Очевидно, что Абрам об этом не слышал, но возражал против решительного осуждения недопустимых действий, которые высказал мистер Ормистон — к этому моменту мы уже с ним познакомились — громко насмехаясь и перечисляя лишения, переносимые лондонцами, сравнивая их с роскошью, которой наслаждались неблагодарные колонисты.
— Неблагодарные! — воскликнул Абрам, и лицо его налилось кровью. — И за что же мы должны быть благодарны? За то, что нам навязывают солдат?
— О! Навязывают, да неужели?! — воскликнул мистер Ормистон в праведном гневе. — Какое слово! И если оно действительно означает то, что я думаю, молодой человек, тогда вам следует встать на колени и благодарить Бога за такое 'навязывание'! Как вы думаете, кто всех вас спас от оскальпирования краснокожими индейцами или от захвата французами? И кто, по-вашему, за все это заплатил, а?
Этот хитрый и находчивый ответ вызвал возгласы одобрения — и немало насмешек — у ожидающих своей очереди мужчин, которые в данный момент все оказались втянутыми в разговор.
— Это абсолютно... пустая... болтовня, — начал, было, Абрам, выпячивая свою тощую грудь, как худосочный голубь, но его прервал мистер Смит, вошедший с холщовым мешком в руках и извиняющимся выражением на лице.
— Боюсь, вашей каюте настал 'полный каюк', мэм, — сказал он. — Но я подобрал то, что осталось и раскатилось по полу, на случай, если...
— Иона Марсден! — пытавшийся подняться мистер Ормистон с открытым от изумления ртом плюхнулся обратно на сундук. — Господи помилуй, если это не так!
— Кто? — спросила я, вздрогнув.
— Иона... Ну, это не его настоящее имя, а его звали... О, думаю, Билл, но мы стали называть его Ионой — из-за того, что он столько раз тонул.
— Сейчас — Джо! — мистер Смит или мистер Марсден, нервно улыбаясь, попятился к двери. — Все это было давным-давно, и...
— Не так уж и давно, как кажется, — мистер Ормистон тяжело поднялся и, чтобы не наступать на перевязанную ногу, оперся одной рукой на составленные друг на друга бочки с сельдью. — Не так давно, чтобы военный флот забыл тебя, ты, поганый дезертир!
Неожиданно мистер Смит ринулся вверх по лестнице, проталкиваясь мимо двух моряков, которые пытались спуститься, зажав между собой, словно отбивную, третьего. Бормоча проклятия, они с грохотом бросили его на палубу прямо передо мной и, тяжело дыша, отошли в сторону. Это был капитан Стеббингс.
— Он не мертв, — любезно сообщил мне один из моряков.
— О, хорошо, — проговорила я. Тон моего голоса, должно быть, оставлял желать лучшего, ибо капитан открыл один глаз и уставился на меня.
— Вы оставляете меня... на растерзание... этой стерве? — прохрипел он между вымученными вздохами. — Я пре-предпочитаю у-умереть до-достойно-о-о... — клокотавшее возмущение превратилось в бульканье, которое заставило меня распахнуть его пропитанные кровью и запятнанные копотью сюртук и рубашку. Так и есть, в правой стороне груди зияла аккуратная круглая дырка, и отвратительное хлюпанье исходило именно из этого проникающего ранения.
Я произнесла очень плохое слово, и двое мужчин, которые принесли его ко мне, зашаркали и заворчали. Повторив ругательство, и на сей раз громче, я схватила руку Стеббингса и прихлопнула ею эту дырку.
— Держите ее здесь, если хотите иметь шанс на достойную смерть! — сказала я ему и, стараясь отодвинуться, крикнула одному из мужчин, — Ты! Принеси мне немного масла из камбуза. Живо! А ты, — мой окрик привлек другого, который дернулся и виновато замер. — Парусины и дёгтя. Как можно быстрее!
— Не разговаривайте, — посоветовала я Стеббингсу, который, казалось, был склонен сделать замечание. — У вас коллапс легкого, и либо я помогу его расправить, либо вы умрете, как собака, прямо здесь.
