Добравшись до одного укрытия, надо было продумать, как дойти до следующего, чтоб при этом не сильно отклониться от курса. Бежать по поверхности нельзя, в воздухе вражеская авиация. Надо прятаться. Все силы влились в один стремительный бросок. Наверху летают стальные сволочи, которые засекают движение и при малейшем подозрении стреляют по всему, что не понравилось. А под ногами мины, ловушки, да и просто всякая дрянь, торчащая отовсюду. До дыры оставалось всего сотня метров. Это была самая длинная часть их маршрута. Кто-то спотыкался об какой-то обломок и падал. Но тут же вскакивал и, на пределе сил, беззвучно и даже бессловесно матерясь, бежал дальше. Остановка означала смерть.

Павел на ходу словно уперся в невидимую преграду. Чутье кричало об опасности. Он даже не понял еще, в чем дело, а тело уже само бросилось в сторону, забыв и про время, и про острые куски разбитой трубы, куда предстояло падать...

Грохнул взрыв, темное облако накрыло все вокруг. Затем послышался громкий крик командира.

— Какая... их тут оставила!! Убью б...!!

Умирать пусть и понарошку не хотелось, но пришлось. От отряда в двенадцать человек осталось лишь четверо. Не считая двух 'тяжелораненых'. Учитывая условия, их можно было смело записывать в покойники. В реальной жизни так бы и было.

Потом уже при разборе выяснилось, откуда взялась 'мина'. В прошлые разы другой отряд отрабатывал прохождение по минному полю, а почистить за собой забыли. Но судьи все равно засчитали результат таким, каким он получился, поскольку в естественных условиях наткнуться на свою мину столь же вероятно, как и на чужую. Как сказал командующий учениями — Неча было ушами хлопать.

Злой как собака, командир отряда отвязался на своих подопечных, устроив им форменную каторгу, заставив преодолевать подобную дорожку ещё много раз.

Он вздохнул и встрепенулся. Задумался, бывает. Пятно тренировочной базы, постепенно терялось во мгле.

— А что вы там отрабатывали?

— Умение выживать в Пустоши. Обязательная программа для всех кто по Пустоши бегает. Без этого тут делать нечего. Плюс военная кафедра. Тоже обязательный предмет.

Корабль набрал высоту и начал увеличивать скорость. Но его сейчас интересовало не это. На экране появился сигнал. Лёт, даже два. Интересно, чьи? Не переставая болтать с Аленой, он подал запрос, ответа не получил. На простые корабли стражей не похожи. Все ясно — военные. Вот тебе и раз! Обычно зоны охраняют простые лёты из ведомства по чрезвычайным ситуациям, а не военные. Интересно, что же они тут делают?

Что если и впрямь 'Дамоклов Меч'... Павел прикинул, сколько надо усилий, чтобы восстановить эту адскую штучку и ещё больше удивился. Неужели военные? Но ведь они поделены на конкурирующие блоки, примерно равные по военной мощи. Если одни начнут другие могут и ответить! Маловероятно конечно... время не то, да и смысла нет... И навоевались уже до одури, и делить уже особенно нечего. За последнюю пару веков, всё уже поделили, а что не поделили — угробили. Он включил запись. Визуальный контакт был плохим, мешали пылевые облака, поэтому приборы засекли лишь силуэт одного из двух. Но и этого хватило. Через некоторое время удалось сделать ещё один снимок. Гораздо лучше первого. Едва посмотрев на него, Павел почувствовал легкий холодок по спине.

— Павел, это военные? — спросила Алена — она видела то же самое, что и он.

— Да — сказал Павел, стараясь, навести на них камеру и ещё раз заснять.

Одновременно он набрал сообщение и отправил в эфир. Заснять повторно не удалось. Боевые машины подходить ближе не пожелали, плавно развернувшись, они быстро отошли внутрь зоны и через несколько секунд вообще исчезли с радаров.

— Что-то случилось? — спросила Алена.

А что могло случиться? До Павла дошло не сразу. Почти весь полёт он с ней разговаривал, а теперь уже минут десять молчит. Как рыба. Насторожилась.

