Но — есть ли смысл вести переписку, если людей ничто не связывает? Только чтобы тебя не считали белой вороной или, того хуже, не подозревали в извращенных пристрастиях? А с другой стороны — зачем подстраиваться под других, следуя общепринятым установкам, если они идут вразрез с твоей сущностью? И тем, быть может, наносить душевную травму не только себе, но и другому человеку, порождая в нем ложные надежды?
Лиэнна права — в чем-то они схожи. И не сказать, что очень уж зациклены на учебе, но так уж повелось — если человек успевает по предметам, на него часто вешают обидный ярлык ботаника. А уж на отличника почти в обязательном порядке. И при том не гнушаются при случае попользоваться его знаниями, изображая фальшивое дружелюбие. Эрик, хоть и не высказывался вслух, но старался от таких 'друганов' держаться подальше.
Но все-таки проглядел неискренность, ослепленный первым, еще толком не сформировавшимся чувством...
Звали ее Ирина. Появилось это чудесное создание с русыми волосами и серыми глазами в их классе года три назад — ее родители переехали в Игримск откуда-то с Дальнего Востока. Или Восточной Сибири — точно он уже не помнил. Вначале Эрик ее даже не замечал, погруженный в свои заботы. И лишь однажды, на перемене, когда она подошла с пустяковым вопросом по алгебре, что-то дрогнуло внутри — Ира показалась ему божественным созданием, особенно на фоне других одноклассниц. Он даже заданный вопрос понял не сразу, машинально переспросив, да еще необычайно долго пытался осмыслить ответ, хотя прекрасно знал алгоритм решения.
Разумеется, было бы большим преувеличением сказать, что она целиком заняла все его помыслы — оставалось еще немало места для учебы, решения семейных проблем, нехитрых увлечений и всего прочего. Однако отхватила весомый кусок сердца, потеснив прочие симпатии, слишком несерьезные, чтобы ими дорожить. Он стал ловить себя на мысли, что на уроках вместо того, чтобы слушать учителей, частенько как бы невзначай оглядывается в ее сторону. Ему было приятно, когда она подходила с какой-нибудь проблемой или просто поговорить, волновал ее мягкий голос, тонкий запах волос и то, как она старательно их поправляет во время беседы. Эх, смелости бы тогда побольше, он всегда слишком робел в общении с женской половиной его окружения.
То ли дело старший брат — Эрик втайне завидовал его умению завязывать непринужденные знакомства и с такой же легкостью разрывать отношения, тут же находя новых пассий. Ольгу сменяла Наташа, за которой следовала Настя, а стоило нашему герою поинтересоваться, как дела у него с Анжелой, так выяснялось, что та давно уже не в фаворе, ее место заняла какая-нибудь Маргарита или Оксана. 'Ценные' советы брата впрок, однако, не шли — ну не мог он пересилить себя и набраться наглости подмигнув, сказать комплимент на грани фола, или, подойдя вплотную, непринужденно приобнять за талию. Или пригласить куда-нибудь — в кино казалось пошлым, а в ночной бар не хватало смелости.
А потому и ограничивался демонстрацией своего расположения, да раздумьями, чем еще может угодить избраннице. Та благосклонно принимала его застенчивые ухаживания, даже поощряла — то радушной улыбкой, то кокетливым покачиванием бедер, то поделившись незамысловатыми девичьими секретами. Кульминацией их отношений стали подарки, которыми они обменялись на день Святого Валентина два года назад: он подарил ей книгу с репродукциями картин наиболее известных художников Средневековья, она ему — блокнотик для записей в кожаном переплете, с золотым тиснением и собственноручной дарственной надписью.
И, быть может, со временем их отношения развились бы в нечто большее, но вмешался, увы, суровый и неумолимый закон естественного отбора, пусть и не столь жестокий в применении к человеческому обществу, но не менее эффективно действующий. Свое право на самку самец должен отстоять в борьбе с себе подобными, и у того, кто оказался слабее, выбор невелик — отступись или умри. Вскоре после того дня Эрик узнал, что у него появился соперник. Открытие произошло случайно — возвращаясь как-то вечером из гастронома, куда его послали затариться целым списком продуктов, в сгущающихся сумерках он заметил на остановке знакомый силуэт. Но подойти не успел — опередил другой парень, с ходу завязавший разговор. Стоя в тени табачного киоска и оставаясь незамеченным, Эрик с ужасом наблюдал, как беседа становилась все более задушевной и раскованной, и, в конце концов, они, обнимаясь, уехали на попутке. В душе нашего героя все кипело — как же так, а он? За что его так подло обманули? С горящей от осознания несправедливости головой, не замечая никого вокруг, он на автомате добрался тогда до дома и почти сразу ушел к себе, отказавшись от ужина. Брат хотел вначале съязвить что-то, но, поняв его состояние, промолчал. Ночь прошла беспокойно, воспаленный мозг не мог породить ничего, кроме сюрреалистических кошмаров, а утром поднялась температура, и общее самочувствие было такое, как будто избили накануне. Мать хотела оставить дома, но Эрик отказался наотрез и, выпив пару таблеток, отправился на занятия.
