Он создал ментальный щуп и пробежался им по собственному телу, нигде особо не задерживаясь. Как того и следовало ожидать в районе груди испытал небольшое сопротивление.
«Полагаю, стихийная магия здесь не подойдёт, — решил Вальдрес. — Ну что ж, придётся попотеть».
Он открыл глаза, и сев на колени, острым ногтём принялся вычерчивать прямо на полу руны подгорной школы магии. Чёрточка к чёрточке, руна к руне и через некоторое время вокруг мага образовался затейливый узор, центром которого являлся он сам. Вальдрес поднялся и принёс из кладовки несколько новых свечей, которые поставил на узловые точки магического рисунка. Оставалось соединить линиями эти самые точки, и можно было приступать к ритуалу «познания сущности». И хотя подгорные карлики использовали его лишь для определения сущности извлечённой из горы породы, Вальдрес надеялся, что данный ритуал сработает и на человеке. Точнее на менк'оа.
Закончив с узором, маг вновь разместился в его центре и усилием мысли заставил свечи воспламениться. Затем, сложив из пальцев активирующую руну, на миг задержал дыхание, выравнивая тем самым сердцебиение, и толкнул руки вперёд. В первое мгновение пламя свечей едва не погасло, а затем разгорелось с новой силой, и Вальдрес кожей ощутил, как рисунок стал наливаться силой. По мере «насыщения» магического рисунка руны одна за другой вспыхивали бледно-зелёным светом. Когда же круг замкнулся, маг почувствовал, как завибрировал воздух вокруг него. Он отдал мысленный приказ, и в то же мгновение случилось то, чего никогда ещё с Вальдресом не происходило. Искру его сознания вышибло из тела, но она попала не в астрал, куда должна была, а осталась рядом с телом.
Вальдрес парил над самим собой и с изумлением наблюдал действие ритуала познания. Его тело вдруг стало прозрачным, и он увидел все кровеносные сосуды, по которым бежала жизненная влага. А в самом центре груди, где должно было быть сердце обосновался серо-зелёный комок со множеством тоненьких отростков-жгутиков, которые обвили его самые крупные сосуды. Комок пульсировал в такт сердцебиению и если бы Вальдрес не знал, что? он есть на самом деле, то принял бы его за неизвестную болезнь.
«Вот значит как» — подумал маг и попробовал ментально коснуться этого комка. Но не тут-то было.
Комок вдруг сжался, сдавил собой сердце человека и Вальдрес, почувствовав, как из его тела стала утекать жизнь, тут же отпрянул обратно. Свечи вспыхнули с удвоенной силой и маг на миг зажмурился. В голове вдруг раздался противный писк и Вальдрес отчётливо услышал голос альбиноса Атиша ти-Вару: «Не отвлекайся Вальдрес! Следуй за С'айхиис и ни о чём не думай!..»
Маг застонал и, открыв глаза, понял, что снова находится в собственном теле. Вот только оно отчего-то лежит на боку. Вальдрес поднялся и, откупорив очередную бутыль вина, плюхнулся в мягкое кресло. За окном давно уже стемнело, хотя самому магу показалось, будто прошло не более отрезка свечи.
— Итак, что мы имеем? — Вальдрес принялся размышлять вслух, периодически прикладываясь к горлышку. — А имеем мы следующее: цветка мне не удалось даже коснуться, но теперь я точно знаю, что он из себя представляет. Хотя, признаться, от этого легче ничуть не становится, — он хмыкнул. — Так же невыясненным осталось и то, как мне противиться его воле. М-да... ещё и этот голос... Неужели альбинос за мной наблюдает? Да нет, бред... Хотя кто знает, на что он способен?..
* * *
В то время как маг предавался размышлениям, наблюдатель прокрался под окна его дома. Признаться ему порядком уже надоело ночевать в саду среди деревьев и питаться разными кореньями. Правда вчера вечером удалось приманить какую-то несмышлёную птицу, но её мяса едва хватило, как говорится, размазать по языку. Отчего-то в саду не водилось никакой живности. Вероятно, звери чувствуют, что жилище заброшено, вот и обходят его стороной.
