— Потому что Терц и Тецц путали, летуны непроходимые! — Федоров плавными движениями втирал мазь в синяк. — Мы их два месяца ждали, а они на Терц, валом шли... Чуть там все и не остались, пока Второй объединенный не заявился. Удивились ребята — не по-детски! По их данным, на Тецц и не высаживался никто!
— Ну, батенька, тогда от лица четвертого отделения 2-го мотострелкового, выражаю благодарность, за спасение наших тощих задов из гостеприимных объятий Терца!
Отсмеявшись и поперебирав нашедшихся общих знакомых, не торопясь, с ленцой и вразвалочку, дотопали до "обзорной палубы". Как раз хватило времени и ностальгии хапнуть, и синяки свести.
На обзорную палубу мы вылезли точнехонько за спинкой кресла Мишта: старый бродяга учился у тех же учителей, что и я, так что технический люк, позабытый "законом и порядком", мимо его внимания не прошел — в нашем деле за такие "проколы" били весьма больно, чаще всего очень большим калибром или концентрированным потоком энергий, от которых кипела в жилах кровь и голова отваливалась начисто, разбрызгивая свое содержимое по стенкам, полам и потолкам!
Жанна Владимировна отсутствовала, Мостовой о чем-то весьма азартно спорил Юрьевым и еще одним моим знакомым по Кремлю, в те времена ходившему при черном чемоданчике и с двумя АПС.
— Опять выделываешься? — Мишт добродушно потягивал горячий чаек, отдувался и вытирал пот со лба рукавом.
Не его разрез глаз — сидит русский мужик, обедает, расслабляется и получает истинное наслаждение от процесса!
Не порядок!
— Женился бы ты, Плат... Остепенился. — Мишт сделал глоток, совершенно не понимая, что только что наступил на серьезные, такие, грабли... С "дружественным интерфейсом"!
Зажрался мой напарничек, страх потерял и расслабился...
Видя мою улыбку, Мишт отставил чашку подальше в сторону и приготовился.
— Женился, говоришь... — Я задумался. — Мишт, Жанна будет рожать в герцогстве?
— Сам понимаешь — наследники... — Его Высочество, чувствуя подвох, заметался взглядом, но уже было поздно пить "Боржоми".
— А ты в курсе, Вашество, что едва у русской женщины появляются новые подруги, как ее семейной жизни приходит карачун? А после родов, начинается такая страшная штука, как "послеродовая депрессия"? — Я озабоченно качнул головой в сторону слегка помятого и пыльного лейтенанта, налегающего на хлеб с маслом и сахаром. — Мне не веришь — спроси у лейтенанта!
— Ага, а еще, после родов, у женщины очень сильно меняются пристрастия! Во всем, без исключения! — Федоров облизнул пальцы. — Готовься, Ваше Величество: жизнь с русской женщиной никогда не бывает скучной: то лошади скачут, то избы горят! У тебя замок, того, давно не горел?
* * *
... Муж и жена, как давным давно известно, два сапога. Но, с другой стороны, что бы стать парой, мало родить детей и воспитать их — надо суметь пережить вместе тот самый предел, когда даже ребенок не мешает разводу, а сидящий напротив тебя человек раздражает настолько, что проще сказать ему, как он тебе надоел, чем понять, что не он тебе надоел, а ты просто надоел самому себе.
Оттого и разваливались пары в век НТР, что за спешкой, не могли и не хотели видеть в сидящем напротив человеке — человека. Иностранные психологи, громко разглагольствующие о том, что "никто, никому, ничего не должен", низвели семью до уровня канализации и тихо вымерли, под напором восточной культуры, у которой семья осталась семьей.
Яркие индивидуальности, что так и не нашли своей пары, частью спились, частью подались в неформалы и ушли из жизни, кто-то яркой звездой, а кто-то вонючим скандалом.
Мил смотрел на сидящую напротив Малику и тихонько рассказывал ей о том, чего никто не знал.
