Но еще его тревожило, что Аслан и Тесса впервые поругались на его глазах. И то, как она вдруг обратилась к своему мужу на "Вы", что в обычных семьях было нормой, почему-то больно резало слух. Это отстраненное, намеренно искаженное, какое-то чужое и колючее в их случае обращение, очень волновало Рени. И сейчас, осторожно пробираясь в сторону господской спальни (потому что большинство осколков вазы оказалось как раз устилающими эту часть пути), он только хотел убедиться, что они помирились...
Судя по всему, небольшая встряска нервов пошла обоим супругам на пользу, потому что мирились они очень бурно...
Рени просто прирос к полу, застыв и покраснев до самых кончиков ушей, мучительно рассуждая, что же теперь делать? Очень хотелось позвать их обратно, но не прерывать же господ в такой ответственный момент.
* * *
Ни Аслан, ни Тесса, конечно же, не подозревали, что процесс восстановления душевного равновесия и утоление невыносимой жажды вспыхнувшей страсти по отношению к одному непонятливому индивидууму, с которым приходилось обходиться крайне деликатно, будет этим самым объектом желания услышан.
Просто, когда Тесса вышла в коридор и, не сдержавшись, горестно вздохнула, наступив на бренные останки чудесной вазы, Аслан был готов тут же ехать за новой...
— Прости, Тесс... я погорячился, — быстро подошел он к жене, подхватывая ее на руки.
Девушка вообще-то хотела ему немного попенять на недопустимую потерю контроля, но уютные объятия оказались такими приятными...
Да и раскаивался муж весьма искренне, что, несомненно, было учтено. А уж когда он осторожно опускал ее на пол подальше от острых осколков, чтобы она не пропорола тонкую кожу домашних туфелек, так и вовсе стало жаль горемычного.
Как-то само собой получилось, что Тесса очень удачно, соскальзывая, "проехалась" животом по упругому бугорку, внушительно выпирающему спереди брюк, грозя порвать надежную шнуровку добротных дорогих штанов лаэра.
Обняв любимого варвара за талию, провокационно прижалась всем телом, покачивая бедрами, потираясь об это, выдающее его состояние, достоинство, и поняла, что просто не может оставить мужа наедине с его проблемой.
— Только не здесь! — успела шепнуть, когда Аслан обрадовано подхватил ее под попку, теряя остатки самообладания, и попытался задрать подол ночной сорочки.
— Хорошо, — выдохнул ей в губы, прежде чем поцеловать.
У самого парня уже чуть ли не звездочки роились перед глазами, как хотелось уже получить долгожданное облегчение.
Не выпуская девушку из рук, Аслан бодренько прошел по коридору до дверей супружеской спальни, с ноги открыл дверь и, не заботясь о том, закрылась ли она, сразу двинулся к кровати, одной рукой удерживая смеющуюся Тесу, а другой стараясь на ходу распустить шнуровку на своих штанах.
— Тише, тише, — пыталась утихомирить мягко опущенная на кровать Тесса разохотившегося супруга.
Нет, она по-прежнему хотела спать, но вот такой заведенный варвар просто не мог оставить ее равнодушной. Она подтянула согнутую в колене ножку к груди. Легкая ткань ночнушки послушно скользнула до самых бедер. Аслан рвано выдохнул, с удвоенным усердием расправляясь со шнуровкой. Живо приспустив штаны, попытался склониться, но Тесса подняла ножку и игриво уперлась голой ступней в его грудь:
— Нет, не так быстро, радость моя...
— Тесс...
— Приласкай меня, — томно прогнулась она ему навстречу, чуть ниже опуская сорочку на груди, чтобы обнажить упругие, манящие поцеловать их, холмики.
— Ыыых...
— Да, мой любимый... я знаю, что ты настрадался уже... но давай же... сделай так, чтобы и я...
Аслан послушно отодвинулся, подхватив Тессу под обе коленки, чуть шире раздвигая ее ножки, одновременно неловко стаскивая спущенные штаны, попеременно наступая на штанины то одной, то другой ступней.