Как бы то ни было, наблюдатель не мог подвести магистра Эжж'и'лера и, скрипя зубами, выполнял его волю, то есть следил за магом. Ночью некроманту не спалось, и он о многом успел подумать. Вальдрес скоро выдвинется в путь — это очевидно. И поедет он всё на той же лошади, а у наблюдателя таковой нет, поэтому необходимо что-нибудь придумать и как можно скорее. Не видя другого выхода, он решил рискнуть.
Некромант подкрался к лошади мага, которая к тому времени успела сожрать всю траву, где могла дотянуться, и, успокоив животное, извлёк из кожаных штанов чёрную иглу. Её он изготовил из кости съеденной вчера птицы, использовав для этого особый наговор. Прожив некоторое время в племени менк'оа наблюдатель успел многому научиться у тамошнего шамана, не вызывая при этом у него подозрений.
Суть использования такой иглы заключалась в следующем: воин выстреливал ей в дикого орагра при помощи духовой трубки. Далее животное убегало в своё стадо и менк'оа легко его выслеживали. Вот и сейчас наблюдатель решил применить простое и проверенное средство, чтобы не потерять Вальдреса из виду. Он аккуратно ввёл иглу лошади под кожу и вновь укрылся в саду. Теперь его основной проблемой стал не маг. По игле некромант легко его выследит даже на расстоянии дневного перехода. Осталось решить проблему с транспортом, а это было сложнее всего.
Конечно, наблюдатель мог снова воспользоваться заклинанием ускорения, но последствия будут плачевны — ноги могут больше и не восстановиться. Так же можно было воспользоваться помощью братьев его ордена, но, как назло, некромант не знал, где в Келире находится их лежбище. Оставался ещё один вариант, но он нравился тёмному магу меньше всего, так как придётся держаться у всех на виду. Решив, что утро расставит всё по местам, наблюдатель перестал терзать себя и забылся во сне.
* * *
На рассвете, едва Иссила окрасила в розовое верхушки Небесного Хребта, Вальдрес покинул родной дом. Путь предстоял неблизкий. Через Рассветные холмы, минуя реки Ванд и Тэй, до столицы Равнинных пустошей — городка под названием Смер. Следующей отправной точкой на его пути за Пограничный Кряж должен был стать Скавелл — город, где обосновались братья из ордена Серой Длани или как их все называли «серорясые». Миновать город было никак нельзя, так как все торные дороги стекались к нему, и это была самая большая дыра в плане Вальдреса. Хотя он и полагался на амулет изменяющий облик, но задерживаться в столь опасном месте не собирался, твёрдо для себя решив выехать из Скавелла в тот же день.
Изменив свой облик, маг больше не стал скрываться и направил лошадь по центральной улице прямо к южным воротам. Стражники, тщательно проверявшие каждого, кто въезжал или входил в Келир даже не удосужились обратить внимания на одинокого путника покидающего город, и Вальдрес, приободрившись, направил лошадь на юг — в сторону той развилки, где они попрощались с Веиром.
* * *
Наблюдатель рвал и метал. Ему удалось проспать тот момент, когда маг покинул свой дом. Видимо сказывалось отсутствие еды и сон урывками, но это было не оправдание. Даже тот факт, что он «пометил» лошадь мага не облегчал терзаний некроманта. Такое с ним случилось впервые, и это было непростительно.
Надо отдать должное шаманству менк'оа, иглу он чувствовал отчётливо. Вальдрес ещё не успел далеко отъехать от города, и это вселяло некий оптимизм. Вот только проблема с транспортом так и не была решена, и наблюдатель теперь не видел другого выхода, как воспользоваться последним вариантом.
