На второй день их путешествия им стали попадаться на глаза звери и птицы. Они совсем не боялись людей, спокойно провожая их взглядом. Увидев на поляне стадо оленей, путники даже остановились, рассматривая их.
— Какие красивые, — выразил свое восхищение Дмитрий и они пошли дальше.
А чуть позже Паша обратил внимание знахаря на усыпанный сиреневыми ягодами шевелящийся куст.
— Там местный медведь, — тихо сказал он и, приложив палец к губам, пошел направо.
Действительно, обойдя заросли, они увидели крупного красно — бурого зверя, действительно отдаленно похожего на земного медведя.
— Это самка, видите, рядом медвежата.
— Симпатичные зверята!
Медведица подняла голову, оторвавшись от лакомства. На мгновение Дмитрий встретился с ней глазами и ощутил ее настроение, миролюбивое и доброжелательное. Она не боялась людей, и им тоже не было нужды ее опасаться. Подбежавшие вплотную к людям медвежата какое — то время скакали рядом и, расшалившись, даже попробовали на вкус штанину Дмитрия. Но потом отстали, заинтересовавшись вышедшим из — под кустов местным аналогом ежа.
— Дети, — улыбнулся Паша.
Продвигались они достаточно быстро. Дмитрию вынужденная прогулка была в радость и Паша тоже был готов идти почти без перерывов — знахарь видел, что тот "попадает в узор" и черпает из него силы. На немногочисленных привалах, а иногда и в пути этнограф обращал внимание своего спутника на какое — нибудь необычное растение или животное, благо и тех, и других тут было в избытке. Например, около воды трава и деревья имели очень красивый голубоватый отлив, а из листьев гигантского Бао индейцы изготавливали ярко — синий краситель. Этнограф устроил целое представление, рассказывая об особенностях этой местной технологии. А если смешать его с лепестками белой орхидеи, то вопреки ожиданиям получится не голубой, а интенсивно красный цвет. Но только после нагревания. Этот краситель используют для керамики. А вот для шерсти варят совсем другой состав. Получалось, что индейцы неплохие химики, хотя ничего и не знали об элементах и реакциях. Но краски у них получались весьма разнообразные!
Когла начало темнеть и на небе стала видна одна из здешних лун, остановились на ночевку. На этот раз паша нашел больше пригодных в пишу местных ягод и плодов и поэтому решили не пользоваться синтезатором. Выставив защитный периметр от змей и насекомых, активировали походный мини — дом, по старинке называемый землянами "палаткой" и, вкусно поев, улеглись спать.
Утром Дмитрий проснулся от какого — то необычного ощущения. Рядом кто — то совершал некий магический обряд. Павла — Паганеля в "палатке" уже не было. Дмитрий чувствовал, как тот встал, но решил еще немного поспать, решив, что этнограф в здешнем лесу не пропадет. Сейчас же, ощутив творимую рядом магию превращений, он немного обеспокоился. Выбравшись наружу, он поежился. Было довольно прохладно. Определив направление на то место, откуда шли "вторичные волны" совершаемых магического действий, знахарь неслышной походкой двинулся туда. Пройдя через небольшой распадок, он вышел к урезу воды небольшой речушки, в которой вечером брали воду.
И на верхнем краю довольно обрывистого берега увидел стоявшего там этнографа, делавшего какие — то странные движения и периодически протягивая руки к восходящему солнцу. Лучи которого едва — едва пробились из — за горизонта. Будто почувствовав наблюдение, Паша вздрогнул и открыл глаза. Увидев знахаря, он немного смутился и начал спускаться.
— Что ты делал? — спросил Дмитрий, выходя из — за деревьев.
— Да, так, ничего особенного.
— А все — таки... Расскажи, мне интересно. Это ведь какой — то магический обряд, верно?
— Ну ладно. Только не смейтесь. Понимаете, шаманы некоторых племен уже полностью перешли на солнцеедство, берут энергию солнца и используют ее вместо пищи. А я так, пробую помаленьку.