— Я хочу... — Тесса сделала паузу, привлекая внимание, — чтобы ты попробовал доказать мне, что тебя уже можно допускать к нашему Солнышку, — коварно мурлыкнула она, жмурясь...
— Тессаааа, — страдальчески сморщился Аслан, — ну давай в другой раз...
— Не-а... — завредничала жена, обводя пальчиками затвердевшие бусинки своих сосков, и призывно облизала губы.
Аслан замер на мгновение, завороженный образом, наложившимся на другой, не менее привлекательный, прижал ладонью рвущийся в атаку член, сдавив у основания, и выдохнул, коварно усмехнувшись:
— Ну ладно, рыбка моя, раз ты так просишь...
Губы мужа дразнили, блуждая по исходящей соком жаркой промежности, задевая распухший от желания бугорок клитора, сильные нежные пальцы массировали тугие мышцы то дразнящее кружа по пульсирующему сфинкеру, то ныряя внутрь на полную длину, растягивая, поглаживая, возбуждая, порождая совершенно непреодолимое желание отдаться во власть этих рук и губ, и все равно было мало!
Не давая сосредоточиться, меняли положение, но как Тесса ни старалась, выгибаясь всем телом навстречу, мечтая, чтобы муж, наконец-то перестал издеваться и вошел в нее, подарив долгожданную разрядку, или хотя бы уже переместил пальцы "промахнувшись", не могла заставить его отступить от своего плана.
И она уже стонала в голос, обиженно цепляясь за его плечи, оставляя довольно чувствительные лунки-вмятинки от ногтей, но Аслан оставался непреклонен:
— Попроси теперь сама, — хриплым от еле сдерживаемой страсти голосом, громко прошептал лаэр.
И от этого горячего дыхания ТАМ, по коже прокатывались жаркие волны нарастающего все больше и больше возбуждения, уже практически неконтролируемого девушкой. Да и Аслан то скользил ладонями по ее коленям до бедер, задрав ночнушку выше аккуратной впадинки пупка, просто дурея от одного вида гладкой кожи часто часто поднимающегося мягкого теплого животика любимой, то ласкал ее плечи, грудь, стягивая ткань ниже, оглаживал бока, снова перемещался на бедра, доводя ее этой тягучей настойчивой лаской до исступления, не обращая внимания на трещавшие вокруг горловины кружева. Нитки, которыми они были пришиты просто не выдерживали яростного напора... да и сама ночнушка теперь уже была похожа на скатавшийся чуть выше талии девушки жгутик...
То одной рукой пытался приостановить готовое излиться от одного только ее такого расхристанного вида, семя, пережимая пульсирующий, налитый кровью член, мучая себя, но находя в этом какую-то извращенную прелесть...
— Ладно, Аслан... ну давай уже, — простонала Тесса, насаживаясь на его пальцы, и тут же поднимая ягодицы, чтобы и проворный язык мужа скользнул именно там, где ей было жизненно необходимо... — признаю, ты справился...
Как же он ждал этих слов! Нет, если бы он мог дать гарантию, что если она сделает так еще раз, и он сумеет продержаться, он бы помучил свою девочку еще, но варвар боялся переоценить свои возможности, потому что сдерживался уже из последних сил, просто на одном упрямстве доказать ей, что он может себя контролировать...
— Куда?! — предоставляя жене право выбора, спросил он, прижимаясь к ее скользкой от естественной смазки и его слюны промежности, прижав девушку так, что она потеряла возможность елозить. Как бы ему самому не хотелось того же самого, но он все-таки надеялся войти и кончить в нее, а не рядышком...
— Да уже, все равно!!! — чуть ли не возмутилась Тесса промедлением...
Аслан самодовольно ухмыльнулся и резко вошел одним движением, чувствуя, влажную горячую восхитительную глубину и усилие сжавшихся вокруг его ствола мышц...
— Великие Духи! — прохрипел теряющий контроль парень... — ты садистка, Тессс! Я долго не продержусь!
