Посланник подошел к дверям и, достав из внутреннего кармана плаща пакет, осторожно развернул его. Несколько тонких и гибких колбасок он укрепил вдоль щели между створками, а еще одну, потолще, — там, где, по его расчетам, располагался замок.
— Всем назад, — сухо сказал он.
Дум с силой сжал пальцами небольшую серую трубочку, воткнул ее острым концом в толстую колбаску и, развернувшись на каблуках, размеренно зашагал прочь. Внутри неслышно тикал секундомер: пять секунд... десять... Солдаты разбегались в разные стороны. Пятнадцать...
Когда секундомер дотикал до тридцати, Дум Вивас уже удобно устроился за высоким толстым деревом на краю площади, саженях в пятнадцати от двери. На открытом воздухе взрыв получился на удивление тихим, больше похожим на хлопок от открытой бутыли игристого вина. Однако свое дело он сделал. Створки широко распахнулись, отчаянно болтаясь на почти выдранных из стены петлях. Почти сразу же с радостным ревом внутрь ринулись Каратели.
Посланник удовлетворенно кивнул. Все идет как надо. Мелочь, конечно, но вытирать сопли крутым парням с огнеплетьми все-таки послали его, а не очень вовремя покалеченного Каора. О да, самонадеянный ты наш Каор Трэин, пришел конец твоему фавору у повелителя. Пора бы дать дорогу и другим. Широко зевнув, Дум Вивас оттолкнулся от дерева и пошел внутрь.
Ну разумеется, без проблем не обошлось и тут. Пятеро Карателей в неестественных позах валялись у подножия лестницы на второй этаж, а наверху, чуть пошатываясь, стоял свирепого вида мужчина в оплавленной в нескольких местах кольчуге (великолепные же здесь делают кольчуги, если они удар огнеплетью выдержать могут!) В руках противника с гудением покачивалась огнеплеть. Ханкер, вспомнил Дум Вивас одну из картинок в досье. Местный генерал. Ну что же, не все коню пастбище. Посланник с силой втянул ноздрями воздух. Ну да, газ почти не чувствуется. Проклятый ветер, проклятая возвышенность. Впрочем, чепуха.
Не торопясь, посланник прошел вперед. Глаза Ханкера яростно уставились на него, плеть описала в воздухе яркий круг.
— А, еще один... — пробормотал он. — Что, парень, тоже хочешь выслужиться? Иди сюда, потолкуем.
— Ты ведь Ханкер, да? — тонко улыбнулся ему Дум Вивас. — Наслышан, как же. Верный пес Серого Князя и все такое?
Ему показалось, или в глубине темных глаз стражника действительно мелькнула искра?
— Полагаю, предлагать сдаться и перейти на службу к Великому смысла нет?
— Догадлив, — покривил лицо Ханкер. — Все равно соврешь. Однако, значит, я так известен у его жополизов? Польщен... Когда мы выпустим тебе кишки, я найду вашего шпиона и повешу его за яйца — если он еще жив, конечно. Наверняка же вы его предупредить не удосужились, ага? Отлично вы к своим людям относитесь. Слышь, парень, ты не задумывался, что если даже победите сегодня, однажды и тебя вот так в расход пустят?
— Для сторожевого пса ты слишком много говоришь. Но еще раз предлагаю сдаться. Если не ради себя, то ради них.
Посланник презрительно кивнул в сторону мальчишек (по виду — грашских южан), что столпились за спиной начальника стражи, судорожно сжимая копейные древки вспотевшим руками. — Или что ты собираешься делать? Хочешь умереть вместе с ними прямо сейчас?
— Прямо сейчас сдохнешь ты!
— Нет, спасибо, я еще поживу, — снова улыбнулся Вивас. — А вот твое время пришло.
Он осторожно спустил курок, и тонкая игла карманного арбалета, пробив ткань плаща, вонзилась в ногу Ханкера. Тот слегка вздрогнул.
— До встречи среди мер-твых — лет так через сто.