Однако вскоре понял, что соперник ему не по зубам. И старше на два года, и язык подвешен, и предки из продвинутых — не в пример его пролетарскому происхождению. Жалкие потуги исправить положение потерпели крах; он так и не набрался смелости объясниться в своих чувствах. Оставалось лишь бессильно наблюдать, как Ириша уходит все дальше, поддаваясь чарам коварного соблазнителя.
И в какой-то момент наваждение исчезло; маятник качнулся в обратную сторону. И что он в ней нашел — такая же, как все, есть и поумнее, и покрасивее. Теперь он наоборот, хотел видеть ее как можно реже, и не общаться вовсе, как бы платя такой монетой за унижение. Ему казалось, что одноклассники за спиной вовсю злословят по его поводу, посмеиваясь над незадачливым влюбленным. И потому на некоторое время вообще ушел в себя, зацементировавшись в собственную скорлупу и сведя к минимуму общение с окружающим миром.
Но — обилие новых событий и впечатлений постепенно залечило полученные раны; он вновь мог радоваться жизни. Пережитое оставило лишь рубец на душе, напоминавший о себе время от времени тягостным ноющим ощущением тоски и разочарования. Брат, помнится, сказал тогда, что его ошибкой стало слишком прямолинейное выражение своих симпатий. Ну и, само собой, затянутость в развитии отношений. Ирина привыкла к нему и перестала бояться потерять. А скорей всего — никакой влюбленности с ее стороны и не было вовсе, она лишь благосклонно воспринимала ни к чему не обязывающие знаки внимания (ну какая же девчонка откажется?), и когда появился более конкретный объект — тут же переключилась на него. Эрик гнал от себя прочь подобные мысли, отказываясь даже самому себе признаться, что остался в дураках, и тем более — что его использовали как последнего лоха для решения учебных проблем. Однако глубоко внутри все же оставалось сомнение, что и с ее стороны присутствовал хоть какой-то намек на чувства.
Тем не менее, советом брата он воспользовался, пусть и не делая его руководством к действию. И убедился, что тот имеет под собой разумную основу — держась несколько отстраненно, он встретил и ответный интерес со стороны представительниц прекрасного пола. Вин, сама застенчивая по натуре, нашла изящный выход, пригласив его тогда на свидание анонимной запиской. В чем призналась некоторое время спустя; впрочем, к тому времени Эрик почти не сомневался насчет авторства. Да и Лиэнна фактически первой шагнула навстречу, предложив сделать их отношения более дружескими.
Кстати, очередной день Святого Валентина на носу, пора подумать о валентинках. Интересно, а Вин в курсе существования такого праздника и сопутствующих ему ритуалов? Скорей всего да — традиция его празднования давно уж известна во всех уголках земного шара. А если так — наверняка сделает подарок с сердечком, и получится крайне некрасиво, если ему нечем будет отдариться в ответ. Придется поломать голову.
Почти сразу мозг переключился на рассуждения — а любишь ли ты Вин? И чем готов пожертвовать ради нее? Обжегшись на молоке, как известно, дуют на воду — чтобы не обмануться вновь, он слишком сдерживал эмоции. И потому мучился сомнениями — действительно ли влюблен, или теперь уже он лишь позволяет себя любить? И если так, то что ему делать? Он совершенно искренне не желал причинять страданий другому человеку, помня, каково чувствовать себя обманутым и отвергнутым. И пусть его не терзает дикая, почти животная страсть — китаянка действительно ему нравится, и он не хотел бы терять ее или менять на кого-то другого.
Брат на его месте, скорей всего, не мучился бы душевными переживаниями — давно бы уж разработал план, как затащить Вин в постель. Наверняка смог бы преодолеть и ее упорство во время их тогдашнего ужина вдвоем. Да еще не побрезговал бы и Лиэнной, стоило той только намекнуть на дружеское расположение. Однако в последнем случае велика вероятность, что коса все-таки найдет предназначенный лично ей камень — едва ли англичанка предложит тому свою дружбу, быстро распознав фальшивую сущность заверений в невозможности жизни без объекта воздыхания. И выскажется со всем откровением, после чего у братца пропадет вообще какое-либо желание к ней. Впрочем, вряд ли тот сильно огорчится, рассудив просто — ну ее на фиг, эту правдолюбку, была бы еще писаная красавица, а то так себе, проще переключиться на более доступную цель. Эрик прекрасно знал, что донжуанский список его брата так и не смог пополниться некоторыми не особо сговорчивыми подругами, и о них тот после расставания предпочитал не вспоминать вообще. А если и упоминал, то язвительно или с насмешкой. И лишь об одной до сих пор отзывался с теплой грустью — Эрик подозревал, что именно в ее отношении брат испытывал чувства, близкие к истинным. Так что, если не все доступно даже признанным ловеласам, что уж про него говорить.