— Не... аа... ыым... ах... не отвлекайсяяяя... — почти простонала она, подаваясь навстречу поступательным движениям, и нарочито неритмичным толчкам, чтобы хоть как-то продлить обоюдное удовольствие, растянуть чуть дольше эту сладкую пытку....
— Я не отвлекаюсь, — поклялся Аслан, склоняясь припухшими влажными губами к ее губам, чтобы поймать очередной вскрик жены, от которого его позвоночник словно пронизывали частые молнии, даря еще большую остроту ощущений, подгоняя все быстрее к самому пику...
* * *
А бедный Рени, совершенно оглушенный разыгравшимся воображением, что же там вытворяют его хозяева, наслушавшись коротких реплик, перемежаемых стонами, звуками поцелуев и непонятными шорохами, потерявший счет времени, понял, что больше он оставаться здесь не может, и довольно бодро поспешил к себе в спальню, чтобы почти так же, как и Аслан, на ходу избавиться от брюк и от рубашки, и успеть залезть под теплые струи душа, ласково остудившие его разгоряченную кожу. Только это слабо помогло, скорее, под теплой водой, раззадоренный невольным подслушиванием, разгоряченный все еще блуждающим в крови вином, ему такое начудилось, пока он наяривал, лаская себя ладонью, прикусив от усердия нижнюю губу, снова и снова ощущая дурманящий поцелуй Аслановых губ, а в ушах все еще стояли стоны и всхлипов Тессы и господина, а перед закрытыми веками мелькали странные картинки, где он тоже участвует в том, чем они занимались. И от смелых фантазий сердце билось так часто, точно готово было выскочить из груди, и уже, кажется, неважно было, кто и где его трогал — Аслан или Тесса, тугая спираль закручивалась в животе все сильнее, и одновременно разрасталась в паху... и хотелось продлить это волшебное состояние и одновременно получить вожделенное облегчение... и как добиться такого удовольствия одновременно, наложник не знал, и уже тихонько поскуливал, не слыша себя, не понимая, теряясь в небывалых по силе ощущениях...
И только когда горячая сперма брызнула в кулак, он сумел разжать ладонь, протянув дрожащую от напряжения руку под струи, смывая последствия своего очередного грехопадения... такого сладкого, что вот никак с этим самым ужасным грехом не вязалось...
А потом обессилено сполз на дно ванны, прижимаясь спиной к стене, и не чувствуя ее холода...
Пообещав себе, что вот сейчас... только одну минуточку посидит вот так, переживая потрясение, собираясь с силами, и пойдет спать, как и наказывали ему его любимые... честно-честно!
Вот только собрать бы безвольной лужицей растекшееся по дну ванны тело, не чувствовавшее конечностей...
27.
Утро для Рени началось слишком необычно. Хотя бы тем, что проснулся он, зажатый с двух сторон. А еще оттого, что у него почему-то затекла шея. Тесса, как обычно прижалась к спине, перекинув руку ему на живот и забросив свою ножку на его ноги. Это было привычно и приятно. А вот то, что не Тесса, а он оказался посерединке, было совсем непривычным. И шея затекла, потому что его голова покоилась на согнутой в локте руке Аслана. Сам варвар, по-видимому, дискомфорта не чувствовал, продолжая блаженно посапывать.
Но хуже всего обстояло с тем, что Рени почему-то чувствовал обнаженное бедро господина... Очень хорошо чувствовал, слишком тесно прижимаясь к нему пахом... более того, он и сам сейчас был голым!
Как такое могло получиться, когда он тщательно соблюдал "приличия", переодеваясь в легкие свободные штаны и рубашку на ночь? И даже не из-за того, что ему было холодно. С Тессой рядом он вообще никогда не мерз. Просто немного стеснялся присутствия в кровати Аслана, интуитивно стараясь лишний раз не провоцировать его своей филейной частью.
