Это Т'Иниариса блеснула эрудицией. Джерр мгновенно кое-что вспомнил и подбросил каверзный вопрос:
— А как же "якорь", который Эйдар заметил на вас тогда?
— Это уже не первичное обнаружение, а завершающий этап, причем, необязательный. Якорь упрощает преследование, но его можно обнаружить несколькими способами, именно поэтому его используют не всегда, чтобы не спугнуть цель.
Получалось, что то, что они сейчас наблюдали, никто из них не должен был заметить. Но за сотни верст вокруг другие люди поднимали головы и вздрагивали, глядя на дуги, скользящие под облаками. Их видеть все — и "сони", и остальные волшебники, и даже немаги.
Но это продолжалось недолго.
Шатер из синих линий поблек и погас. Глубокая дыра, пробитая в атмосфере планеты, затянулась, и яркие лучи местного солнца перестали жечь почву, угрожая гибелью всему живому. Кей и Мария больше не видели ничего необычного, кроме взбаламученных облаков. Зато другие...
— А это еще что?
— Где?
— Тут.
— Нет, здесь!
— Это?!
— Да!
Камо, Алия, Оремо и Джуна указывали в разные стороны и переспрашивали друг друга.
— Эй, вы!! Это мана света! Вы что?!— возопил Оремо.— А это... я не знаю, что... мана воздуха? Что происходит?
Один только Джерр флегматично помалкивал, с каким-то просветленным выражением лица, глаза его застыли, глядя внутрь себя.
— "Четыре стихии есть критическая масса",— вдруг процитировал терс.
Все обернулись к нему. Эти слова содержались в древнем предсказании и относились к появлению четырехстихийного ребенка-мага.
— Я вижу ману воды внутри себя,— сказал Джерр.— Это раз.— Затем он коснулся лба Алии.— А еще я вижу яркую осциллирующую сферу внутри тебя, здесь.
— Там мой запас энергии,— прошептала она.
— Мана огня. Это два. Я вижу кристаллы, рассыпанные в воздухе. Эйдар рассказывал, что он точно также воспринимает ману воздуха. Это три. Там же — еще какие-то другие штуки... наверное — мана света? Это уже четыре стихии. И я вижу что-то... в земле и внутри Камо, выше пупка.
— Мана земли. Пять стихий,— отозвался Камо.
— И я все это вижу!— воскликнула Алия.— В том числе — сгустки энергии внутри вас, а внутри магистреллы — сразу три! Но я же... не должна?
— Мы с Марией тоже что-то такое видели в небе, похожее на полосы и шатер,— добавил Кей.— Но сейчас уже нет.
— Немаги видели магию, пусть даже недолго... так не бывает! Это невозможно! Им её "видеть" просто нечем!
— "Тысячелетние законы будут попраны",— опять процитировал Джерр.— Древние предсказания исполняются? — спросил он вслух, обращаясь к самому себе.— Это должен быть такой торжественный момент, а мне вспомнился глупый старый анекдот: падальщику, живущему около выгребной ямы, предсказали, что назавтра он съест много вкусного...
Его болтовню прервал рокот. Обернувшись на звук, все увидели, как скалу, где находились магистр и неофит, заволокло огромное облако пыли.
Камо отреагировал первым и потянул веревку, управлявшую ковром-самолетом. Т'Иниариса взлетела следом на собственной магии, заодно подгоняя и Камо.
Он слышал, как ветер свистит в растяжках, но цель, казалось, не приближалась! Гора оседала прямо на глазах. Контуры скал размывались, скрытые поднятой пылью, и уходили вниз еще быстрее, чем пикировал ковер-самолет.
Они не успели. А если бы и успели, вряд ли даже два сильных мага земли смогли бы остановить разрушение целой горы.
Когда они достигли места катастрофы, там уже не было никаких скал, а только чудовищная куча сыпучего вещества. Камень превратился в тончайшую пыль, которая осела под собственным весом, образовав почти правильный конус.
