проводить розыскные мероприятия.

Спустя полчаса мы уже сидели в кабинете нашего непосредственного начальника полковника Клименко, недавно бросившего курить и опять сорвавшегося из — за случившегося. Он курил сигарету за сигаретой. Приказ мы получили однозначный. Найти кто это сделал. Перевернуть планету, систему, вселенную, но найти гада.

— Даю вам двадцать восемь часов, — обрадовал он нас напоследок.

— Сколько? — ошалело переспросил Ферм.

— Двадцать восемь, — повторил полковник. — Двадцать четыре часа на всё — про всё и четыре часа на то, чтобы успеть доложить.

— Это невероятно! — Воскликнул Ферм, не думая о последствиях.

— Верно, это многовато. Двадцать часов. Мне нужно будет ещё самому доложить по начальству. И ни минутой больше. А теперь принимайтесь за дело. А теперь, господа офицеры, я вас более не задерживаю. — И уткнулся в бумаги, всем своим видом показывая о скорейшем его желании, чтобы мы покинули помещение.

— Лопухнулся я, — пригорюнился Ферм, — стоили нам выйти в приёмную. — Не подумавши, я это брякнул. Теперь нам предстоит поработать головой, ногами, и, боюсь, кулаками.

— Кулаками — то, кулаками, — согласился я, — да где их столько только взять? Тот, кто на такое пошёл в одиночку явно действовать не станет. Здесь нужно иметь алиби и место, где можно пересидеть, деньги. Ну, и главное — причина, просто так на это никто не пойдёт. Слишком чревато. Такого не прощают. Стоит это жутко дорого, расплата будет ужасная. Подобное случается раз во много лет. Выяснить всё будет крайне сложно. В этом замешаны большие боссы. Наверняка, кого — нибудь из их ребят рук дело.

— Конечно, — Ферм ухмыльнулся. — Боссов много, и каждому из них, почти каждому, Сидоренко перешёл так или иначе дорогу.

— Слушай, так ведь каждый из них мог это сделать. — При этих словах Ферм тоже загрустил. Так, как для отрабатывания одной времени уйдёт уйма времени, и в двадцать, отведённых часов, нам просто уложиться нереально. И я тем — не менее, закончил свою мысль. — Нам не хватит месяца, да, что там скромничать — года, чтобы отделаться от этой проблемы. — Но я решил не заканчивать день на грустной ноте. — Катька тебе ещё не сказала?

— О чём?

— Значит, нет. Хочу пригласить тебя на одно мероприятие.

— Какое? — заинтересовался приятель.

— Женя выходит замуж.

— Что? — Ферм чуть не подавился пироженкой. — Как? — Ведь Вы...? — Затем на лице появилось понимание. — Тьфу, дурак. Так и пирожным можно подавиться, — проворчал Ферм. — Когда?

— Через три недели. Надеюсь, что ты будешь моим свидетелем. Катюха будет свидетельницей невесты.

— При таком раскладе, однозначно буду, — разулыбался напарник.

— Ты решился?

— Si, amigo. — решил выпендриться я. В нашем подразделении появился парнишка, родители которогого были выходцами из Испании — я нахватался у него несколько выражений, так как иногда этот потомок конкистадоров, переходил на испанский, хотя родился в Питере. — Ещё совсем недавно я был заядлым холостяком. Жутко подумать, что я на это решился добровольно.

Внезапно он погрустнел. Видимо подумал, что Катька, как раз достигшая совершеннолетия, его не выпустит из своих цепких коготков и ему самому вскорости придётся послушать вальс Мендельсона в качестве одного из главных участников события, хотя об этом они, насколько я знаю, с сестрёнкой ещё не говорили.

— Прощай, свобода — верный друг. — Пришло мне на ум. Не знаю, то ли слышал где — то, то ли самому на ум пришло. Главное, что скоро мои шкафы будут забиты платьями, халатами, другими деталями одежды, и через сколько я услышу, что надеть нечего? От этой мысли меня — таки передёрнуло. Надо привыкать к этой мысли, надо.

Во всяком случае, ближайшие двадцать часов чем заняться нам будет.