— Не...ни... Ничего. Не случилось — тихо ответил он, невольно вглядываясь в лобовой экран, словно пытаясь снова разглядеть два силуэта — Просто не пойму, что они тут делают.

— Это истребители, наверно. Они территорию охраняют — сказала Алена — Новости не смотрел? Тут, кажется, что-то стряслось вчера. В новостях говорили...

Павел криво улыбнулся.

— Да, знаю.

Уж он-то догадывался, что тут стряслось. Ветер усилился. Корабль плавно качнуло. Павел скосил глаза в сторону приборов, автопилот менял курс. Все было в порядке. В наушниках снова прозвучал голос Алены:

— Я раньше видела военные патрули. В прошлом году. Мы летели из Турции в Новороссийск через Черное море. Тогда случилась какая-то авария, там было много военных. И летали истребители. Я это хорошо помню, они сопровождали наш самолет от этого места почти половину пути...

Пришел ответ на сообщение. Павел отвлёкся от её слов, прочёл сообщение и выключил передатчик, после чего отключил автопилот. Медленно, просевшим от волнения голосом он сказал.

— Это не истребители, Алена. Это штурмовики.

Она запнулась.

— Что такое штурмовики?

— Они предназначены для наземных целей. Что они тут делают, не знаю. Как раз собираюсь выяснить.

— Зачем?

— Надо. На всякий случай — буркнул он, сообразив, что наговорил лишнего. Забыл заветы мудрого Сени...

Она смолкла, он тоже ничего говорить не стал. Дальше летели молча. Павел был погружен в свои мысли, лишь один раз отвлекался вспомнив как настроить экран, который отображал её лицо. Она, конечно, не знала, что он её видит, отчего вела себя вполне естественно. Кажется, ей было не по себе. Но держится спокойно. Молодец.

Спустя пять минут Павел сказал ей, что вынужден совершить посадку. Подумав, добавил, что надо кое-что обсудить с друзьями. Но пообещал, что доставит её даже раньше договоренного срока. Она охотно согласилась, сказав что, никуда не торопится. Кажется, она была умнее, даже чем даже предполагал Семен. Таким понимающим и несколько снисходительным взглядом может смотреть только тот, кто уже понял, с кем связался. И впрямь придумать убедительное вранье не так то просто. Особенно когда сходу.

Сажать лёт было проще, чем поднимать в воздух. Павел не стал отказывать себе в удовольствии, посадить его вручную. Слегка покачиваясь, немного наклоняясь из стороны в сторону, корабль плавно опустился и приблизился к поверхности земли. На маленькой скорости он неустойчив, приходится быть настороже. Хотя есть автоматика, которая надежно держит его в устойчивом положении. Но раз вручную, значит вручную.

Подняв тучи пыли и разогнав песок под собой, летающая машина плавно опустилась на каменистый грунт. Двигатели плавно сбавили обороты, система доложила — все в порядке.

— Приехали! — бодро сказал Павел — я ненадолго. Только выгрузимся и все.

— А можно выйти наружу? — спросила она. Павел улыбнулся и включил свое изображение в её кабине:

— Конечно! Только проверь скафандр. Пока ты его не закроешь, лёт тебя из кабины не выпустит.

Пластина, закрывающая кабину от внешнего мира, отошла назад. Кабина открылась и из корпуса вышла ступенька. Павел стал на неё, и приказал спустить его. Ступенька поехала вниз. Лёт был невысокий, всего два метра высотой. Но прыгать не хотелось. Можно запросто попасть на какой-нибудь камень и подвернуть ногу.

Своих напарников он увидел не сразу. Семен посадил машину в овраг, наверно чтоб спрятать. И они оба стояли там, причем Рыжий яростно жестикулировал, а Семен вежливо кивал.

— Если бы у меня было такое же, как у них оборудование, я бы горы свернул! — горячился Василий, размахивая руками в попытке отобразить эмоцию.

— Смотри, шею себе не сверни — ласково советовал ему Сема. Видно было, что оба нервничали.

