Волчий Пасынок: Чудовище Каоле

А Чудовище все ползло.

На камнях позади него оставался влажный, жирно блестящий след.

Кровь. Чудовище было ранено.

Гай потер гаснущий камень о штаны, заставляя светиться ярче, и напряг зрение. В неясном переливчатом свете тривилита ему удалось разглядеть обломок пехотной пики, застрявшей меж ребер Чудовища.

Тот, кто лежал сейчас на полу, источая смрад разложения, ухитрился поймать Чудовище именно на тот охотничий прием, к которому пытался прибегнуть Канна. Ему не повезло самую малость...

Ползущее существо теперь уже не выглядело так ужасно и жутко, как показалось ему сначала. Его размеры поражали своим гигантизмом, а мускульная масса выдавала определенные изменения в строении скелета, но в целом в облике Чудовища без труда угадывалось то животное, каким оно было, до того, как свои изменения внесла магия. Неизвестно, была ли это умышленная волшба, сотворенная адептом Маррака Мрандога, или же просто обезличенная магия, густо впитавшаяся в стены этого храма, неудачно выбранного существом в качестве логова... да и не суть важно. Главное, что действие колдовства сотворило из обычного волка монстра неизмеримо более крупного и массивного — Чудовище Каоле.

Волчий Пасынок оценил величие и мощь туго переплетенных под кожей мускулов и представил, какой силой и быстротой должно было обладать это создание. Хвала Крессу, что сражаться им не придется!

Позади ползущего Чудовища кто-то завозился. Раздался негромкий скулеж.

Откуда мог взяться щенок? Где Чудовище, если это, конечно, самка, нашло самца-великана, способного оплодотворить его? На это вряд ли был бы способен даже вольдр — королевский волк. Наиболее крупные представители этого рода волков, медленно вымирающих в лесах Бории, превосходили размерами своих обычных собратьев чуть не вдвое, но против Чудовища и они были карликами! Быть может, мутация, вызванная воздействием волшбы, привела к тому, что Чудовище смогло дать потомство без особи другого пола?

Эти вопросы и возможные ответы на них возникли у Волчьего Пасынка где-то на окраине сознания. Природная любознательность, практически вытравленная в Казармах, давала о себе знать. Но дисциплина была превыше всего, поэтому Гай быстро избавился от отвлекающих его мыслей, затолкав эту самую любознательность до поры до времени куда подальше.

Сейчас надо было найти Око.

Гай аккуратно обошел раненое существо, сделав большой полукруг, и направился туда, откуда доносился скулеж. Восприняв это, как угрозу своему детенышу, Чудовище Каоле отчаянно заревело, и Гаю на мгновение показалось, что он слышит, как клокочет кровь в пробитых легких. Впрочем, это только показалось. Судя по тому, как торчало из раны копье, легкие не были задеты. Материнский инстинкт волчицы-переростка заставил ее выжать в кровь последние остатки адреналина. Чудовище сделало невероятное усилие и поднялось. На подгибающихся лапах оно сделало несколько шагов, собралось для броска и... ткнулось тяжелой мордой в камень, бессильно разевая капканподобную пасть.

Волчий Пасынок дошел до щенка (размером с некрупного волка), отпихнул его — толстого и неуклюжего, как любой другой щенок — пинком ноги и, невзирая на обиженный плач, поднял с глубоко погрузившегося в землю массивного каменного алтаря Сокровище Каоле.

* * *

Хумма-Мранд.

Кто-то говорил, что это был человек. Кто-то — будто демон. Еще кто-то верил, что это вообще два разных человека. Вернее, человек и демон. Хумма, дескать, был смертным, причастившимся к чтению Запретных Свитков — Черных Марр. Мранд же являл собой порождение ада в услужении Хуммы. Тот собственнолично вытащил его из Хогонова пекла, используя полученные из Марр знания, и превратил в своего раба.

