Таэлиан попытался закричать, но что-то мягко толкнуло его в грудь, и он почувствовал, что гортань словно пережали кузнечными клещами. Заклинание безмолвия! Альтмер отступил к кровати, позволяя взломщикам войти. Их было трое. Каждый из нападавших держал в руке по короткому мечу.

— Добрый вечер, господин Таэлиан, — самый высокий из взломщиков шагнул вперед. Двое других слегка подались вперед, словно ожидая команды атаковать.

Чернокнижник сделал резкий выпад в сторону главаря, надеясь на внезапность, но тот ловко увернулся. И сразу же двое его сообщников бросились в атаку. Годы, проведенные в наемничьем отряде, не прошли для Таэлиана зря: он сразу узнал прием, которым атакующие хотели застать его врасплох. И знал, как с таким приемом бороться. Альтмер присел на колено, позволяя клинку одного из взломщиков пройти над его головой. Второй разбойник при этом оказался чуть позади первого и не смог прийти своему товарищу на помощь. Не вставая с колена, Таэлиан развернул катану и нанес резкий рубящий удар вверх. Незадачливый налетчик отшатнулся прочь, пытаясь удержать руками вспоротые кишки, а его меч со звоном упал на пол. Чернокнижник вскочил на ноги, готовясь встретить второго разбойника, но тот отступил, пропуская вперед главаря. Альтмер взмахнул катаной и сделал обманный выпад с шагом вперед. Этот прием никогда не подводил бывшего наемника, но предводитель разбойников каким-то чудом сумел отскочить в сторону и зашипел, зажимая левой рукой рассеченное предплечье правой. Ободренный успехом своего натиска, Таэлиан сделал еще один выпад, но в этот раз удача изменила ему. Чернокнижник так и не понял, что сам попался на уловку разбойников. Главарь, видимо, был готов к новой атаке Таэлиана; он мягко отвел лезвие катаны своим клинком, затем рывком сблизился с альтмером и ловко толкнул его левой рукой в грудь. Чернокнижник отступил на шаг назад, где лезвие второго взломщика, о котором Таэлиан совсем забыл, пронзило его насквозь.

Таэлиан опустил глаза и уставился на острие меча, торчавшее у него из живота. Было очень больно и невыносимо хотелось кричать, но заклятие безмолвия все так же давило на горло. Разбойник, пронзивший альтмера со спины, перехватил его правую руку, а главарь вырвал из нее катану.

— Сдохни, ублюдок, — прошипел главарь и, схватив Таэлиана за волосы, запрокинул его голову назад и перерезал ему горло.

Разбойники подхватили обмякшее тело чернокнижника и аккуратно уложили его на пол. Остекленевшие глаза мертвеца безучастно взирали на то, как главарь поднимает со стола том с исследованиями, хотя духу Таэлиана уже не было до этого никакого дела.

— Ты жив еще? — Полхвоста бережно поднял голову Сквозняка. Раненый каджит сидел, прислонившись к стене. Досталось ему серьезно: проклятый колдун наискось разрубил его живот.

— Сквозняку больно. Ищите быстрее.

— Ищем, уже ищем, — ободряюще произнес Полхвоста. — А ты молодец, не закричал, не привлек внимание магов. Я-то думал, что конец нам пришел, когда он тебя рубанул.

— Я все нашел! — прошипел сзади Три-Стрелы. — Можно идти.

— Сквозняк не может идти, — Полхвоста обернулся и посмотрел на главаря. — Мы должны ему помочь.

— Добей, — нетерпеливо мотнул головой Три-Стрелы, — да пойдем прочь. Время дорого.

— Ты с ума сошел? — выпрямился Полхвоста. — Мы не должны предавать его!

— Это не предательство, это милосердие, — предводитель потянул из ножен свой меч. Сквозняк испуганно забился, догадавшись, что задумал Три-Стрелы.

— Ты не сделаешь этого! — Полхвоста схватил главаря за руку. Они скрестили взгляды. Тяжелый взгляд янтарно-желтых глаз Трех-Стрел вынести было тяжело, но Полхвоста не собирался сдаваться. Наконец, предводитель отвел взгляд.