Ковер-самолет завис над вершиной. Там никого не было. Ветер, гулявший по Изерскому Каньону, срывал пыль с вершины конуса, унося ее куда-то вдаль длинным горизонтальным шлейфом.
Старик и ребенок погибли.
Это видели и те, кто остался у края плоскогорья.
Даже Орем потрясенно молчал. Алия — та вообще рыдала в голос. Джерр обнимал ее за плечи, и не мог подобрать слов утешения.
— А-а-пчхи!
Пыль зашевелась и приподнялась, показалась коренастая фигурка.
— Эйдар!
Оказалось, пацана только слегка присыпало.
— Дедушка там!— вскричал он, показывая вниз.— Я чувствую его ауру!!
И начал по-собачьи копать.
Он и старик были на самой вершине, когда гора стала превращаться в кучу пыли. Миллиарды тонн камня плавно опустились под их ногами, а сверху накрыло только той пылью, которая в первый момент поднялась в воздух.
Раз мальчишка чувствовал ауру, значит старик был еще жив. Следовало действовать быстрее, пока магистр не задохнулся. Т'Иниариса отодвинула Эйдара и что-то наколдовала. Мощная струя воздуха выдувала пыль, обнажая растущую воронку, пока не появилось тело.
Магистра вытащили наверх. Т'Иниариса, как лекарь, немедленно начала действовать, но вскоре остановилась в недоумении:
— Он... вроде бы в порядке... физически.
Она говорила это с явным сомнением в голосе. Потому, что у старика изо рта вовсю текла слюна, и взгляд был диким. Камо подскочил к нему:
— Магистр? Что с вами?!
Он попытался посмотреть зрачки, но отшатнулся: старик внезапно заверещал тонким голоском и закрыл лицо руками.
...
Прошло около часа. С Эйдаром на первый взгляд не случилось вообще ничего. Если он и получил какую-то дозу радиации, то неизвестно, какую. На его здоровье это никак не отразилось — вроде бы.
Микола оказался тут единственным, кто хоть что-то понимал в радиоактивности, но совсем не разбирался в медицине. То, что он следил на корабле за работой реактора и двигателей, еще ничего не значило: на "Колонисте" никому бы и в голову не пришло приближаться к такому оборудованию. В соответствующих отсеках даже не было коридоров пригодных для людей — для таких целей существовали специальные роботы и Кир, управлявший ими. В результате Микола благополучно позабыл за ненадобностью даже то немногое, что говорилось по поводу лучевой болезни в институте. Сейчас он искал в своем наручном компьютере информацию, чтобы убедиться, что все обошлось и можно расслабиться. Расслабиться не вышло: Микола наткнулся на понятие "фаза ходячего трупа" — состояние, которое может длиться несколько часов или даже дней после облучения, когда человек еще ничего не чувствует, но уже обречен.
Но если все настолько ужасно, тогда первые проблемы начнутся у Икена и Эйдара. Как оказалось, в момент появления "дыры в небе", магистр находился в глубоком трансе и не догадывался об опасности, а мальчик думал, что видит один из запланированных эффектов заклинания. Он помнил наставления магистра, что ни в коем случае нельзя отвлекаться, пытаясь контролировать несколько потоков магии одновременно, и терпеливо просидел на "солнцепеке" все время, пока тучи не затянули "дыру".
Сейчас наверху, в небе больше никаких странных явлений не наблюдалось, однако эффект с видением чужих стихий пока сохранялся.
Но всем было не до него.
Кей долго пытался привести магистра в чувство, но в конце концов опустил руки.
— Это не просто шок,— сказал он.— Все высшие функции нервной системы разрушены до основания. Ни один из моих методов не действует. А вы что видите? Ну этой, своей... магией?
— В нем еще осталась мана,— сказал Джерр.— Я вижу четыре разновидности.
— Дедушка хотел соединить четыре потока маны,— отозвался Эйдар.— Три моих и один свой.