Расширившиеся от удивления глаза Ханкера остекленели. Он попытался что-то сказать, но не смог. Не выпуская из рук огнеплети, он, словно деревянная статуя, рухнул с лестницы. Падая, начальник стражи рассек кожу на лбу, но из раны не вытекло ни единой капли крови. Вивус удовлетворенно кивнул. Три секунды, на секунду быстрее, чем старый яд. Определенно, того колдуна надо поощрить.
— Ну, чего встали? — повернулся он к застывшим вокруг Карателям. — Там еще два этажа. Ты, — он мотнул головой в сторону одного из лейтенантов. — Со своим взводом — за мной. Пощупаем местечко на предмет тайных ходов...
Белла, всхлипывая, беспорядочно нажимала на кнопки. Пульт связи помигивал огоньками — в основном красными. Где-то здесь находился и огонек рации, что взял с собой ушедший в горы отряд, но какой именно — девушка не знала.
— Тилос... — отчаянно говорила она в черный сук микрофона. — Где же ты, Тилос!.. Все погибли, Ханкер наверху, с ним почти никого... Тилос, спаси нас, ну пожалуйста!.. Тилос, ну где же ты, Тилос...
Пульт равнодушно помигивал огоньками в ответ. Отчаявшись, Белла шмыгнула носом и опустилась на стул. Прошло не более десяти минут с момента, как она спустилась вниз, но ей казалось — десять лет. Сверху не доносилось ни звука, лишь за стеной успокаивающе гудел генератор. Плафон безмятежно лил с потолка рассеянный желтый свет.
Взрыв в замкнутом пространстве ударил девушку наотмашь. Взвизгнув, она упала на пол, зажимая руками оглохшие уши. Из носа тонким ручейком струилась кровь. Дверь в лабораторию вылетела от сильного пинка ноги, и внутрь вошел высокий черноволосый мужчина в пятнистой полевой форме. За ним вбежало еще несколько человек с огнехлыстами в руках, сейчас безжизненно погасшими и болтающимися, как обычные веревки. Белла подняла на них бессмысленный взгляд и слабо застонала. Предводитель ухватил ее за волосы и резко вздернул ее голову вверх, к свету.
— То, да опять не то, — пробормотал он себе под нос. — Ты, дура, где реактор? Показывай, живо!
Он пнул ее носком окованного железом сапога под ребра. Белла слабо охнула, перед ее глазами все поплыло.
— Где реактор, я тебя спрашиваю?
— Тилос... — прошептала Белла себе под нос. — Помоги...
Чувствительный пульт связи, сейчас включенный на передачу, уловил ее слова, а ретранслятор равнодушно передал их на общей волне. Далеко в горах поймавший передачу Тилос застыл в смертельном отчаянии.
Дум отбросил ее назад, в руки Карателям. Девушка отчаянно взвизгнула и укусила одного из них за палец. Выругавшись, тот бросил ее на пол и с силой пнул сапогом, попав в висок. Голова Беллы мотнулась и с глухим стуком ударилась о стену. Ее тело выгнулось в страшной судороге, потом замерло. Открытые глаза остекленело уставились в потолок.
Дум Вивас резко обернулся к Карателю.
— Идиот... — прошипел он. — Я же ясно сказал — не убивать мелочь без нужды!
Посланник не спеша вытащил из ножен кинжал, с удовольствием наблюдая, как расширяются от страха глаза незадачливого солдата, и ударил его в горло, отдернув руку от брызг крови. Тело Карателя в конвульсиях рухнуло на пол. Несколько секунд посланник с яростным удовольствием наблюдал за ним, но потом заставил себя отвлечься. Что сделано, не воротишь, придется разбираться самому. Реактор, где проклятый реактор? Он окинул комнату взглядом. Перемигивающаяся огнями панель выглядела странно и опасно, но описанию не соответствовала. Переступив через труп солдата, он вышел в коридор и знаком подозвал лейтенанта.
— Нашли кого-то в заложники?
— Нет, господин, — доложил тот. — Пока никого больше. Наверху никто не сдался, а здесь пусто.
— Кс-со. Ладно. Твои люди не видели такого большого квадратного ящика в два человеческих роста, тихо гудящего и покрытого магическими светлячками?
