— Почему? — вопросил он, глядя куда-то поверх ее головы. — Я же могу его взять! Этот Биджуу чуть более ловок, чем Двухвостая, но нисколько не сильней!
* * *
— Почему? — Какузу не скрывал досады. — Я же могу его взять! Этот Биджуу чуть более ловок, чем Двухвостая, но нисколько не сильней!
Слова Хидана о том, что ему не взять дзинчурики Кьюуби одному, все еще звучали у него в ушах.
'Какузу, — голос Лидера звучал уверенно, но с едва уловимой слабинкой, словно ему в этот момент умело отсасывали. Какузу всякое повидал в жизни и не исключал бы подобного (он даже догадывался, что за женщина могла этим заниматься), если б не знал, что Лидер говорит в такой манере всегда. — Тебе отлично известно, что твоя жизнь для меня не ценнее ведра навоза, однако твои злодеяния еще не перевесили значимость той помощи... неоценимой помощи... кою ты мне оказываешь. Отправив на задание вас, я, как выяснилось, недооценил совокупную силу Кьуби и его дзинчурики. Я займусь ими лично. А ты возвращайся, или кончишь как Хидан'.
'Хидан мертв?!'
Тупое, жалкое, безмозглое трепло! Каким недоумком нужно быть, чтобы отдать жизнь в бою с одержимым?!
'Да, чудовище растерзало его'.
'В таком случае я тем более не могу сбежать, не закончив работу!'
'Я не узнаю тебя. Это что... месть?' — голос Лидера на мгновение стал неразборчив. Видимо, он так изумился, что едва удержал технику.
'Как бы не так! — про себя фыркнул Какузу. — Хидан — трепло. Я опасаюсь, что перед смертью он мог попытаться выкупить свою жизнь, выдав Конохе имя нашего информатора, Йоахима Рунна'.
'Ммм... Это повредит Акацки?'
'Это повредит мне и моей репутации честного дельца! Только благодаря соглашению с Рунном мы напали на след Кьюуби'.
'Ты чрезмерно принципиален, Какузу, — прогудел Пэйн. — И, к сожалению, не в том, в чем надо. В один прекрасный день эти дурацкие принципы сведут тебя в могилу. Возвращайся немедля. Это приказ'.
На слове 'приказ' голос Лидера надорвался и затух. Сеанс связи был завершен. Девчонка — отразив несколько характерных ударов, Какузу более не сомневался, что ее обучала 'Легендарная Непрушница' Цунаде — забилась в угол, тихо попискивая от боли и изнеможения. Ее модное платье превратилось в лохмотья и ничего не прикрывало. Будь нукенин помоложе, он не преминул бы воспользоваться оказией, но юность и мужская сила навсегда ушли в прошлое — в то прошлое, где он считал, будто в мире нет ничего невозможного для него. Теперь для Какузу существовала масса вещей, с которыми ему не могли помочь все пять заключенных в нем элементов.
'Как ни воюй, годы, увы, сильнее. Как ни верти, время свое возьмет'. Будь проклят поэт, сочинивший эти строки.
— Какому богу ты возносишь молитвы? — спросил Какузу, тем не менее, особо не надеясь, что до соплячки дойдет смысл его слов.
— Ч... что?..
— Я спрашиваю, какому божеству ты молишься, дура?
— Д... духу Огня.
Национализм в Краю Огня развился до таких высот, что особо радикальные его обитатели даже переиначили ортодоксальный буддизм на свой лад, создав доморощенное полуязыческое течение. Невероятная глупость и безвкусица.
— Так сходи в храм и поблагодари его. За то, что тебя хранит. И за то, что я не мстителен, — Какузу отряхнул порванный плащ от налипшего на него в бою сора и пыли. — Прощай. Скорее всего, мы больше никогда не встретимся. Разве что твое смазливое личико попадет на страницы 'Бинго Бук'. Вот тогда и потолкуем. А ради тех грошей, которые обещали в листовках о вашем якобы предательстве я и таракана не убью.
* * *
Хлыст, обвивший горло жертвы, затянулся сильнее, удлинился, начал сечься на кольца и, в конце концов, опутал все тело Хидана от макушки до пяток.
