Покойся с миром, Лориан!

Когда я подъехал на такси к "Синнамон", его машина сразу бросилась мне в глаза, да и самого Хано не заметить было проблематично. Он махнул мне, мол, сюда иди, а когда я сел внутрь, сказал:

— Давай покатаемся, поговорить надо.

Это очень совпадало с моими планами, но и настораживало одновременно. Хано — и поговорить? О чем? Надеюсь, о чем-то вроде новой коллекции дома Риоко... хотя надежда слабая.

— Куда мы едем?

— Навестим Лекси Уинтерс. Я же обещал, что не стану держать тайн.

Мы подъехали к ресторану "Темные Комнаты", и только сейчас до меня дошло, что Уинтерс — фамилия владельцев. Их мало кто не знает, я бывал в их заведении в Нью-Йорке, но здесь, как ни странно, — никогда. И не потому, что не по карману. Просто внутри "Темных Комнат" люди теряют ощущение реальности, а я не мог себе этого позволить, ни тогда, ни сейчас.

— Можно я подожду здесь? — спросил я, но Хано цепко держал меня за руку, не желая слушать возражения, и мы вошли в дверь.

— Так надо, — сказал он отчего-то шепотом, может, тьма обязывала. Выплывшая из мрака официантка узнала его, и за считанные секунды мы оказались в лифте, поднявшем нас на третий этаж. Я прислушался к себе — тех знакомых ощущений вселенского мира и покоя не было. Может, они распространяются только на тех, кто еще в поиске? Не скажу, что мир и покой, но то, что искал, я определенно нашел.

Хано вошел в комнату, обставленную как и прочие VIP-кабинеты "Темных Комнат", только без ловца снов под потолком. Посередине был стол с вином и легкими закусками, а за ним — четверо человек. Их лица не были мне знакомы, кроме одной из женщин, с узким азиатским разрезом глаз и снежно-белыми волосами, уложенными сзади и скрепленными большой двузубой шпилькой, вроде тех, что держали мантильи. Это была Манола Кидман-Риз, одна из самых известных в мире топ-моделей и дочь главы модного дома Риоко. Странно, что я вспоминал эту фамилию совсем недавно.

Та, что встала нас встретить, была редкая красавица, но другого типа — маленькая, волосы светло-пепельные и волнистые, талию можно пальцами обхватить, а глаза напротив темные с шоколадным отливом. На вид ей было где-то двадцать пять или около.

— Привет, куколка, — Хано поцеловал ее в щеку. — Мы на минутку, по нашему делу. Это Силвер Маккензи, я тебе о нем рассказывал.

— Очень приятно, — улыбнулась миз Уинтерс и мягко пожала мне руку. — Выпьете по бокалу?

— С удовольствием, — сказал Хано. Никакой логики, еще минуту назад мы вроде как спешили. — Ну, знакомьтесь. Справа налево — Александрия Уинтерс, можно просто Лекси, ее ты уже знаешь, потом Стивен Коллинз, Манола Кидман-Риз — ее ты тоже, наверное, знаешь, и ее муж Джимми Бенедикт. А это Сил, любите и жалуйте.

Не знаю почему, но это общество показалось мне похожим на какой-то закрытый клуб. Стивен наполнил нам бокалы, и я выпил, стараясь понять, что здесь делаю. Если Хано приехал за визиткой некромага, то мог взять ее и без меня.

— Красота... — протянул Хано, едва пригубив бокал, — не жаль и прав лишиться. Кстати, о красоте — как поживает твой супруг?

— Он не меняется, — улыбнулась Лекси и сошлась с ним бокалами. — Скоро меня начнут принимать за его мать.

— Не преувеличивай, — сказал Стивен, — ты ведь младше на двенадцать лет.

— И что с того? Двенадцать или двадцать, а мой муж, похоже, навсегда останется, как говорит наша Манола, кавайным мальчиком.

Все засмеялись, а Манола покачала головой и провела по животу тем собственнически-гордым жестом, который всегда выдает беременных.

— Ну да. Может, внешне он и кавай, но на самом деле бакэмоно. — И с безмятежной улыбкой пригубив вино, добавила: — Как мои предки. И жена Стива. И уж конечно, твой красавец-брат, Хано-сан.