— Кх-г, — произнес он, и я приняла это за согласие. Его рука была довольно мясистой и в настоящий момент неплохо справлялась с работой по герметизации отверстия. Беда в том, что он, безусловно, имел не только дыру в груди, но также и в легком. Мне придется обеспечить герметизацию наружного отверстия, чтобы воздух не мог попасть в грудную полость и удерживать легкое сжатым. Но еще нужно будет убедиться, что там имеется проход для воздуха из плевральной полости вокруг легких, чтобы выпускать его. Но как бы то ни было, каждый раз, когда он выдыхал, воздух из поврежденного легкого попадал прямо в эту полость, усугубляя проблему.
Он также мог захлебнуться собственной кровью, но вряд ли я что-то с этим смогу сделать, поэтому не стану волноваться.
— С другой стороны, — сказала я ему, — это была пуля, а не шрапнель или осколок. Плюс раскаленного железа в том, что оно стерилизует рану. Поднимите руку на секунду, пожалуйста. Выдыхайте, — схватив его за руку, я на два счета сама подняла ее, пока он выдыхал, затем хлопнула ее обратно на рану. Раздался хлюпающий звук — из-за крови. Для такого отверстия было довольно много крови, но он не кашлял и не харкал кровью... Где... О!
— Это ваша кровь или чья-то еще? — указывая пальцем, резко спросила я.
Его глаза были полуприкрыты, но в ответ он повернул голову и ощерил на меня свои испорченные зубы с волчьим оскалом.
— Вашего... мужа, — хрипло прошептал он.
— Мерзавец, — огрызнулась я, снова поднимая ему руку. — Выдыхайте, — мужчины смотрели, как я управляюсь со Стеббингсом — это были другие пострадавшие с 'Чирка', пришедшие сами или те, которых принесли, но большинство из них выглядели ходячими. Дееспособным я отдала беглые распоряжения о том, чтобы они крепко прижали свои раны или о том, как лучше разместить сломанные конечности во избежание дальнейших повреждений.
Казалось, прошла вечность, прежде чем принесли масло и ткань, и было достаточно времени на размышления о местонахождении Джейми и Йена, но наконец-то предметы первой помощи прибыли. Отрезав с помощью ножа кусок парусины, я оторвала длинную полоску ситца для использования в качестве бинта. Затем оттолкнула руку Стеббингса, стерла кровь своей нижней юбкой, плеснула лампового масла ему на грудь и на лоскут парусины, после чего плотно прижала ткань, сформировав примитивную прокладку. Потом вернула на место его руку, разместив ее поверх таким образом, что один конец лоскута оставался свободным, пока я обматывала импровизированный бинт вокруг его туловища.
— Ну, ладно, — сказала я. — Мне нужно приложить лоскут с дёгтем для лучшей герметизации, но чтобы его разогреть, потребуется немного времени. Вы можете пойти и сделать это сейчас, — сообщила я матросу, который принес масло и опять пытался по-тихому смотаться. Я стремительно окинула взором раненых, которые сидели на корточках или лежали на полу. — Так. Кто умирает?
Как ни странно, только два человека с 'Чирка' были мертвы: один с ужасными ранениями головы от разлетевшихся осколков и картечи, другой истек кровью, потеряв половину левой ноги — вероятно из-за пушечного ядра.
'Этого можно было бы спасти', — подумала я, но минутное сожаление переключилось на нужды текущего момента.
'Не все так плохо', — думала я, быстро ползая на коленях вдоль раненых, проделывая поспешную сортировку, и одновременно инструктируя своих невольных помощников. Осколочные травмы, два касательных ранения от мушкетных пуль, у одного пол-уха оторвано, еще одному в бедро врезалось ядро, но, слава Богу, не вблизи от бедренной артерии...
Стуки и шарканье раздавались из трюма, где проводились ремонтные работы. Пока я занималась делом, мне удалось воссоздать хронологию сражения из разговоров раненых в ожидании моего внимания.