— Нет, не видели, господин. Но через две двери дальше по коридору есть еще одна, запертая, одна из всех. Мы пока не рискнули ее трогать.
— Ну, вот и оно, — пробормотал Вивас. — Отведи людей, я взорву дверь.
За пазухой хрустнул свиток с инструкцией. Заблокировать реактор. Да, надо заблокировать реактор, что бы это ни значило. А потом можно передохнуть. Или нет, нужно все-таки найти хотя бы одного заложника, чтобы Серый Князь не бросился убивать прямо сходу. Хорошо простым солдатам — ни о чем беспокоиться не надо...
— Нет! — внезапно крикнул Тилос. — Ханкер, Белла! Кто-нибудь!
Его глаза невидяще уставились в затянутое тучами небо. Все непонимающе уставились на него.
— Тилос... — осторожно сказал командир арбалетчиков. — Что...
Вместо ответа Серый Князь вскинул руку. На какое-то время наступила тяжелая тишина.
— Большого квадратного ящика, да? — мертвенно-тихо произнес он. — Ну что же, ты его получишь. Заграт!
— Да? — угрюмо откликнулся тяжело опирающийся на посох шаман.
— Ставь защиту. Быстро.
— Какую еще... — недовольно протянул Заграт.
— Любую! — грубо оборвал его Серый Князь. — Все, какие знаешь. Внимание! — гаркнул он во все горло. — Всем в укрытие. За скалы, за валуны, ничком на землю! И держитесь, если хотите жить!
Ольга непонимающе взглянула на него, но тяжелая рука Хлаша подхватила ее за талию и швырнула к ближайшей каменной глыбе. Падая, Ольга успела сгруппироваться, но все же отбила колени и локти. Она возмущенно повернулась к свалившемуся рядом троллю.
— Что... — начала она.
— Заткнись и не двигайся, — прорычал Хлаш, прижимая ее к земле.
Если бы центральный контроллер кавитонного реактора умел думать, он бы сильно удивился. Вообще-то команды, начавшие поступать на вход удаленного управления, входили в перечень тех, которые полагается подтверждать не по одному разу. Но нынешний его владелец знал, что меры безопасности, изобретенные в давно не существующем, но тихом и безопасном обществе, способны стать тяжкой обузой в жестоком мире средневековья. А еще он знал, что неприступных крепостей не существует. Да и подключиться удаленно на всей планете мог только он один. Так что его приказы подтверждения не требовали.
Перевести реактор в режим технического обслуживания. Отключить все пороговые блокировки внутренних контуров. Установить максимальную напряженность разрывающего поля в рабочем объеме. Отключить внешние энергетические интерфейсы. Начало цикла. Выдать максимальную мощность на основной батарейный блок. Аварийный разряд резервного батарейного блока. Запереть затворы обоих блоков. Обменять местами основной и резервный блок. Открыть затворы обоих блоков. Продолжать цикл, пока истина.
Разгоняя руками едкий дым, оставшийся от взрыва, Дум Вивас переступил через порог и обломки двери. В открывшемся большом зале имелся лишь один предмет — тот самый, в деталях описанный Повелителем: громадный ящик размером с небольшой дом, сделанный из непонятного материала. От него исходила тихая дрожь пространства, вызывавшая неприятный зуд в зубах. Еще один звук раздавался все громче и пронзительнее — злое пульсирующее верещание. Наверное, могучий артефакт сердился на вторжение. Перед ящиком стоял еще один пульт управления, по его передней панели — точнее, в воздухе над ней — весело бегали разноцветные огоньки, мерцали загадочные рисунки. Несколько секунд посланник в благоговении рассматривал установку, но потом спохватился. Он извлек из-за пазухи инструкцию и принялся сопоставлять символы на ней с теми, что горели над пультом.
Что-то казалось неправильным, сильно неправильным. Верещание все усиливалось, и вдруг гулкий железный голос начал четко выговаривать непонятные слова: "Тревога! Красный код! Угроза каскадного резонанса! Красный код! Угроза каскадного резонанса!" Картинки над пультом наливались зловещим багровым цветом, перетекающим слева направо и обратно, словно вода в качающейся бутылке. На других картинках все быстрее мерцали, крутились и прыгали символы и линии. Над пультом вспыхнул и принялся размеренно мерцать огромный красный прямоугольник с неизвестными белыми символами, под которыми слева направо быстро ползла синяя линяя. Видимо, реактор сердился все сильнее.