Менк'оа, свободно разгуливающего по городу, сразу же возьмут в оборот и поэтому некромант, таясь в тени домов, стал пробираться к базарной площади. В Келире маг был впервые, но чутьё ему подсказывало, что направление он выбрал верное. А своему чутью наблюдатель привык доверять. В варианте где придётся держаться на виду, присутствовало множество «если», но некромант упорно пробирался к центру города. Наконец за очередным домом послышался звук торговой площади и менк'оа аккуратно выглянул из-за угла. Как и следовало ожидать, базар в это время только-только оживлялся. Забравшись на крышу соседнего дома, наблюдатель осмотрелся и нашёл загон, где держали менк'оа на продажу. Первое «если» сработало — загон оказался пуст. Теперь нужно было пробраться туда и дождаться подходящего покупателя...
Ему опять повезло и второе «если» не заставило себя ждать. Первый же покупатель подошёл как нельзя лучше и некромант начал действовать. Усыпив надзирателя, он стащил у него один из рабских ошейников и замкнул вокруг собственной шеи. Затем, выбрав момент, когда покупатель подойдёт поближе к загону, резко вскинул ладонь, и в лицо человека полетела горсть невесомой пыли, которую некромант предварительно заговорил. Покупатель оцепенел и невидяще уставился сквозь решётку загона. Наблюдатель вылез тем же путём и, впихнув застывшему человеку в руку цепочку от ошейника, отдал приказ. Как сомнамбула человек двинулся вдоль торговых рядов, ведя за собой «купленного» раба-менк'оа. Дело оставалось за малым — выехать из города.
* * *
— Ты знаешь, брат, я в недоумении, — заявил Харр'изис, плюхнувшись на мраморную скамью, что окружила небольшой фонтанчик, приветливо журчащий в самом центре одной из зал Заоблачного замка.
Тень от татаки, раскинувшей свои густые ветви прямо над фонтаном, скрыла и без того смуглое лицо могучего воина, в облике которого явился Харр'изис. Бог протянул широкую длань, сорвал с ветки один из плодов и, зажмурившись от удовольствия, надкусил сочную мякоть. В отличие от простых смертных, коим эти плоды помогали восполнять магическую энергию, богам они просто доставляли наслаждение.
Седой старик, облачённый в светло-голубую тунику, никак не отреагировал на появление черноволосого великана. Костяная трубка в уголке его рта продолжала дымить; дым мохнатыми облаками поднимался к самой кроне татаки и улетал, растворяясь в вечернем воздухе. Прищуренные от удовольствия глаза, в уголках которых застыла небесная благодать, безучастно следили за летящими брызгами. Если бы сейчас в этой зале вдруг появился Вальдрес, он без труда узнал бы в старике того самого суффима, что поведал ему о храме богов.
Некоторое время такая идиллия продолжалась, но Харр'изису это, наконец, надоело. Он сорвал с ветки очередной плод и с силой запустил старику в лоб. Не долетев до морщинистого чела буквально пядь, татака зависла в воздухе, а затем устремилась обратно. Подставив ладонь, гигант хотел было её поймать, но в последнее мгновение плод изменил траекторию и, облетев огромную руку, врезался в квадратную скулу. Кожура лопнула и по лицу воина в красном плаще потёк липкий сок. Усмехнувшись, старик в последний раз пыхнул трубкой и вытряхнул её в ладонь.
— Так что вызвало твоё недоумение, братец? — морщинистое лицо так и лучилось искренним любопытством.
— Проклятье, Сетт, что ты творишь? — Харр'изис потянулся и, зачерпнув из фонтана пригоршню ледяной воды, принялся оттирать выпачканное лицо.
В ответ на реплику брата, Сетт'иллис лишь иронично выгнул бровь и принялся заново набивать трубку. По залу моментально расползся запах пряных трав.
Утерев мокрое лицо полой собственного плаща, Хозяин Морей сел рядом с братом и, поморщившись, пророкотал:
— Вот именно от этого я и недоумеваю, — его толстый палец указал на раскуриваемую трубку. — Как ты можешь вдыхать эту дрянь?