— Ладно, — зловеще зашипел Три-Стрелы, убирая клинок в ножны. — Давай возьмем и его, хоть он и не жилец. Зелий хватит на всех.

Каджиты выпили по склянке зелья невидимости, подхватили раненого Сквозняка под локти и повели его прочь из здания. На их счастье, маги еще не начали просыпаться, и даже ранняя пташка Куд-Ай пока пребывала в мире грез. К тому моменту как зелье потеряло свою силу, трое каджитов были уже далеко от Гильдии магов. Оставив Сквозняка на попечение знакомого лекаря, Три-Стрелы и Полхвоста побрели к своему убежищу. Оба были молчаливы и угрюмы, и каждый был погружен в свои тяжелые мысли. Три-Стрелы думал, что с нынешней командой пора расставаться, а Полхвоста искал причины жестокости и вероломства своего предводителя. Общей у них была только одна мысль — все вопросы между собой следовало решать только после получения оплаты у Рыбьего Черепа.

3. Петля вторая. Родственная кровь.

Утро застало Ги врасплох. Слежка за Таэлианом и постоянное умственное напряжение приучили бретонца планировать каждый следующий день и просыпаться пораньше, поэтому сон покинул его он как только солнце осветило окно его комнаты. Хмель еще не полностью выветрился, поэтому во рту снова было неприятное послевкусие, а голова слегка кружилась. Ги с отвращением пнул ногой стоявшую на полу пустую бутыль из-под бренди и, недовольно ворча, спустился к Рейнольду.

Олеса внизу уже не было, и волшебник решил, что напуганный ночным нападением парень уже на полпути к Бланкенмаршу. Ну и Дагон с ним! Конечно, самолюбие вновь требовало не оставлять загадки связанного с Клавикусом Вайлом дела нераскрытыми, но и здравый смысл Ги пока еще не потерял. Пусть Рыбий Череп делает все, что придет ему в голову, вмешиваться в его дела не только опасно, но и бессмысленно. Платить за это не станет никто.

— Опохмелишься? — выглянул из-под барной стойки Рейнольд.

— Пожалуй, — Ги сел напротив трактирщика, подвинул к себе наполненный кислым вином бокал и с омерзением осушил его.

— Так-то лучше, — улыбнулся Рейнольд. — Между прочим, за вчерашнее бренди ты должен мне пять септимов.

— Вечером отдам, — волшебник нервно постучал по стойке пальцами. — Ответь мне лучше, когда ушла Леста и просила ли она мне что-нибудь передать?

— Не, не просила, — почесал голову трактирщик. — Просто ушла, попрощалась со мной.

— Очень скверно.

— А ты что, влюбился часом? — скорчил хитрую рожу Рейнольд.

— Нет. Просто теперь некому убирать мою комнату.

— Смешно. И все же, грязь в комнате никогда раньше тебе не мешала.

— Ну, волнуюсь я, да, — признался Ги. — Глупая она и не понимает, во что ввязывается.

— А во что она ввязывается?

— Неважно, — волшебник встал из-за стойки. — Пойду прогуляюсь по городу, узнаю, чем дышит Бравил.

— Валяй, — Рейнольд шутливо отсалютовал волшебнику. — Приходи к ужину.

— Я подумаю, — ответил Ги, уже закрывая за собой входную дверь.

Первым делом бретонец направился к Свену. Узнать, есть ли в городе действующий культ некромантов, было первоочередной задачей. Ги и сам не понимал, почему его вдруг так взволновала судьба Лесты. Может, Рейнольд прав, и здесь действительно имеют место некие чувства? Пара ночей в одной постели — и чувства? Глупости, на самом деле. Тогда к чему вообще идти к Свену и интересоваться некромантами? Безделье? Жажда новой деятельности? Ги окончательно запутался в собственных мыслях.

Похмелье еще раз напомнило о себе, когда Ги едва не сорвался с четвертого этажа здания, в котором жил информатор. Непристойно выругавшись, волшебник условным стуком дал Свену понять, что пришел посетитель и стал ждать. Норд долго не подходил к двери, и бретонец во второй раз напомнил о себе громким стуком. Тогда из-за двери, наконец, донеслись шаркающие звуки.