— ...Можно сожрать пуд соли, пройти десяток океанов и остаться для человека загадкой. Для женщины, это и нормально, так уж наша прародительница завела, долгих ей лет, чтоб не икалось по пустякам. А вот мужчине... — Мил делал то, что умел лучше всего — рассказывал.
Впереди его ждала новая семейная жизнь и начинать ее следовало именно так: оставив прошлое — прошлому.
И открыв душу.
— Видела я вашу прародительницу! — Малика не удержалась. — Теперь бы хотелось посмотреть на "прародителя"!
Мил, услышав такое откровение, "завис" на полуслове, с открытым ртом.
"Поговорили..." — Павел, привычно подслушивающий все разговоры, отчаянно разрывался от переполняющих его чувств и эмоций. С одной стороны, вроде и надо предупредить, что Мил сделал предложение друидессе, а с другой стороны... А ну, как "рванет"?! Нет, то, что "рванет" — однозначно! Тут даже можно... О!
"Хорошо быть уникальным, единственным, планетарным "Мозгом"! — Павел влез на портал планет-новостей и открыл там новую ветку: "Невеста Императора" и, забабахав фото десятка претенденток, включая фото Малики, устроил тотализатор.
"До церемонии еще пять часов — успею развлечься!" — Поставив ставку "1 монета", напротив снимка друидессы, Управляющий Искин Матушки, то бишь, УИМ Павел или просто — Павел, поставил рекламу тотализатора на первые полосы информагентств.
Игра началась!
Первоначальным местом проведения церемонии была выбрана центральная площадь Пятка, как уже выбранной резиденции президента, его административного центра и проч. И проч. И проч.
Друиды заупрямились: запускать фейерверки, видите-ли, лучше с берега реки — отражение на воде, да и пожарная безопасность, опять таки...
Народ тихо свирепел — центральная площадь не отличалась исполинскими размерами, а гостей ожидалось столько, что для "коренных" места могло и не хватить!
И, никого из приехавших на церемонию, не печалил тот факт, что до самой церемонии еще пес сколько знает времени: до Земли надо было долететь, убедиться, что это — Земля, устроить прямой эфир и...
По подсчетам Павла, на церемонию коронации, уже сейчас прилетело семьсот сорок девять тысяч разумных!
Для экономики планеты — бешеная цифра!
Фермеры потирали руки, гиды готовили новые тропы и договаривались с друидами.
Если положить, что каждый приехавший оставит тысяч двадцать, то... Вот вам и "вливание в экономику планеты, животворного денежного потока"!
Через час, Павел проверил "невест" и обомлел: лидировала Ее Высочество Кива Цат Цу, младшая сестренка Императора кольвегов. На Малику поставили всего пару тысяч, против семи миллионов Кивы. Авантюрист Павел, не долго думая, добавил на друидессу все свои сбережения.
Все четыре миллиона...
Ему ответили!
Азарт, азарт правит миром, гонит разумных к пропасти и к свершениям — одновременно.
Павел с удовольствием покинул сайт, прикидывая процентные поступления в бюджет. Будь у него руки — потер бы их искин, потер, постучал по дереву, чтобы не сглазить и сжал знакомую всем нам фигуру, чтобы не сорвалось...
Поляну напротив "замка" будущего императора, друиды расширили сами, разведя деревья далеко в стороны. Очень далеко — 13 квадратных километров чистой, ровной поверхности, с изумительной, сочной на цвет, травой.
Сперва хотели устроить коронацию на фоне здания, построив здоровенный амфитеатр, чтобы было видно издалека, но Мил высказал всем, что он о них думал, думает и будет думать, впоследствии.
Пришлось всем вновь "крутить" макет поляны и расчерчивать его виртуальными дорожками, добавлять столы, скамейки, зоны безопасности и расставлять медиков в пределах прямой видимости.
Второй макет вылетел в окно, вслед за первым.
Сильно жалея, что Юрьев улетел, а Павел — всего-навсего кристалл и собутыльником не станет ни при каких обстоятельствах, Мил вновь обратился к друидам и третий макет, стоящий теперь за его спиной, удовлетворил всех.