— "Четыре стихии есть критическая масса",— напомнила Мария слова, которые уже цитировал Джерр.
— Досоединялся...— проворчал Орем.— Но вы подумайте!— Он каким-то образом теперь удерживает не три типа маны, а четыре! Это что же получается? В результате катастрофы Икен стал четырехстихийным?!
Алия все еще плакала:
— Какая разница?! Вы что, не понимаете?! Он сошел с ума!
Т'Иниариса обнимала девушку за плечи. У суровой ведьмы глаза тоже опухли — как только рыжая начинала плакать, старуха заражалась от нее и тоже не могла сдержать слез. После короткого знакомства в юности магистрелла не видела Икена черт знает, сколько времени, можно сказать, всю жизнь прожила, однако не забыла, и теперь трагедия ударила по ней очень сильно. Неужели это была первая любовь — потерянная, найденная слишком поздно и потерянная вновь? Кто знает...
— "Я вижу престарелого четырехстихийного мага в приюте для умалишенных",— процитировала старая колдунья очередное предсказание.— Это вовсе не Эйдару грозило сумасшествие, оно грозило Икену! Теперь нам осталось только доставить его в приют Цитадели, и тогда предсказание сбудется в точности. Эйо... Эйо... ну почему все так обернулось?! Что-то случилось... и мы... мы теперь... можем видеть то, чего видеть не должны.
— Все произошло, когда он смешал три стихии с четвертой в одном плетении,— заметил Джерр.— "Четвертая стихия откроет наглухо запертые врата магии..."
— "...но навеки закроет врата разума",— договорила Джуна.— Пусть будут прокляты эти предсказания! Где теперь разум великого магистра!?
Джуна не плакала, но пребывала в глубокой растерянности, не зная, что теперь делать. Она осознала, что отряд Икена стал для нее чем-то вроде семьи, дома, и сейчас из-под этого дома выдернули фундамент.
++ 339-й день 13865 года
Джагга
Каблуки размеренно ударяли в полированный пол из черного мрамора. По малахитовым стенам скользила тень. Потолок, выстланный серебряной пленкой, отражал чью-то плешь и широкую спину, слегка согнутую в подобострастной позе. Человек вышагивал по огромному залу, который весь состоял из ступеней, громоздящихся все выше и выше. С каждым шагом человек поднимался ближе к трону, пока не достиг четвертой ступени сверху — последней, на которой ему дозволялось стоять.
— Шэра си шэль ахла,— произнес человек слова из гимна.— "Мои мысли посвящены хану"
— Говори,— сказал тот, кто восседал на троне.
— Из многочисленных источников поступают сходные донесения. Три дня назад в Челли, Сандате, Раншиде и Мархорме одновременно наблюдалось уникальное явление. В небе текли потоки маны снов доселе невиданной мощи. По нашим расчетам сила потоков достигала миллиона град в сип. Конфигурация напоминала один из арканов астрального поиска, однако невозможно определить, кого искали и точно ли это был поиск. Эпицентр феномена находился где-то в районе верхней трети Изерского Каньона, северо-восточнее Сандата. Потоки не вызвали никаких оптических эффектов, однако их наблюдали все, кто в этот момент смотрел в небо — включая магов и немагов.
Со стороны трона послышался шорох. Затем голос спросил:
— Это нарушает законы магии?
— Истинно так, Великий Хан!
— Значит... свершилось...
++ 339-й день 13865 года
Изерский каньон
Среди вернувшегося на базу отряда царил разброд и шатание. Формально в таких случаях главным становится старший член боевой группы. Однако Т'Иниариса так и не захотела вступить в команду, пребывая в роли стороннего консультанта и неформального лидера, но только в пределах базы. Следующим по возрасту был Орем, но он считался временным наемником, как и земляне. Из постоянных членов боевой группы старшим был Камо. Хотя его внешность и магическая сила были достаточно солидными для лидера, однако мешала неразговорчивость, нежелание убеждать или оказывать давление на других. Возможно, со временем он взял бы все в свои руки, как это было, когда понадобилось решить проблему с Юлаем. Но сейчас Камо самоустранился, надеясь на Т'Иниарису, а та была слишком расстроена, чтобы немедленно придумать конкретный план и дать каждому пинка в нужном направлении.