— Вали ко всем драуграм, Ги! — прорычал из-за запертой двери Свен.

— Ты опять пьяный, дружище? — ехидно ответил волшебник.

— Как раз нет! Слишком трезв, чтоб подставляться!

— Я не понимаю тебя!

— Не понимаешь? — дверь приоткрылась, и лохматая голова норда высунулась наружу. — Ты знаешь хоть, что случилось?

— Понятия не имею. Не говори загадками, Свен!

— Что ж, — северянин распахнул дверь, приглашая гостя войти, — тогда давай поговорим.

Жилище Свена снова было в совершеннейшем беспорядке, а запах какой-то жуткой кислятины едва не свалил бретонца с ног. Тем не менее, Ги занял один из стульев и приготовился слушать, что же так напугало информатора.

— Значит, не знаешь, что творится? — повторил вопрос Свен и, увидев недоумение на лице волшебника, заговорил дальше. — Ночью двух прирезали. Угадаешь сам, кого?

— И угадывать не буду, — пожал плечами Ги. — В городе каждый день кого-то режут.

— А зря, — норд мрачно усмехнулся. — В полночь пришили Пеллия. А к утру ближе маги всполошились. Таэлиана тоже того, нарисовали ему вторую улыбку.

— Ничего себе, — присвистнул бретонец.

— То-то и оно. Как думаешь, о ком я сразу же подумал? О тебе. Ходишь тут, выспрашиваешь о всяких, а потом этих всяких как скот на бойне режут.

— Я здесь не при чем, — только и смог сказать Ги, но северянин ответил на это очередной усмешкой.

— Ты-то и не при чем, может, — Свен наклонился к самому лицу волшебника, — да только я к драуграм не спешу. В скверное ты влез дело, Ги. Кто-то убивает всех, с кем ты говорил в последние дни. И провались я в ледяную бездну, если этот кто-то не Рыбий Череп. Или тот, кто стоит за его заказом.

— Но зачем?

— Мне откуда знать? Это я для Черепа таскался за всякими магами? Дотаскался ты, мил человек, — взмахнул гривой спутанных волос норд. — И меня не подставляй. Исчезни из города лучше, так спокойней будет. И безопасней.

— Возможно, ты и прав, — растягивая слова, произнес Ги. — Но о том, что я ходил к тебе за информацией, не знает никто.

— Спасибо уж, — хмыкнул Свен.

— Не за что. Могу я спросить у тебя еще кое о чем? А потом я исчезну до тех пор, пока вся эта скверная история не закончится.

— Спрашивай, что с тобой поделаешь.

— Некроманты. Есть они в Бравиле?

— А где их нет? — философски изрек информатор.

— Назовешь имена? Где искать?

— За пятнадцать золотых.

— Отлично, — Ги достал мешочек с деньгами. — Говори.

— Это здесь, в паре десятков домов к северу от моего, — глаза норда алчно блеснули при виде монет. — Старая такая халупа в три этажа. На крыше висит череп собаки. Это у них знак такой. Толковые вроде ребята, энтузиасты. Говорят, что занимаются только наукой, да только я им что-то не верю. Все, кто с нежитью дела имеют, мне противны. Драугрова сыть все они.

— А имена хоть какие-нибудь знаешь?

— Главного у них зовут Рашег. Орк. Необычно, правда? Очень умный и начитанный парень. Еще пара имен крутится на языке, а вспомнить не могу.

— Леста, — сказал Ги.

— Леста, — северянин повторил имя, словно пробуя его на вкус. — Вроде, была такая. Да только я уж и не вспомню толком.

— Ладно, спасибо и на этом, — волшебник аккуратной стопкой выложил септимы перед Свеном. — Придется плясать от того, что есть.

— Рискуешь ты, Ги, — покачал косматой головой норд. — Не знаешь даже, почему Рыбий Череп лютует, а уже к некромантам лезешь.

— Жизнь такая, — попытался отшутиться бретонец, хотя самому ему веселиться уж точно не стоило.

— Твоя жизнь сейчас стоит дешевле, чем вороний помет, — отрезал Свен. — Иди теперь. И, на всякий случай, прощай.