Находились и такие, кто утверждал совсем уж безобразное. Будто бы Хумма и в самом деле был колдуном, и в самом деле он заглядывал в Марры. Он даже, в самом деле, знался с каким-то там демоном... до тех пор, пока не убил его и не вырвал из черепа огромный глаз в виде кристалла. Этот кристалл он вставил себе в глазницу, превратив один свой взгляд в смертельное оружие. И после этого его стали именовать уже Хуммой-Мрандом.

Какая из этих версий более близка к истине сегодня неизвестно, наверное, никому. Поэтому люди охотно верили во все — сразу или по очереди. Неизвестно также и чем закончились мытарства Хуммы-Мранда, или Хуммы и Мранда по просторным землям Таннаса. Но, надо полагать, не лучшим образом, потому что иначе глаз волшебника ли, или демона, не стал бы в конечном итоге достоянием группы опытных убийц, которая подряжалась выполнять грязную работу для аристократов. Сановитые вельможи всегда имеют в запасе несколько нерасхлябанных дрязг, для решения которых вполне подходят быстрые удары меча, метко выпущенные стрелы, либо щепоть яда в бокале. Обладателям Ока такую работу выполнять было легко. Им не требовалось ни первое, ни второе, ни третье. Достаточно было поднести глаз-кристалл к лицу, взглянуть через него на заказанного нобиля и пожелать его смерти.

Через два-три дня отмеченный дурным взглядом умирал. Как? По разному. Один внезапно спотыкался на лестнице и неминуемо ломал шею, скатившись по ней кубарем. Другой давился костью во время званного обеда. Третий умирал от разрыва сердца, перепуганный чем-то до смерти. Четвертый угарал в бане, почему-то не сумев добраться до двери. Пятого кусало ядовитое насекомое. В общем смерть всегда выглядела вполне естественно и не вызывала никаких подозрений у родственников и друзей жертвы.

Однако через какое-то время и шайка, нашедшая удачное применение Оку тоже исчезла — не менее бесследно и загадочно, нежели его прежний хозяин. Дьявольскому амулету было суждено сменить еще не одного владельца и сглазить не один десяток аристократов самых голубых кровей, прежде чем, прежде чем он оказался в руках секты демонопоклонников, обосновавшихся в некогда процветающем городе Каоле.

Извилистый путь, проделанный Оком, был густо отмечен трупами. И с каждым новым мертвецом сила амулета копилась и росла. В конце концов, она оказалась достаточно велика, чтобы сглазить целый город. И даже после того, как Каоле превратился в мертвые развалины, населенный одними тенями и слизнями, Око продолжало убивать, хотя уже давно никто не подносил его к лицу, чтобы сглазить недруга. Сколько авантюристов, наемных убийц и искателей сокровищ пожрало Чудовище? Сколько из них пошло на корм слизням? Десятки? Сотни? Все они умирали, даже не успев увидеть, то, за чем охотились.

И вот теперь, впервые за много десятилетий демонический глаз снова держала рука человека — бывшего гвардейца бывшей империи. Оно медленно поворачивалось на цепочке: продолговатый желтый кристалл с пузырьком воздуха внутри, оправленный в потемневшую от времени бронзу. Гай, этот почти лишенный эмоций и воображения Волчий Пасынок, глядя на невзрачный магический артефакт, чувствовал, как он незримо сочится и роняет на землю увесистые капли крови. То были слезы смерти, клубившейся вокруг дьявольского Ока.

Ощущение длилось недолго. Канна быстро опомнился, тряхнул кистью, наматывая цепочку на пальцы, и сжал кулак. Сокровище Каоле — жизнь молодого наследника рода Лобльаков — чуть ощутимо пульсировало в руке. Волчий Пасынок двинулся было к выходу, но тут толстый неуклюжий щенок басовито зарычал и бросился на него. В то же самое время его Чудовище отчаянно завозился на камнях, собирая оставшиеся силы, чтобы защитить своего детеныша...

* * *

...Четверка убийц, ведомая тощим колдуном, остановилась в нескольких десятках шагов от храма. Они стояли в нарочито расслабленных позах, собираясь с мыслями, духом, силами. Все четверо знали — им предстоит самая сложная схватка в их жизни. Даже та иллюзия неуязвимости, в которую они свято верили, не давала успокоения взвинченным нервам. Ведь о Чудовище Каоле многие говорили, что оно неуязвимо в действительности. И может быть даже для яда мантикор.