— О чем речь? — поинтересовался Павел, подходя к ним.

— Да вот обсуждаем условия твоего поражения.

Павел, замер и посмотрел на них. В голове прошелестел его план и попытки убедить Семена в его исполнимости. А ведь, если не врать себе, только для того чтобы взять девчонку...

— Какого поражения? — осторожно начал он.

— Ну, как же, забыл что ли? — с раздраженным удивлением сказал Семен и протянул ему продолговатый пакет.

— На.

Павел взял его и осмотрел, пытаясь понять, что это за штука.

— И что?

— Как что? Бери и помни!

Василий рассмеялся громко и восторженно, как ребёнок, давно задумавший шутку, которая, наконец, удалась. Павел слегка притормозил, потом, наконец, вспомнил, подробности их давнего спора на найденный в каком то туннеле посреди Пустоши скелет курицы три месяца назад, ту самую косточку на которую спорят, и криво улыбнулся.

— Развели...

— Пакет раскрой — сказал Семён.

В пакете оказался небольшой букетик странных растений, с яркими лепестками, перевязанный ярко-красной ленточкой.

— Целовать девчонку мы тебя не заставим. Скафандры всё-таки. Но цветы подаришь — окончательно изрек Семён.

— Иди ты!

— Нельзя — важно сказал Рыжий, даже в скафандре продолжая быть похожим на самодовольного котяру, навернувшего банку сметаны — Условия спора, молодой человек, — суть дело чести!

И церемонно поклонился, показав рукой в сторону Алены, что-то ищущей среди груды здоровенных булыжников.

— Пше проше, пана!

Павел фыркнул, засунул цветы обратно в коробку и положил её в подсумок.

— Потом... Что вы мне там накарябали? Какие ещё предупреждения?

Семён приподнял верхнее стекло шлема и потянулся. Ветер стихал, воздух оказался неядовитый. Почти. Редкий случай для здешних мест.

— Засекли нас — сказал он, посмотрев своими синими глазами на Павла — Вышли на связь, назвали по именам и ласково предложили убраться отсюда к такой-то маме.

— Нехило — присвистнул Павел.

— Назвали статьи Уголовного Кодекса, под которые мы подпадаем — добавил Рыжий — Предложили не подпадать. Во избежание.

— Словом, припугнули — тихо сказал Семен.

Павел кивнул:

— Я вообще-то не сильно обольщался. Похоже, что оцепление куда сильнее, чем мы думаем.

Рыжий нахмурился и легонько пнул небольшой камешек, лежащий на серой потрескавшейся земле как раз возле его сапога.

— Стало быть, облом господа-товарищи. Поехали домой, будем халтуру гнать.

— Придётся — подтвердил Семен.

— Я отвезу Алену в Пятигорск, как вернусь, позвоню — сказал Павел.

— Давай-давай, счастливчик. Можешь не торопиться. У тебя на сегодняшний день шикарная компенсация как я погляжу. Семен на миг повернулся в сторону Алены и, переглянувшись с Рыжим, снова посмотрел на Павла. Хотя нижнюю половину лица закрывала маска, по глазам видно было, что он улыбается. Своей наглой и хитрой улыбочкой.

— Да ладно уж... — буркнул Павел — Всем, счастливо.

Он пожал им руки и пошел к своему кораблю.

Алена сидела на корточках и внимательно осматривала ящерицу, навзничь лежащую на песке.

— Что с ней?

— Это последствия неогенового разряда — сказал Павел, присаживаясь рядом — После подобной стихии живые существа теряют сознание. Нервная система не выдерживает.

— А почему она не сгорела?

— По-видимому, в момент удара она была глубоко под землей, и ей там стало жарко. Она полезла сюда, а тут неподалёку после основного удара был целый ряд промежуточных. Они её и оглушили. Ничего если не будет повтора, она оклемается.

Она посмотрела на него снизу вверх.

— И давно ты тут бегаешь?

Павел открыл дыхательную маску. Вздохнул, и улыбнулся.