— И наполовину ты, — подсказал Джимми невозмутимо.

— Разумеется, дорогой. И наполовину я.

Манола чокнулась с ним бокалом, Александрия снова засмеялась, а Стивен хмыкнул, будто тоже был согласен.

— Точно. Только в отличие от всех мой брат — далеко не каваи, — сказал Хано. — Он у нас бакэмоно в чистом виде.

Они снова захохотали.

— И что это означает? — спросил я наконец. Что такое кавай, знают все, кто имеет представление об аниме, но бакэмоно?

— Демоническое существо. Монстр, проще говоря.

Тут я еще раз обвел всех глазами, и до меня дошло. Они ЗНАЛИ. Все они ЗНАЛИ. Кажется, у каждого в этой комнате была похожая проблема, исключая Манолу. Она, если я правильно понял... была ею.

— Кстати, как ваши дела, Хано? — спросила Лекси, нажимая на "ваши". — Как Элайджа?

Хано развел руками в шутливом жесте полуотчаянья.

— Да как обычно, каждую неделю новый огнетушитель. У нас сейчас дело более насущное, но если с твоей помощью мы его решим, на одну головную боль станет меньше.

Лекси достала из сумочки визитку, протянула ему и Хано не глядя сунул ее в нагрудный карман.

— Пусть его возраст тебя не настораживает. Он очень хороший специалист, притом из Нового Орлеана, а это колыбель некромагии. Желаю вам удачи.

Почему-то в этот момент она смотрела на меня, и мне это совсем не понравилось.

По дороге домой Хано как ни странно уже несколько минут как не раскрывал рта, и в конце концов я спросил:

— У них всех что, та же проблема?

Он усмехнулся.

— Только в глаза его так не называй, ладно? Я просто хотел тебя с ними познакомить, на всякий случай.

— Какой еще случай? — насторожился я.

— Проблема у нас разная, но кое-что общее есть. Уникальность каждой проблемы, взятой по отдельности. Так что вдруг тебе понадобится совет, ты знаешь, куда идти.

— Хано, о чем ты говоришь?

Он сверкнул мне зубами в своей фирменной улыбке.

— Знаешь, я очень люблю Элайджу, хоть он и проблема. Я был рядом все эти сложные годы, но мне нужно пространство, и когда все закончится... Возможно, скоро я буду далеко отсюда.

— Ты что...

— Дай договорить. Видишь, как мы живем — как растения, и это просто не должно длиться так долго. Три года тепличного существования. Мне скоро тридцать, и у меня много планов, которые я не хочу больше откладывать. И еще я кое-кого встретил, но это тайна. Пока что. Тебе я говорю первому и единственному, потому что я тебе доверяю.

— Значит, ты хочешь поскорее похоронить Лориан, чтобы удариться в бега? — спросил я немного резко, просто не мог удержаться. — А как же твой брат?

— О, Элайджа — он никогда не останется один. Не в его это характере. Знаешь, тот старик, шаман орочи, был самый толковый изо всей этой братии, и он сразу сказал, что не сможет нам помочь. Знаешь почему?

— Нет.

— Он сказал, что я недостаточно люблю Лориан, чтобы вернуть ее земле. Но я не ее крови и никогда не смогу любить ее так же сильно, как Элайджа, так что придется надеяться только на этого нового некромага. Или еще на кое-что.

— Хано, я не уверен, что тебя понимаю.

— Конечно, нет. — Он наклонился и чмокнул меня в щеку, таким дружеским жестом, как тыкают носом собаки. — Спасибо тебе. А теперь, если не возражаешь — поймай такси и пожелай мне удачи. У меня свидание.

— А она тебе нужна? — пробормотал я, выходя, но он газанул и исчез, как искра бенгальского огня.

В том, что наговорил мне Хано, была какая-то пугающая, несвойственная ему серьезность, но я решил подумать об этом завтра. В конце концов, всегда можно потребовать объяснений.

Как выяснилось, не всегда.

Теперь я думаю, что следовало все же пожелать ему удачи — хотя это вряд ли помогло бы. Хано сказал, что скоро будет далеко отсюда, но не думаю, что он планировал уйти настолько далеко.