Пришлось, конечно, кое-что перекроить, полянку расширить еще чуть-чуть, пробить дверь к реке и построить белый, арочный мост, по которому претендент на корону будет пешком добираться до места коронации.
Идти придется в гору, среди разумных, у которых сами звезды не знают, что на уме творится!
Радовал Мила тот факт, что теперь этот путь ему придется пройти не одному: Малика, не задумываясь, ответила согласием на его предложение.
Да и сложно не ответить согласием человеку, которого знаешь уже столько лет, что и мысли его, кажутся своими собственными, а заботы и проблемы, уже давно делятся на два.
Скажут, обязательно скажут злые языки, что все тут дело в расчете, "связать" две нити браком!
Да, расчет.
Но, это государство и без расчета наперед, оно способно лишь к "адекватным ответам".
Мил стоял на балконе, выходящем на берег реки, любуясь рассветом и ругая себя за то, что назначил церемонию на полдень: жарко будет...
"Ох, ё! А корону Малике!" — Мил развернулся на каблуках и вернулся в комнату, озадачивать подчиненных.
Едва на страничке "подготовка к церемонии" появилось сообщение о выборе второй короны, опубликованное разумным с ником "Мозг везде пролезет", рейтинг невест принялся раскручиваться с утроенной скоростью.
Русские хихикали, а вот гости всех мастей рангов и размеров вели уже полномасштабные сражения, отстаивая своих избранниц, их стать, красоту, ум и деловую хватку.
С отрывом лидировала принцесса кольвегов.
"Мозг" откровенно схитрил, выложив лишь часть информации — пока Мил шел от балкона, до кабинета, его осенила еще одна мысль, придав скорости, уже всем окружающим: Будущей "Ее Величеству", кроме короны, жизненно необходимо платье! И желательно — гармоничное Его Величеству...
А до церемонии — Два часа!
Тихий стон "портных-дизайнеров-модельеров", отразился от стен дворца, зазвенел в хрустальных подвесках центрального зала и растаял, вырвавшись в окна.
Улыбающаяся Малика, попав в их цепкие лапы, прекратила улыбаться уже через 15 минут. Еще через полчаса, в зал просочилось десяток друидов, плотно обступило свою повелительницу, оттесняя к стенам акул ножниц и иголки.
Впервые, за последние два месяца, Мил завтракал спокойно.
Никто не пытался ему подсунуть на подпись новые документы. Никто не шумел за дверью, требуя к себе внимания. Никто не рвался испортить ему аппетит своим чувством юмора...
— Они нас прогнали!
— Сглазил, таки! — Чертыхнулся Мил, откладывая густо намазанную маслом горбушку свежего хлеба. — Млин... Сдается мне, я знаю, какой указ подпишу самым первым... Что случилось?
— А... Э-э-э-э, нет, все уже нормально... — Один из прорвавшихся через загнанного Стаса, модельеров, получил щелбан точно в лоб и теперь остолбенело рассматривал идущую по белоснежной ковровой дорожке Малику.
В новом платье.
Причем, Стас был готов дать еще одного щелбана, но уже себе, чтобы убедиться, что дорожка здесь, отродясь, была бардовой!
Чудеса с этими друидами!
А без них уже скучно.
Белое платье, с зелеными, тонкими нитями, составляющими законченный рисунок, необыкновенно шло Малике, придавая ей одновременно вид небожительницы, простой смертной и непростой друидессы.
Орнамент, к удивлению Мила, оказался живым, изменяя весь рисунок, стоило Малике сделать шаг. Нити то искрились, превращаясь в изумруды, то становились похожими на тонкие усики растений, обвивающих невидимые опоры.
— Рот закрой — ворона залетит. — Со вздохом съехидничал Павел. — Не годится теперь, твой наряд, Ваше будущее Величество. Бедноват будет...
— Наряд будет. — По губам друидессы скользнула легкая улыбка. — Мы сделаем.