— Прощай, Свен, — Ги поднялся со стула, крепко стиснул протянутую ему руку и, потуже замотавшись в плащ, вышел на улицу.

Дело и впрямь обстояло скверно. Только теперь Ги пришло в голову, что и ночное нападение на парня в "Счастливой старой леди" не было случайностью. Кто-то действительно охотится на всех, кто связан с поисками Рыбьего Черепа. Только сам ли аргонианин с таким усердием вырезает несчастных? Головорезы у него, конечно, о-го-го. Им, наверное, не составит труда убить и опытного чернокнижника, каковым был Таэлиан. Но какая логика в том, чтобы сначала потратить кучу времени и средств на слежку за альтмером, а затем следующей же ночью перерезать ему горло? И чем Рыбьему Черепу мог помешать Пеллий, который всего лишь продавал Таэлиану вещи, снятые с покойников? Очень интересно.

Тяжелые раздумья настолько завладели бретонцем, что он едва не пропустил нужный ему дом. Трехэтажное здание, в точности повторявшее описание Свена, было в настолько плачевном состоянии, что Ги даже побоялся заходить в него. Весь третий этаж шатался от малейшего дуновения ветра, и волшебник подумал, что гибель под развалинами этой хибары была бы самой глупой и недостойной смертью для любого мало-мальски гордого существа. Любопытство и самолюбие, впрочем, пересилили боязнь, и Ги, заклинанием отперев дверь третьего этажа, шагнул внутрь.

И едва не провалился вниз. Пола у третьего этажа не было, а на второй вела лишь прислоненная к стене деревянная лестница. Ги спустился вниз, прочитал заклятие кошачьего глаза и принялся осматривать логово некромантов. Последние собрали вполне пристойную библиотеку по магическим искусствам. На самодельных полках, занимавших всю северную стену, бретонец обнаружил и распространенные образцы — "Руководство по искусству магии", "Основы алхимии", одиозную среди некромантов "N"Gasta! Kvata! Kvakis!" — и весьма любопытные книги, названия которых интриговали — "Руководство по подготовке тел", "Армия нежити" и "Кодекс личей". Помимо книг в комнате находились три спальных мешка, стол с колченогой табуреткой и высоким креслом, явно утащенным из какого-нибудь богатого дома, и три длинные лавки, связанных за ножки так, чтобы получилось некое подобие операционного стола. Инструментов и оружия Ги не увидел, но предположил, что они либо приносятся некромантами с собой, либо надежно спрятаны. В целом, логово черных магов выглядело обжитым и даже по-своему уютным.

Оставалось выяснить лишь одно — судьбу Лесты. Сделать это, соответственно, можно было лишь одним способом — путем разговора с самими некромантами. Ги снял с полки томик "Кодекса личей", уселся в кресло и, запалив огарок свечи, принялся читать в надежде с пользой и интересом скоротать время до прихода хозяев логова.

— Возьмешься за еще одно дело? — спросил Рыбий Череп, глядя, как Три-Стрелы пересчитывает плату за убийство Таэлиана.

— Снова нужны мои парни? Одного вчера сильно порезали, — поднял глаза каджит. — Да и со вторым проблемы есть.

— Нет, — аргонианин помотал головой и почесал своего зверька, который вольготно бегал по столу, за ушком. — Ты один.

— Что нужно?

— Кровь.

— Любая? Говори яснее, — фыркнул вор.

— Читай, — Рыбий Череп придвинул к каджиту клочок пергамента.

— "Олес, крестьянин из Бланкенмарша, возраст, приметы"... так... "В настоящий момент возвращается в Бланкенмарш"... ага, "Оружием не владеет, неопытен, неосторожен", — вслух прочитал Три-Стрелы. — Вроде, легкая мишень. Какой здесь подвох?

— Никакого, — дернул головой аргонианин. — Убьешь легко.

— Тогда согласен, — оскалился каджит. — Сколько нужно крови?

— Склянки хватит.

— Очень хорошо. Если успею нагнать его, считай, что к завтрашнему дню кровь будет у тебя.

— Не подведи, — кивнул Рыбий Череп.

— Обижаешь. Одолжишь конягу?

— Конечно.

— Тогда берусь. По деньгам, надеюсь, не обидишь?