— И как, получается? — спросил Дмитрий, когда они направились назад, к лагерю.
— Больше нет, чем да. Но Мудрейшие говорят, если прилагать усилия, обязательно получится, так что надежды я не теряю. А вообще, это должно быть внутри. Я читал ссылки в инфопространстве, что нечто подобное было и на Земле, правда, единичные случаи, массово это не пошло.
— Трудно себе представить питание исключительно энергией излучения солнца, — покачал головой знахарь. — Хотя, в принципе, нет ничего, что бы это полностью запрещало. Но уровень трансформации энергий и их преобразования в материю должен быть высочайший!
— Понимаете, здесь это реальная система, используемая чуть ли не половиной шаманов! Представляете, сколько времени и сил высвободиться, если ее освоить?! Ведь у нас на Земле все же настроено на потребление, включая еду. Промышленность, реклама, сфера общественного питания, да даже женский труд! Конечно, сейчас многое делают роботы и те же синтезаторы, но все же, согласитесь, мы и сейчас довольно много времени проводим на кухне! А сельское хозяйство?! А рыболовство?! Да многие сектора экономики работают, грубо говоря, только на еду! Но достаточно просто измениться внутри, стать лучше, чище, исправить мысли. И можно будет получать энергию из другого источника. Напрямую от Солнца! Или огня. Это немного другое, но тоже возможно. А если питаться непосредственно энергией, то исчезнут многие проблемы! Те же экологические, например! Ни голод, ни загрязнение окружающей среды точно никогда не возникнут!
— Ну, ты прямо писатель — фантаст, — рассмеялся Дмитрий. — Цивилизация Детей Солнца!
— Вернее, любой местной звезды, — поправил Паша. — Но это реальность! И у меня хоть не всегда, но немного получается! А местные, в отличие от людей, поняли, что для того, чтобы эта система заработала, ее должно практиковать как можно больше жителей! В идеале все. И они к этому идут — те шаманы, которые это умеют, уже повсеместно учат детишек! Причем всех, а не только своих. И те научаются — кто — то больше, кто — то меньше, но в конце концов получаться начинает у всех. Потому что дети даже здесь чище взрослых и более восприимчивы к тонким энергиям. Ну и чем больше местных начинает "питаться" чистой энергией, тем больше эти навыки и энергии отражаются в ноосфере, обращаясь к которой легче вставать на этот путь все новым и новым приверженцам! И я уверен — у них получится! Все дело именно в единстве! И гармонии с окружающим миром!
— Интересно, на каком принципе основана эта методика? — спросил знахарь.
— Механизм еще не изучен, но возможно, это что — то сродни алхимии в ее подлинном понимании. Но это точно работает, я лично общался с шаманами и знахарями, уже отказавшимися от еды и даже питья лет двадцать назад! Они бодры и прекрасно себя чувствуют. И за эти годы стали значительно сильнее в магическом плане! Да что далеко ходить! Когда я приехал сюда, у меня была развита разве что интуиция. К примеру, я почти всегда знал, кто меня вызывает по коммуникатору. Или чувствовал, когда мне пришло письмо, даже если меня на базе не было. Бывало предчувствие каких — то событий. А некоторые люди успокаивались в моем присутствии. Но это все ерунда, зачатки, а начав практиковать местные техники, включая солнцеедство, я значительно продвинулся! Хотя до местных, особенно шаманов, мне еще ой как далеко.
— Не страшно экспериментировать? — спросил Дмитрий. — На некоторых планетах мы встречались с тем, что магические практики аборигенов для людей оказались опасны. А иные и вовсе не совместимы с психикой человека.
— Ну как сказать, — задумался Павел. — Страшновато было поначалу.