— Вот, Паша... И горностаи не понадобились! — Мил шагнул на белую дорожку, рядом со своей избранницей. — Веди, невеста, суженого!
— "Суженый мой, суженый... Мозгом видно суженный..." — Фыркнул Паша, раздумывая, как заработать и на этом.
Ничего не поделаешь — экономика целой планеты, это такая странная штука... Если о ней некогда думать правителю, то... Жди коллапса!
— ... Ну, что? С правой ноги, под "Прощание славянки"? — Мил все пытался пошутить, искренне думая, что успокоить пытается Малику. — И... Раз!
Голографический кирпич, упавший под ноги будущего Императора, напомнил ему о том, что не стоит травить анекдоты в присутствии кристалла. Особенно, кристалла разумного, от которого скрыться можно только в туалете. И в ванне. Ну, иногда, можно на природу выйти...
Погрозив веселящемуся Павлу кулаком, Мил сделал первый свой шаг по белой дорожке, длиною в четыре километра, к далекому пока еще амфитеатру, в котором ему придется водрузить корону на самого себя.
Чувствуя себя в странно-приподнятом состоянии, бывший писатель зажмурился от ярких полуденных лучей светила, отражающихся от белого камня "тропинки к короне"
Шаг за шагом, отдаляясь от своего президентского, вскорости станущего императорским, дворца, радуясь чистому небу и зелени травы и отчаянно пугаясь вьющейся под ногами тропинки, он делал шаг за шагом, не оглядываясь.
Уже потерялась, "съеденная расстоянием", музыка торжественного марша; тропинка превратилась в узенький белый мостик, увитый зеленью и усыпанный яркими, желтыми и красными, цветами, роняющими свои лепестки под ноги двух разумных, идущих рука об руку.
Чувствуя легкое прикосновение горячей руки друидессы, Мил выпрямился и слегка растерянно улыбнулся, пользуясь тем моментом, которого дальше просто не возникнет — мостик последняя возможность чувствовать себя человеком. Шаг с него, такого нарядного и воздушного, и все — места простому смертному больше нет. Вперед шествуют будущий Император и Его Избранница.
— С правой ноги? — Малика закрыла глаза и сделала глубокий вдох. — И... Раз!
Все, самый длинный путь, самый первый шаг, самое яркое решение — все началось именно сейчас.
Десятки тысяч мелких и пронырливых дронов-камер всех новостных каналов со всех, теперь уже — почти всех — уголков огромной сферы обитаемых миров, замерли, снимая этот шаг с различных точек, ракурсов и различными способами.
Маленькая планетка, оказавшаяся на самом острие многих событий.
Сорвавший куш Павел, бережно перевел на свой счет честно заработанный 1%, радуясь увеличившемуся запасу на "всякий случай" и валом текущих в казну чистых монет, за съемку церемонии, за аренду межпланетных частот и прочие мелочи, без которых новостные каналы уже не смогли бы похвастаться своей оперативностью.
Мелочь, пустяк, а приятно!
Из прыжка вышло еще более ста кораблей и Павел подпрыгнул бы, не будь навечно прикованным к сложнейшему оборудованию и энергетическим системам: вышедшие корабли, четко выстроившиеся в две колонны, передали свои идентификаторы.
Личный кортеж Его Императорского Величества Арчи-Ши-Цу I и Президент Звездного Союза Ти Укун. Кольвег и Чериг... Интересно, кто потребует права посадки, в первую очередь?
Ох, вот теперь Павлу совсем не казалась правильной идея, отправить к Земле новейшие линкоры.
Обе линейки не маленьких кораблей, замерших при полном параде, пугали своим молчанием больше, чем если бы между ними уже велась пальба из всего, что могло стрелять.
Мил и Малика проделали три четверти пути, когда среди представителей обеих, бывших враждебных, сторон, началось странное движение: те, что еще недавно стояли впереди — сделали несколько шагов назад, прячась в задних рядах и уступая места...