— Правильнее будет сказать — лазаешь. Давно. Это мой второй дом.

Она удивленно посмотрела на его действия, но отрывать нижнюю половину шлема не рискнула.

— Глупо такое страшное место делать своим домом. Хотя бы и вторым.

Он с удовольствием посмотрел на нее и ещё шире улыбнулся.

— А у меня уважительная причина — я дурак.

— Заметно... — кивнула она и поднялась.

— Просто тут надо пожить — сказал он, поднимаясь следом — тогда поймешь. Совсем оно нестрашное, если знать что тут как. Страх всегда от незнания.

Она внимательно смотрела на него.

— Может и так...

Он протянул ей цветы.

— Держи. Они там... росли. Всё равно следующий разряд их сожжет...

Он окончательно запнулся и замолчал. Она взяла цветы и молча кивнула головой в знак благодарности. Не зная, что ещё говорить, Павел повернулся к кораблю:

— Ну что полетели?

— Полетели.

Взлетали молча. О чём думала девчонка, Павел не знал, но искренне надеялся, что не о нём. Очень глупо себя чувствовал. Тем более что, обернувшись, увидел, как его друзья стоят и внимательно на него смотрят. Гадёныши, нашли зрелище!

Двигатели работали на ускорение, машина оторвалась от земли и постепенно взлетала.

* * *

Семен вышел на связь ровно через пять минут после взлета.

— Паша, слышишь?

Павел включил камеру, но она показывала лишь помехи. Легкое раздражение в адрес дружков приколистов ещё не выветрилось. Шуткари...

— Что случилось?

— Посмотри на радар.

На радаре все было чисто. Ни пятнышка, ни одной тревожно весточки.

— У меня чисто...

В тот же миг стало грязно. Не на приборах. На душе. Всё поменялось. И поменялось резко. Где-то внутри все оборвалось. Сердце заколотилось в груди отчаянно, словно дикий крик посреди райской тиши... он почуял.

— У вас пока ещё ничего не происходит — пробился голос Семёна сквозь шум помех — Через семь минут начнется. Когда образуется эпицентр уходи к нему. Понял?

— Нет! Повтори.

— Сколько времени, быстро!

— Двенадцать, тридцать шесть.

— У меня сорок четыре. Тут сбой минут на семь. У нас уже началось, у вас начнется как раз через семь минут.

Холодный пот пробил его с головы до ног. Мозг отчаянно перебирал возможные действия. Семен пошутить любит, но с этим шутить не будет.

— Где эпицентр у вас?

Семен назвал координаты, Павел бросил взгляд на экран. Так и есть, где-то в глубине Пустоши.

— А может это ловушка? — вдруг спросил он сам у себя вслух.

— Навряд ли. У тебя уже через минуту появятся первые признаки. Следи внимательно.

— Где вы?

— Ты нас не увидишь. Мы тебя не видим, ты же пока ещё в радиусе действия. Похоже, мы выскочили. У нас нет связи ни с кем.

— Где рыжик? Почему не взлетаете?

— Он... нас уже нет. Не ходи к Пятигорску, его там тоже нет. Иди к эпицентру. Когда мы появимся, я с тобой свяжусь.

Лёт круто развернулся над Пустошью и быстро пошел к ним.

— Что случилось — спросила Алена.

— Не знаю, что-то непонятное. Погоди пока...

Он сообразил, что она не слышала их разговор. Что ж ещё побудет нормальным человеком какое-то время. А вот Павлу уже доводилось разговаривать с мертвецом, который рассказал ему о подробностях своей смерти почти столетней давности. По радио рассказал. И тело его они потом нашли. Глюки? Не скажите...

— Может, у меня глюки? — зачем-то спросил он у голоса в наушниках.

— Не знаю. Сам думай — голос стал раздраженным — Ты можешь нас засечь?

— Пытаюсь... Алена — громко сказал он, уже не думая о том, как звучит его голос.

— Что? — испуганно отозвалась она.

— Попробуй выйти на связь с ребятами. С кем-нибудь. Они тебе свои номера давали?