* * *

СЛОЖНЫЙ СЛУЧАЙ. ПРОСТО СЛОЖНЫЙ СЛУЧАЙ...

Если ты пьешь с ворами —

Опасайся за свой кошелек.

Домой я не пошел, купил китайскую еду и отправился на пляж. Еще на яхте я заметил, что ночное море пугает меня сравнительно меньше, и возможно, в этой терапии есть смысл. Мне нужно было подумать о словах Хано и о множестве других слов, недомолвок и намеков, что я услышал за месяц, что здесь живу. Но вместо этого я просто заснул, и мне снова приснилось, что я тону. Только в этот раз мне совсем не было страшно. Я будто смотрел со стороны, как Лориан обнимает меня в воде, обвивает своим телом и волосами, и ей так легко верить в этой стихии. Так легко, что я не сразу замечаю, что мы движемся вовсе не к поверхности, а вглубь. Вниз. В темноту. Медленно, как мраморная статуя, падающая с потопленного корабля. И страха по-прежнему нет, и мне в голову приходит абсурдная мысль, что там, с ней — совсем не я.

Над морем зависла настолько черная туча, что трудно было разглядеть через нее даже восход солнца. Когда, основательно продрогший, я наконец добрел до дома, меня встретила новость. Она была описана в подробностях на почти зеленом лице Вернона, стоявшего у ограды и провожавшего взглядом полицейскую машину.

— Где ты был, Силвер?

В другое время я послал бы его подальше, но похоже, время было неподходящее.

— Что случилось?

Внезапно над нашими головами небо расколола молния, и воздухе запахло грозой, свежо и остро.

— Здесь была полиция, Сил. Элайджа и Лориан уехали... на опознание.

Я оглянулся. Вики стояла над бассейном, обняв себя руками. Раньше я всегда видел этот двор залитым солнцем, а теперь он выглядел холодным и заброшенным.

— Он... сгорел? — спросил я шепотом.

— Сгорел? — Верн тряхнул головой, будто плохо соображая. — Да нет. Наоборот. Он утонул.

Тело Хано нашли ближе к утру, на пляже между двумя ночными клубами. Его и еще какой-то девушки, ее имя мне ничего не говорило. Была это просто одна из Пэрис, или тот самый кое-кто особенный, кого он встретил, узнать теперь никакой возможности. Они утонули, и волны вынесли их на берег, разделенных всего какими-то тремя-четырьмя ярдами. Полиция нашла на песке их одежду, в которой были водительские права Хано, и еще сумочка девушки, так что с идентификацией проблем не возникло.

— Они... — Вернон шумно втянул воздух, будто ему трудно было дышать, — они сказали, что следов сопротивления не было... девушка — вроде как сердечный приступ, а Хано... не знаю, просто пошел на дно и все. Они говорят, может, это было какое-то ритуальное самоубийство.

— Бред, — вырвалось у меня.

— И они сказали, чтобы Элайджа поехал в морг... и Лориан...

— Вы что, позволили ему ехать одному? — спросил я тихо.

— Нет, конечно. Сара поехала с ними... но если подумать, что она может сделать, если... — Он махнул рукой безнадежным жестом. — Как это могло произойти, он плавал с самого детства, и...

Я сам удивился, до чего ледяной у меня голос.

— Ты что, всерьез считаешь это несчастным случаем?

— А ты... откуда ты... почему ты подумал, что он сгорел?

Я молчал.

— Думаешь, это Элайджа?..

Я по-прежнему молчал, и выдержав паузу, Верн наконец сказал с твердостью, так мало свойственной ему в критических ситуациях:

— Это невозможно. Он его брат. Если даже опустить все эмоции — это невозможно. Элайджа хочет похоронить Лориан, а без Хано...

Я почувствовал легкий укол злорадства, совершенно неуместный и недостойный. Зачем притворяться, что смерть Хано так уж огорчила меня или даже, скажем, удивила? Но это значило, что похороны Лориан отменяются на неопределенный срок, и неважно, несчастный это случай или кто-то слишком долго дергал тигра за усы.