Наконец, Черная мотнула головой, подавая сигнал: "Идем!".

И они двинулись к входу — четыре зубастых хищника с напруженной походкой. Но пройти успели совсем немного...

* * *

...Сгустившаяся под сводами храма темень выплюнула человеческую фигурку.

Сжимая в левой руке серебряную цепочку, на которой болтался вычурно оправленный кристалл с застывшим внутри пузырьком, похожим на зрачок, Гай Канна, не оборачиваясь, зашагал прочь. Лицо и руки его покрывала корка подсыхающей липкой крови. Руины мертвого города благоговейно притихли, прислушиваясь к поступи Волчьего Пасынка, добывшего главное Сокровище Каоле.

Но пройти он успел совсем немного...

* * *

Они увидели друг друга одновременно и замерли, оценивая ситуацию. С одной стороны — четверо вооруженных до зубов убийц, ощетинившихся отточенной сталью, с другой — один телохранитель, в отведенной руке сжимающий чужой, изъязвленный коррозией меч. Бледный свет Дуранды заливал развалины серебром, отбрасывая длинные зловещие тени с неясными расплывчатыми контурами. Этот неживой свет мертвил лица столкнувшихся людей, скрадывал черточки человеческой индивидуальности, превращая их в бледные неживые маски.

Они выглядели ничуть не менее страшно, нежели любой призрак Каоле. Лицо Гая, перемазанное кровью, вообще казалось демонической маской.

Вот только кто-нибудь когда-нибудь видел ли, или хотя бы слышал что-нибудь о призраках, готовых в любую секунду броситься друг на друга?

Статичная сцена длилась недолго.

— Он добыл его. — невыразительно произнесла женщина с застывшей улыбкой, похожей на улыбку вампира.

Канна плотно сжал окровавленные губы.

Внезапное препятствие, выросшее на пути к спасению баронета Лобльака, привело его в раздражение, но он тут же упаковал свои эмоции глубоко внутрь и принялся бесстрастно изучать ситуацию. Наметанный глаз Волчьего Пасынка зацепил и надежно зафиксировал в поле зрения каждую фигуру. Он сразу оценил для себя мощь одноглазого гиганта с топором. И кошачью стойку женщины (гейборийки?), выставившей вперед адомолтийский "силовой" меч. И развитые кисти сутулого степняка в сером шарфе, лежащие поверх пояса с множеством метательных ножей, выкрашенных в черный цвет, чтоб не блестели. И длинные пальцы очень высокого и худого как скелет мужчины в аляповатых одеждах, перекатывающие небольшую стеклянно блестящую бусину.

Силач, боец с мечом, метатель ножей и, может быть, магик. Сильная компания. Опасная.

У двоих в руках были короткие пики с тонкими блестящими наконечниками, похожими на вытянутые капли свежего черного вара. Свет Дуранды словно бы облизывал их гладкую поверхность, источающую легкий, но явственно осязаемый, неприятный запах. Ноздри Гая расширились. В этом запахе определенно таилась смерть. Он напряг память, но так и не смог припомнить, что именно должно было источать его. Наверняка яд и, наверняка, достаточно сильный, решил для себя Волчий Пасынок.

Четверка изучала неожиданного конкурента не менее напряженно и внимательно. Черная, как обычно, все просчитала и подытожила быстрее других.

— Он добыл Око. — сказала она. — И он даже не ранен.

— Значит, черная работа выполнена за нас! — радостно откликнулся Цикса. — И нет нужды лезть Хогону в когти. Отберем штуковину и дело с концом.

Четверка рассыпалась полукольцом, уверенно окружая Волчьего Пасынка. Им было не впервой встречать по-настоящему опасного противника, и они умели бить всем скопом — так, что даже у самых искусных воинов не оставалось шансов.