Так рассуждал наш герой, утешившийся в конце концов мыслью, что каждому свое. Зато он здесь, а братан так и остался в Игримске простым работягой. Даже прикати он в Голдтаун поступать в институт, едва ли оказался бы в Академии. С его-то грубовато-материалистическим представлением об окружающем мире и почти полным отсутствием отвлеченного воображения и романтического настроя. Так что еще посмотрим, кто в итоге останется в выигрыше.
Правда, перед его глазами маячил пример, когда люди, не имеющие никакого призвания к таинствам магических наук (а скорей всего — вообще каким-либо ученым премудростям) все же оказались на Санта-Ралаэнне. Вспомнив про янки, он ощутил внутреннее беспокойство, особенно после размышлений о превратностях любви — как если бы дотронулся языком до больного зуба. Конечно, не пристало ему, зеленому первокурснику, сомневаться насчет вменяемости волшебника, приславшего сюда на учебу этих дармоедов, но уж больно выбор странный... Неужели во всей Америке не нашлось более достойных личностей? Как-то не верится. Тем более что Джо и Сандра тоже оттуда, однако вполне вменяемые.
А вдруг волшебник, рекомендовавший их сюда, как раз и является тем самым загадочным 'шефом'?!?
Однако чтобы держать своих неразумных подопечных под контролем, он должен проживать на острове, или, по крайней мере, бывать тут регулярно. В поле зрения нашего героя не наблюдалось лиц, постоянно туда-сюда перемещающихся, но ведь слежкой он не занимался, и не собирался, считая занятием постыдным.
Внезапно пришло озарение: цель поисков банды этого 'шефа' находится именно там, в Подземелье, за дверью, скрепленной личной печатью Тариона и охраняемой горгульями!
Но если так, то как они собрались туда попасть? Или будут ждать, пока их дружная компания не найдет альтернативный путь? Однако теоретически те и не должны знать об их вояже на цокольный этаж. Правда, когда о чем-то знает так много народу, тайна рано или поздно перестает быть таковой.
А что если 'шеф' пустит, если уже не пустил, следить за ними магического шпиона? Тогда и не надо уговаривать поделиться информацией или воздействовать силой для ее получения. Даже запуганный человек может не сказать всей правды или намеренно ее исказить, зато шпион доложит все в точности. Однако как тогда его обнаружить и тем паче прогнать? Без магометра не обойтись, а если и вправду им 'на хвост' посадили элементаля, придется покупать защитное волшебство. Очень разумный шаг — ничем не рискуешь, зато все телодвижения противника под контролем. Что, кстати, может объяснить факт подозрительно спокойного поведения янки в последние дни.
Логические рассуждения вернули к исходной точке — что там, в конце туннеля, по которому упорно карабкаются Билли с Майклом, подталкиваемые незримым кукловодом? Скорей всего — вещь невообразимой ценности, ради которой они готовы пойти на все. Но что она может из себя представлять? Драгоценный камень чистейшей воды размером с крупное яблоко? Старинный манускрипт, единственный экземпляр которого способен полностью изменить наши взгляды на окружающий мир? Историческая реликвия вроде короны персидских царей или скипетра египетских фараонов? Магический артефакт, заключающий в себе неимоверной силы волшебство? Что бы там ни было, янки явно не в курсе — загадочный 'шеф' не счел нужным их просветить.
И вдруг, словно молнией пораженный, Эрик понял, что то за вещь.
Лезвие Мрака!
Падший Эскалибур, жаждущий свежей крови.
Что бы ни говорил Мастер Халид о моральной устарелости средневекового оружия в современную эпоху, профессионал обращения с ним, да еще вооруженный мечом, способным разрубать камни, как картофелины — страшно даже подумать, что ждет его противников в рукопашной. Тем более, как утверждает легенда, даже неопытный воин, вооружившись Лезвием, станет непобедимым бойцом.
И все логично вроде — замок Штарндаль заложили в конце XII века, именно тогда, когда зловещий артефакт оказался у барона Торенсгейма. Трудно придумать тайник лучше, чем замковая подземка, где замурованный меч может таиться хоть до второго пришествия, и сотню раз пройдешь мимо, не подозревая, что за каменной кладкой якобы обычной стены спрятано сверхоружие. Да и замок сам по себе неплохое убежище — частная собственность как-никак, кто попало внутрь не проникнет! Случайному авантюристу удачи не будет... а вот волшебнику ничего не стоит, нацепив Невидимость и вооружившись магометром, разыскать артефакт. Не зря Тарион блокировал вход в Подземелье — скорей всего, он знал или догадывался, что за 'сокровище' там находится. И, не желая, чтобы оно попало в чьи-либо руки, просто-напросто перекрыл к нему доступ.
Красивая гипотеза, конечно, но нет никаких доказательств. Нужно собрать побольше информации о мече. А до того о своих подозрениях лучше умолчать.
Глава 70.
Доводы Эрика насчет возможного присутствия поблизости магического шпиона товарищи по команде признали разумными, и второй поход в недра замка решили отложить до внесения ясности в поставленный вопрос.
-Вот ведь козлы, хитростью решили присвоить себе наши находки!
-Погоди, Жозе, не кипятись, может, никакого соглядатая и нет вовсе.