Тут подъехал кровавый "энцо-феррари", из него вышли Элайджа, Лориан и Сара Сойер. И в этот момент я слегка протрезвел — нет, важно. Это несчастный случай. Пусть Вернон лучше будет прав, и это несчастный случай, хоть и слабо верится.

Он шагнул им навстречу, я остался на месте.

— Мне так жаль, — сказал Верн. — Что я могу сделать?

— Избавься от этой ужасной машины. Она всегда меня раздражала.

Я перехватил растерянный взгляд Верна и пожал плечами — от Элайджи он мог услышать и что-то менее подобающее в такой ситуации.

В его руках был какой-то пакет, и проходя Элайджа сунул его мне в руки, прежде чем Вики обняла его, и Сара тоже, очень осторожно, будто невесть какую хрупкость — несколько секунд он даже терпел это, потом освободился от них, не грубо, просто развел руками в стороны, как воду. Затем ступил на край бассейна и упал в него спиной, раскинув руки, как "снежный ангел", и мгновенно уйдя на дно.

Верн стоял, будто аршин проглотил, и девочки переключили свою скорбь на него. А я стоял с пакетом, пока Лориан, про которую все забыли, вдруг не подошла и не обхватила меня за шею. Умела ли она страдать или просто копировала остальных, не знаю, но сейчас это было слишком искренне для простой игры. Я закрыл глаза и мысленно коснулся чьих-то эмоций — ее эмоций? — там и боль была, и сожаление, и страх, и растерянность, и много еще другого. В сочетании с молчащим сердцем слышать все это было жутко, и я отстранил ее от себя, не зная, что и думать. Но теперь я точно знал, что слышал. Все ошибаются — она чувствует, а значит, в могиле ей не место.

Странно, что мне все еще нужно себя убеждать.

И жаль, что кому-то пришлось умереть за это открытие.

Лориан вдруг резко повернула голову к бассейну, будто услышав зов — а почему будто? — и отпустила меня. Элайджа выбрался на воздух в легкой дымке — одежда и волосы высыхали мгновенно, взял ее за руку и пошел в дом. Вики, Сара и Верн о чем-то говорили голова к голове. А я наконец обратил внимание на пакет из коричневой бумаги, заклеенный липкой лентой. Это были вещи Хано, которые вернули в полицейском участке — бумажник, часы, его бриллиантовая сережка. Я забрал все это и положил в ящик стола — не знаю зачем, но кажется, Элайджа именно этого и хотел.

Над бассейном еще долго клубилась дымка — вода настолько нагрелась, что нельзя было держать в ней руку.

А вечером по новостям передали, что городской морг сгорел дотла. Сырость и плохая проводка, ну, вы понимаете. Так что в любом случае похороны нам пока не светили. Ничьи.

Я думал об этом чуть ли не весь день — не о морге и Хано, а о Лориан и о том, как быть дальше. Между тем становилось все темнее, я выглянул в окно — черная туча накрыла, похоже, весь город. И в тот самый момент, когда я отдернул жалюзи, небо раскололось ослепительной молнией и бабахнуло так, что, казалось, вылетит стекло.

Я вышел во двор, хотя разумнее было спрятаться в доме. Просто при вспышке молнии в окне напротив я увидел что-то интересное. Это было как дежа вю, только на этот раз мы поменялись местами.

— Верн, — позвал я, приоткрыв дверь, и он вздрогнул так, что выпустил из рук сумку. Она грохнулась на пол, и половина содержимого вылезла наружу.

— Сил, какого черта! Ты перепугал меня до смерти! — Вернон нагнулся и стал нервно пихать вывалившееся назад как попало.

— Прости, я не думал, что ты испугаешься меня.

— Я думал, это не ты, — буркнул он и оглянулся на дверь. — Никого во дворе не видел?

— Нет вроде. Элайджа в своей комнате с тех пор, как вернулся... Сары и Вики тоже давно не видно.

— Ревут, не иначе. — Вернон тяжело вздохнул, потом обвел комнату взглядом и пошел к двери, волоча сумку. — Я вызвал такси, надеюсь, там не забыли, что нельзя подъезжать к воротам... Ну пока, Сил. Приятно было пообщаться с относительно нормальным человеком хоть какое-то время.