Сказав это, он замолчал, обдумывая ответ. А потом отвлекся, поскольку за разговором они вышли к зарослям тех деревьев и кустов, на которых росли найденные вчера Павлом пригодные им в пищу местные плоды и ягоды. Набрав которых, они спустя еще пять минут вышли на поляну, где ночевали. Паша быстро потыкал кнопки синтезатора и стал готовить завтрак. И, вспомнив, что так и не закончил свой ответ на вопрос Дмитрия, продолжил так, словно и не прерывался:
— Знаете, мне кажется, все дело в духовном очищении и контакте с Природой. И постепенности освоения техник. Вот я едва почувствовав, что какая — то местная практика пошла как — то не так, сразу прекращал и обращался за советом к шаманам. И только тогда пробовал снова. Так шаг за шагом и продолжал. Мне еще что помогало — я по роду деятельности получаюсь как бы между людьми и индейцами. И имею уникальную возможность их сравнивать. Изучать и тех, и других. Понимаете? И, увы, это сравнение не всегда в пользу людей. Дело даже не в делах, а скорей в душевных качествах и стереотипах мышления. Ну не знаю, как это точней сказать, в способе видения Мира, что ли. То, как воспринимают окружающее и к чему стремятся люди и аборигены. Да, я ученый, я экспериментатор, мне было интересно все попробовать, применить к себе, попытаться самому что — то сделать, но вот честно скажу — пока я не начал стараться смотреть на мир по — индейски, пока не очистился от некоторых негативных мыслей и желаний, почти ничего у меня и не получалось! Я когда приехал, думал, отработаю полгода, сяду за кандидатскую, получу степень, устроюсь где — нибудь в тепленьком местечке на Земле или Сатурне, а теперь понимаю — фигня все это. Ничего этого для жизни мне не надо. А уж для счастья и подавно. Поначалу мне казалось, что людям индейские техники вообще недоступны, что Мир противиться мне, моим попыткам проникнуть глубже в изучении местной магии — из — за различий в строении, метаболизме. Но стоило мне начать меняться внутренне, приобрести другой настрой — и здешний Мир будто повернулся ко мне лицом! Стал принимать меня. У меня будто появилось в этом Мире свое, индивидуальное место и, как следствие, стало получаться то, что раньше не выходило. Понимаете? Людям же надо все потрогать и убедиться, а в здешних магических практиках все больше из области чувств и ощущений. Но ОНИ работают! Этот, да и все другие миры, я уверен, могут дать землянам гораздо больше, чем они хотят взять сами. Не только сырье и плацдарм для очередной колонии, но и...счастье, спокойствие. Дело для души, в конце концов!
— Да ты философ! — сказал Дмитрий, накладывая себе еще порцию в уже опустевшую тарелку. Приготовленное из местных плодов блюдо оказалась весьма вкусным.
— Вы тоже мне не верите?
— Почему же, верю, — ответил знахарь. — Просто это несколько необычные для землянина мысли. По — крайней мере, мне так кажется. Кстати, ты давай кушай, а то остынет же все.
— На базе меня называют мечтателем. Считают, что все это утопия, — грустно закончил этнограф и принялся есть.
— Ничего, новые Образы Мира, по которым развивались и развиваются цивилизации, создавали и создают поныне именно мечтатели, — уверенно сказал Дмитрий. — Так что не переживай!
Павел немного застенчиво улыбнулся. А знахарь, пережевывая пищу почти автоматически, разбирался в нахлынувших на него ощущениях.
Еще вчера он почувствовал почти забытый, как думалось, Зов Знахаря. Сегодня Зов стал сильнее — что — то влекло его вперед, призывая поторопиться.
Размышления были прерваны опустошением тарелки. Он и не заметил, как все съел. Это было не верно — нельзя так уходить в одно дело, когда делаешь другое. А еда — дело серьезное. Как и анализ своих внутренних ощущений, да еще связанных с внезапно "проснувшимся" Зовом. Дмитрий решил сосредоточиться на сворачивании лагеря, а ощущения Зова проанализировать уже в пути. Убрав следы своего пребывания, двое путешественников снова углубились в окружавшие их джунгли.