После шумного обмена бортовыми залпами, которые повалили надломленную грот-мачту 'Чирка', а 'Аспид' пробили выше ватерлинии, 'Чирок' — и тут мнения о том, сделал капитан Робертс это специально или нет, разделились — резко вывернул в сторону 'Аспида' и, обдирая борт корабля, расположил оба судна поручнями друг к другу.
Казалось непостижимым, что Стеббингс намеревался взять 'Аспид' на абордаж с таким небольшим количеством надежных людей, какое у него имелось. Если он действовал продумано, он бы нас протаранил. Я посмотрела на него, но глаза капитана оставались закрытыми, и он был отвратительного цвета. Подняв его руку, я услышала тихое шипение воздуха, после чего, вернув ладонь ему на грудь, продолжила свою работу. Он явно не в форме, чтобы выдать полный отчет о своих замыслах.
И какими бы они ни были, капитан Хикман их предвосхитил, сиганув с воплем через поручни 'Чирка', а за ним последовала толпа с 'Аспида'. Они прокладывали себе путь через палубу без особого сопротивления, хотя люди с 'Питта' собрались возле руля вокруг Стеббингса и яростно сражались. Но было понятно, что 'Аспид' должен одержать победу... И вот тогда 'Чирок' сильно ударился о мель, опрокинув всех до единого плашмя на палубу.
Уверенные, что корабль сейчас утонет, все, кто мог передвигаться — и нападавшие и защищавшиеся, — вместе направились обратно через поручни на 'Аспид', который резко отклонился в сторону. А один отставший защитник задержался на 'Чирке', послав вслед пару выстрелов, но 'Чирок' лишь проскреб собственным днищем по каменистой отмели.
— Не беспокойтесь, мэм, — заверил меня один из мужчин. — Как только придет морской прилив, корабль поплывет.
Шум внизу начал утихать, и каждые несколько секунд я поглядывала через плечо в надежде увидеть Джейми и Йена.
Я осматривала одного бедолагу, которому осколок попал в глазное яблоко, когда его здоровый глаз вдруг расширился от ужаса. Повернувшись, я увидела возле себя Ролло. Он тяжело дышал, с него стекала вода, а огромные зубы обнажились в оскале, по сравнению с которым жалкая попытка зубоскальства Стеббингса выглядела убогой.
— Пёс! — воскликнула я в восторге. Обнять его я не могла, — да, и не стала бы, правда, — но стремительно огляделась в поисках Йена, который тоже насквозь мокрый и с аналогичной ухмылкой хромал в мою сторону.
— Мы упали в воду, — хрипло проговорил он, присаживаясь на корточки рядом со мной на палубе. Под ним образовалась небольшая лужа.
— Это я вижу. Для меня подышите глубоко, — сказала я человеку с осколком в глазу. — Один... Да, вот так... Два... Да... — пока он выдыхал, я ухватила осколок и сильно потянула. Он вытащился, а вслед за ним вылилось стекловидное тело и кровь, что заставило меня стиснуть зубы, а Йена вырвало. Однако, крови было немного. Если осколок не прошел глазницу насквозь, я могла бы предотвратить инфицирование путем удаления глазного яблока и наложения повязки. Хотя с этим придется подождать. От подола рубахи у мужчины я отрезала полоску ткани и, поспешно скрутив тампон и пропитав его бренди, прижала к поврежденному глазу, приказав парню крепко держать его на месте. Он так и сделал, хотя при этом стонал и пугающе раскачивался, и я боялась, что он упадет.
— Где твой дядя? — спросила я с гложущим чувством, что не хочу слышать ответ.
— Вон там, — сказал Йен, кивая в сторону. Одной рукой по-прежнему сжимая плечо одноглазого, я обернулась и увидела, как Джейми спускался по лестнице и горячо спорил с капитаном Хикманом, который шел за ним следом. Рубашка Джейми вся пропиталась кровью, а одной рукой он прижимал к плечу что-то скомканное и тоже пропитанное кровью. Возможно, Стеббингс не просто пытался досадить мне. Впрочем, Джейми пока не падал, а бледным стал от ярости, в которой пребывал. Я была вполне уверена, что пока он разъярен, то не умрет, и оторвала еще одну полоску парусины, чтобы зафиксировать сложный перелом руки.