Нет, Аслан вовсе не тянул к нему руки, чтобы похабно облапать, но скользящий, чуть прищуренный взгляд варвара, с темнеющими зрачками, почему-то здорово напрягал. Это было и приятно, даже немного возбуждающе, но все же больше пугало...
Рени замер, не рискуя шевелиться, хотя все тело почему-то изнывало от какой-то приятной истомы и требовало не просто спокойно полежать, понежиться. Хотелось потереться о горячую кожу, особенно своей, раздраженной щекочущими короткими волосками, выросшими в паху. Прижаться еще плотнее, облегчить себе волнующие, приводящие в смятение, мучения.
Непонятные симптомы будоражили воображение, но кроме вот этого желания... ну, на самый крайний случай можно представить еще и руку Аслана поверх своей руки, которой он зажал бы собственное достоинство... ну и все... пока все...
А то, о чем он думал вчера, слушая, как Аслан и Тесса исступленно утоляют взаимную страсть, или же когда он, распаленный услышанным, занимался рукоблудством в душе, ох, нет...
К этому он совершенно не готов на трезвую голову.
Рени даже снова вспыхнул, будто кто-то мог подслушать его мысли или подсмотреть промелькнувшие образы.
И тут словно окатило ледяной волной — он же не помнил, как выбирался из ванны!
Неужели он отключился прямо там, пообещав себе, что посидит, расслабившись под теплыми струями воды еще чуточку... и что? Неужели там и заснул?
Вот стыдоба!
Но тогда...
Получается, Аслан его перетащил на кровать, когда они с Тессой вернулись? Только вот не стали будить, и одевать тоже не стали...
Ощущение тепла и благодарности оттого, что хозяева вернулись, не оставшись в своей спальне, наполнило душу юноши светлым уютом, заставив улыбнуться. Но все равно в голове свербела какая-то мысль, и когда она, наконец-то, сформировалась, парень чуть не застонал вслух.
Чувство неловкости, какой-то детской обиды, что так вышло, и неудовлетворенности собственным безалаберным поведением, оказались неприятными.
И даже больше того, словно забыв, что и вчера утром, и позавчера, Тесса уже видела предмет его переживаний, паника нарастала:
"Ну как же так!!!"
Ладно, когда он еще как-то хоть мог прикрыться, повернуться и предстать перед обожаемой любимой в лучшем свете, а вчера он был совершенно беспомощен и открыт... Мокрый, спящий, наверняка неловко раскинувшийся в своем забытьи. И Тесса видела, какой он весь некрасиво заросший ТАМ...
Срочно захотелось сбежать из уютной кровати и одеться, пока Тесса не проснулась и не увидела это безобразие снова. То, что гораздо эстетичнее выглядело, пока еще держался эффект вытравленных волосков перед продажей на аукционе рабов, теперь он понимал и сам. И очень жалел, что крайне болезненная экзекуция оказалась с браком. Наверное, продавцы врали своим клиентам, что, приобретая дорогую, подготовленную к употреблению игрушку, с кожей младенчески-чистой, без малейших следов растительности на всем теле, проблем с внешним видом у покупки никогда не будет.
Неужели подобную процедуру надо проходить каждые полгода?
Ох, Всевидящие... как же было больно! До брызнувших в три ручья слез! И стыдно, и унизительно. Но боль была такая, что если бы отобранным рабам, с которыми решили поступить так, предполагая, что, улучшив их внешний вид, на них и спрос будет лучше, а, соответственно и цену можно завысить, не затыкали рот скрученным из какого-то тряпья жгутом, Рени уж точно орал бы, не стесняясь, во весь голос. Там и не у таких хлюпиков, каким он был тогда, во время процедуры выступали слезы. Один мальчик даже потерял сознание. Но его быстро привели в чувство, нахлестав по щекам...
Покрывшись холодными мурашками, юноша вспомнил свой персональный кошмар, который остался где-то там, в другой жизни, когда у него не было ни Тессы, ни Аслана. Когда внезапно кончилось его детство... так страшно, нелепо... и словно и не его была та, предыдущая жизнь....