— Он хо-орош. Просто обязан быть таким! — пела Черная. — Добыл Око, значит непрост. Ох, как непрост!

— Может, есть смысл договориться? — осторожно спросил Тощий.

Гай медленно поворачивался, стараясь удержать в поле всех четверых. В какой-то момент ему даже пришлось отступить, чтобы не позволить зайти себе в спину. Легендарный амулет раскачивался у него в кулаке. Волчий Пасынок сделал движение кистью, освобождая пальцы, на которые была намотана цепочка. Против этих четверых ему понадобятся обе руки. И все, на что они способны.

— Ты отдашь нам Око, и уйдешь невредимым. Даже порты можешь оставить, токмо выстирать не забудь. — предложил свой вариант компромисса Цикса.

Топор гиганта порхал в воздухе, перелетая с одной ручищи на другую. Копье было зажато под мышкой.

Кашель неожиданно зашелся в очередном приступе, затряс плечами, поднес руки к лицу... Обращенные тыльной стороной к Волчьему Пасынку ладони скрыли ножи, неуловимым движением вытянутые из-за пояса. Даже сверхбдительный Канна не уловил момента, когда оружие перекочевало в руки убийцы — Кашель проделал это с мастерством опытного иллюзиониста. Но Гай заметил, что глаза субтильного при удушливом кашле не то, что не слезятся, даже не мигают. Этого было достаточно.

Те, кто видел Гая, изготовившегося к драке, всегда сравнивали его с волком, однако сейчас ситуация изменилась. Это они кружили вокруг него под лучами серебряной луны Таннаса, точно волки, взявшие в кольцо сохатого: клыкастые, настороженные, опасные. Готовые в любой миг броситься скопом и разить — разить! насмерть. Вечная драма жизни. Битва за кусок. Для одних — за то, чтобы его урвать, для других — чтобы уберечь.

— Я не могу отдать эту вещь. Вам придется уйти ни с чем... Или остаться здесь.

— Мальчик не вежлив. — заключила Орин. — И опасен. Аккуратно Цикса. Он должен быть очень быстрым, а у тебя слишком тяжелый топор.

— Хррр! — невнятно прорычал великан, капая ватго на грудь.

Гай демонстративно крутанул меч, полосуя воздух на части. Движение было столь быстрым, что клинок превратился в размытое пятно. Черная осклабилась. "Она похожа на Рейлу" — неожиданно подумал Волчий Пасынок, удивляясь самому себе. Обычно перед дракой его никогда не посещали посторонние, способные отвлечь, мысли. Ему на секунду стало почти жаль, что придется убить эту женщину, но сожаление было таким смутным, что он его, разумеется, даже не понял.

— Умеет обращаться с железкой. — оценила его финт Орин. — Но нас здесь четверо. Если мальчик не уберет меч, ему не поздоровиться.

Гай не пошевелился.

— Вы еще можете уйти отсюда. — зачем-то сказал он.

— Давай Око, парень. Не искушай судьбу. — произнес Кашель. — тебе сегодня подфартило: есть шанс уйти из Каоле живым.

Цикса и Орин сблизились. Черная зашла за спину гиганта и пропала из виду. Канна мягко качнулся назад, чтобы четко видеть всех.

— Хватит. — устало сказал Тощий. — Пора заканчивать.

Завертелось...

* * *

...Гай не столько увидел, сколько почувствовал, как напрягаются, складываясь для щелчка пальцы длинного в уранийской шляпе. Отточенное чувство восприятия уловило в воздухе опасное движение, передало тревогу по ниточкам-нервам, предупредив об угрозе. Волчий Пасынок не думал — мысль тут безнадежно опаздывала, он уже двигался.

...Ловким щелчком пальцев Тощий послал в дерзкого мальчишку стеклянную бусину.

"Жемчужина Гезры"!

Весьма опасный колдовской снаряд!

Переполненная нестабильной магической энергией, "жемчужина" разорвалась с грохотом, способным перепугать мертвых обитателей Каоле до дрожи в костях. В воздух взметнулась туча пыли, во все стороны брызнула каменная крошка.