— Собака! — сказал Хикман, подойдя и остановившись около лежащего Стеббингса. И хотя он произнес это не с такой интонацией, как я, Стеббингс открыл один глаз.
— Сам ты собака, — проговорил он, еле ворочая языком.
— Собака, собака, собака! Чёртова собака! — добавил для разнообразия Хикман и попытался пнуть Стеббингса. Схватив за лягающую ногу, я умудрилась оттолкнуть Хикмана, выведя его из равновесия, отчего он накренился вбок. Джейми поймал его, закряхтев от боли, но Хикман, удержавшись в вертикальном положении, оттолкнул Джейми прочь.
— Вы не можете хладнокровно убить человека!
— Могу, и еще как! — тут же ответил Хикман. — Смотри! — он вытащил из обшарпанной кожаной кобуры огромный кавалерийский седельный пистолет и взвел курок. Джейми взялся за ствол и ловко выхватил у него из руки оружие, оставив Хикмана в недоумении сжимать и разжимать пальцы.
— Ну, в самом деле, сэр, — произнес Джейми, пытаясь сохранять благоразумие, — вы же не собираетесь убить раненого врага, да еще в мундире, да еще захваченного под его собственным флагом. И который сам сдался вам. Это неприемлемо для любого благородного человека.
Хикман выпрямился, багровея.
— Вы ставите под сомнение мою честь, сэр?
Я увидела, как шея и плечи Джейми напряглись, но прежде чем он смог заговорить, Йен встал рядом с ним, плечом к плечу.
— Да, ставит. Как и я.
Ролло, чья шерсть все еще топорщилась мокрыми шипами, зарычал и, подвернув черные губы, продемонстрировал большую часть зубов в знак солидарности с этим мнением.
Хикман переводил взгляд с хмурого татуированного лица Йена на внушительные хищные зубы Ролло и обратно на Джейми, который снял пистолет с боевого взвода и положил его себе за пояс. Хикман тяжело дышал.
— Тогда пеняйте на себя, — резко сказал он и отвернулся.
Капитан Стеббингс тоже тяжело дышал — с влажным, противным звуком. Он весь побелел — кроме губ, которые были синими. Все-таки он находился в сознании. На протяжении всего разговора его глаза были прикованы к Хикману, и сейчас неотрывно следили за ним, когда тот покидал трюм. Когда дверь за Хикманом закрылась, Стеббингс немного расслабился, переведя взгляд на Джейми.
— Могли бы... и не... беспокоиться, — прохрипел он. — Но у вас есть... моё спасибо. Если оно... — он сдавленно кашлянул, сильно прижав руку к груди, и покачал головой, морщась, сумел закончить, — чего-нибудь стóит.
Стеббингс закрыл глаза, дыша медленно и мучительно — но все-таки дыша. Я неловко поднялся на ноги, наконец-то улучив мгновение, чтобы взглянуть на собственного мужа.
— Всего лишь крохотный порез, — заверил он меня в ответ на мой подозрительно изучающий взгляд. — Пока что я справляюсь.
— Это всё твоя кровь? — Джейми осмотрел свою приклеившуюся к ребрам рубашку и пренебрежительно повел неповрежденным плечом.
— У меня ее достаточно осталось, чтобы жить дальше, — он улыбнулся мне, а потом оглядел палубу. — Вижу, у тебя тут все под контролем. Я скажу Смиту принести тебе перекусить, да? Скоро дождь пойдет.
Это точно, запах надвигающегося шторма пронесся по трюму, свежий и пощипывающий от озона, приподнимающий волосы от моей влажной шеи.
— Вероятно, не Смиту, — сказала я и, увидев, что Джейми поворачивается, спросила. — А куда ты собрался?
— Мне нужно поговорить с капитаном Хикманом и капитаном Робертсом, — ответил Джейми довольно мрачно. Он взглянул вверх, и спутанные волосы у него за ушами зашевелились на ветру. — Не думаю, что мы поплывем в Шотландию на 'Чирке', но будь я проклят, если знаю, куда мы направляемся.