Во второй половине дня ощущение Зова стало гораздо отчетливее. И теперь Дмитрий уже и без проводника, и даже без видов на маршрут сверху чувствовал, куда ему надо идти.
Местность сменилась — вокруг простирались поросшие хвойным лесом сопки. Взойдя не пригорок, знахарь изумленно замер.
— А это еще что такое?!
Внизу медленно перетекал на следующую сопку лес, а над темно — зеленым ковром возвышались бледные вытянутые вверх...грибы. С учетом, что сосны были метров двадцать высотой, зрелище было завораживающее. Особую фантастичность придавал туман, стелящийся в лощине и поднимающейся над лесом удивительно ровными спиралями.
— Красиво, правда? — сказал этнограф. — Это священные грибы. Значит деревня уже близко — меньше суток пути.
В это время в небе над ними раздался характерный свист спускающегося летательного аппарата. Задрав головы, они увидели сразу две машины — их флайер и рядом тяжелый и оснащенный, насколько им было известно, всеми мыслимыми средствами защиты и нападения глайдер с эмблемой "Пересвета" на борту. Обе земные машины зависли в воздухе прямо над ними. Блистер флайера со стороны пилота уполз слегка назад, и через борт свесилась голова Трофимова.
— Ну что, не находились еще?
— Им хорошо. Кругом красиво, тепло и настроение никто не портит, — ехидно ответила высунувшаяся вслед за ним Екатерина. Но, видимо, у Александра тоже было хорошее настроение — подначку девушки он пропустил мимо ушей и спокойно поинтересовался:
— Ну так что, пойдете и дальше пехом или все — таки полетим? Вон у нас теперь какой экскорт — никакие "стрекозоиды" не страшны! Да и твари покрупнее тоже.
— Что ж, местную природу я ощутил достаточно, — не стал отказываться Дмитрий. — А вот в месте назначения нас, похоже, ждет какой — то сюрприз. Впервые после отлета с моей родной планеты у меня проснулся Зов Знахаря. Значит, я нужен в деревне, куда мы идем.
— Ну, тогда шагайте на глайдер — сейчас вам создадут силовой "лифт" и поднимут на борт. Мне то здесь сесть негде. Ну а уж мы с Катериной полетим за вами.
Минут через пятнадцать полета обе земных машины приземлились на большую поляну примерно в полукилометре от деревни. Глайдер, высадив Дмитрия, Павла и Екатерину, сразу взлетел и отправился обратно к базе. Поскольку и Паша, и Дмитрий единодушно заверили управляющих глайдером ребят из отряда физзащиты, что в этой местности никаких форм опасности нет. Трофимов, делая вид, что тестирует системы флайера, перевел его в режим "инкогнито", и потому его появление выглядело весьма эффектно — прямо в воздухе возник светящийся провал и из него на землю шагнул стройный молодой мужчина. "Пижон", — бросила Егорова ядовитым тоном. А довольный произведенным впечатлением Александр, словно не услышав ее осуждения, деловито подошел к Дмитрию и, поправив походный ранец, как ни в чем не бывало, спросил:
— Ну что, пошли что ли?
Спустя полчаса экспедиционная группа подошла к околице деревни. Вопреки ожиданиям этнографа, настроение в здешнем племени было далеко не праздничное. Дмитрий еще на подходе почувствовал исходящие от поселения напряжение, и даже некоторое смятение. Их действительно ждали. Едва небольшой отряд вступил в деревню, на встречу устремилось сразу несколько человек. Трое мужчин, которые выделялись из общей массы индейцев своими длинные белыми одеяниями, старик с головным убором из перьев, обвешанный амулетами, и похожий на него юноша. Последний имел меньшее количество ожерелий, а за спиной у него виднелся сверток из шкур.