'ТЫ СПРАШИВАЛ МЕНЯ, ПРИГОДИТСЯ ЛИ ТЕБЕ УМЕНИЕ ПРИСВАИВАТЬ ЧУЖУЮ ЧАКРУ В БОЮ С АКАЦКИ. НЕ ПРОШЛО И ТРЕХ ДНЕЙ, КАК ОТВЕТ ПРИШЕЛ К ТЕБЕ САМ СОБОЙ. НЕ ЗАБЫЛ МОИХ НАСТАВЛЕНИЙ?'
Генин не забыл. Он помнил и непонятные разъяснения Лиса, и плачевно закончившийся опыт общения с низшим по рангу демоном, и не поддающиеся описанию ощущения, с которыми чакра Аяме поступала в его тело. 'ЭТО КАК ПИТЬ САКЕ ИЗ БУТЫЛКИ, — пояснял тогда Кьюуби, — С ОДНОЙ СТОРОНЫ — ПЬЯНИТ И НАСЫЩАЕТ, С ДРУГОЙ — ИМЕЕТ СВОЙСТВО БЫСТРО ЗАКАНЧИВАТЬСЯ'. Наруто представил, что у него в плену не боевик Акацки, а огромная бутылка саке, и осторожно отхлебнул из горлышка. Чакра сектанта была освежающе, до ломоты в зубах, ледяной, колючей и все же узнаваемо человеческой по сравнению с чакрой наги, которую Наруто так и не приспособился поглощать. Генин не торопился. Для начала он смешал со своей лишь небольшую ее порцию и незамедлительно ощутил прилив бодрости, подтолкнувший его абсорбировать больше. Хидан в своем коконе беспокойно заворочался — гляди-ка, понял, что с ним делают. Его почерневшая кожа от соприкосновения с огненным хлыстом не превратилась мгновенно в пепел, а медленно тлела, еще раз (теперь уже без всякой пользы) доказывая феноменальную живучесть нукенина.
Эйфория от первого акта поглощения чакры быстро прошла, а каждый новый уже не доставлял такого удовольствия и больше так не бодрил, посему Наруто решил это дело прекратить. Вдобавок ко всему, Ямато с Сакурой все еще сражались с Какузу из Скрытого Водопада, и им наверняка не помешала бы помощь.
— Попал ты в переплет, бессмертный, — сказал он Хидану, — и подмоги ждать неоткуда. А посему, дабы не делать свою смерть предельно мучительной, ответь ты мне, родное сердце, на один вопросик. В вашей братии есть один человек, который интересует меня весьма и весьма. Звать его Учиха Итачи. Подскажи-ка, как и где мне его разыскать? Как с ним повстречаться?
Прижигающий плоть нукенина хлыст издавал утробный гул, сквозь который сиплая речь бессмертного была едва слышна. Разобрав только 'Ясин-сама', 'Йоахим Рунн', 'засунь себе' и '...у недотраханную', Наруто решил, что ему этих сведений достаточно.
— Что ты там говорил про то, как раньше вместе с чакрой врагов умел поглощать их плоть?
'ЧТО ВО ВСЕ ВЕКА ТАКОЙ ПРОЦЕСС БЫЛ ДЛЯ МЕНЯ ПЛЕВЫМ ДЕЛОМ'
— Ну так изволь.
'А ГОВОРИЛ, ЧТО НЕ ЛЮДОЕД', — съехидничал Кьюуби.
— Тогда как прикажешь от него избавиться? Видишь, у меня даже сжечь его не получается!
'САМ ПРОСИШЬ. ПОСЛЕ НЕ ПЕНЯЙ'.
— Не стану.
Кьюуби выдавил двусмысленное: 'БЫТЬ ВТОРЫМ — ЗНАЧИТ БЫТЬ ОСНОВНЫМ БЛЮДОМ' и удвоил ток чакры в правой руке Наруто. Хлыст дрогнул. Он сжимался все сильней и сильней, не находя большого противодействия, словно человек внутри медленно и неумолимо уменьшался в размерах. Генину стало немножечко страшно.
— Наруто, — в наушнике как будто говорила машина — ровно, механически. Генин подозревал, что у него сейчас такой же голос. — Доложи обстановку.
— Обстановка так себе. Задачу выполнил. Как у вас? Как Сакура-чан?
— Сакура ранена, ей сейчас оказывают помощь. Не волнуйся, все не так серьезно. Двигай в особняк адмирала-префекта, встретимся на пляже, где начался бой. Я хочу безотлагательно осмотреть тело Сайто, и мне нужно, чтобы вы оба при этом присутствовали. Конец связи.