В результате каждый действовал, исходя из своего понимания, что сейчас важнее всего.
Кей, не торопясь, повторил все тесты. Несколько приборчиков, встроенных в наручный компьютер, помогли провести обследование, включая ультразвуковое сканирование полости черепа. Ничего нового — разве что мелкие уточнения.
Джерр и Т'Иниариса провели тщательное, полное обследование магистра и Эйдара. Физиологически все осталось без изменений.
Микола проштудировал найденный материал по лучевой болезни и попытался объяснить, на что надо обратить внимание. Труднее всего оказалось соотнести между собой терминологию земной и визанской медицины. Амулеты-переводчики прекрасно передавали смысл, но только, если сам говорящий его понимал. Механическое зачитывание фраз из справочника звучало для визанцев как тарабарщина до тех пор, пока Микола сам не разобрался, в чем разница между лейкоцитами и лимфоцитами и тому подобное.
Как бы то ни было — обошлось. Магистрелла последовательно проверила кровь, костный мозг и другие уязвимые органы магистра и мальчика, но не нашла грозных предвестников смертельного заболевания. Видимо, изменения в атмосфере оказались недостаточными, чтобы гамма и рентгеновские лучи успели нанести вред. Для страховки Джерр проанализировал кровь у всех остальных, включая, естественно, и себя.
Джуна и Камо занялись исследованием странного феномена с видением "чужих" стихий. Оказалось, что в центре этого явления находился не кто иной, как Эйдар. При удалении от него более, чем на пятьдесят шагов, эффект исчезал. Спустя час загадочная зона немного уменьшилась.
— Судя по всему, какие-то затухающие проявления того самого "смешения четырех стихий",— сделал вывод Камо.— Сначала радиус и сила воздействия были настолько велики, что даже немаги могли видеть магию. Хотя я не представляю, как.
— Пока явление не исчезло совсем, надо его исследовать,— рационально предложила Джуна.— До нас никто не мог видеть взаимодействие между всеми стихиями. Только надо помнить, что больше трех смешивать нельзя.
— Скорее всего, можно, но только до определенного предела,— возразил Камо.— Иначе такой эффект был бы давно обнаружен случайно.
— И даже неслучайно,— кивнула Джуна.— Наверняка многим такой эксперимент приходил в голову. Но силы не хватало. Таких "бездонных бочек маны", как Эйдар,— во всем мире единицы.
Алия перестала плакать, но сидела поникшая и печальная. Мария сколько-то времени провела около нее, не пытаясь в чем-то убеждать, просто находилась рядом. Потом, что-то заметив и сделав какие-то выводы, землянка решила оставить рыжую одну. Алия так и осталась сидеть, тупо глядя куда-то в пустоту. Услышав разговор Камо и Джуны, она вдруг очнулась и поддержала подругу:
— Я с вами. Магистр это одобрил бы. Он говорил, что из самого тяжелого и бессмысленного поражения надо пытаться извлечь хоть что-то... тогда оно станет не совсем бессмысленным.
Ну а Орем... кто о чем, а наемник завел разговор о деньгах:
— И кто мне теперь заплатит?
Джерр злобно зыркнул на него, но вслух ничего не сказал.
Мария попыталась возмутиться:
— Орем... тебе не кажется, что сейчас не время для таких вопросов?
Наемник хотел сказать что-то резкое, но покосился на хмурые лица вокруг и решил, что это может быть небезопасно. Пришлось тщательнее выбирать слова:
— А когда, если не сейчас? Отряд потерял командира, и вы вот-вот начнете разбегаться, кто куда. Ребенок — с бабкой, Камо — с Джуной, а остальные — в Столицу с телом.