— Ну, что, — поднимаясь из — за стола, спросил я, — как обычно?

— Обход, опрос в надежде на донос, — хмыкнул Ферм.

Я кивнул. Всегда существует вероятность того, что преступление можно раскрыть по горячим следам. Пусть небольшая, но тем не менее. В ходе опроса и обхода можно найти того, кто может сообщить некую информацию, которая молнееносно помогает раскрытию. Порой даже подносят совершивего сее на блюдечке. Редко, но бывает.

Сказано — сделано. Но нам фатально не везло. Надежда на успешное быстрое завершение дела таяла с каждым этажом. Никто ничего не знал, не видел, либо не хотел в этом сознаваться. Мы было отчаялись, но у нас оставался ещё один этаж.

— Звони, твоя очередь. — Подпихнул я напарника к двери.

Ферм нажал на звонок. Через пару минут в квартире послышалсь громкое шарканье. Загремели замки, но это действо происходило невероятно долго. Простояв ещё несколько минут за дверью, мы были вознаграждены за наше упорство. Наружу высунулась женщина. Она была сравнительно молода, но либо тяжелая болезнь, либо громадное несчастье превратило её в старуху.

Мы с Фермом показали удостоверения.

— Простите, что беспокоим Вас, но Вы не могли бы нам помочь? Вы что — нибудь знаете о произошедшем? — Вежливо спросил я, глядя ей в лицо, хотя это было нелегко. Её острый взгляд прямо — таки резал меня.

— Я знала, что рано или поздно вы придёте.

— О чём Вы? — насторожился Ферм.

— Я всё видела, что произошло с бедным Сашей. Он жил в этой квартире, — её сморщенная рука показала на противоположную дверь. — Саша был очень добр ко мне, — по — моему, она принципиально не собиралась приглашать нас войти, и мы вынуждены были стоять на лестничной площадке, причём, она говорила с нами через закрытую дверную цепочку, длина которой позволяла разглядеть только её лицо. — Он был очень добр ко мне. — повторила она. — Всегда одалживал мне деньги, если мне нужно было. Возвращать можно было когда угодно, хоть через год. Сашенька об этом не беспокоился и вдруг на тебе!

— Так Вы видели того, кто это сделал? — Осторожно спросил я, боясь, как бы опять не свалилась на наши бедные головы — мою и Ферма — лавина слов.

— А как же, — заявила она, — всё видела. Я как раз возвращалась из магазина (а какого, это значения не имеет), и увидела это. В него выстрелили почти в упор.

— Кто это сделал? — прорычал Ферм.

— Да парень какой — то, — ничуть не испугавшись, заявила голова, только чуть — чуть щель в двери стала поменьше.

— А как он выглядел? — Стараясь говорить спокойно, задал я вопрос, который меня давно волновал.

— Обычный парень. Высокий, крепкий. Ну, сейчас таких навалом.

— А особые приметы?

— Как это? — опешила наша собеседница.

— Какой — нибудь редкий галстук, шрам на лице, оттопыренные уши, да мало ли чего.

— Да нет, вроде бы не было, хотя подождите, лица — то я не видела, было уже темно. Но почему — то, сама не знаю почему, я обратила внимание на провода, которые торчали у него из кармана пиджака. А сейчас — уходите, я устала и хочу спать. — Дверь захлопнулась и запираясь, заскрежетали замки. Было слышнно как наша свидетельницы испустила громкий вздох.

Мы с Фермом переглянулись. Опять парень с проводами. Он начинал нам жутко действововать на нервы.

— Слушай, амиго, с некоторых пор напарник звал меня именно так, — а не тот ли это парнишка, который чуть было не угробил твою будущую жену,а? Так ты его ещё не поймал? — С наигранным удивлением воскликнул Ферм.

— Этот сопляк улизнул в последний момент. Я его почти засёк, а он — смылся. Смешно, что я..., но это впрочем, к данному дело не относится, — чуть было на разоткровенничался я ни с того ни с сего. — За мной! — Вскомандовал я уже более суровым голосом.

Через три дня неподалёку от того места, где убили Сидоренко, я нашёл пиджак, из кармана которого торчали провода.