Конец так конец. Тугой узел расплелся, распустился, а секундой позже стал истаивать и испаряться, пока не пропал совсем. Перед генином лежала куча рванья, вся насквозь пропаленная и грязная, ничем не напоминающая зловещее одеяние Акацки, кроме, разве что, выгоревшей черной краски с проступающими то тут, то там размытыми алыми пятнами.
Ясинита Хидана больше не было. Кьюуби заглотил его целиком. Без остатка.
Умение удивляться у Наруто, впрочем, уже отмерло. Осмотревшись, он догадался, что в пылу схватки они вернулись почти туда же, откуда начинали. Генин стоял на смутно знакомой улице с крашеными фасадами — вроде бы это была как раз та, что вела ко входу в особняк адмирала-префекта. Вокруг царил разгром, и, сколь не убеждай себя в обратном, не было сомнений, кто его учинил. Отметины от своего собственного оружия Наруто узнавал хорошо. Он, однако же, был слишком утомлен и разбит, и не находил в себе ни малейшей готовности убеждать себя в чем бы то ни было.
Улица пестрела трупами пиратов, погибших из-за его неосторожности. Их было меньше, чем ему показалось с первого взгляда, и, честно говоря, ему и не больно-то хотелось, чтобы их было меньше. Еще немного, еще одна лживая улыбочка Укиё, еще одна драка ни за что, еще один невинно-издевательский взгляд Ямато, еще одна глава в этой дешевой истории, и их — трупов — станет еще больше. Причем, многажды больше, потому что, когда ему, Наруто, все окончательно осточертеет, свой путь домой он будет прокладывать по этим самым трупам.
— Тут нет смысла. Тут нет никакого смысла, — проговорил Наруто, сам не зная, что имеет в виду.
* * *
Мутэ Юдзи отнял от глаз бинокль.
— Замечательно, — прищурился он, — я в восхищении. Дзинчурики — не только безотказный способ решения любых проблем, но и неиссякаемый источник заработка.
— Вы знали, хозяин? — пискнул демон, переползая с плеча Укиё на перила балкона. — Знали, что Всеблагой не сможет убить обоих сразу?
— Пэйн не просто так заставляет своих людей ходить на Биджуу по двое, мой маленький дружок. Он так грамотно организовал охоту на Хвостатых, что поневоле задумаешься — уж не научил ли его кто? Кто-то матерый, не раз сталкивавшийся с Биджуу. Ну... для человека его положения найти подходящего специалиста было бы не так уж невозможно. Два первосортных, на всю голову отмороженных, душегуба — наилучший состав ловчей команды. Третий и тем более четвертый только мешались бы. Безупречный план...
— ...который с треском провалился, — язвительно буркнул демон. Когда Биджуу, цвет его расы, принижали, он впадал в несвойственную демонам обидчивость.
— По-твоему, без Ямато и моей поддержки Наруто-кун вышел бы сегодня победителем?
Демон сконфуженно потупился.
— Однако повелитель ловчих ошибся. Нужны были трое.
— Что с того? — поморщился Укиё. — Он ошибся, чтобы не ошибиться, затевая следующую охоту на Кьюуби. Ни в каких учебниках по тактике не написано, как нужно правильно ловить Биджуу. Ни одна Деревня, ни один клан ниндзя никогда в истории не имели такого опыта войны с Хвостатыми Демонами, чтобы его хватило на систематизированное пособие или наставление. Сейчас на Востоке разгорелась тайная война за Биджуу, и, хотя никакая из противоборствующих сторон не представляет, как ее вести, они учатся по ходу дела. Учится Райкаге, жаждущий добраться до Акацки, прежде чем они доберутся до его брата Хачиби. Учится Хокаге, стравливающая своего дзинчурики с боевиками Акацки. Учится и Пэйн, вынужденный искать индивидуальный подход к каждому Биджуу.
— Как сегодня, да? Думаете, Пэйн сейчас сидит в своем штабе и анализирует?
— В сегодняшней битве действовало слишком много сторонних факторов, вроде дзеунина Ямато, полный потенциал которого Пэйну неизвестен, или того, что бой проходил в такой редко встречающейся местности, как город на сваях. Много информационного мусора. Трудно делать далеко идущие выводы. Но кое-что мы наблюдали, и это неоспоримо: чтобы убить двоих Акацки требуется два дзинчурики. Простая арифметика, даже демонологии никакой не надо. Этот пройдоха Ямато предвидел все не хуже меня: что даст одному из нукенинов уйти и влетит тем самым на кругленькую сумму. Но выбора у него не оставалось. 'Простите, адмирал-префект, — сказали они мне, — мы разорили ваш бесценный сад'. Что с того? Коноха покроет все мои убытки и еще приплатит. Большую обиду они нанесли мне, подвергнув опасности жизнь моей возлюбленной Аяме. Вот за это пускай прощения не ждут.