— Точно так же как ты можешь носить этот громадный меч, — с улыбкой парировал Сетт'иллис.
— Меч? — искренне удивился Харр'изис, глянув на своё оружие так, словно увидел его впервые. — А он-то здесь причём?
— Ладно, брат, не бери в голову, — старик вновь вытряхнул трубку, но на этот раз не стал её раскуривать, а вместо этого спрятал в складках туники. — Просто эта смесь иногда помогает мне сконцентрироваться. Скажи лучше, что тебя так встревожило?
— С чего ты взял, что я чем-то встревожен? — Харр'изис сделал вид, будто удивлён вопросу брата, но внутренне весь напрягся.
— Воин... — улыбнулся Сетт'иллис, принимая свой излюбленный облик — светловолосого юноши. — Обычно в этом образе ты безупречен, но сейчас есть некоторые мелочи, что сразу бросились мне в глаза. Вот я и сделал вывод... или ошибся?
— Ты как всегда прав, — Харр'изис смахнул с плеча пятно жирной копоти, которое обнаружил после слов брата и, пройдясь пятернёй по густым чёрным волосам, сбросил, наконец, маску напускного спокойствия. — Представляешь, сегодня я потерпел поражение.
— Поподробнее, брат, — подобрался Сетт'иллис. — Что произошло?
— Помнишь того мага, которого мы не так давно пронзили Иглой Мрака?
— Мы? — от такой наглости светловолосый юноша едва не подскочил на месте. — Мне помнится, это было твоих рук дело. Я-то как раз и не хотел его развоплощать. Сослужив свою службу, тот смертный должен был просто кануть в небытиё, а ты...
— Ладно-ладно, Сетт, не кипятись, — пошёл на попятную Харр'изис. — Ты прав, в том полностью моя вина... Так ты его помнишь?
— Допустим... и что с того?
— Он выжил... — Хозяин Ночи многозначительно замолчал, давая брату осмыслить сказанное.
— Шутишь? Пережить развоплощение Иглой не удавалось ещё никому.
— А ему удалось.
— Уверен? — Сетт'иллис вгляделся в лицо брата, стараясь заметить хоть каплю иронии, но в глубине чёрных глаз великана не отразилось ничего кроме уверенности в своей правоте. — А ты...
— Да, брат, ауру я проверял, — скривился от такого недоверия Харр'изис. — Не совсем же я дурак.
— И?
— Это, несомненно, он.
На мгновение повисла тишина, но её вновь нарушил черноволосый бог.
— Представляешь, мой поглотитель всё же сработал как того и требовалось, но его нашёл один из местных коротышек, будь они не ладны. Вот почему я не смог его тогда обнаружить. Могу лишь предположить, что там произошло на самом деле, но душа этого мага теперь в теле шамана менк'оа.
— Верится с трудом, — фыркнул Повелитель Молний.
— Уж поверь мне, брат, так оно и есть.
— Из твоих слов следует, что шаман племени менк'оа нашёл твой поглотитель, куда во время развоплощения всосало душу мага, и каким-то образом сумел её оттуда извлечь? При этом смышлёный коротышка лишился собственной души, место которой и занял наш маг. Брат, ты сам-то в это веришь?
— Согласен, звучит как бред, но я лично разговаривал с тем магом и даже попытался его прочесть, но у меня ничего не вышло, — воина передёрнуло.
Некоторое время боги молча играли в переглядки. Наконец Харр'изис не выдержал и произнёс:
— Брат, мне ни к чему лгать...
— Я тебе верю, — тут же откликнулся Сетт'иллис. — Скажи, а с какой целью ты пытался его прочесть?
— О-о-о, — протянул воин, облокотившись о парапет фонтанчика. — Это как раз самое интересное. Представляешь, ему удалось побывать там, где допрежь не были ни ты, ни я... — Харр'изис как заправский актер сделал многозначительную паузу, сорвал плод татаки, надкусил и лишь после этого продолжил. — Он был в сердце леса, брат, и это факт.