Дум пожал плечами и скривил губы. Странная штуковина Серого Князя — не первый строптивый артефакт, укрощаемый Повелителем. Маги любят защищать свои игрушки от посторонних, но еще ни один не сумел создать абсолютную защиту. Скоро все секреты Серого Княжества станут собственностью Вечного Императора. Посланник нашел взглядом на панели первый символ, указанный в инструкции, и протянул к нему руку.
Синяя линия на красном фоне почти достигла правой границы — и все огни по-над панелью внезапно потухли. "Черный код!", сказал железный голос. "Каскадный резонанс! Черный ко..."
Земля заревела разъяренным медведем-шатуном. Вернее, заревел весь окружающий мир. Тяжкий удар сотряс скалы, а в небе, ясно видимом сквозь стремительно разлетающиеся тучи, забушевал багровый ураган. Сверху градом посыпались камни, сначала мелкие, затем все крупнее и крупнее, отталкиваемые защитным куполом Заграта. Ольга почувствовала, как, дрожа, поползла в сторону глыба, к которой ее прижимала твердая рука Хлаша.
Тилос закричал. Его тело покрылось сеткой голубых молний, с подушечек растопыренных в муке пальцев в землю забили толстые оранжевые разряды. Он кричал и кричал, не падая на землю, словно распяленный на невидимых крюках, и тряслись скалы, и багровый ураган в небе грозил затянуть в себя весь мир. Ольга тоже кричала, не помня себя от ужаса, и рядом ревел Хлаш, а неподалеку кричали перепуганные солдаты и почти без голоса хрипел Заграт, но все голоса перекрывались оглушительным ревом, исходившим со всех сторон сразу. Неистовый шторм Силы налетел на девушку, перемешивая чувства в какую-то непотребную кашу. В глазах потемнело, голова вибрировала, словно шаманский бубен под ударами могучей руки.
А потом высоко над Серым Княжеством и вершинами окружающих гор поднялся чудовищный гриб. Его шарообразная вершина пронзила остатки облаков, тающих, словно лед в кипятке, и над миром воцарился кромешный ужас. Гнилой красный свет слепил глаза, камни барабанили по спине и плечам, по телу закрывавшего ее собой Хлаша, уже не удерживаемые сметенным защитным куполом Заграта. Сверкнуло, земля затряслась еще сильней, и приступ рвоты вывернул Ольгу наизнанку.
Она плохо помнила, что происходило дальше. Краткие периоды просветления сменялись слепым забытьем. Кажется, часть пути ее тащил Хлаш, грубо перекинув через плечо, словно мешок с мукой. Потом она вроде бы шла сама, поддерживаемая Теомиром, а двое дюжих арбалетчиков волокли на себе Тилоса с безвольно болтающейся головой, и сверху на них падал отвратительный дождь из пепла и камней. Потом звон мечей и арбалетных тетив, перекошенные лица, кровь на скалах, на одежде, на зажатом в руке клинке, а потом опять забытье.
— Почему мы их отпустили? — хрипло поинтересовался один из солдат. — Мы могли взять их голыми руками! Тролль, орк, девчонка и пацан. Да еще тот, полуживой... Почему?
Лейтенант Карателей, аккуратно сворачивающий выключенную огнеплеть, с неприязнью покосился на него. Арбалетный болт лишь скользнул по шлему и отскочил, но от тяжкого удара голова все равно страшно болела и кружилась, к горлу подступала тошнота. Вступать в разговоры не хотелось вообще, а хотелось орать, ругаться и бить по морде.
— Тебе не нравятся приказы Великого? — язвительно поинтересовался он, закрепляя плеть стяжкой и цепляя ее к заспинному крюку. — Может, ты лучше Его знаешь, что делать?
— Нет, господин, — опустил взгляд солдат. — Я преклоняюсь перед Его мудростью. Но все-таки... Ведь в руках же их держали!