— Но... тот, живой...
— Какузу.
— Какузу. Он вернется к своему повелителю и сообщит ему, что вы продаете Конохе информацию о членах Акацки. Вы не страшитесь гнева Пэйна?
— Не пройдет и года, как террористов из Акацки перережут всех до последнего члена — попомни мои слова, — поморщился Укиё. — Идет крупная игра, и в ней я намерен ставить на Коноху. С Пятой Хокаге шутки плохи: чуть зазевался и она сожрала тебя с потрохами. Но честное слово, уж лучше я буду сотрудничать с теми, кто приходит ко мне в гости, сперва испрашивая на то разрешения, а не с теми, кто вламывается, вышибая ворота и убивая охрану. И, в довершение всего, я не сделал ничего такого, чего не делал раньше. Пэйну это известно.
— Вы делаете опасные ставки, хозяин.
— Если б я всю жизнь избегал опасных ставок, я бы до сих пор командовал каким-нибудь задрипанным эсминцем и глушил бы в кабаках дешевый грог.
Демон заерзал на мраморных перилах, завращал зенками. Укиё показалось, будто тот хочет что-то сказать, но не решается.
— Что?
— Не знаю, хозяин. Я вижу то, чего не может быть. Мне кажется, впервые в жизни мои глаза обманывают меня.
— Видишь? Где? — заинтересовался демонолог.
— На пляже. Там, где Всеблагой бился с человеком. Там лежит тело человека. Мертвое тело. Но мертвое оно только снаружи. Внутри оно то живое... то неживое...
Демон замялся и, в конце концов, заключил:
— Оно периодически живое!
Укиё далеко не первый год с пристрастием занимался демонологией, и уже давненько в его практике не возникало таких ситуаций, в которых он с честностью признал бы, что не понимает вообще ничего. Но сейчас была именно такая.
— Как это 'периодически живое'? И что там вообще за труп? Чей он? Слуги? Кого-то из охраны?
— Не из охраны, — уверенно заявил демон, — слишком маленький. Но мужеского полу. Лет десяти, с очень длинными волосами. Наверное, слуга или поваренок... Вам виднее, хозяин.
Бинокль выскользнул из рук адмирала-префекта и разбился вдребезги о мрамор пола. Укиё отер холодный пот, нежданно выступивший на лбу.
— Во имя духов, что сопляк там забыл?! — простонал он. — Какого рожна притащился на поле боя, когда ему полагалось в это время прятать свою августейшую задницу под кровать? Нет... Только не сейчас... Только не на моем острове!
* * *
На мосту, у ворот, ему предстала сцена побоища. Наруто, безнадежно превысивший свой дневной лимит впечатлительности, машинально восстановил в уме картину происшествия, избегая вставать на ту или иную сторону, воздерживаясь от любых эмоциональных оценок.
Спонтанно собравшаяся группа бунтовщиков ломала ворота особняка самопальным тараном, сколоченным из нескольких тяжелых лавок. Надо сказать, они почти достигли желаемого — таран пробил в воротах брешь и засел в ней, хотя чугунный засов все еще мешал поврежденным створкам распахнуться. Будь они порасторопней, все повернулось бы совсем иначе, но городская стража и размещенные в порту каратели Укиё зашли мятежникам в тыл, заблокировали на мосту, после чего несколькими залпами из арбалетов и решительной атакой перебили всех до единого.
На глазах у Наруто открыли ворота, а таран поставили на попа и скинули в воду. Там же покачивались порубленные, утыканные стрелами и болтами трупы пытавшихся бежать бунтовщиков. Тех, что были убиты на самом мосту, уже растащили в стороны и укладывали штабелями.
— Адмирал-префект тебя ждет, — генину хмуро кивнул крепкий пират со знакомым лицом. Его звали Касимо, он встречал и сопровождал седьмое звено в особняк в день, когда контрабандистский 'Якумо' пришвартовался в порту Черного Рифа. Наруто кивнул в ответ, выдержал открыто недружелюбный взгляд мичмана и только тогда прошел в ворота.