За двадцать часов мы, конечно, не управились. За эти часы нужно было успеть многое. Многие воображают, что когда начальство даёт определённое время на совершение неких действий, мы должны арестовать преступника. Это чистейшая ерунда. Просто в эти несколько часов мы находимся под защитой государства, а по истечении этого времени мы уже действуем на свой страх и риск. А теперь я объясню попроще для тех, кто не понял моих рассуждений. В одну "умную" голову лет сто назад пришла идея реформировать нашу структуру. И не поинтересовавшись, мнением тех кого эта реформа непосредственно касалась, началась реорганизация. Увидев бред которой, тем не менее, возвернуть устоявшийся порядок никто не озаботился.

Короче. За отведённое время мы должны обеспечить себя всем необходимым и т.д. и т.п. Главное: мы должны обеспечить своим семьям безопасность. Чем мы и занялись в первую очередь.

Я отвёз невесту и сестру к родителям, подальше от города. Запретил семье высовываться оттуда. Ферм мне помогал. Остальное время мы обеспечивали себя поддержкой тех, кто нам мог ей оказать. А оказать нам её никто не мог, кроме нас самих. Впутывать своих людей мы не хотели. Мы считали порученное нам дело в некотором роде личной местью, так как этот гад покушался на ту, которую я вскоре назову своей женой, не смотря на то, что благодаря ему, если можно так выразиться, мы с Евгенией и познакомились. Да и капитана мы оба хорошо знали. Частенько приходилось сталкиваться по службе. А в последнее время мы играли в одной команде в хокбол. Также он одалживал деньги и мог ждать сколько угодно, пока ты их отдашь. Он просил дать только слово, что поможешь ему, когда это потребуется. Я помнил о своём слове.

Глава 5.

На четвёртый день к нам в отдел зяглянул парнишка. Парень, как парень, разве, что немного крутоват. Но это у нас самих водится.

Спросив меня, направился прямо к моему столу. Он него во все стороны разило крутизной, но, как я говорил выше, нам не привыкать.

— Вы — майор Лесовский, — сказал он скорее утвердительно, чем вопросительно. Я кивнул. — Я был свидетелем того убийства.

— В смысле когда убили офицера — пограничника?

— Да, я всё видел. Какой — то человек черезчур уж крутой, стал его задирать, а потом — в потасовке всадил в него нож.

— А как он выглядел? — поинтересовался я.

И этот врун дал точное описание. Ферма!

— Ну это ты учудил! — Воскликнул Ферм, неслышно подошедший к нему сзади. парень как — то неистественно дёрнулся и почему— то внезапно взгрустнул. Я спросил его о причинах его грусти.

Тот разорался, послал нас подальше, и рванул к дверям. Но Ферм, в прыжке, сшиб его с ног, и быстро завернул руки за спину. Я кинул приятелю наручники, тот на лету поймал их, и водрузил на запястья лгуна.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Зачем он сам припёрся к нам? — спросил я Ферма, когда было доказано, что убийство Сидоренко его работа.

— Откуда я знаю, пожал он плечами, — вероятно надеялся, что сможет тянуть время. Я специально не стану писать о том, как мы докопались до сути, так как это было не в нашу с Фермом пользу. Скажу только одно, когда мы привезли в отдел соседку Сидоренко, она сразу же опознала в этом типе того самого парня, которого она видела во время убийства нашего сослуживца. Увидев его, у неё, было видно — испортилось настроение. Наверняка, представила себе, что он сделал бы с ней, если он узнал, что она всё видела. Потом я отвёз её домой, заехал за Фермом и мы поехали за Катькой и Женей. Мы ехали молча, переваривая те события, которые случились за эти дни.

А событий было много. Невероятных и фантастических, о которых мы узнали лишь спустя долгое время. Они относились непосредственно к моему дальнейшему рассказу, и тому, что послужило его отправной точкой. Тогда мы и не подозревали с чем нам предстоит схлестнуться. Поверьте, я расскажу всё и отвечу на все вопросы, но в следующий раз. Я всё расскажу, но, начну в хронологическом порядке, так как всему произошедшему предшествовало то, что я хочу Вам рассказать в этот раз.